Преодолев сопротивление малочисленных собственно инков при нейтралитете, а то и поддержке основной массы населения, испанские конкистадоры получили власть в стране с отлаженным хозяйством бронзового века и структурой управления, с уже готовой добычей металлов и их выплавкой, включая нужные им золото и серебро, которые и сами по себе окупали все усилия по удержанию завоёванной страны, а приученное ещё инками к налогам и трудовой повинности население радовалось облегчению жизни, поскольку так его прессовать, как прессовали инки, у новых завоевателей просто фантазии не хватало. А как иначе горстка испанцев смогла бы удержать свою власть над миллионами подданных? К грохоту аркебуз андские горцы привыкли быстро и не могли не заметить их удручающе низкую скорострельность. Привыкли и к виду лошадей, перестав их бояться, а кто всё-же восставал по тем или иным причинам, овладевали и верховой ездой, и огнестрелом. Но их никогда не оказывалось достаточно, чтобы сбросить власть испанцев, поскольку массы их не поддерживали. Не из любви к испанцам, а оттого, что слишком хорошо помнили жизнь под властью инков и абсолютно не желали возврата всеобщих счастья и справедливости по-инкски в случае реставрации их империи. На хрен, на хрен!
Неприхотливое и дисциплинированное население есть уже и у пукина, но живёт оно всё ещё в каменном веке, и много ли с него возьмёшь даже по античным меркам? Есть у верхушки немного золота, серебра и меди, но не местных, а выторгованных у аймара, да и они их не сами добывают, а выторговывают или отбирают в виде дани у мочика, а своя металлургия в Андах отсутствует как явление. Ни разработок, ни обученных им кадров. С мочика же у турдетан и так уже торговые связи давно налажены. Из ценного у пукина есть только выработка тонких тканей из шерсти лам викуний, которую их бабы прядут и ткут в порядке всё той же трудовой повинности, а ихняя элита рядится в них сама, заворачивает в них мумии своих элитных покойников и ежегодно мотками сжигает в жертву богам. Но при наличии шёлка и египетского полотна так ли уж нужно их шерстяное подобие?
Вот и выходит так, что нынешние Анды турдетанам пока-что на хрен не нужны. В перспективе-то понятно, что богатые рудные месторождения и трудолюбивое население на дороге не валяются, но пока геморроя с ними больше, чем реального толку от них. Всё или почти всё, что есть ценного у аймара и пукина, есть и у прибрежных мочика. Пусть не в том количестве, которое будет нужно в дальней перспективе, но уж на текущий момент — более, чем достаточно. Той же коки куда уж больше-то? Чтобы цены на неё обвалить у гребипетских жрецов? А нахрена, спрашивается? Обходились же они как-то до сих пор и без скидки? Пусть обходятся и впредь, ведь с нубийским золотом у них это очень неплохо получается. Посему и от мочика золота не нужно больше, чем они предлагают. Ощутимее дефицит олова, которого как раз полно к юго-востоку от Тиуанако, но в нём и потребность сейчас не столь остра, как была у предков. Алюминистые бронзы в большинстве случаев хорошая замена оловянистым, и североамериканского олова пока достаточно. Правильно наверху делают, что не спешат заглатывать Анды — некуда с этим спешить.
Селитра эта натриевая — и та не в высокогорье, а здесь, почти у самого морского побережья. Фосфаты минеральные у мочика тоже вблизи берега. Сами гуано применяют и минеральных фосфатов никак не используют, так что поставлять их будут за гроши. Если помочь им от власти аймара освободиться, так ещё и на военную поддержку подсядут, без которой сами хрен от аймара отобьются. А у мочика — своя металлургия какая-никакая, а значит, есть квалифицированные кадры и рудокопов, и металлургов. Сманить нужных не проблема, когда будут знать об уровне жизни и общественном устройстве турдетан, ещё и отбирать можно будет лучших из числа желающих. У них ведь тоже простонародье элита не балует, а социум ещё иерархичнее, чем у андских горцев, и религия кровавее, ближе к мезоамериканской, и мозги компостируют не меньше. Жизнь у простого общинника была бы ещё хуже, чем в Андах, если бы не хороший тёплый и мягкий климат. И кто не утратил способности соображать, с удовольствием рванёт туда, где жизнь лучше. Вот таких сюда, ближе к предгорьям пикунче, где тоже есть богатые месторождения меди, а местных надо только научить их разработке и выплавке металла, и тут специалисты мочика пригодятся с их навыками туземной металлургии. Пукина, конечно, перевозбудятся, когда узнают, что такое богатство мимо их счастливого и справедливого общества утекает, но как один урок хороших манер им преподали, так и за последующими не заржавеет, если этот ими усвоен хреново. Как раз в расчёте на ту медь и благоустраиваются сейчас эти места, а селитра на сей секунд, дабы затраты и усилия оправдать. Южнее-то её месторождения пообильнее.
Ещё одна весьма немаловажная причина отсутствия спешки в андском регионе — сифилис. Как и предполагали предки, возбудитель от лам передаётся пастухам, которые их вместо баб по прямому бабьему назначению применяют, и уже из Анд расползается по материку. С одной-то стороны, возбудители болячек эволюционируют в сторону меньшей смертоносности, а в идеале и вообще безвредности для носителя, но с другой и носитель иммунитет нарабатывает, поскольку выживают и размножаются устойчивые к болячке, и те штаммы сифилиса, которые давно уже безвредны для андских горцев, вполне могут и смертоносными оставаться для всех прочих. Для храмов Эндовеллика тут широкое поле деятельности намечается по отработанной на мезоамериканских штаммах методике, но в андском регионе надежды на неё мало, и пока надёжнее даже шлюх привозить своих, не контачащих с местными, а дающих только своим.
А это реально только на уровне небольших анклавов. Как убережёшь от связей с андскими бабами оккупационную армию, которую всю хрен обеспечишь одними только привозными шлюхами? Поэтому для оккупации андских стран местные туземные войска нужны, устойчивые ко всем местным болячкам, а пока их нет, нехрен и рыпаться в Анды. Блок-постами на всех тропах их оцепить, чтобы оттуда сифилитики заразу не разносили, а торговать пока через мочика в основном, с которыми правила безопасной торговли давно выработаны. Точнее, ещё с их предшественниками чавинцами. Из них же напрашивается и первые туземные войска для Анд набирать, когда дойдут наконец до них руки. Неплохо же в Мексике с этим вышло, не говоря уже о Цейлоне? Вот и здесь так же действовать по хорошо отработанным схемам.
Мочика и сами знают толк в извращениях. Если по их керамике судить, так они по этой части вообще впереди планеты всей, но скорее, просто откровеннее соседей в силу особенностей культуры. По слухам ни аймара, ни пукина в этом отношении не отстают от них, просто не афишируют из показушной скромности, лицемеры ещё те, а мочика — и не думают стесняться. Не только за это и не столько за это их придётся со временем приучать к нормальной цивилизации, а в основном за их кровавую религию и обезьянью иерархию их социума. Не только у андских горцев трудящиеся массы не стремятся защищать своих притеснителей, сколько ни капай им на мозги на тему справедливости их общественного устройства. Но горцев их жизненные условия заставляют быть сплочённее, а сама жизнь настолько хреновая, что и дорожить ей такой особо незачем, за счёт чего и побеждают они прибрежных жителей. И если не защитить мочика, то всех их прижмут аймара, как оно и было в ТОЙ истории, а надёжно защитить их можно только собственной оккупацией, при которой заодно и все их безобразия искоренить напрашивается, потому как регион весьма перспективный, но разом всего не осилить, и с чего-то надо начинать. Против Тиуанако со здешних чинчорро и пикунче, а против аймара — с мочика.
Некому это было сделать в ТОЙ истории, и оба рыхлых объединения горцев в конце концов трансформировались в централизованные империи, вплоть до краха прочно владевшие и побережьем. Аймара оказались сильнее пукина, и их империя Уари завоевала Тиуанако, но затем распалась на уже аймарские Тиуанако, Чиму на месте былых мочика и конгломерат государств помельче, в том числе с преобладанием кечуа, одно из которых с центром в Куско стало впоследствии зародышем уже инкской империи. Но здесь и пукина с аймара можно не дать консолидироваться, а законсервировать в состоянии пары-тройки десятков маленьких Уари и Тиуанако, как это обсуждается наверху и для постханьского Китая. Будут грызть друг дружку, ухудшая и без того хреновую жизнь своих народов, да подольше, что как раз и обеспечат оккупанты-миротворцы, дабы толковые горцы мечты о лучшей жизни не с новой империей связывали, а с отбором на получение зелёного жетона для переселения на живущее турдетанским укладом побережье. Вот это — настоящее дело по сравнению с той мышиной вознёй, которой Ремду приходилось заниматься в Остии.
Нет, и там тоже дела делались немаловажные. Но разве этому учили в Корпусе, разве для этого жизнь юнкера мало отличается от солдатской и оканчивается при выпуске производством в центурионы? Чтобы новенькие денарии римские считать и взвешивать, да долю серебра в них проверять? С этим у них любая школота справиться в состоянии! И не только русской семилетней, но и турдетанской пятилетней, потому как элементарно.
Так-то — да, финансирование всей деятельности всё ещё в немалой степени за счёт доходов с римской Лужи осуществляется, и порча денария Септимием Севером дело не пустяковое. Его понять можно, в казне вместо звона драгметаллов ветер свищет, но при чём тут турдетаны? Цены же заокеанских товаров были установлены исходно в старых не испорченных денариях, то бишь в серебре, и если в новой монете меньше серебра, то гони за товар больше этих новых монет. Десяток аврелиевских денариев стоил лишь восемь не портящихся тартессийских, Коммод при всех своих тратах предпочёл конфискационными репрессиями казну пополнять, не портя монету, а в смуту после его убийства претенденты на трон, докатившись даже до его покупки у преторианцев с аукциона, испортить денарий просто не успели, поскольку менялись как наряды у римских модниц. Септимий Север их примеру не последовал и у власти удержался, но имперские финансы от них унаследовал в таком состоянии, что деваться ему было некуда, и теперь за десять северовских денариев только шесть тартессийских получить можно. Сами римские партнёры Компании, меняя новые денарии на ауреи, которые только и принимает теперь фактория, шутят, что после следующей порчи римского денария за него можно будет получить уже только в морду.
Сам император считает эту меру временной. Вот заткнём, типа, все дыры, всё образуется и наладится, тогда и денарий мы восстановим даже не до аврелиевского, а до флавиевского стандарта. Ведь вернули же Флавии прежний стандарт денария после его порчи Нероном? Да только ведь и Марк Аврелий свою порчу денария тоже считал мерой временной, хотя его же собственные слова — делай, что должен, свершится, чему суждено — разве от хороших предчувствий были им сказаны? Если уж начались неурядицы, то нет ничего более постоянного, чем временное. Цены в Империи уже выросли, армия ропщет, и повышение жалованья ей вынь, да положь, гегемонам столичным тоже добавь, если их бунтов не хочешь, и как тут вернёшь прежний стандарт денарию, когда их нужно больше на добрую треть? Хвала богам, это римские проблемы, турдетан не затрагивающие, а для них сейчас важнее заокеанские дела. Вот хотя бы и эти чилийские, например.
230 год нашей эры, Рим.
— Наши фрументарии из Сирии доносят, что Ардашир уже имеет сотню слонов из Индии и ожидает поставки ещё нескольких сотен, — доложил Марк Аттий Корнелиан, префект претория, исполнявший в основном командные функции, оставив все судейские своему коллеге, известному юристу Юлию Павлу, — Точное количество пока неизвестно, а слухам чуть ли не о тысяче верить, конечно, нельзя.
— Сирийцы всегда преувеличивают страшные новости раза в три, если не во все пять! — пренебрежительно хмыкнула Юлия Мамея, мать императора Александра Севера, — Нам ли не знать их? Наших предков веками пугали множеством слонов у парфян, но кто и когда видел хоть одного парфянского слона в бою? На них только разъезжали их цари!
— На этот раз сообщают не о парадных, а именно о боевых слонах, величайшая, — уточнил префект, — Я не верю в то, что все они панцирные, но около тридцати панцирных у Ардашира есть уже и сейчас, а такие применяются только на войне. У нас же со времён Флавиев от боевых слонов отказались окончательно, и с тех пор наши войска не обучены противостоять боевым слонам.
— Я мало что в этом понимаю! — поморщилась императрица-мать, — Знаю только, что ни Дарию, ни Ганнибалу, ни Антиоху Великому их слоны не помогли. Александр, ты в этом понимаешь побольше меня. Что в этих слонах, которых так легко убивают на арене амфитеатра Флавиев, такого страшного, чтобы обеспокоить нашего префекта претория?
— Мама, это же цирковые слоны, а не боевые, — пояснил ей император-сын, — Как и те парадные у парфянских царей, которые не были обучены для войны. К тому же у нас они в основном африканские, индийских очень мало, а у Ардашира они все индийские. А слонов боятся лошади, если не приучены к ним, так что отказ от слонов в нашей армии я считаю ошибкой. Мы только зря губим их на арене в угоду нашей городской черни.
— Ты можешь найти им лучшее применение? Ты же сам говоришь, что на войне цирковые слоны так же бесполезны, как и парадные ездовые слоны парфянских царей.
— Можно обучить, величайшая, — заметил префект, — У тартессийцев в их армии полсотни обученных боевых слонов. Они, конечно, найдут добрый десяток уважительных причин, по которым никак не могут дать их нам, но нам и не слоны их нужны, а тренеры для наших цирковых. Я думаю, Александр, если ты попросишь их рэкса и правительство дать тебе тренеров для наших слонов, в этом они не откажут, — Александр Север требовал от своих придворных обращаться к себе только по имени, опуская льстивое титулование, и это работало на авторитет двадцатичетырёхлетнего императора надёжнее показушного божественного величия его предшественника Антонина Бассиана Элагабала.
— Я бы с удовольствием, Марк Аттий, но нам уже всё равно не успеть. Да и что толку от африканских слонов против индийских? От них ведь поэтому и отказались при Домициане окончательно, когда провели в цирке бой африканских слонов с индийскими и убедились в справедливости оценок древних авторов.
— Тогда зачем тебе цирковые слоны? Их пытался использовать Дидий Юлиан против твоего двоюродного деда, но у него ничего из этого не вышло.
— Да, я знаю. Но ведь на деле и попытки не было, поскольку никто не собирался воевать за Дидия Юлиана, и все его приказы саботировались. Никто так и не вывел слонов против конницы моего двоюродного деда, так что мы не знаем, каким был бы результат. А я и проверять этого не собираюсь. Главное тут то, что лошади боятся любых слонов, хоть боевых, хоть цирковых, и какая им разница, какими слонами мы их обкатаем? Перестанут бояться наших цирковых африканских — не сильно испугаются и тех индийских, которых у нас тоже немножко есть, а когда перестанут бояться и их, не впадут в панику и при виде боевых слонов Ардашира. Нашим цирковым слонам вовсе не придётся выступать против боевых персидских, а с обкаткой наших войск они должны справиться.
