— Я хочу знать уязвимые места этой базы. — спокойно произнесла я. — Если мы сможем пробраться, значит, найдется другой умелец, и мы поимеем проблем в будущем. Про ГОР забывать не стоит.

Гаррус вопросительно шевельнул мандибулами и чуть склонил голову. А Найлус озвучил его молчаливый вопрос:

— Мы?

— Эта база станет нашим оплотом. — спокойно произнесла я: с каждым сказанным словом эта идея мне всё больше и больше нравилась. — Она удобная. У нее есть гарнизон. К ней прилагаются лаборатории, готовые поставлять нам войска. У этой базы приятная планета. А еще она идет комплектом к Сарену, чей опыт и знания помогут мне в будущих разборках. Не только с "Цербером" и Альянсом Систем.

Я говорила спокойно, ровным тоном, а перед глазами словно разворачивалась событийная цепочка, испещренная причинно-следственными связями и возможностями, которые мне откроются, если я смогу сделать одно-единственное дело.

— Нам нужен Сарен. Живым, здоровым, адекватным и способным к продуктивной работе. Я знаю, что он будет настроен на разговор: давление канона в этом случае мне на руку. Я знаю, что на разговор будет настроен и Властелин. Это единственный мой шанс договориться с Назарой или как-то его заинтересовать настолько, чтобы получить возможность поговорить с ним еще раз. Предметно и продуктивно, а не обмениваясь пафосными выражениями в стиле "я тебя победю".

Кира затаилась и молчаливо слушала: про подоплеку нашей миссии она не знала и никогда раньше в ее присутствии мы не обсуждали легенду Спецкорпуса. А вот мужчины к моим словам прислушивались и ловили отголоски образов, бурлящих в моей голове.

— Сами посудите. Где мы еще найдем такую помощь и поддержку? Да нигде. Гипотетическая помощь от Призрака, которую мне он вроде как даст во второй части канона... Да ею можно попросту подтереться и выкинуть за борт. — я нервно дернула плечом. — Корабль да, неплох. Но он построен "Цербером" и обштампован эмблемами этой террористической организации от носа до жопы, что автоматически превращает нас самих в представителей этой организации и в подчиненных Призрака. Иными словами, мы становимся преступниками и террористами. Идем дальше. Экипаж второй "Нормандии" — уголовники, неудачники, пафосные идеалисты со своими причудами во главе с самовлюбленной властной бабой с комплексом отличницы, проблемами в голове и в прошлом.

— А Джокер? — мурлыкнул Найлус, отчего-то улыбаясь.

— А что Джокер? Найлус, давай по-честному, а? Его не посадили после угона прототипа только из-за фактического приказа турианского генерала, обеспечившего калеке место в ВКС и будущее.

Моя укоризна была проигнорирована: наш темнокожий монстр прекрасно знает биографию Джеффа.

— Гаррус... — я вздохнула. — Ну, ты станешь главной целью всея Омеги. Убийца, террорист, диверсант и так далее по списку в глазах военных Альянса Систем, еще и работающий на главную террористическую организацию всея человечества. Это у Иерархии к тебе никаких претензий не будет, в отличии от тех, чьи интересы пострадают из-за твоего произвола на Омеге.

Знаю, ему непривычно и странно слышать о своих будущих действиях, но если быть совсем честными, то... рождение Архангела — вопрос времени и неудачного стечения обстоятельств.

— Меня гарантировано сдадут под трибунал после работы на "Цербер", как только бравый капитан Андерсон до меня доберется. Это — канонное "дано", от которого при соблюдении всех остальных условий никак не отвертеться.

Я скривилась.

— Вот и вся помощь, на которую я могу рассчитывать.

— А Совет? — тихо спросил Гаррус.

— А что Совет? В Совете рассчитывать можно только на Спаратуса. У азари свои интересы и свои... грешки. Достаточно вспомнить храм на Тессии и узаконенное контрактное рабство на Иллиуме. Я его им припомню в нужное время. — я криво усмехнулась, глядя в суженые зеленые глаза. — О, поверь, я им припомню и протеанский архив, и приныканные артефакты, и ложь и всё остальное, что смогу вспомнить. Да, они мне этого не простят, но мне плевать на их прощение. Мне нужна их покорность и послушание, а не добровольное сотрудничество: его никогда и ни при каких условиях не будет. — я смотрела в яркие зеленые глаза не отводя взгляда. — Саларианцы мне не простят лаборатории с лекарством от генофага, которые я собираюсь оставить работать. Потому что мне не нужен активный генофаг на моих кроганах. А как контролировать их популяцию... есть много вариантов, куда более полезных и практичных, чем генетическая зараза.

Гаррус нервно дернул мандибулами, но промолчал: разум у нашей голубоглазой радости столь же остр, как и зрение. И столь же точен, как его рука. Знаю, его подобные слова... приводят в растерянность, входя в конфликт с воспитанием, полученным от отца, и теми базисами морали, на которые тот опирается. Это сейчас он молчит и растерянно хлопает глазами, но я знаю, как четко и точно складывается политическая мозаика в его голове.

— Никто никогда не убедит меня в том, что далатрессы будут честны в совместной работе во имя выживания.

Найлус на это фыркнул, Гаррус поморщился.

— Они нас обманут и предадут, как только мы сделаем то, что нужно. Выберут удобный момент. Этому виду свойственны тихие подставы и удары в спину. Они никого не ценят и ни один вид в галактике не перевесит в их глазах собственное удобство и возможность занять доминирующие позиции, за которые они сражаются с азари. Вас, турианцев, они не воспринимаю как конкурентов. Вы слишком порядочные и честные, вами легко рулить обманом и подставами, играя на ваших кодексах и законах чести.

Гаррус сумрачно кивнул. Сейчас, во время этого разговора он не красавчик-снайпер с восхитительным голосом и природным обаянием, а, прежде всего, военный генерал с опытом работы следователем на столичной станции.

— Скажите мне, каков шанс, что мне простят милейших мальчиков из ГОРа, которые, возможно, украсят своими трупами джунгли этой прекрасной планеты? — кривовато усмехаясь, спросила я. — Если Киррахе окажется таким, каким я ожидаю его увидеть с учетом всей имеющейся информации про него и Мордина, он не покинет Вермайр живым. Потому что он мне удобнее мертвым. Проблем от него меньше. Ну или закладок насую в его мозги, чтобы был милым, покладистым и управляемым.

Мой вопрос не требовал ответа: ГОР никогда не прощает смерти своих сослуживцев. Похвально. Бесспорно. Вот только в будущем ГОР — это еще один мой противник, если не просто враг.

Умиротворенное спокойствие накрывало как пушистое одеяло, придавливая нервозность и метания. Наверное, стоило сразу признаться самой себе, что союзников у меня здесь нет. Кроме тех, кто неугоден доминирующим видам. Или просто для них крайне неудобен, как те же турианцы, выпадающие из общего милого сообщества своей идейной несовместимостью. Я не считаю тех из них, кто ассимилировался и принял иные правила. Они уже чужие. Не такие, какие мне нужны. Зато я знаю, кто мне нужен. Практически поименно! Не только турианцы, но и люди, и азари и даже саларианцы. Я знаю, где и когда я их смогу найти.

— Наверное, в этом есть какая-то циничная ирония. — я перевела взгляд на массивную стену, улыбнулась своим мыслям. — Героем можно стать лишь вопреки. Спасти можно, идя против всех. А тех, кто в итоге приводит к благополучию, вершинам развития или банально к спасению и выживанию, проклинают в спину и пытаются уничтожить.

Турианцы молчали, а асуры... Аэтера широко улыбался, полностью довольный и умиротворенный. Кира слушала меня и кивала, иногда позволяя себе что-то тихонько ворчать под нос.

— Выживание Сарена мне не простят в принципе. Без разницы, пытается он спасти всех или только себя. Особенно, если эта голубоглазая язва окунёт в концентрированное токсичное говно Альянс Систем и саларов напару с азари. А если попросить и поддержать, то он их в этом дерьме попросту утопит: у Сарена компромата на них столько, что можно развалить Пространство Цитадели и развязать войну между народами без всякого Теневого Трона.

Мужчины сумрачно молчали, а меня прямо понесло:

— Говоря про Теневой Трон, я могу вас заверить, что там я найду столько достоверной и подтвержденной реальными записями информации, что я могу взять за вымя все народы Пространства Цитадели и рулить ими так, как мне надо через их "не хочу", "не могу" и "нельзя". Но чтобы этим богатством воспользоваться, мало сидеть на информационном троне, надо иметь достаточно силы, власти и денег, чтобы воздействовать на события. И чтобы защититься от желающих грохнуть. Поверьте, таких будет немало: Теневой Трон всегда ищут.

Легкий ветерок ерошит волосы, иногда закидывая ало-рыжие пряди мне в глаза. Вкусно пахнет морем и свежей зеленью: у подножия этого шхера падали и гниющих водорослей нет. Тут чисто, свежо и приятно.

Отчего-то с каждым мгновением, с каждым сказанным словом и постепенным отказом от первоначальных планов и идей, мне становится легче на душе. Словно я сбрасываю какие-то грузы или... давление реальности, выбирая тот единственный реальный путь в выживанию, который у нас есть.

Никакого идеализма и веры в других.

Идеализм хорош для убеждения праведников и паладинов, но он опасен в работе. Никакой идеализм и вера в добро не помогут мне переломить сопротивление политиков, преступников, властных мудаков, жадных сволочей и беспринципных тварей. А вот компромат, грубая сила и оружие — очень даже помогут.

Но у меня их нет.

Зато это всё есть у Сарена. Армия. Кроганы — это вероятная армия, равной которой нет в Пространстве Цитадели. Иерархия в этот раз не вступится: мне удалось получить у Примарха разрешение на работу. А при повторной встрече я смогу его убедить в действенности моих методов и в правильности выбранного пути. Я смогу. Потому что у него нет вариантов, если Федориан не хочет привести свой народ к гибели.

Как там говорил один бог? Наиболее яркие изменения оставляет путь разрушения.

— Чтобы спасти Пространства Цитадели, мне придется его уничтожить.

Эти слова вырвались сами собой. Просто и буднично, под далекие вопли голубых птиц, дерущихся за падаль. Как озарение, как итог долгих размышлений и мучительных попыток свести подвисшие хвосты.

— Никакие слова не изменят решения политиков. — голос звучал ровно и как-то безразлично, напрягая даже меня саму. — Они не прислушаются. Они не начнут действовать, пока их не станут убивать. А тогда уже будет поздно. Жатва начнется, как предписано каноном, и это станет началом конца для всей реальности.

Мужчины молчали и слушали. Внимательно. С пониманием в глазах и отчетливым... осознанием, какое недавно накрыло меня саму. У нас есть лишь один путь к успеху — путь разрушений.

— Мы не сможем донесли свои слова до военных. Для Альянса Систем я никто и звать меня коммандер Шепард, а вы все — чужаки. Ваше мнение никого из них волновать не будет. Они не признают ошибочность своей идеологии. Они не рискнут что-то менять. Из всех военных я могу рассчитывать разве что на адмирала Хакета. И то... после того, как узнаю точно его мотивы. Все остальные... — я покачала головой. — О каком понимании может идти речь, если они даже после начала Жатвы умудрялись сраться друг с другом и разводить бюрократию и политику, когда Жнецы уже шагали по планетам? Азари даже после начала Жатвы продолжали утаивать информацию, пока их совсем не взяли за вымя. Саларианцы...

Я просто устало махнула рукой.

— Жажда власти, жадность и самомнение народов галактики настолько велики, что даже Жатва их не поколебала. Да, они вроде как объединились... на словах. Но я помню, сколько было дерьма и обоюдных претензий на Цитадели, куда начали стекаться беженцы и где засели политики.

Мне верили. Хуже, они знали, что так оно и будет. Все мы знали, чего на самом деле стоят народы, которые мы ходим спасать.

— Да, бесспорно, в их среде есть достойные. Всегда есть достойные. Но они... не влияют на общий результат. А сейчас важен именно он.

Я устало покачала головой. Этот разговор словно вынимал из меня все нервы и оголял нутро, заставляя быть честной. Предельно. Болезненно. Словно что-то вынуждало меня говорить как есть. Правдиво. Открыто. До последнего и самого важного. До итога моих мыслей. До единственного вывода, который остался в своей ужасающей и кристальной чистоте.

— Я не буду спасать Пространство Цитадели в том виде, в котором оно есть сейчас.

Гаррус нервно поджал мандибулы. Найлус слушал с нарастающим интересом. Аэтера получал какое-то странное извращенное удовольствие от моих слов, а Кира... Нашей асуре оказалось так... плевать на это самое Пространство Цитадели в общем и на Альянс Систем в особенности.

— Я наложила Печать собственности на эту реальность. И она меня поддержала. Реальность. Она жить хочет. Она хочет развиваться. Я тоже хочу развиваться и жить. Но не в этом дерьме, которое своими действиями вынудило древнейших существ этой галактики признать их выбраковкой, которую давно пора перебить. Давайте будем честными и начнем называть вещи своими именами.

Найлус хмыкнул, кривовато оскалился во все клыки.

— Каковы планы?

— Развалить Пространство Цитадели на отдельные государства. — сумрачно ответила я.

— Это понятно. Это даже несложно сделать. — мощный нерос скалился так радостно, словно я собралась исполнять его розовую мечту детства. — А дальше что?

— Нам придется разрушить цивилизации. Все без исключений. Возможно, даже вашу Иерархию. По крайней мере ту ее часть, которая живет по законам Пространства Цитадели. — флегматично отозвалась я. — Иначе толку от первого действия, если его не завершить? Без итогового результата оно будет просто актом глобального терроризма.

В надувной лодке не походить и не подвигаться. Приходится сидеть смирно, придавливая старую привычку расхаживать во время размышлений и таких... сложных разговоров, что только добавляло нервов. Но я заставляла себя сидеть и говорить дальше, выкладывая мысли и делая выводы из своих же слов.

— Проблема не в самом Пространстве Цитадели, а в идеологии и менталитете цивилизаций, которые его создали. Жнецы уничтожают цивилизации. Не биологические виды. И они правы: именно цивилизация — это квинтэссенция идеологии, менталитета, политического строя, религии, нравственности и морали народа. Это "лицо" народа. И, надо признать, эти лица крайне уродливы.

Гаррус сумрачно кивнул, соглашаясь с моими словами.

— Мы не можем спасти обитателей галактики, если они не изменятся. — прямо сказала я. — А они не изменятся, пока не поменяется цивилизация, которая их такими воспитала. Это как замкнутый круг, выйти из которого можно только большой кровью. Хуже то, что изменится нынешнее поколение не сможет. Никогда и ни при каких обстоятельствах взрослая сформированная личность не поменяет свой менталитет. Тут или эта личность изначально подходит под новые правила, или нет. Или эта личность ломается и на ее руинах рождается кто-то другой. Жнецы это, похоже, отчетливо осознают. И вырезают популяцию вида достаточно, чтобы цивилизация не выдержала такого ущерба и развалилась самостоятельно.