— Прибываем. — коротко сказала я, когда вдалеке показались подсвеченные прожекторами распорки станции.
Аэте поднял голову, сонно моргнул, потер лицо ладонями и смачно, заразительно зевнул. Нико непроизвольно зевнул в ответ, удивленно хлопнул глазами, поморщился, встряхнулся, повел плечами, рефлекторно тронув грудину. Вивьен тут же всполошился, встревоженно глядя на друга.
— Болит? — едва слышно спросил паренек на родном диалекте, чуть искажая слова. Так, чтобы их не распознал стандартный переводчик на инструментроне.
Николаус покачал головой.
— Нет. Не переживай, все нормально. — успокаивающе произнес он, вставая. После короткой паузы практически беззвучно добавил: — Ощущение, словно внутри все чешется и зудит.
А, вот оно что... Регенерация дает наводки в нервной системе.
Поезд еще больше сбросил скорость, приближаясь к перрону. Бойцы уже были на ногах и с оружием в руках. Только Аэте сонно хлопал глазами и чуть щурился, периодически зевая, чем несказанно раздражал Джона. Ну хоть в восприятии бравого коммандера образ безобидного малолетки немного поблек: выводы, все же, были сделаны. Хотя скептическое отношение к боевым качествам асура до сих пор преобладало вместе с ярким раздражением на его поведение и несерьезность.
Занятая такими мыслями я лениво смотрела в окно, краем восприятия изучая мощный ментальный план комплекса, к которому мы неумолимо приближались. Сканировать его целиком — бессмысленно. Фон очень яркий, насыщенный, устоявшийся, клокочущий свежими эмоциями, переполнен негативом и болью. Разобрать что-то конкретное можно только при тщательном изучении, на которое нет времени.
Поезд затормозил окончательно, плавно качнулся, электронный голос вездесущей Миры вежливо порадовал нас фактом прибытия на станцию "Расселина", и только после этого двойные двери вагона распахнулись, выпуская нас на перрон.
Бойцы высыпали на стылую платформу, настороженно осматривая вокзал и ожидая нападения. Но... нас встретили холод и тишина. Ни рахни, ни гетов, ни разумных. Ни-ко-го! Просторное, прекрасно освещенное помещение с тремя перронами было поразительно пустынно и безжизненно. Только ветер едва слышно завывал где-то в туннеле, которым мы ехали сквозь ледник.
— Чисто... — с долей сомнения в голосе произнес Раймонд, хмуро глядя вдаль, туда, где виднелись массивные двери, ведущие внутрь комплекса.
Дверей было восемь штук. Над каждой — небольшой экран с символом-пиктограммой, которая должна доступно для понимания сообщать, куда эта дверь ведет, но у меня эти наборы колбочек, шариков и кроватей с коробками ассоциации вызвали только самые базовые вроде колбочка — лаборатория, кровать — места отдыха и так далее.
— Аэ, план "Расселины" есть? — тихо спросила я.
Асур кивнул, но тут же предупредил:
— Точную информацию о текущей ситуации на станции я сказать не могу: Мира еще не закончила обработку данных, поступивших из местной системы безопасности.
— Не важно. Нам бы хоть примерно оценить, куда идти. И выведи расшифровку этих обозначений.
В воздухе тут развернулась уже привычная синяя голограмма, показывая нам...
Э?
— Ох ё... — выдохнул Кристиан, оторопело глядя на сложную паутину переходов, туннелей и непонятных нам комплексов, соединенных в единое целое нитями монорельсов.
Я знала, что станция "Расселина" ведет к нескольким риск-лабораториям, занимающим большое пространство, я помнила слова волуса про монорельс, я не забыла рассказы Итана про размеры всей структуры, но... Карта станции оказалась гораздо больше и сложнее "Вершины-15" вместе с портом Ханьшань вместе взятых. И больше раз в н-дцать. Точный размер определить было сложно, поскольку светящиеся линии обрывались у пола, намекая, что дальше тоже что-то есть.
По-хорошему, следовало просмотреть карту и составить план действий за время поездки, но людям требовался отдых после бессонной ночи в дороге и возни на "Вершине-15". И это было важнее бесполезной подготовки к тому, о чем мы не знали и не могли узнать в дороге.
— Всеобъемлющее высказывание... — буркнул Николаус, переводя растерянный взгляд на меня. — Спектр?
— Ждем. — тихо произнесла я.
Где могут находиться выжившие вкупе с Бенезией можно узнать как минимум тремя путями: полным ментальным сканированием комплекса, у Миры, когда она закончит обработку полученных от местной системы безопасности данных, а мы — дойдем до ближайшего ее терминала, например, до того, который призывно подмигивает нам зелененькими огоньками с дальнего края перрона у самых дверей лифта. Или можно спросить у бойцов, которые сейчас поднимаются на лифте и скоро выйдут на вокзал. В реальном мире запертые на "Расселине" разумные не оставили без внимания включение ВИ и прибытие монорельса, а немедленно выслали группу, чтобы проверить, кого это принесло на отрезанную от мира станцию и чем это грозит выжившим. Меня это устраивает: нас встретят, я смогу оценить состояние бойцов, а потом нас проведут к их командиру. Лично. Сплошное удобство и минимум усилий с нашей стороны.
— Нас встречают. — добавила, указав кивком в сторону лифта, укоризненно помаргивающего сменой цифр на небольшом табло.
Голограмма плана растаяла в воздухе, Аэте застегнул куртку под самый подбородок, нахохлился, сунул руки в карманы и чуть опустил голову. Холодно ему не было, так, слегка зябло и неприятно, несмотря на сорокаградусный мороз. От брони остались только ботинки и разодранные на левом бедре штаны поддоспешника, щедро испачканные в его же крови. Стоящий рядом Нико выглядел куда опрятнее и чище, но не менее колоритно, отлично дополняя общую композицию "Группа бойцов после столкновения с рахни".
Лифт доехал до нашего этажа, мигнул световой панелью, сообщая о прибытии кабины, и услужливо распахнул створки, выпуская на промерзлый вокзал группу вооруженных бойцов. Четверо людей, трое турианцев. Уже знакомая по порту Ханьшань серо-черная броня с эмблемой ЭРКС, нанесенной на нагрудные пластины и на плечо. У меня хорошее зрение, видно отлично несмотря на расстояние... Выжившие бойцы из внутренней службы охраны. Усталые до изнеможения. Визуально это, понятное дело, не видно — шлемы глухие, но аура, общий фон, тяжеловесный шаг и дерганные движения... Те самые мелочи, которые позволяют понять истинное состояние.
В этом история не солгала: бойцы сидят на стимуляторах, изредка урывая краткие мгновения сна в перерывах между нападениями безумных насекомых. Вопрос в другом: откуда здесь столько рахни? В "Двойной Спирали" последние мозги потеряли и наклепали вымерших опасных тварей в таком количестве, не умея их контролировать? Или дело в чем-то ином? В чем-то, о чем я не знаю? Должна же быть разумная причина, почему на Новерии так много рахни! И каким образом они оказались на "Вершине-15", если выводились здесь, в лаборатории станции "Расселина"?
Чем больше думаю, тем больше вопросов у меня возникает, вот только, кажется, задать их будет некому. А еще я надеюсь, что причина существования такого количества безумных насекомых разумная, а не как обычно.
Когда мы подошли, вперед выступил человек, опустил винтовку дулом вниз и снял шлем, проявляя вежливость и высказывая предложение начать разговор. Я тоже сняла шлем, отвечая взаимной вежливостью. Оружия у меня в руках не было: оно висело на захватах.
— Сержант Мартин О"Коннор, "Эланус Риск Контрол Сервис". — коротко представился уставший мужчина, сумрачно глядя на меня покрасневшими серыми глазами.
— Спектр Совета Имрир Шепард. — ответила я. — Прибыла по делам Цитадели.
Сержант недоумевающе моргнул, но сомнения оставил при себе, мудро рассудив, что раз уж мы здесь, да еще и в полном обвесе, то в порту нас уже проверили и личность вкупе с полномочиями подтвердили. А еще нас пропустила "Мира", которая тоже должна была провести идентификацию личности и проверить полномочия, сделав запрос в администрацию порта Ханьшань.
— Мне необходимо встретиться с матриархом Бенезией. — добавила я после короткой паузы, избавляя мужчину от необходимости подбирать слова для вопроса о целях прибытия. — Насколько я знаю, она еще на "Расселине".
Мартин взбодрился и оживился: неопределенность исчезла, я обозначила нашу цель, разом отсекая множество неприятных вариантов развития беседы и событий.
— Матриарх отбыла в одну из риск-лабораторий еще до начала... — он запнулся, но потом, зыркнув на Аэте и Нико, продолжил: — инцидента. Жива она или нет, нам неизвестно: после отключения ВИ они не выходили на связь.
— Вот мы и проверим, жива матриах или ее тоже рахни сожрали. — цинично ответила я.
Сержант вздохнул, устало повел плечами. С одной стороны, они вроде как должны охранять тайны корпорации, но с другой... сложно сохранить в тайне то, что бегает по комплексу и жрет всех, кто в зону охвата сенсорной системы попадается. А с третьей... с третьей смертельно уставшие бойцы хотят одного — просто выбраться из ловушки станции и вернуться живыми, не потеряв еще кого-то.
— Следуйте за нами, мы проведем вас к капитану Вентралису. Он принял командование после... первого нападения. — проворчал мужчина, надел шлем, повернулся и тяжело пошел обратно к лифту.
Восстановив герметичность брони и сбросив с визоров шлема поток информации с внутренней системы мониторинга, тревожно сообщающей мне о моем же предсмертном состоянии, пониженной температуре тела, замедленном пульсе и прочем подобном, я потопала за О"Коннором, догнав его у самых створок.
— Нам о чем-то стоит знать до того, как мы дойдем до вашего командира? — мягко спросила я, останавливаясь рядом.
Мужчина покосился на меня, поколебался, но... покачал головой. Ну ладно, нет так нет, хотя мне очень интересно, почему для сержанта Вентралис просто капитан, а не его командир.
Выжившие закрылись в небольшом административном центре "Расселина-4", объединяющим в единое целое около десятка риск-лабораторий и включающим в себя общежитие для персонала и казармы для бойцов охраны, столовую, зону отдыха и прочие подобные помещения, необходимые для комфортного постоянного проживания большого числа разумных в замкнутом пространстве подземной станции. Таких центров здесь двенадцать. Некоторые соединены между собой монорельсами по цепочке, некоторые располагаются автономно на значительном удалении от других центров, но все линии транспорта так или иначе сходятся на центральном вокзале и уже с него ведет единственный монорельс к "Вершине-15". Как на мой взгляд система застройки довольно странная и уязвимая: как показала практика, любой инцидент на "Вершине-15", и все, кто находятся на станции "Расселина" оказываются отрезанными от внешнего мира.
Изумительная забора о безопасности персонала...
Все это мне рассказал по менталу Аэ, пока сержант О"Коннор вел нас странными окольными путями. Можно было пройти куда быстрее, но нет... мы шли кругами, поднимаясь и снова спускаясь, снова поднимаясь и обходя десятыми дорогами. На закономерный вопрос асура о таком странном маршруте, Мартин ответил односложно: "Безопаснее". Аэте удивленно моргнул, покосился на окоченевший и покрывшийся изморозью трупик рабочего-рахни, буквально разорванного взрывами подствольных зарядов, подумал, поглазел на спины бойцов, и вертящиеся на языке слова озвучивать не стал.
— Знаете, сержант, я до сих пор не могу понять, откуда взялось так много рахни. — лениво произнесла я, когда мы дошли до конечной точки маршрута.
Мужчина остановился возле массивной двери с какими-то малопонятными мне пометками и аббревиатурой, тяжело вздохнул.
— Спектр, мы все задаем себе этот же вопрос.
Значит, бойцы службы безопасности не посвящены в детали проводимых исследований. Или конкретно ЭТИ бойцы ни о чем не знают?
— А еще мне ужасно интересно, как рахни попали на "Вершину-15" в количестве, превышающим сотню взрослых особей разного типа, если выводились они в риск-лаборатории на этой станции. — тем же спокойным тоном продолжила я. — И почему напали одновременно с прорывом на "Расселине"? Странное совпадение, не находите?
Мартин очень даже находил, но рвущиеся с языка слова, в которых даже паузы были матерными, придержал.
Дверь распахнулась, позволяя пройти в небольшое тамбурное помещение, перегороженное самопальной баррикадой из попавшего под руки более-менее крепкого и массивного металлического лома, из-за которой на нас хмуро взирал рослый широкоплечий мужчина во все той же броне с эмблемой ЭРКС на нагрудной пластине. За его спиной — семеро людей с оружием в боевом положении в руках.
Сержант быстро отчитался перед командиром и, подчиняясь короткому приказу, утопал со своими бойцами куда-то в боковой проход, распространяя ясно различимое облегчение. Несмотря на проявленное дружелюбие, мужик был искренне рад, что разбираться со "странными типами" предстоит не ему.
Подвисшее тяжелое молчание нарушил командир наемников ЭРКС: выйдя вперед и убрав оружие, он сухо представился:
— Капитан Вентралис, внутренняя служба безопасности станции "Расселина".
— Спектр Совета Имрир Шепард. — тем же сухим официальным тоном ответила я, закладывая руки за спину и всем видом выражая готовность его внимательно слушать.
Разговор, не успев начаться, подвис на паузе. Я проявлять инициативу не собиралась, ожидая реакции капитана и беспардонно его изучая, а он хмуро на меня глазел и раздражался все сильнее. Как и сержант О"Коннор, Вентралис не знал, что от нас ждать даже с учетом озвученной цели прибытия. Про Спектров в нейтральной зоне ходит достаточно нелицеприятных и страшненьких баек, чтобы он не горел желанием проверять их правдивость на собственном опыте. Особенно, когда этот Спектр — больной на голову психопат с кровавым прошлым.
Убеждать капитана в своей блаженности или сумасшествии нет надобности — он мою мордашку узнал. А еще он знает, кто такая Имрир Шепард и почему милую хрупкую девушку прозвали Мясником. Эти знания прелестно накладываются на всяческие занятные истории об оперативниках самой страшной спецслужбы галактики, создавая отличный базис для нашего краткосрочного сотрудничества. Вернее сказать, условно-бесконфликтного пересечения интересов. Быть официально признанным психопатом — крайне удобно. Особенно, если у психопата репутация агрессивного вспыльчивого отморозка, в руках — оружие, за спиной — отряд вооруженных бойцов, а сам психопат готов идти по трупам, что совершенно не скрывает.
Капитан не будет даже пытаться надавить на меня или хоть как-то преградить путь. Настоящий Вентралис очень умен, расчетлив и даже внешне не похож на канонный прототип. Передо мной стоит опытный командир отряда наемников, достаточно безжалостный и жестокий, чтобы выполнить приказ о ликвидации тех, кого он защищал все это время. Этот сможет. Глазом не моргнет. И отряд у него подобран грамотно. ЕГО отряд, а не просто те, кто пережил атаки рахни... вроде задерганного сержанта.
— Я считал, Спектров-людей не бывает. — произнес, наконец, Вентралис, нарушая тяжелое молчание и сверля меня тяжелым взглядом.
— Не бывает. — я пожала плечами, предоставляя возможность трактовать сказанное как ему угодно.
