Лететь нам еще дней восемь, так что время у них будет. И подумать, и еще не однократно прийти за ответами. А они придут. В конце концов, день только начался, а они уже получили новый груз информации, которая породит еще больше вопросов, чем было до нашей специфической беседы. Вот и посмотрим, сколько им потребуется времени ее переварить, разобрать на составляющие, обдумать, прийти к верным выводам, обсудить их между собой и... вновь явиться ко мне за следующей порцией. Это не считая будущей беготни Рамиро с его новым питомцем.
Мелькнула мысль: интересно, а наш набожный киллер вообще понимает, ЧТО он делает? И что означает мелкий зверек в его руках с точки зрения его религии?
Улыбка сама собой появилась на губах. Этот перелет будет... интересным.
* * *
— Идем.
Николаус удивленно моргнул.
— Надо поговорить. — добавил Рамиро, кивнув в сторону дверей каюты.
Когда они вошли в каюту, на них скрестились заинтересованные и полные ожидания взгляды. Нико молчал, предоставив другу самому объяснять суть проблемы, но Рамиро был краток:
— Мы были у Спектра.
Джейн вопросительно приподняла бровь, выразительно глянув на сумрачного немца.
— Мне с Нико надо поговорить. — тем же спокойным тоном ответил Рамиро.
Коммандер понятливо кивнула, соскочила со стола и громко сказала:
— Парни! Выметаемся!
— Вам стоит это знать.
— Тогда остаемся. — тут же поправилась коммандер и вернулась на облюбованный стол.
Тихий возмущенный писк, раздавшийся от итальянца, прозвучал удивительно-громко, мгновенно привлекая внимание. Потому как так пищать на борту корабля некому.
— Эм... Рамиро... — она выразительно покосилась на нечто определенно живое, копошащееся в руках мужчины.
— Об этом мы тоже поговорим.
Дракончик, возмущенно возящийся под рукой итальянца, таки сумел просунуть голову между пальцами и уставился на оторопевшую женщину подозрительными золотыми глазами.
— А... — Джейн икнула, споткнувшись об этот полный возмущения и негодования взгляд.
Икнула не только она, но Диего понятливо молчал и не подавал лишних звуков: про увлеченность наставника старыми мифами он отлично знал и понимал, ЧТО для того означает сидящее на руках существо, а остальные просто не знали, что сказать.
— Я все расскажу. — тяжело вздохнув, Рамиро убрал руку, позволяя рассмотреть чернокрылого дракона.
Тишина в каюте сгустилась. Бойцы молчаливо глазели на малыша, малыш глазел на них и тихонько низко рычал. Ему не нравились скрестившиеся на нем взгляды. Ему не нравились непонятные чужие существа, стоящие так близко и заставляющие нервничать того, кого он выбрал своим хозяином. Ему вообще здесь не нравилось! Вокруг столько энергии, а добраться нельзя. А еще он чуял то, что ему было очень-очень нужно. Совсем рядом. Совсем-совсем рядом. Надо только добраться.
Поведенческая матрица фамильяра работала без осечек.
— Ладно... — Джейн нарушила затянувшееся молчание. — Считай, я морально готова узнать, где ты взял дракончика на этом корабле. Нет, где ты вообще его достал!
Рамиро ласково погладил малыша по голове между острых рожек. Рычание сменилось урчанием, дракончик вытянул шею, подставляя голову под пальцы. Совсем как живой... Маленькое тельце приятно грело руки, хрупкие крылышки холодили пальцы тоненькой перепонкой. Бархатной на ощупь. С каждым мгновением все тяжелее было помнить, что сидящее на руках чудо — лишь иллюзия. Пока — иллюзия. Плод воображения их командира, созданный под настроение и оставленный ему из... чего? Прихоти? Или у Имрир какие-то свои планы?
Не важно. Об этом он подумает потом. Как и о величине растущего снежным комом долга.
— Это материальная иллюзия, созданная Спектром как доказательство существования магии. — буднично произнес Рамиро, поднимая взгляд на коммандера.
От такой формулировки бойцы ошарашенно замерли, а Джейн лишь вздернула бровь.
— Магии? — уточнила она.
— Магии. — припечатал аналитик, продолжая гладить свое маленькое чудо.
Джейн почесала нос, озадаченно глядя на дракончика.
— Я даже не знаю, что на это сказать. — честно призналась она. — С одной стороны — звучит как бред. Магии же не существует! Вроде как. Но... — коммандер неопределенно помахала рукой. — Но у тебя на руках сидит дракон. Маленький. Дракон.
— Иллюзия, говоришь? — скептически спросил Виктор, подходя.
— Материальная иллюзия. Слова Имрир.
Виктор хмыкнул и... тыкнул пальцем черного дракончика в спинку. Дракончику это не понравилось, и он, извернувшись, вцепился в его палец всеми зубами.
— Да твою ж! — Виктор отдернул руку, потряс ею в воздухе. — Укусил! Представляете? И больно цапнул, поганец!
Малыш облизнулся, зло зашипел, топорща гребень на спинке. Шипение перешло в утробный низкий рокочущий рык, от которого у людей по спине дернуло холодком. Магическое существо явственно продемонстрировало характер и свое отношение к любому посягательству.
— Иллюзия, значит? — задумчиво пробормотала Джейн.
— Да. — Рамиро погладит питомца, и малыш угомонился, недовольно усевшись на ладони и подобрав под себя лапки на манер кошки. — Имрир сказала, он может воплотиться и стать живым, если ему хватит энергии.
— Он и так выглядит как живой. — задумчиво пробормотала Шепард, изучая подозрительно косящегося на него малыша. — И много ему надо?
— Не знаю. Спектр обещала подумать, как ему можно кормиться энергией с аккумуляторов корабля. — Рамиро подошел к койке и устало сел, чуть сгорбился, пересадил дракончика на колени и глухо добавил: — Идя к Имрир за ответами я предполагал, что услышанное мне не понравится. Но я не предполагал, насколько... полученная информация выбьет меня из колеи.
Бойцы, словно получив беззвучный сигнал, вернулись на свои места и приготовились слушать. Один Николаус стоял посреди каюты, пока Джейн не сказала:
— Нико, присаживайся куда-нибудь.
Аналитик осторожно присел на край пустующей койки.
— Что сказала Спектр?
— Немного. Разговор был короткий и больше обозначил наши позиции. — Рамиро откинулся на подушки, сумрачно глядя пустым взглядом куда-то перед собой. — Она согласна нам объяснить, что здесь происходит и каково их настоящее задание. Уже вкратце сказала. — тихий смешок прозвучал горько. — Работа Спектра — сохранить мир в галактике любой ценой. Так?
Джейн кивнула.
— Они и хранят его. И работают ради нашего выживания, но по ее словам, если они... она ошибется, нас всех вырежут через три года, как в свое время вырезали протеан.
Мужчина взял короткую паузу, давая возможность притихшим сослуживцам переварить сказанное.
— Мне не нужно подтверждение ее слов: я общался с сержантом Уильямс, с лейтенантом Кайденом Аленко, я проверял экстранет на тему слухов о событиях на Иден Прайм. Я видел фото огромного корабля до того, как Имрир мне его показала. — Рамиро поморщился. — Я ожидал, что с этим кораблем связаны какие-то проблемы, но услышать, что это... существо, чей возраст превышает миллиард лет готово нас уничтожить, оказалось несколько... шокирующе.
Виктор открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не нашел нужных слов и лишь едва слышно ругнулся.
— Спектр сама обозначила глубину Бездны: мы не выдержим войны с ними. Миллиард лет эволюции. Что мы им может противопоставить? Они за нами наблюдают постоянно. Они знают о нас всё без исключений.
— Что тогда делать? — тихо спросил Диего.
Рамиро пожал плечами. Вместо него ответил Николаус:
— Ждать.
— Не очень вдохновляющее предложение, если помнить про оставшиеся три года. — буркнула Джейн. — Что еще сказала Имрир?
— Ничего особого. Разговор был общим, без конкретики. У нас будет время поговорить более обстоятельно: Спектр повторила предложение приходить за ответами.
— А вы не спросили, откуда у нее такие... — женщина неопределенно помахала рукой в воздухе, — знания и способности?
— Нет. Это сейчас несущественно. — Рамиро поморщился. — Но Спектр подтвердила наши предположения, что она не та Имрир Шепард, которая вылетела со станции Арктур. Скрывать это она не собиралась.
— Тогда кто она? — спросил Руне.
— Это важно?
От такого вопроса, заданного с будничной простотой, люди растерянно замолчали.
— А разве нет? — осторожно спросила Джейн.
Рамиро поднял на нее взгляд.
— А какая разница, кто она, как и откуда пришла? Мне важен сам факт: она готова сражаться за наше выживание. Мне всё равно, где она обучилась магии и откуда у нее вообще такие способности. Есть — отлично. Она готова их применять ради нашего выживания? Еще лучше. Имрир уже наглядно нам доказала, насколько ее способности полезны. — короткий кивок в сторону Николауса. — Я хочу жить, Джейн. Я хочу, чтобы жили те, кто мне дорог. Не три отведенных нам года, а побольше. И я готов ради этого работать с кем угодно. Так что меня не волнует, что случилось с Мясником Торфана. Полагаю, с настоящей Имрир Шепард шансы на выживание были бы... меньше.
Джейн задумалась, быстро перебирая в памяти то, что она слышала про Мясника Торфана.
— Могу согласиться. — признала она со вздохом. — Эта хоть вменяемая.
Рамиро согласно кивнул.
— Я интересовался психопортретом Спектра, пока мы ждали переброски с Интай"сей. Меня сильно напрягал будущий командир, о чем я тебе говорил.
Джейн кивнула.
— Не могу сказать, что сейчас я спокоен. Нет. Спектр умеет выбивать из равновесия парой фраз, но полученная информация позволяет мне с большей... надеждой смотреть в будущее. Она знает, что нас ждет и готова сделать всё от нее зависящее, чтобы мы выжили. И готова делиться информацией с теми, кто захочет ей помочь.
— Она просила о помощи? — Джейн подобралась.
— Нет. Она лишь подтвердила, что ей потребуется помощь. — поправил коммандера Николаус.
— Нам вновь дали возможность выбора. — Рамиро погладил дракончика. — Какую сторону занять.
— Ты согласился помогать? — тихо спросил Диего.
— А у нас есть выбор? — темная бровь взлетела в немом вопросе. — Я не хочу разделить судьбу протеан. Полагаю, никто не хочет.
— Цель у нее достойная. — Виктор почесал голову. — А средства какие?
— А не всё ли равно? — в лоб спросил Рамиро, хмуро глядя на Молота. — ЭТА цель оправдает любые средства. Что может быть ценнее спасения своего вида от гибели? Честь? Толку от нее, если все погибнут. Какой смысл в сохранении гордости, чести, самолюбия и всего остального, если все мы станем историей, о которой будут помнить только те, кто нас уничтожил? — голос стал ниже и глуше. — Скажите, много мы знаем о протеанах? О том, как они сражались. Что мы вообще о них знаем кроме факта, что их внезапно вырезали? Ничего. Мы даже не знаем, как они выглядят! И о нас ничего не будут знать новые виды. Мы для них станем руинами, безликими предшественниками-неудачниками. А о протеанах они даже не узнают. Вот и скажите, какие средства могут оказаться недопустимыми для обеспечения выживания при ТАКИХ последствиях?
— Предательство? — неуверенно спросил Диего.
— А что плохого в предательстве, если оно спасет жизни миллиардов? — Рамиро вопросительно приподнял бровь. — Какой толк в ведущей к гибели верности? Разве не будет спасение тех, кому верность отдана, более правильным проявлением этой верности? Не лживые слова и потакание своим желаниям и принципам, а спасение, пусть и такой ценой. Которую заплатит кто-то один.
— Звучит...
— Неприглядно? — криво улыбнувшись спросил киллер. — Правда всегда звучит неприглядно, если говорить ее прямо, не пытаясь сгладить и приукрасить.
— Когда будешь говорить отцу? — тихо спросил Диего.
— Когда Имрир вернется. — тихо ответил Рамиро.
Джейн насторожилась.
— Это ты о чем?
— По возвращению на Цитадель "Нормандия" будет оставлена на пересборку и глобальный ремонт, а мы останемся на станции в бессрочном увале. Спектры улетят за Сареном Артериусом. По словам Имрир, она встречалась с матриархом Бенезией ради того, чтобы узнать где именно искать их цель.
— Успешно встретились. — проворчал Руне. — А нам что делать?
— Сидеть на станции и ждать, не создавая проблем. — криво усмехнувшись, ответил Рамиро.
Джейн слова оценила:
— Рискованно. — протянула она. — Тест на доверие? Оставить нас с такой информацией там, где мы можем легко связаться с командованием и слить им все интересное.
— Я бы сказал, проверка наличия мозгов. — буркнул Виктор. — Никто не поверит в такую информацию.
— Поверить могут. — покачал головой Николаус. — По словам Имрир, наше командование и глава "Цербера" знают о Жнецах и о грозящей нам войне. С войны Первого Контакта.
В каюте вновь воцарилась тишина, в которой очень громко прозвучало:
— Твою мать...
Полный невысказанный слов возглас Виктора полностью описал общее состояние бойцов. В свете сказанного вся новейшая история выглядела... неприглядно и еще отвратительнее, чем казалась до этого. В свете надвигающейся беды действия "Цербера" и ее главы казались... странными. Неправильными в самой своей сути. Губительными для вида. Знать о надвигающейся бойне и... настраивать против себя всех вокруг вместо того, чтобы попытаться как-то объединить разумных в единое крепкое общество, способное, пусть даже теоретически хоть что-то противопоставить древним убийцам. Заниматься банальным мелочным террором без всякой системы, выращить оголтелых ксенофобов, фанатиков и просто всякую мразь вместо того, чтобы как-то пытаться развивать технологии и возвысить свой вид... создавать того, кто смог бы достичь большего, чем уничтоженные предшественники.
— Почему тогда... — прошептала Джейн, мучительно пытаясь подобрать слова.
Рамиро пожал плечами. Ответов у него не было.
Николаус резко встал, привлекая внимание.
— Я пойду.
Коммандер удивленно приподняла бровь, а Рамиро вопросительно качнул головой.
— Много времени сделать генетический анализ и сравнить данные не займет. — глухо произнес аналитик. — Мне надо поговорить с племянником.
Рамиро понятливо кивнул, а Шепард предпочла сохранять молчание, пока Николаус не покинул каюту. И лишь когда за его спиной закрылась дверь, она вкрадчиво спросила:
— Какой такой племянник у Николауса на этом корабле?
На что получила односложный ответ:
— Джон.
— Что? — Джейн растерянно моргнула. — Ты серьезно?
— Да. Джон Шепард — единственный сын Дерека Аккера, старшего брата Николауса, погибшего двадцать восемь лет назад. — флегматично ответил Рамиро.
— Ты знал?
Тот кивнул.
— А Джон — знал? — спросила Джейн, но тут же мотнула головой, и сама же ответила: — А, о чем я! Конечно, не знал! — голубые глаза сузились. — Так вот о каком анализе говорил Нико...
— Да, он отправил Джона к доктору Чаквас проверять родство.
— И Джон пошел?
— А у него был выбор? — иронично спросил Рамиро.
— Резонно. — она нахмурилась. — И что дальше? Что нам делать?
Итальянец почесал дракончика за спинку и ответил:
— Вам — ничего. А я буду думать. Вечером еще раз приду к Имрир. Я так и не задал ей самый важный для меня вопрос...
