Тихий голос Найлуса прервал сумбурный поток мыслей, возвращая в здесь и сейчас. Эмоциональный подъем, накрывший во время отчета, бесследно исчез. Вновь накатила моральная усталость. Я в каком-то странном отупении наблюдала, как Найлус разговаривает с сородичем, пригнавшим кар. Так же на автопилоте забралась в машину и затихла на заднем сидении. Полет прошел фоном, но когда кар начал снижаться и сбрасывать скорость, я словно проснулась. Тягучая усталость рассосалась, ушла под звуки вибрирующих тихих голосов и растворилась в насыщенном настоявшейся энергией фоне Цитадели, словно древняя станция щедро делилась свой силой, подпитывала и позволяла беспардонно вампирить на своих запасах.

— Имрир. Мы прибыли. — тихо произнес Гаррус, поворачиваясь в кресле.

Зевнув, я потянулась. День на Цитадели только начался, и мы можем успеть сделать все важные дела за одни сутки, провести немного времени с детьми и улететь на Вермайр до вечера следующего дня.

— Сколько у нас еще времени? — спросила я, лениво прогребая растрепавшиеся волосы.

— Нисколько. — с улыбкой ответил Найлус. — Нас уже ждут.

Что?!! Уже?

— Так быстро?

— Заседание продлилось недолго.

— А как тогда... Ну, добраться до кабинета и всё такое... Хотя, там кабинет был прямо в Башне... А зачем мы сюда летели?

Тихий вибрирующий смешок меня добил, прочищая мозги. Я тряхнула головой, потерла разнывшиеся виски. Что-то меня сильно накрыло...

— Имрир. В Башне реально никто из советников не работает. Они собираются там только тогда, когда запланированы заседания, какие-то мероприятия и дипломатические приему. Мы сейчас находимся в административном квартале Иерархии. Такие есть у каждого вида, принятого на станции. У людей он в районе Закера. Наш находится чуть дальше на лепестке, где нам выделили жилую зону. От Зала Совета сюда идет прямой маршрут монорельса: добираться недолго. Советник с Примархом уже на месте, а мы ждали, пока пригонят кар, да и летел я не спеша, чтобы вы отдохнули. — Найлус открыл дверь, спрыгнул на металл пола. — Нас уже ждут.

Как на нас с Гаррусом волшебно подействовала последняя фраза, не передать словами! Мы подскочили и под ироничное веселье Найлуса, доносящееся до нас по ментальной связи, выкатились из аэрокара.

— Тут недалеко. — не скрывая веселья добавил он, жестом указывая на лифты. — Не так уж нас и заждались. Им есть что обсудить и без нас.

Да, им есть что обсудить. На Новерии мы хорошо погуляли и привезли с собой много интересного. Другое дело, как отреагирует Федориан, все же, мы действительно хорошо погуляли.

Тяжелая рука успокаивающе легла на плечо.

— Идем.

— Веди.

Найлус улыбнулся, коротко вибрирующе хохотнул и пошел куда-то к краю парковки, утопающей в зелени близкого парка, а мы, переглянувшись, пошли за ним.

Я шла и вслушивалась в окружающее пространство. Цитадель везде разная. Вроде бы станция та же самая, всё то же спокойное море древней слежавшейся энергии, пластами боли, страдания, жизни и смерти окутывающей всё вокруг, но... отличия были. В Президиуме концентратом плескало лицемерие, надежды и тонкий яд интриг, пропитывающий сам воздух. Там красиво, но жить в таком месте не стоит. Зал Совета... Он покрыт величием и пафосом так густо, что в него окунаешься как в туман, непроизвольно проникаясь атмосферой места и начиная вести себя соответственно моменту. Непроизвольно, реагируя на энергетику и дух. В то время как Район Закера... душный застоявшийся мегаполис разбитых мечтаний, неоправдавшихся надежд и разрушенных судеб, на которых подобно плесени воцарилась алчность и жестокость, набравшие свой апогей в джунглях Нижних Рынков. Там — истинное царство всякой мерзости, осевшей на дне социума Цитадели подобно наросту опухоли. И только в крохотных анклавах яркими лучиками проблёскивает чье-то чистое счастье. Редко, но оно все же есть: чистое счастье в океане жадности, корысти, боли, разочарования и тупого уныния, скатывающегося в откровенное несчастье.

Мы прошли парковку, привычные мелкие газончики с цитадельской зеленью, пересекли тротуары и небольшую площадь, на которую выходило высотное здание администрации Совета. Таких высоток в жилых лепестках немного: они возвышаются башнями над районами более низких жилых и офисных зданий, являясь, по сути, центром своего квартала. Именно возле них располагаются станции монорельса и цитадельского воздушного транспорта.

— Похоже на здание СБЦ. — негромко произнесла я, рассматривая знакомы до чувства дежа вю вход.

В прошлое посещение Цитадели я видела очень похожее здание, только там у входа стояли мужики в броне СБЦ с оружием и ругались с Рексом...

— Похоже. — согласился Найлус, перехватив от меня образ.

— Эти здания однотипные. — произнес Гаррус, полыхнув укоризной в его сторону.

Укоризна не подействовала: напарник, хоть и навещал СБЦ по работе, совершенно не утруждал себя запоминанием самого здания и деталей на его фасаде. Как оказалось, он вообще столицу всея Пространства Цитадели не особо любил, хоть и находил некоторые ее районы привлекательными, веселыми или просто интересными, жил на станции только по надобности, когда шла работа на ее территории или ему надо было ждать чего-то или кого-то, но при первой же возможности улетал в нейтральные зоны.

— Да, однотипные. А Хранители не дают их хоть как-то разнообразить. — цинично добавил тот, подходя к дверям. — Даже в другой цвет не покрасить: как замечают, сразу всё сносят и закрашивают как было.

— Видимо, Каталист не очень любит, когда кто-то занимается несанкционированной росписью по стенам. — я улыбнулась. — Зато и всякое непотребство зачищают, иначе Нижние Рынки были бы как расписная похабная шкатулка.

— Ага, с дерьмом внутри. — фыркнул Найлус, открывая дверь.

— Не без этого.

На этом глум как-то сам собой утих: мы вошли в здание и, пересекши просторный холл, вышли к лифтам.

Гаррус снова оказался прав: это здание действительно однотипное со зданием СБЦ. Даже во внутренней планировке. Но если в первый раз подобное впечатляло, то сейчас... Сейчас сложное переплетение коридоров, переходы через сектора и множество лифтов проходили мимо разума сплошной чередой однотипных серых стен и дверей. Иногда двери не были закрыты, и мы могли видеть работающих разумных. Вообще, в здании довольно много народу: не только турианцы, но и азари, занятые своими делами, сновали по коридорам, переходя от кабинета к кабинету или собираясь стайками в ожидании неспешного цитадельского лифта. Пару раз я видела кроганов и даже асуров, когда проходила мимо помещений с открытыми дверями, но химеры на Цитадели встречались крайне редко и в основном не передвигались без своей привязки и напарника. И не покидали зоны Иерархии. Если не считать наличия асуров и отсутствия людей, можно было подумать, что я снова зашла в СБЦ. Еще отличался ментальный фон. Не было здесь того привкуса конфликтов, чужой боли, проблем и ярости, которыми пропитано здание СБ.

— Пришли. — тихо произнес Найлус, останавливаясь у стандартной для Цитадели двери. Он тронул кнопку внутреннего зуммера, короткая пауза, ответ, напарник представился и дверь распахнулась, предлагая нам войти.

В последний раз тронув безграничный океан Цитадели в немой благодарности, я вошла в приятно освещенный приглушенным светом квадратный холл. Небольшое, но просторное помещение, оформленное в светлых кремовых тонах с парой ярких акцентов в виде жалюзи и ширм, зонирующих зал на приятные закутки с диванчиками. В стенах — три двери, ведущие вглубь рабочих зон. Одна из них — справа — открыта. Именно туда мы направились и, пройдя длинный зал приемной со стойкой администратора, вошли в просторный кабинет советника Спаратуса.

Неспешная тихая беседа угасла с нашим приходом, а мы попали под перекрестные взгляды пятерых разумных. В кабинете нас ждал сам советник Спаратус, его очаровательная супруга, Примарх Федориан, его напарник-асур — адмирал Ионра. И Аэте, с совершенно сытой счастливой улыбкой на лице смотрящий на нас искрящимися весельем фиолетовыми глазами.

— "Аэ?" — отправила я ему мысль-вопрос, окрашенный недоумением.

Асур понял меня прекрасно: улыбка стала еще шире, а мне в голову толкнулась мягкая мысль-ответ:

— "Я уже побывал на корабле." — быстрый проблеск образа "Нормандии" на причале в процессе разгрузки всякого бытового хлама. — "Мое присутствие там не требуется. Капитан сообщил, где вы находитесь, и я успел прибыть в Зал Совета до того, как из него ушел Дэрг."

— "Где он сейчас?"

— "Всё еще с Королевой. Рахни погрузили в грузовой аэрокар и доставили по приказу Примарха в зо..."

Договорить он не успел: громкий голос советника вклинился в наш разговор язвительной иронией и укором:

— Имрир, Аэте, не могли бы вы вести ваши, несомненно, содержательные разговоры вслух?

Как неловко получилось... Уже ж не первый раз... Вроде бы я лицо держу хорошо, Аэтера — тоже. Или это чисто логический вывод? Все равно неловко.

— Простите, советник. — искренне извинилась я.

Спаратус милостиво кивнул, Федориан лишь в задумчивости шевельнул мандибулами, изучающе глядя на нашу компанию.

— Присаживайтесь. — советник указал нам на выдвинутые кресла.

Мы расселись и замерли, ожидая его дальнейших слов.

— Должен заметить, каждое ваше возвращение становится всё ярче и проходит с большим... политическим резонансом. — тон советника сменился на велеречиво-мягкий, несколько ленивый и спокойный.

— Мы стараемся хорошо выполнять нашу работу.

Советник хмыкнул, качнул головой. И задал вопрос, который я так долго ждала:

— Вы ожидали найти Королеву на Новерии?

— Я знала, что она там будет.

Федориан поджал мандибулы, его асур нахмурился.

— Ранее вы не упоминали о рахни. — заметил Спаратус.

— Наличие или отсутствие рахни никак не влияет на первостепенную задачу. — я пожала плечами. — К сожалению, моя память не настолько целостна, как мне бы хотелось. Но про королеву я знала. И знала, что при должном внимании и старании можно получить ее верность и благодарность. Но можно было ее просто убить, залив кислотой. Подобный механизм ликвидации был встроен в ее капсулу.

— Но вы выбрали ее спасение. — негромко произнес Примарх.

— Она ничем не провинилась. На ней нет крови и жертв, она не принесла зла.

Рослый турианец иронично склонил голову.

— Альтруизм?

— Альтруизм вкупе с расчетом. — уточнила я, не отводя взгляда. — На мой взгляд, самое полезное, что можно вывести с Новерии, это Королева рахни и несколько разумных, про которых я в своё время вспомню. Когда мне понадобятся верные, честные и порядочные, но нищие наемники.

Адмирал Ионра на это высказывание только хмыкнул. Советник нахмурился, а Примарх с тем же неизменно-вежливым выражением на лице не меняя тона спросил:

— Вы предполагаете необходимость в верных, честных и порядочных, но нищих наемниках?

— Я очень ценю верность, честность и порядочность, которые уже прошли огранку неблагоприятной средой, счистившей с них плесень идейности и идеалистичности. — пожав плечами, ответила я.

Примарх согласно прикрыл глаза, чуть заметно шевельнув мандибулами в аналоге легкой улыбки.

— Что может быть лучше честного и порядочного разумного, способного на верность, которому некому эту верность предложить, ведь он настолько разочаровался в родном государстве и в собственном виде, что не видит в их среде никого достойного? Особенно, если суметь убедить такого разумного в том, что ты достоин его верности. Что ты готов подарить ему всё, что он хочет и что мечтал бы сделать сам, но на что у него нет ни сил, ни средств, ни возможностей.

— Вы — сумели.

Это не было вопросом. Простая констатация факта, на которую не требуется даже отвечать.

— Ради чего? — еще один спокойный вопрос.

— Ради того, чтобы действительно подарить таким разумным возможность исполнить свою сокровенную мечту: изменить этот мир.

Федориан приподнял надбровный щиток, качнул головой. В его голосе появились какие-то странные нотки. Немного вкрадчивые, воркующие. Опасные нотки напружинившегося хищника.

— Вы собираетесь изменить мир?

— Нам придется его изменить. А если у нас это не получится, умрут все. Или сам мир загнется, или нас перебьют. Допустим, течение истории можно поменять. Но вот как откупиться от Жнецов... Какова цена будущего цивилизации в их глазах, я узнаю на Вермайре. — я не сдержала кривой усмешки. — Если Назара вообще что-то готов принять в уплату долгосрочной отсрочки Жатвы.

— Считаете, нам будет чем заплатить?

Уже "нам"...

— Если я узнаю, что на самом деле произошло между Сареном и Назарой, и что одному из самых древних разумных существ в нашей галактике надо от молодого калеки со скверным характером и испаскуженной репутацией, возможно, я узнаю, ради чего Назара откладывает Жатву. И будет откладывать до тех пор, пока Сарен Артериус жив.

Примарх выпрямился.

— Это точное знание или предположение?

— Это неявный факт, однако, именно после смерти Сарена Назара позволил "Нормандии" подорвать свою платформу. Хочу заметить, что до этого Назара прошел сквозь весь флот даже не соизволив щиты поднять. И именно этот момент стал поворотным во всей истории, фактически, подписав приговор Пространству Цитадели. — я вздохнула, развела руками. — У меня нет никакой точной информации. Одни догадки, основанные на косвенных признаках вроде откровенной и явной лжи в глаза на заседании Совета. Сарена можно назвать каким угодно, но только не тупым. Он знал, что делал и почему. Вот мне и хочется узнать это "почему".

— А как же Матриарх Бенезия?

— А что Матриарх?

— Вы ни разу не упомянули ее. — негромко произнес он.

Ах вот оно что...

— Примарх Федориан. Бесспорно, Бенезия — довольно влиятельная особа в среде азари. Даже советник Тевос к ней прислушивается. — спокойно ответила я, не отводя взгляда. — Но она в любом случае никуда не денется, понадобится гораздо позже и будет делать что велено без лишней инициативы и попыток взбрыкнуть.

На это заявление удивлением полыхнул уже Спаратус. Видать, хорошо знает Матриархов азари такого статуса. А Федориан все так же был спокоен и сосредоточен.

— Почему вы так уверены?

— Потому что знаю, насколько сильно она боится Назару. И как качественно он завязал ей мозги на подчинение Сарену. — цинично ответила я. — Я могла бы вынуть эти закладки. Это долго, сложно, но возможно. Но я ничего не делала и не буду делать, пока не встречусь с Сареном. И, полагаю, с самим Назарой, потому как первое наше общение обязано произойти на Вермайре по терминалу, который там установлен. Только по возвращению с Вермайра я буду разбираться с Бенезией. И тут два варианта: или я сниму ей эти закладки, или доработаю так, чтобы от нее никогда не возникло проблем из-за чрезмерной идейности, тупости или желания стать героем и остановить Великое Зло.

Федориан смотрел в упор, не мигая, не скрывая тяжелого давящего интереса и... понимания сказанного. А потом задал один-единственный вопрос: