— С Вивом у меня был личный контракт бартерного типа: я решаю его проблемы и защищаю в будущем, а он, после окончания обучения в хорошем медицинском ВУЗе, помогает мне решать проблемы со здоровьем. Условия сделки устраивали нас обоих: у парня не было ни кредита, а мне был нужен личный врач.
— Но...
— Но потом я узнал, что у меня, оказывается, есть живой племянник, — перебил Джона Николаус, — а у Вивьена примерно в то же время произошла неприятная история, поставившая крест на его обучении и карьере хирурга. Я решил и эту проблему, Вивьен подписал контракт на армейскую службу и смог покинуть Землю. Добиться перевода в нужное подразделение — несложно, если знать, что надо делать и к кому обращаться.
Циничные жесткие слова дяди вновь перевернули вроде бы привычную картину мира, заставляя по-другому взглянуть на прошлое. А он еще тогда радовался, что умудрился получить в отряд превосходного хирурга и отличного снайпера в одном лице...
— Ты учил стрелять? — глухо спросил Джон.
Николаус кивнул.
— У него хороший глазомер и точная рука. Снайпера в твоем отряде не было.
— Все продумал...
— Если бы я не продумывал ВСЁ, я бы не дожил до нашей встречи. И Вив тоже. — Нико пожал плечами. — Ты чем-то недоволен?
Джон хотел было сказать, чем он недоволен, но, открыв было рот, внезапно понял, что ему не на что злиться и нет причин для недовольства. Он получил в отряд двух верных людей, которые его НЕ предадут и не подставят, если он сам не разрушит отношения, только-только начавшие по-настоящему устанавливаться. Получил по желанию и холодному расчету его родственника, провернувшего совершенно незаконную аферу, чтобы получить желаемое: возможность быть рядом и защищать ЕГО. Глупо отказываться от такого дара. Еще глупее вставать в позу обиженного и оскорбленного.
— У меня нет причин для недовольства. — с неожиданной даже для себя легкостью ответил Джон. — Я рад, что ты начал самостоятельно выдавать информацию. Полностью, а не как обычно — цедить по крупицам.
Николаус улыбнулся.
— Знал бы ты, как это раздражало!
— Я знал.
Джон выпрямился, хмуро глянул на дядю.
— И все равно делал?
— Это заставляло тебя искать подвох и думать, хотя меня это тоже раздражало. Сам факт необходимости подобных действий. — в голосе промелькнула язвительная ирония. — Кстати о думать. Что ты решил?
Ответил коммандер без колебаний:
— Я согласен.
Утренний разговор был неприятным и больно бил по самолюбию, зато Николаус был болезненно-честным, вывалив на племянника много неприглядного и обидного. Под конец длинного монолога дядя сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться: он предложил поддержку и помощь, беспристрастно оценив его, Джона, шансы на выживание вне привычного армейского быта с тем багажом знаний и навыков, которыми он сейчас располагает.
— Прекрасно. Рад, что я в тебе не ошибся.
— Я не настолько безнадежный...
— ...дурак с Уставом вместо мозгов? — ехидно уточнил Нико, ухмыляясь.
Джон стиснул зубы, проглатывая рвущиеся наружу слова. Сейчас дядя сознательно бьет по больному, проверяет его. Оценивает реакцию.
— Устав вместо мозгов... — он качнул головой, потер правый висок, простреливший острой иголкой боли. — Точное выражение...
В уголке глаза опять мелко задергало в спазме веко, вынуждая прищуривать глаза. Как всегда, стоит перепсиховать.
Николаус нахмурился.
— Имплантат?
Коммандер кивнул.
— Мне повезло: побочных эффектов практически нет. — тихо ответил он, привычно расслабляясь. — Голова не болит. Только во время таких спазмов.
Этому пришлось научиться. Расслаблять мимические мышцы. Помогало. Немного. Снимало спазмы, дергающие правый глаз в мелком, практически незаметном тике. Сейчас лицо держать не перед кем, потому он позволил себе закрыть глаза и накрыть правый ладонью, прогревая сводимые спазмами мышцы.
— И как часто?
— Зависит от эмоциональной и физической нагрузки. — он дернул плечом.
— Спазмы задевают мышцы глаз. — тихо произнес Вивьен, поднимая взгляд. — Николаус, со временем это может привести к потере зрения, если спазм задевает цилиарную мышцу и проходит регулярно.
— А он задевает?
— Надо проверять. Визуально дергает веко, может цеплять. — парень перевел взгляд на командира. — Что говорили военные медики?
Джон приоткрыл левый глаз, покосился на дядю, на подчиненного и глухо ответил:
— Ничего конкретного. Дали комплекс упражнений для расслабления мышц глаза и снятия спазм, но от них мало толку: в бою не до того, а потом уже бесполезно.
Почему-то рассказывать, что именно этот спазм поставил крест на его карьере снайпера и военного пилота... не хотелось. L2 удалить не получится — начнутся нарушения в работе нервной системы, привыкшей к постоянному воздействию, а заменить... Организм, приспособившийся к нестабильному и опасному имплантату первой условно-удачной модели мог среагировать на замену непредсказуемо. Его предупреждали о таком риске.
Дядя, словно читая его мысли, задал больной вопрос:
— Менять собираешься?
— Военное ведомство квоту не одобрит: у меня имплантат прижился без побочных эффектов, мешающих военной службе. В частной клинике замена L2 на любую более старшую модель слишком дорого стоит и велик риск, что новый имплантат не приживется или даст неожиданные последствия. Гарантий никто не дает, только шансы на успешную операцию. — глухо ответил Джон, вновь закрывая глаз. — У меня мелочи по сравнению с другими... случаями. В бою не мешает, если привыкнуть.
Николаус промолчал, хмуро глядя на племянника. По сравнению с другими у него нет побочных эффектов. Ни у него, ни у Джейн Шепард. Мелкие следствия проблемного имплантата вроде мышечных спазмов или повышенной вспыльчивости и эмоциональности меркнут с другими случаями, когда L2 доводил носителя до сумасшествия или распада нервной ткани. Даже у Кайдена Аленко его сильнейшие мигрени считались допустимыми для этого класса биотических имплантатов.
— У нас будет время на Цитадели. Зайдем в клинику, проверим реальное состояние твоего здоровья. — сухо произнес Нико, подводя черту под неприятной частью разговора.
Спорить Джон не стал, но наивных надежд на какой-то положительный результат от посещения клиники не питал.
— Сколько?
— Месяц, может больше, пока Спектр будет отсутствовать. — мужчина перевернул стул, устроился удобнее, откинувшись на спинку. — Корабль планируют полностью перебрать и отремонтировать. Это требует времени.
— Чем мы будет заняты?
— Ничем.
Коммандер открыл глаза и удивленно уставился на Нико.
— Что?
— Нас поселят в общежитии при Спецкорпусе, поставят на довольствие и оставят на Цитадели на все время ремонта корабля. — лениво ответил мужчина. — Времени будет очень много, и никто на него не будет покушаться. Как сказала Спектр — долгосрочный увал.
На памяти Джона никто никогда не оставлял бойцов надолго без контроля старших по званию или не нагрузив какой-то работой. Долгосрочный увал — звучит слишком красиво, чтобы быть правдой.
— И в чем подвох? — не скрывая скепсиса и подозрительности спросил он.
— Нет никакого подвоха.
— Ты сам говорил: всегда есть какой-то подвох, особенно, если выглядит слишком красиво. — коммандер поморщился.
Нико покачал головой.
— Не в этом случае. Спектр отвечала мне честно.
— Но не всё говорит?
— Не всё. — аналитик согласно кивнул. — ВСЁ — это было бы слишком много для моей психики. И так от узнанного начинает... трещать мир.
Джон удивленно моргнул. Чтобы Николаус признал, что какая-то информация смогла пошатнуть его мир?
— Не смотри так удивленно. Лучше подумай сам и вспомни недавние события. — Нико сел ровнее. — Тебе ничего странным не показалось?
Странным ему казалось на этом корабле практически ВСЁ! Начиная от организации быта до способа командования. Но пиком странностей были события на Новерии.
— Начни с самого начала. Как мне говорил один мой знакомый, выпиши события в столбик и прочитай что получилось. Или озвучь их, опуская эмоции. Факты, Джон. Они никогда не лгут. Перечисли их. Прошедшие события. Самые важные вехи.
Голос дяди звенел от напряжения, от вкрадчивых интонаций по спине потянуло холодком. ТАК он никогда не говорил. И никогда не ставил акценты таким образом, вынуждая его самого самостоятельно разобрать семнадцать дней, прошедшие с момента первой встречи со Спектром Совета Имрир Шепард.
Всего семнадцать полных суток, а его жизнь повернулась странным образом. Начиная с момента этого странного перевода...
— Приказ о переводе. Никогда раньше не вызывали лично к адмиралу. — Джон дернул головой. — Его напутственные слова.
— Много пафоса?
Коммандер кивнул.
— При разговоре присутствовал посол Удина и капитан Андерсон.
— Допустим. Дальше.
— Встреча со Спектром. Ее не поставили в известность о нашем прибытии. Она узнала постфактум. Так не делается.
Вивьен сел удобнее, забравшись на койку с ногами. Парень помалкивал, но внимательно слушал и наблюдал за командиром.
— Дальше.
— Состояние корабля. — Джон покачал головой. — На словах капитана Андерсона "Нормандия" — лучший корабль ВКС Альянса систем, передовые разработки. Самый быстрый корабль. Оказалось, что это недоукомплектованный прототип, не прошедший полноценной обкатки.
Нико согласно кивнул. Джон, видя одобрение и подтверждение правильности сказанного, продолжил говорить, вытаскивая из памяти все события, дергавшие своей неправильностью.
— Имрир Шепард не проходила обучения, необходимого для командования кораблем. Ее не должны были назначать капитаном! Я общался с экипажем. Им даже документов на корабль вовремя не передали! — он резко выдохнул, голова тут же прострелила болью.
— Не психуй, ты все верно говоришь. Имрир не умеет командовать космическим кораблем и отлично это знает.
— Я это понял. Спектр нашла выход и передала командование Чарльзу Прессли.
Нико вновь кивнул.
— Лучший выбор в этой ситуации. Продолжай.
— Не знаю, какая на самом деле задача у Спектров, но мне показалось, что капитан Андерсон и посол Удина были не совсем честны в своих... высказываниях. — осторожно произнес Шепард, с трудом подбирая слова.
Назвать сказанное откровенной ложью он не мог: правда в словах посла и капитана была. Но как она была подана...
— Об этом поговорим потом. Продолжай анализ.
Джон коротко кивнул.
— Я не могу ничего сказать про миссию на Х57: группы были разделены, но по оговоркам бойцов Джейн Шепард там что-то произошло.
— Это пока не критично. Продолжай.
Значит, что-то действительно произошло. Что-то важное, о чем ему как всегда не сказали. Но всё, что было меркнет перед недавней миссией...
— Новерия. — глухо произнёс коммандер.
— Новерия. Что там тебе показалось самым странным?
Ответ был дан без колебаний и задержек:
— Твое выживание. — и тут же, опомнившись, поспешно добавил: — Я рад, что Спектр смогла тебя спасти, но... Но КАК?!! Прости, Нико, но я видел твое ранение! Не первый год на службе, знаю, после чего не выживают, даже если до госпиталя довести! Ты не...
Нико поднял руку, прерывая племянника на полуслове.
— Я не выжил. Ты знаешь, когда Вивьен констатировал смерть.
Джон коротко кивнул, бросив быстрый взгляд на молчаливого парня. Вив по привычке смотрел на руки и молчал.
— Я не понимаю, что она сделала. Но я видел что видел: после ее работы от сквозного ранения не осталось следов. Тебе грудину разворотило! — он сглотнул, прижимая судорожно дергающееся веко пальцами. — Я не понимаю, как это возможно... не могу это объяснить! Нет ничего, что могло бы тебя спасти и полностью залечить ТАКИЕ повреждения! Николаус, я не дурак и не слепой идиот! Когда я вижу... невозможное, я...
— Ща, успокойся! Так до приступа дойдешь. — Нико качнулся вперед, в едином стремительном движении подсаживаясь на корточки перед племянником и обхватывая его за голову ладонями. — Вив, дай успокоительное.
Паренек встрепенулся, подскочил, метнулся к своему шкафчику и после короткой возни вернулся с небольшим блистером в руках.
— Две таблетки. Разжевать. Медленно! — короткими рубленными фразами произнес он тихим голосом, выдавливая на руку Николаусу маленькие синие таблетки. — Подействует быстро.
— Бери.
Джон молча взял таблетки, сунул в рот. От травянистой горечи запершило во рту.
— Это ведь не все?
Коммандер покачал головой. Таблетки начали действовать почти сразу: спазмы ослаблялись, глаз дергало меньше.
— Что еще тебе показалось странным?
— Аэте.
Еще один ответ без колебаний.
— Я не понимаю, кто он. — сглотнув вязкую горькую слюну сипло произнес Джон.
Николаус повернулся, глянул на Вивьена. Тот мгновение вопросительно поморгал, а потом, спохватившись, достал откуда-то бутыль с водой и передал через Нико командиру.
— По возвращению на корабль я узнал что мог о рахни. Нико, человек не способен убить эту тварь в контактном бою. А Аэте убивал, вооруженный только мечом и пистолетами. Я разговаривал с бойцами Итана. Он рассказал про этих существ и собственный опыт боев с ними. Я видел куски хитина, выломанные из панцирей. — Джон отхлебнул воды, вынуждая себя успокоиться. — Я могу списать странности поведения на взросление на территории Иерархии, но как же его физическая сила? И почему он не мёрз?
— Что думаешь? Как можно объяснить его странности?
— Или он не человек, или генетически модифицирован. — глухо ответил коммандер. — Модификации такого масштаба возможны только на стадии эмбриона. Я узнавал когда-то. Но Аэте не меньше двадцати пяти лет.
— Тридцать пять. — поправил Нико, чуть заметно улыбаясь.
— Что?
— Аэте тридцать пять лет. Я спрашивал у него возраст.
Джон смотрел в глаза дяди, а тот улыбался, терпеливо ожидая, пока он переварит сказанное и сделает единственно-правильный вывод.
— Он сказал, что родился на корабле Иерархии... — тихо произнес Шепард.
Нико кивнул.
— Но... Если ему тридцать пять лет...
— Вывод ведь один?
Коммандер кивнул, зажмурил глаза, глухо выматерился, вновь прикрывая глаз рукой. Вывод — один. Но сколько всего он поднимает...
— Почему они это нам говорят?
— Наверное, от нас чего-то ждут. — пожав плечами, ответил Николаус.
— Наверное? — в голосе проявилось раздражение. — Ты же точно знаешь, что от нас хочет Спектр!
— Знаю.
Безмятежность в голосе дяди откровенно злила и раздражала.
— Думай, Джон. Начни, наконец-то, думать своей головой без оглядки на Устав, на привычные тебе устои общества и прочее. — Нико наклонился, глядя в лицо племяннику. — Ты читал, что такое Спецкорпус и какими полномочиями наделены его оперативники?
— Да.
— И?
Коммандер тихо спросил:
— А что потом? Когда наша работа на Спектра закончится? — в голосе отчетливо проявилась горечь и какая-то безнадежность. — Я понимаю, что перевод на этот корабль — билет в один конец. Как только работа на Спецкорпус закончится, на нас повесят всё, что только смогут.
