Ноги Дилана подкосились, и с едва слышным хрипом он упал на металлический пол. Мир для Дэрга потемнел, окрасился кровью, и внезапно стал очень четким, ярким, выверенным, словно в голове что-то с едва слышным хрустом сместилось. Режущая, перехватывающая дыхание боль отошла куда-то на задний план, и вся вселенная сузилась до умирающего напарника и того, кто его убил. Все остальное — не важно и несущественно. В голове билась одна мысль: спасти того, кто дороже жизни. И уничтожить угрозу, стоящую на пути...
* * *
Ментальный план бурлил и клокотал, наполненный дикой, первобытной яростью и болью, жгучим гневом и бессилием, отчаянием, страхом и ненавистью: Аэте взялся за дрессуру сородичей. На какое-то мгновение мне даже стало их жаль... на какое-то очень-очень краткое мгновение.
Если я правильно поняла Аэтериоса, мое присутствие вскоре потребуется: сейчас он должен довести Дэрга до срыва в хараз, чтобы запустить второй этап перестройки организма. Гризли при всей свой вспыльчивости и бешеном характере, в руках себя держит крепко и порывы души контролировать научился, значит, чтобы прошибить его и добиться взрыва, требуется ударить по больному. По тому, что, вернее, кого он будет защищать до последнего. В общем, как всегда, пострадает Дилан.
— "Мрир, спустись в трюм." — раздался окрашенный тревогой и досадой ментальный голос Аэ, сбивая меня с мысли. — "Нужно лечение."
Уже довел до состояния полутрупов? Быстро он.
— "Иду." — ответила я, вставая из-за стола.
Ррус, заваривающий в этот момент эрг, повернулся и вопросительно склонил голову набок. Я указала пальцем на пол, он понятливо кивнул и вернулся к прерванному занятию, а я подошла к аварийной лестнице, открыла люк и соскользнула в трюм.
— Закончил? — спросила я, осматривая погруженное в полумрак помещение.
— Пока да. — донесся ответ Аэте.
Зрелище мне предстало фееричное: помирающий Дилан, валяющийся в луже крови, рядом с ним — вырубленный Дэрг с неестественно вывернутой ногой и рукой и стоящий возле них асур.
— Сурово. — оценила я этот натюрморт.
Асур недовольно поморщился и проворчал:
— Он меня не воспринимал всерьез, пока я не пробил его привязке живот.
— А потом сорвался? — спросила я, присаживаясь возле Дилана на корточки, пока он и правда не превратился в "мёртвую натуру".
Аэтериос тяжело вздохнул, бережно приподнял Дэрга, укладывая его ровнее.
— Сорвался... Мне пришлось медленно убивать на его глазах напарника, чтобы он шевелиться начал!
Как я и предполагала: пока не пострадал напарник, Дэрг серьезно к предупреждению не отнесся. И как Дилан его до сих пор сам не грохнул?
— Все думал, что ты шутишь?
Аэте кивнул, выпрямляя ногу с открытым переломом.
Для Дэрга настали... тяжелые времена. Но Аэ прав: его надо учить, а времени немного. Скоро мы улетаем на Вермайр, и непонятно, когда вернемся. И вернемся ли в том же составе. Нет, не так. Вернется ли с нами Аэте...
— Джокер, вызови сюда Карин. — с вздохом сказала я, зная, что пилот нас видит и слышит: ментал звенел от оторопи и шока.
— Я уже вызвал. — раздался приглушенный ответ. — Еще когда Дилану... ну... — приглушенный голос увял.
Асур фыркнул. Да, методы обучения у него драконьи. И со стороны выглядит крайне неаппетитно...
— Имрир, а они... — Джефф запнулся.
— Нет, не помрут. — со смешком ответила я, быстро рисуя кровью Дилана контур Круга Подавления.
Пилот что-то невнятно булькнул, но найдя слов, чтобы сформулировать мучающий его вопрос.
Заработал лифт. Я замкнула внешнее кольцо и активировала Круг. Как раз, когда защитный контур завершил настройку, створки распахнулись, а Карин Чаквас вышла из-за короба лифта.
Увиденная картина ее не порадовала: доктор поджала губы, встревоженно глядя на истекающего кровью Дилана.
— Все с ним будет в порядке. — ответила я на незаданный вопрос.
Карин нахмурилась, но вмешиваться не стала: трюм — не лазарет, оборудования здесь нет, а я как раз закончила довольно громоздкий чертеж. Проверив еще раз целостность Круга, я активировала темную лечилку. Магия крови при таких повреждениях будет лечить дольше, да и зрелище уж очень неприятное. Темная дымка окутала живот Дилана, запуская процесс лечения, а я подсела к Дэргу.
Аэте уже успел выровнять ему ногу и свести кость, подготовив жертву к лечению. Я выпустила коготь и распорола штанину, быстро нарисовав на коже бойца незамкнутый круг с парой символов. Подумав, добавила еще два. Быстрее будет. Рунное кольцо активировалось, лечение началось, а Дэрг заворочался и открыл уже нормальные, не затянутые Тьмой глаза: ему я боль не блокировала, иначе весь педагогический эффект пропадет. И первое, что он сделал, как только мир перестал водить хороводы перед его глазами, это сел и нашел глазами Дилана.
— Ди!
Попытку рвануть к привязке прервал на корню Аэте, буквально насильно усадивший сородича обратно на пол.
— Успокойся, он жив.
Дэрг попытался взбрыкнуть, что у него закономерно не получилось. Он зарычал, наливаясь яростью и гневом, а асур тихо рассмеялся.
— Не кипятись. Так было нужно. — очередную попытку встать пресекло нажатие на нервный узел и полный паралич. — Дилан живой, скоро будет полностью здоровым, ты сорвался в хараз, запустив процесс перестройки организма, я тебя из него вывел. Можно начинать твое обучение.
Довольный тон асура плохо сочетался с напряжением и настороженностью, разливающимися в ментале: реакция Дэрга Аэ не порадовала. Не то, чтобы тот совсем уж выводов из произошедшего не сделал, но нужный результат достигнут не был. У Гризли еще остались какие-то иллюзии: он все никак не мог понять, что седой отморозок может на самом деле убить, если результат будет не тот, который нужен.
— Только мое? — недовольно проворчал Дэрг, подтверждая опасения Аэ.
— Дилана доводить до срыва надо иначе. Я этим займусь позже. — с тяжким вздохом отозвался Аэте, хмуро разглядывая затылок молодого сородича.
— Сволочь. — буркнул боец.
Асур, не слишком-то впечатленный его словами, пожал плечами, начал дважды на нужные точки вдоль шеи, снимая паралич, обошел жертву и ответил:
— Сделаю вид, что этого не слышал.
— Могу повторить. — зло рыкнул Дэрг.
Тихий смешок был ему ответом.
— Я тоже.
Дэрг замер. Аэте улыбнулся доброй улыбкой раздраконенного хищника, от которой бойца передернуло, и пояснил очевидное:
— Угроза Дилану стимулирует тебя сражаться с полной самоотдачей и на пределе возможного. Если потребуется, я буду убивать его у тебя на глазах по тех пор, пока ты не начнешь делать то, что требуется. Хочешь уберечь его от лишней боли? Работай лучше.
Дэрг зарычал, подобрался, медленно, но уверенно сказываясь в очередной хараз, но тут темная лечилка отработала, и Дилан, судорожно закашлявшись, очнулся. Аэтериос был тут же забыт: боец подковылял к напарнику, осторожно его приподнял, помогая сесть, и тихо спросил:
— Ты как?
Дилан прижал руку к животу, мотнул головой, не сдержав приглушенный стон, содрогнулся в приступе судорожного кашля.
— Живой... — сплюнув кровь, пробормотал он. — Вроде...
Дэрг резко втянул воздух, резко выдохнул.
— Аэтериос, ты...
— Не рычи. Твоя привязка жив и здоров. — устало отмахнулся асур. — Сейчас вы пойдете и приведете себя в порядок. До утра осталось не так много времени. Вам нужно выспаться и отдохнуть. Идите.
Дэрг окинул Аэте сумрачным взглядом, помог напарнику встать и, заметно припадая на еще неокрепшую ногу, практически силой уволок того к лифту, распространяя в равной степени злость и тревогу.
Доктор проводила их задумчивым взглядом.
— Карин, не думаю, что есть смысл бегать в трюм из-за каждого перелома. — тихо сказала я, вновь переходя на неофициальное общение. — Аэте постоянно будет их калечить.
— В этом есть необходимость? — негромко спросила доктор, глядя на Аэтериоса.
Асур поморщился и кивнул.
— Они слишком привыкли к человеческим методам тренировки. Нам такая система обучения не подходит: слишком щадящая. Дэрг не привык в учебном бою бить в полную силу, насмерть, он не ждет, что ответный удар может покалечить или убить. Он не сражается так, как может. И как должен. Это — недопустимо. — Аэ зло рыкнул. — Я не собираюсь угробить сородичей из-за жалости к ним! Если для того, чтобы они развили свой потенциал мне требуется превращать их в кровавый фарш на каждой тренировке, я буду это делать!
Карин недовольно поджала губы: Дэрг и Дилан — ее подопечные, она отвечает на их жизнь и здоровье, а сейчас некий белобрысый рукодельник сообщил, что собирается сознательно калечить этих самых подопечных, раз за разом ставя на грань гибели. Это ее не порадовало, но спорить с асуром доктор Чаквас не стала, осознавая его правоту.
— Аэтериос, я была бы признательна, если бы Дэрг и Дилан пережили твои тренировки.
Асур усмехнулся.
— Они переживут. Я не заинтересован в их смерти.
— Очень на это надеюсь. — Карин перевела взгляд на меня. — Имрир, я полагаю, вы знаете, что делаете.
Я улыбнулась.
— Карин, все будет в порядке. — глянув на насупившегося Аэте, добавила: — Я поддерживаю Аэ и не собираюсь из-за жалости гробить своих бойцов. Если Дэргу для лучшего усвоения материала требуется видеть потроха Дилана на полу, он их там увидит. Со своей стороны, я сделаю все, чтобы у Аэтериоса каждую тренировку была возможность эти потроха выпускать.
Карин скрестила руки на груди, посмотрела на асура и негромко произнесла:
— Не забывайте, кем они были.
Слова о том, что Дэрг и Дилан выросли в другом социуме, и подобное жестокое обучение может негативно на них сказаться, сказаны не были, но очень явственно подразумевались. Но это неважно: психика будет меняться вместе с телом. Ментальные пакеты, вшитые в генетическую память — основа создания ЛЮБЫХ химер. Без соответствующих инстинктов и, главное, изменений психики любые физические изменения бессмысленны: на выходе все равно получится человек, притом, изуродованный морально с разной степенью безумия или психоза. Необученные молодые вампиры тому прекрасный пример. Сколько было проблем из-за того, что начинка не соответствует упаковке, когда телом хищника управляет разум обычного среднестатического человека, начисто отметающего мораль того социума, в который он автоматически вошел, и трепетно холящего и лелеющего свои предубеждения и общечеловеческие моральные принципы, пригодные разве что для рафинированного толерантного общества таких же общечеловеков. Подобных уродов обычно убивали сразу: они все равно нежизнеспособны, но могут легко стать причиной гибели сотен разумных.
Ситуация с моими бойцами не настолько запущена: у них изначально крайне гибкая психика и довольно специфическая мораль. Но проблемы с ними будут, и немалые. Особенно, когда начнется развертка ментального пакета: асуров спроектировал настоящий гений, и нужные императивы прошил на уровне подсознательного и инстинктивного. Изменения будут проявляться постепенно, исподволь, мягко и ненавязчиво меняя казалось бы непоколебимые принципы, взгляды и мировоззрение, пока не перейдут черту невозврата и кардинальной смены психопрофиля. Кира уже начала меняться. Скоро начнутся первые изменения в логике и поведении Дэрга. Дилана это затронет в последнюю очередь.
Проклятье, не корабль, а виварий какой-то...
— Карин, я прослежу, чтобы у парней не было лишних проблем. — сказала я. — Но в их тренировки вмешиваться не буду: Аэте лучше нас знает, как правильно дрессировать сородичей. И он прав. Второго шанса не будет. Если их сейчас пожалеем, мы их изуродуем.
Аэтериос сумрачно смотрел на громадную лужу крови, масляно блестящую черным пятном в полумраке трюма, и молчал.
— В таком случае, я ограничусь обследованиями сержантов Итора и Савьера. Держите меня в курсе дела.
Мы синхронно кивнули. Куда ж мы денемся...
Карин неожиданно улыбнулась и добавила:
— Надеюсь, вы сможете выбить из Дэрга тягу к сомнительным экспериментам. Или, хотя бы, привьете здравый смысл и осторожность.
— Сомнительно, что это вообще возможно, — честно сказала я, — но мы попытаемся.
Доктор милостиво нам кивнула, развернулась и пошла к лифту. Ничего для нее интересного здесь уже не осталось, а нам еще предстоит убрать следы произошедшего.
Проводив женщину взглядом и дождавшись, когда лифт поедет до верхней точки и остановится, я тихо сказала:
— Аэ, с тебя убрать кровь.
Парень удивленно заморгал.
— Нечего было жертв так быстро отпускать! — буркнула я. — В следующий раз заставь Дэрга вымыть пол. Ему полезен физический труд, а тебе будет меньше грязной работы.
Белобрысый монстрик досадливо дернул уголком губ, но кивнул, принимая закономерное наказание за недогадливость и непредусмотрительность.
— Понял.
Я усмехнулась.
— Инвентарь найдешь в кладовке возле кухни. Там же — звуковой очиститель. А Дэрга можешь заставить драить пол вручную. Тряпкой.
Оставив мечтательно улыбающегося асура гипнотизировать взглядом лужу крови, я по той же аварийной лестнице покинула трюм.
До подъема оставалось три часа...
Аэте задержался.
Уборка много времени у него не заняла, он справился минут за десять, но после того, как отнес звуковой очиститель обратно, он вернулся в трюм и провел там больше часа, сидя на "Мако" в темноте и тишине, в одиночестве, раздираемый на части сумбурными чувствами и тревогами. Дэрг с присущей ему бестактностью напомнил Аэ о его собственных проблемах, и асур болезненно-остро вспомнил, в каком состоянии сейчас ЕГО привязка: находящийся под постоянным жестким контролем со стороны могущественного существа калека, не способный прожить и десяти минут без имплантатов и нанитов Жнеца, с висящим над головой обвинением в предательстве и реальным шансом закончить жизнь так, как я показала.
Кто знает, сколько он бы там сидел, если бы в трюм не вышел проснувшийся ранним утром Рекс. Общаться с жизнерадостным и отвратительно-бодрым кроганом асур не пожелал, и по-тихому покинул потерявшее уединение помещение.
В нашу общую каюту Аэ пришел тихим и подавленным, молча подошел к свое койке и сел, сгорбившись, утопив лицо в ладонях. Отчаяние, боль и глухая обреченность разрывали ментал, вышибая дух и подавляя своей остротой.
Найлус судорожно разжал стиснутые до судорог пальцы, медленно повернул голову, в упор глядя на друга. Ррус растерянно переводил взгляд с асура на меня, на Найлуса: чтобы понять его состояние, не требовалось никакой эмпатии.
— "Дэрг напомнил ему про Сарена." — блокировав канал к асуру, ответила я на незаданный вслух вопрос.
Найлус устало прикрыл глаза, беззвучно выругавшись, Ррус понимающе кивнул, а я встала и подошла к Аэте. Нельзя оставлять его в таком состоянии... Он поставил меня на один уровень с Сареном, на время дав власть над собой. Полную, абсолютную, безоговорочную... Такую, какую над ним имеет только одно живое существо. Его ось мира. Привязка.
Аэ вздрогнул всем телом, когда моя ладонь легла ему на голову, эмоции как-то резко угасли. На мгновение он окаменел, а потом — качнулся вперед, уткнулся лбом мне в живот и замер, а я легонько, едва касаясь седых волос, гладила его по голове...
