Бойцы переглянулись и уставились на Джейн. Та пожала плечами и развела руками, зато Рамиро нахмурился, а Нико так вообще был мрачнее грозовой тучи. Эшли тоже хмурилась, а Кайден жевал так же механически, как и Джон, почти не реагируя на окружающих: от утомления мигрень грызла мозг с особым остервенением и биотик слабо воспринимал реальность в тяжелых валах сильнейшей боли, прошибающих голову от каждого громкого звука.

Дэрг, вновь покосившись на сидящего рядом Кайдена, чуть слышно рыкнул, рывком встал и ушел, провожаемый удивленными взглядами, но вскоре вернулся с небольшой белой коробочкой в руке. Распотрошив ее, достал блистер с двумя одинокими таблетками, выдавил их на ладонь, подошел к унылому биотику, с тоскливым лицом гипнотизировавшего кружку с компотом, и тронул его за плечо.

— Выпей. — проворчал он, сунув под нос недоуменно хлопающему покрасневшими глазами Аленко.

Таблетки для купирования мигрени тот узнал сразу.

— Спасибо. — едва слышно прошептал Кайден, аккуратно ставя кружку так, чтобы она не издала ни звука.

— Пожалуйста. — еще ворчливее отозвался Дэрг не повышая голоса, глядя, как сослуживец осторожно берет красно-желтые таблетки с его ладони, поштучно, и, чуть морщась от горечи, разжевывает, чтобы быстрее подействовали. — Имрир сказала, чтобы ты сидел в каюте до обеда. Там тихо. Как мигрень пройдет, продолжишь работу. Перегон впереди еще длинный. Понял?

Кайден удивленно заморгал, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, передумав, вновь закрыл: спорить с командиром, даже если ее слова переданы через другого, он не привык, так что ограничился медленным осторожным кивком. Дэрг, удостоверившись, что жертва проблемного имплантата его правильно поняла, утопал на камбуз: вкусно поесть он любил, а ни Аэте, ни Себастьян на добавку не жлобились, всегда готовя с запасом.

Джейн, проводив взглядом Дэрга, моргнула, нахмурилась.

— Закончили? — хмуро спросила она, быстро осмотрев своих подчиненных.

Бойцы согласно кивали, а Рамиро, закусив последнюю оставшуюся недоеденной булочку, встал, подхватил поднос с пустой посудой и унес на камбуз, чтобы через пару минут вернуться с большой тарелкой, с горкой наполненную ароматной разномастной выпечкой.

— С чего такая щедрость? — подозрительно спросила Джейн.

— Уметь надо просить у Аэте с Себастьяном. — невозмутимо ответил аналитик. — И договариваться с Дэргом.

Коммандер хмыкнула, махнула рукой в сторону выхода.

— Я никогда не сомневалась в твоих навыках... убеждения. — с долей иронии ответила Джейн.

Рамиро хмыкнул и покинул столовую. Следом потянулись Виктор с Руне и Диего, нагруженный тремя двухлитровыми бутылями с компотом, которые всегда находились в свободном доступе в криостате столовой.

При всей своей требовательности к дисциплине, Имрир по мелочам не придиралась и не заставляла соблюдать устав до последней буквы, как и не настаивала на демонстративных проявлениях субординации. Все эти "да, сэр", "есть, сэр", "так точно, сэр", вытягивание по струнке и прочие никому не нужные телодвижения, столь полезные для дрессуры и вколачивания в солдат иерархической армейской системы до уровня рефлексов, в среде десантной группы... не требовались. Субординация? Несомненно. Дисциплина? Даже не обсуждается. Но в бытовых условиях корабля десантная группа обязана выполнять лишь одно правило: сидеть тихо и не мешать экипажу работать. Как и чем бойцы занимают такое количество свободного времени, Имрир не волновало: это проблема их командиров, и за любое безобразие в первую очередь получат они. Так что правило общежития соблюдалось свято, на жилой палубе царила тишина, покой, чистота и порядок, а освободившийся трюм по традиции был отдан бойцам на откуп в качестве спортивного зала, тренировочной площадки и мастерской, где они и проводили почти все время перелета.

Уже в каюте, когда сослуживцы расселись по своим койкам, а Рамиро привычно окопался с бутылем компота под боком, Джейн присела на край стола и задала ожидаемый всеми вопрос, знаменующий начало разбора очередной миссии:

— Чем порадуешь?

На что последовал незамедлительный ответ:

— Ничем.

Виктор покосился на друга и переспросил:

— Что, все настолько плохо?

Аналитик обхватил пальцами бусину, привычно вплетенную в косичку, оббежал взглядом присутствующих.

— Хорошего во всем произошедшем лишь успех миссии. — сделав выразительную паузу, припечатал: — К которому мы никакого отношения не имеем. И Джон со своим отрядом тоже. Технически, мы были лишь массовкой. Максимум нашего вклада — это возня с выжившими на "Вершине-15" и присмотр за монорельсом во время отсутствия основной группы.

— Это плохо? — осторожно спросил Руне.

Взгляд у Рамиро стал колючим и тяжелым. Ощутимым физически как массивный, давящий на голову ком.

— Я вас знаю лучше, чем вы сами: служим не первый год, и потому я тешу себя надеждой, что вы воспримете информацию правильно, без ненужных домыслов и предвзятости. И, тем более, никогда не пустите ее на сторону.

Джейн удивленно моргнула, вопросительно приподняла бровь.

— Я понимаю, что есть способы получить информацию без согласия... жертвы, но я надеюсь, что никто не заподозрит вас с обладании этой информации. — тем же спокойным, безмятежным голосом продолжил говорить мужчина, чуть прикрыв глаза.

— А нам есть необходимость ее узнавать? — осторожно уточнила Шепард.

— Она важна для правильного понимания того, в какую ситуацию мы попали. — мягко укорил ее аналитик. — Это действительно важно: неверное или предвзятое мнение может стоить... дорого, потому как первичные мои предположения подтвердились. — Рамиро поднял взгляд, в упор глядя в глаза командира.

— Когда ты так говоришь, становится страшно. — буркнул Виктор, непроизвольно передернув плечами.

Рамиро глянул на него и... неожиданно признался:

— Мне тоже страшно. Жутко от осознания, в Бездну какой глубины я заглянул.

От такого заявления в каюте воцарилась тишина.

— Правда расколола мой мир: оказалось, реальность куда... многограннее, чем я думал, а вроде бы мелкие странности — мои странности — получили простое и логичное объяснение, в котором я не нашел изъянов.

— Из-за этого ты не спал? — тихо спросил Диего?

— Мне надо было подумать. — Рамиро прикрыл глаза и устало провел ладонью по лицу, словно снимал налипшую паутину. — Было бы неплохо, чтобы вы тоже начинали думать. И хотя бы поверхностно анализировать то, свидетелем чему становитесь.

— Например? — хмуро спросил Виктор.

— Например, Николаус. — устало ответил итальянец. — Вы все видели, в каком виде он был. Вы говорили с парнями из отряда Джона. Я знаю. Видел. Вы говорили с Итаном и его бойцами. И какие выводы вы сделали из увиденного и услышанного? Порадуйте меня логичным объяснением внешнего вида Нико с учетом того, что вы успели узнать.

В каюте воцарилась неловкая тишина. Рамиро терпеливо ждал, медленно и с ясно читаемым удовольствием уничтожая пирожки. Казалось, его вообще мало волновал результат мучительных размышлений сослуживцев. Он не замечал их взглядов не обращал внимания на смену выражений на лицах и начисто игнорировал недовольное сопение Диего, наотрез отказываясь делиться ароматной выпечкой, буркнув на возмущенный возглас: "Не заслужил".

Первым сдался Виктор: раздраженно рыкнув, рявкнул:

— Хорош жрать! Лучше объясни, что мы не поняли?

На этот крик души аналитик приоткрыл глаза, хмыкнул, взял с тарелки очередной толстенький пирожок, придирчиво осмотрел и со смаком вгрызся в его бок. Как раз там, где скрывалась начинка.

— Рамиро! — укоризненно произнесла Джейн. — Не всем дано быть аналитиками.

— А причем тут аналитика? — прожевав и проглотив, флегматично спросил тот, довольно щуря глаза. — Это банальная логика и внимательность. Я не требую от вас ничего сверх ваших способностей. Я всего лишь из года в год прошу быть внимательнее и начать, наконец-то, обращать внимание на то, что происходит у вас перед носом! — под конец фразы голос сорвался на рычание. — Это же просто: взять и перечислить вслух то, что вы увидели. А потом, исходя из озвученных фактов, сделать хотя бы один вывод. Я не прошу вас сделать ПРАВИЛЬНЫЙ вывод! Я прошу вас сделать хоть какой-то логически обоснованный вывод!

Виктор выматерился на родном языке, но вредного сослуживца, отлично понимающего русский матерный, не впечатлил.

— Хорошо. — с тяжким вздохом проворчала Джейн, поняв, что в этот раз аналитик ничего не скажет, пока не выдавит хоть какие-то ответы из них самих. — Давай я начну.

Рамиро приглашающе взмахнул рукой.

— Мне известно, что группа Джона столкнулась с рахни-воином, пока мы ходили по комплексу. — после короткой заминки произнесла коммандер. — С одним. — уточнила она, глянув на расслабленно развалившегося на подушках итальянца.

Тот кивнул.

— В стычке пострадали Раймонд и Николаус.

— Верно.

Джейн приободрилась и продолжила озвучивать то, что удалось выяснить:

— У Раймонда гематома на всю грудь и трещины в трех ребрах. Но при этом его броня осталась практически целой: на месте удара погнуло пластины и все.

Рамиро вновь кивнул.

— Дальше.

— Николаус полностью здоров и цел, но... — Джейн запнулась. — Но на нем были следы крови. ЕГО крови. — с нажимом уточнила коммандер, но что аналитик вновь согласно кивнул. — Ее смыли с тела, но не полностью: она осталась на броне, затекла в штанины поддоспешника и осталась на волосах. На спине были разводы. И нагрудная броня была снята. Кристиан сказал, что она... стала непригодна к ношению.

— Да, именно так он и сказал. Продолжай.

Но Джейн запнулась, сверля вальяжно развалившегося на койке мужчину тяжелым взглядом.

— Рамиро, ахинея получается.

— Озвучь ее. Пожалуйста. Возможно, это не такая уж ахинея, как кажется на первый взгляд.

Покачал головой, коммандер села удобнее, оперла руки о колени, покосилась на чрезмерно доброжелательного подчиненного.

— Чтобы настолько испачкаться в крови, ее должно натечь немало. С хорошую лужу. Литра два минимум, а то и больше. Это — гарантированный труп. Чтобы натекло такое количество крови, должны быть соответствующие раны: такая обильная кровопотеря в условиях промерзшего комплекса означает серьезные раны. Опять же — труп. Если судить по оговоркам Кристиана, Николауса пробило щупом рахни-воина насквозь. Это оправдывает определение "броня стала непригодной к ношению".

Рамиро хмыкнул и... согласно кивнул.

— Все верно, Джейн. Но каков вывод? Озвучь его, пожалуйста.

— Николаус должен быть мертвым! Вот такой вывод! — вспылила она. — Но Нико жив и полностью здоров!

Очередной милостивый кивок вызвал тихий рык.

— Не кипятись, командир. Ты все верно сказала: Николаус погиб на "Вершине-15" от проникающего ранения в грудь.

Джейн поперхнулась воздухом и закашлялась.

— Что?

— А что не так? — вопросительно приподнял бровь итальянец. — Факты, командир, — это факты. От них нельзя отмахиваться, даже если они звучат бредово.

— И что ты предлагаешь? Поверить в это?

— Я предлагаю дальше думать и раскручивать событийную цепочку до логического завершения, а не останавливаться на половине пути.

— И?

— И давай думать дальше. — Рамиро криво усмехнулся. — Мы имеем мертвого Нико. И Имрир, сорвавшуюся без предупреждения. По сути, командира, бросившего отряд в незнакомом и опасном месте посреди задания. Верно?

— Да. К чему ты клонишь?

В каюте царила звонкая тишина трое мужчин, не участвующие в диалоге, сидели, затаив дыхание и опасаясь неосторожным движением прервать собеседников. Слишком уж скользкая тема была поднята.

— Я ни к чему не клоню, Джейн. Я всего лишь высказываю подряд факты: погибший Нико, куда-то убежавшая Спектр, которую нисколько не смутил риск стычки с рахни наедине, а потом — чудесное воскрешение погибшего.

— Знаешь, как это звучит? — хмуро спросила она.

— Как приоткрытая нам Бездна, у которой неизвестно если ли дно. — сумрачно ответил Рамиро. — Некому больше было вылечить Нико. Вивьен констатировал смерть, это подтвердили все, включая Джона. А потом прибежала Имрир и что-то сделала. Долго делала. Вивьен лишь помогал. Что именно было сделано — спрашивать бессмысленно. Пацан ничего не скажет. И так он подтвердил мои выводы лишь когда я их прямо высказал. У Вивьена очень выразительные глаза, и он совершенно не умеет врать.

— Иными словами... — начал было Виктор.

— Иными словами, у нас очень необычный командир. — сухо отрезал Рамиро. — Который дал нам шанс стать "своими". Имрир сознательно позволяет мне и Нико видеть то, что не предназначено для посторонних глаз. И дает ответы на прямо заданные вопросы.

— Информационная ловушка... — прошептала Джейн.

— Да. И я в нее наступил: задал вопросы, ответы на которые разбили мою картину мира, зато объяснили то, что не давало мне покоя. И я готов зайти дальше, чтобы ответы стали более... полными.

В наступившей тишине голос Диего прозвучал неожиданно-громко:

— А еще он не мерз. Нико.

Когда на нем скрестились взгляды, парень развел руками и пояснил:

— На вокзале отопления нет. Там же мороз стоял, как снаружи, только ветер не задувал. А Нико стоял в тонкой куртке. Как и Аэте.

Рамиро взял пирожок и протянул его Диего со словами:

— Молодец. Вот сейчас ты меня порадовал.

От похвалы парень на какое-то мгновение растерялся, а потом расплылся в улыбке, цапнул пирожок и с наслаждением вгрызся в пышное тесто: Диего лучше, чем кто-либо иной понимал ценность такой похвалы.

— Я тогда шлем открыл. — прожевав и проглотив, добавил парень. — Думал, на перроне тепло, раз они так стоят, а там такой дубак, что...

— Вот мне тоже это было непонятно. — проворчал Руне.

— Это — что? — ядовито уточнил Рамиро.

— Почему эти двое не мерзли.

— Наверное потому, что им было не холодно.

Джейн вздохнула и укоризненно произнесла:

— Рамиро!

Тот поморщился, но ничего не сказал.

— Случившееся с Николаусом — не единственное, что тебя беспокоит. Так? — тихо спросила Джейн.

Рамиро согласно кивнул.

— Что тебя беспокоит больше всего?

Ответил он не сразу. Какое-то время сидел молча, перекатывая между пальцами бусину и глядя куда-то в никуда. Его не торопили, не просили ответить скорее. Просто ждали, зная, что ответ будет.

— Мы бы все там погибли. — тихо произнес Рамиро, нахохлившись. — Эта миссия для нас была бы последней.

Люди переглянулись.

— Думаешь? — так же тихо спросила Джейн.

— Знаю. Рахни... — пальцы стиснули бусину. — Встреча с одним-единственным воином стоила жизни Нико. А если бы их было два? Три? Или, упаси Господь, мы бы столкнулись с Защитником Королевы?

— А они там были?

— Были. Помнишь куски хитина, которые притащил Аэте?

Джейн кивнула.

— Красный — это воин. Зеленый — рабочий дрон. А вот фиолетовый... Это именно с Защитника. На "Вершине-15" их было шестеро: одного убил гет-Прайм возле реакторного отсека.