Как это можно описать?
Он был пауком, чутко реагирующим на малейшие вибрации тончайших нитей паутины.
Он был рыбой в океане, скользящей по течениям, невидимым извне.
Он был птицей, ловящей легчайшие дуновения ветра кончиками маховых перьев.
Он был кометой, несущейся в пространстве, направляясь под действием гравитации среди небесных тел.
Он был Солнцем, сжигающим своим жаром все живое на находящейся слишком близко планете.
Он был кромешной тьмой, укутывающей милосердным саваном молящих о спасении.
В голове всплыла строчка из древнего текста, написанного одним из последователей Будды.
Как не дать капле высохнуть на солнце? Бросить ее в океан.
Он стал каплей в океане и самим океаном.
И это было… прекрасно.
Оуэн молча наблюдал, как Люк встал и закружился, тихо смеясь счастливым, радостным смехом.
— Дядя! Как это восхитительно! — выдохнуло странное существо в теле ребенка, смотря на него сияющими синими глазами. — Как я жил без этого? Как?
Он поднял лицо к небу и крикнул.
— Спасибо!
Слов у Ларса не было. Все произошедшее навалилось на него, вызвав странный ступор, окутавший сознание вселенским спокойствием.
— Здравствуй, вселенная! Это я!
Мальчик повернулся к сидящему на песке дяде и весело улыбнулся.
— Ну что, дядя? Пошли смотреть мой первый трофей? Надо подумать, как мы его домой волочить будем, тушкой или кусками, да и меч выковырять как-то надо. А он съедобный?
— Вроде да, — неуверенно пожал плечами Ларс, поднимаясь.
— Круто! Это сколько ж мяса нам привалило! А шкура дорого стоит? Хотя нет! Не отдам! Мое… И голову. Голову на стенку. Когти на ожерелье…
Фонтанирующий идеями использования крайт-дракона Люк кружил вокруг затихшей туши, не подходя, тем не менее, близко. Мало ли… Вдруг дернется?
— Шкуру на стену… Выделать, может, потом куртку сделаю. А что? Круто! Зубы! Когти! Крайт-дракон — это не только пара тонн высокоусвояемого мяса… Гыыы…
* * *
Сердце колотилось как сумасшедшее, невзирая на систему жизнеобеспечения. В груди болело. Не тело, нет. Просто там, где была сочащаяся кровью дыра, оставшаяся от вырванного собственными руками средоточия всего самого лучшего и светлого, что в нем было, там тихонько звенела туго натянутая тоненькая нить. Тончайшая, слабенькая, она тихо трепетала под порывами ветров его чувств.
Вейдер осторожно прижал руки к броне, смотря на белоснежную стенку медитационной камеры. Его рвало на части противоположными устремлениями. Недоверие оскалилось, показывая острые зубы крошечной, хилой надежде, что-то пищащей во тьме его души, ярость рвалась с цепи, а осторожность вертела головой, высматривая ловушки.
Что это было?
Что. Это. Было.
Кто мог звать его? С такой силой, с таким отчаянием, с такой надеждой?
Кто мог назвать его… отцом?
Единственной, с кем он контактировал в сексуальном плане, была Амидала. И не потому, что не было предложений… На высокого красивого джедая засматривались многие… очень многие. Но он брезговал ими, корчась от отвращения при прикосновении к разумам желающих. Стать очередным трофеем в коллекции, или экзотической зверушкой, или источником политического влияния… Это не для него.
Поэтому и детей не было… Кроме того, который погиб вместе с Амидалой.
Раздраженно махнув рукой, Вейдер уселся поудобнее, начиная непривычное пока еще занятие. Анализ произошедшего. Все-таки, усмехнулся мужчина, его Мастер отлично над ним поработал, и понял это он именно сейчас. Что бы он сделал, будучи Скайуокером? Вскочил и помчался непонятно куда, брызжа эмоциями и снося все вокруг. Что бы он сделал, будучи Вейдером, в начале своей карьеры ситха? То же самое, только возможностей и разрушений было бы больше.
Что он сделает сейчас, после пяти лет дрессировки Палпатином?
Он начнет сбор информации и только потом сделает выводы. Сила молчит… Не страшно. Человеческий фактор никто не отменял. У него есть разведка, преданная лично ему, у него есть вся мощь государственной машины, у него есть средства и возможности. А маршрут флота крайне удачно пролегает неподалеку от того самого места, которого он старательно избегал все эти годы.
Вейдер встал, надевая шлем и закрепляя систему поддержки жизнедеятельности. Двери распахнулись, Лорд вестником Тьмы выплеснулся из камеры в свои покои.
Через минуту вошел адъютант с декой в руках.
— Капитана Пратта ко мне, немедленно. Сводку по Набу. Подготовить мой челнок… На всякий случай.
Сначала он все проверит… Что должен был сделать еще пять лет назад.
* * *
Тьма заполняла зал для медитаций. Потрясенная… ищущая… любопытная.
Палпатин перебирал чуткими пальцами нити Силы, все сильнее приходя в изумление, смешанное с разгорающимся азартом.
Что это было?
Какой одаренный смог так взбаламутить океан Силы, что отзвук эха от его вопля донесся на другой конец галактики?
Кто он, этот неизвестный?
Узоры Силы менялись прямо под взглядом потрясенного ситха, сплетаясь в новые и уничтожая старые. Связи менялись, качественно и количественно, под действием принятия решения кого-то другого, кого-то, кого он не видел и не мог увидеть, но ощущал всем своим естеством.
Кто ты?
И почему у него такое ощущение, что судьба галактики будет зависеть от того, какое он примет решение в отношении неизвестного?
* * *
Оби-Ван летел сквозь пространство, ощущая нарастающие беспокойство и отчаяние.
Что произошло?
Почему обрушились щиты, закрывающие малыша от любого поиска в Силе? Что стало этому причиной?
Надо спешить, враги не дремлют. Сила настойчиво предупреждала, что поисковые партии уже высланы и вскоре начнут поиск. Ему нужно спешить… Рядом пошевелилась Шаак Ти. Тогрута была неумолима. Она не обратила на его возражения никакого внимания, отмахнувшись, как от досаждающего насекомого.
— Я лечу. Точка. Помощь тебе понадобится.
И сейчас они летели на Татуин, пытаясь сохранять спокойствие.
Еще три часа.
* * *
Набу.
На приземлившийся маленький потрепанный шаттл никто не обратил внимания, а на его пилота — тем более. Неприметный, скучной наружности человек, мелкий торговец, судя по манерам и документам. Прибывший отметился, где надо, попытался очаровать (безрезультатно) скептически на него посмотревшую женщину из Таможенной службы, вздохнул и отправился в ближайшую гостиницу.
Дел у него было невпроворот.
* * *
Выковырять из туши включенный сейбер оказалось задачей сложной, но выполнимой. Пришлось аккуратно подрезать мышцы, разворачивая их в стороны, пока не удалось в этом мессиве нащупать кнопку. Вытащив изгвазданную в крови рукоять, Люк покрутил носом, замотал ее в ветошь, которой обычно вытирал руки после ремонта, и заткнул полученный сверток за пояс, приступив к осмотру первого в своей жизни материального свидетельства воли Силы и собственной удачливости.
Крайт-дракон поражал.
Похожий на нечто среднее между здоровенным комодским вараном и динозавром, покрытый толстой шкурой с вросшей мелкой чешуей, роговыми наростами, с мощными когтями на толстых лапах и зубами, о которых косатка может только мечтать, он выглядел совершенной машиной смерти.
Многотонная туша возвышалась горой, заставляя подпрыгивать от нетерпения.
— Дядя! Надо что-то решать! Протухнет же!
Оуэн озадаченно почесал в затылке, критически оглядывая привалившее богатство.
— Спидер.
— Хм! Идея!
Дальнейшее вызвало у Люка жизнерадостный смех, заставляя вспомнить, как муравьи тащат в муравейник многократно превосходящий их весом груз. Дядя в темпе смотался за средством передвижения, пока Люк сторожил свою добычу, примериваясь, откуда он начнет сдирать шкуру. Тушу обвязали тросами, прицепили к спидеру и поволокли, а по-другому назвать это было нельзя, к дому. Спидер стонал и кряхтел от натуги, на такие перегрузки он был не рассчитан, однако, медленно и упорно, счастливый до невменяемости Люк, озабоченный Ларс и дракон, которому уже все было до одного места, продвигались к цели.
У встречавшей их Беру просто отвисла челюсть и отказал дар речи. Окончательно женщину добил мальчик, налетевший на нее со счастливым воплем:
— Тетя Беру! Ты только глянь, кого я завалил!
В ответ на потрясенный взгляд жены Оуэн только развел руками и кивнул, подтверждая слова раздувшегося от собственного величия ребенка.
— С ума сойти, — обалдело констатировала женщина, когда тушу дотащили-таки до дома. — Если ты начал с крайт-дракона, то что же будет дальше?
— Как что? — удивился Люк, сверкая глазами. — Дальше будет Империя. Надо же оправдывать свое имя и надежды родителей…
В синих глазах промелькнуло что-то хищное.
Глава 4. Обстоятельства непреодолимой Силы
Сжимая в руках рычаги управления своего любимого челнока, Вейдер только злобно усмехался, готовясь обрушиться на Набу ангелом, несущим смерть.
Как ни крути, он был, есть и будет Скайуокер. Это его суть, суть Темного Лорда Ситхов. Весь анализ и обдумывание заняли не больше десяти минут, время, которое потребовалось техникам для того, чтобы подготовить корабль.
Не успел его разведчик отправиться на планету, как Вейдер уже мчался на стартовую площадку, провожаемый облегченными взглядами подчиненных, прямо-таки купаясь в волнах чистого, незамутненного счастья: команда предвкушала краткий отдых от своего грозного начальника, едва не попискивая от восторга.
Разведчик как следует все перешерстит в этом на первый взгляд мирном клоповнике, а ему самому необходимо потратить только полчаса своего времени на то, чтобы своими глазами и всеми своими чувствами удостовериться в том, в чем было твердо уверено все его естество.
Его дитя живо.
Кровь бурлила бешеным гейзером, Сила закручивалась водоворотом, накатывая песчаными бурями Татуина, руки до хруста сжимали рычаги, едва не кроша их на осколки.
Он обрушился на планету смертоносным метеоритом, упав на хорошо знакомую ему посадочную площадку, находящуюся неподалеку от дворца, мягко, словно лист, планирующий с дерева.
Выскочившая охрана замерла, когда из черного челнока выпрыгнуло второе лицо Империи. Капитан что-то быстро проговорил в комлинк и спешно выстроил подчиненных в подобие почетного караула, на что Вейдер не обратил ни малейшего внимания.
Грохоча сапогами, он пронесся мимо выпучивших глаза солдат, отмахнувшись от попытавшихся остановить его капитана и нескольких придворных. Поймав не успевшего увернуться пухлого лизоблюда за ворот, он лаконично осведомился:
— Где усыпальница королевы Амидалы?
По круглому лицу потек пот, мужчина что-то промямлил, Вейдер, теряя остатки и так небольшого терпения, встряхнул его, как куль с рухлядью, и прорычал, приблизив маску ближе:
— Где… усыпальница?
Придворный поступил мудро. Он ткнул рукой в направлении подошедшего капитана, потрясенно наблюдающего экзекуцию, прохрипел «покажите» и отрубился с чувством выполненного долга.
Вейдер брезгливо разжал руку и повернулся в направлении побледневшего капитана, тут же стартовавшего с места.
Через пять минут он стоял в усыпальнице, молча смотря на тяжелый каменный саркофаг. Витражи рассыпали разноцветные лучи, горели специальные поминальные светильники… Усилием воли отбросив некстати вспыхнувшие воспоминания, он положил руку на саркофаг и сосредоточился.
Сила хлынула внутрь, анализируя то, что находилось под тяжелой каменной плитой, заставляя взвыть от ярости и подступающего бешенства.
Никаких следов ребенка.
Только ее тело.
Отшвырнув столпившихся в дверях придворных, он промчался к шаттлу, свечой взмывшему в небо. Сила выла и стонала, окутывая челнок черным флером, расцвечивая лежащие перед ним пути и указуя цель. Не успев выйти из шаттла, Вейдер начал отдавать распоряжения.
— Меняем курс.
— Цель?
Вейдер сжал кулаки, скрежеща зубами.
— Татуин, — с ненавистью выдохнул ситх.
* * *
Люк смотрел на тушу, возвышавшуюся горой, и чувствовал себя идиотом. Самым натуральным, изумительным в своей красе идиотом.
Что это было? Стресс? Гормоны? Приступ безмозглости? Инстинкт охотника?
Мальчик ошалело посмотрел на зажатый в руке нож для свежевания, на дракона, на наслаждающегося зрелищем дядю, который удобно развалился в притащенном легком кресле с чашкой кафа, созерцая мучения ребенка, собирающегося обдирать многократно превосходящую его своими размерами тушу.
— Смелее! — подбодрил племянника Оуэн, салютуя кружкой. — Через неделю, глядишь, закончишь!
— Через месяц… — буркнул Люк, мрачно сверля тушу взглядом. — А еще вернее — никогда.
— М-м-м?
Люк залез на тушу, использовав лапу как лесенку и уставился вдаль. Взгляд мальчика стал расфокусированным, он словно слушал и видел что-то, недоступное Ларсу. Жуткое ощущение.
— Дядя… есть новости. Плохая, хорошая, ужасная и просто кошмарная. С какой начать?
Оуэн встал и подошел ближе.
— Что еще случилось?
— Так с какой начать?
— С плохой.
— Хорошо.
Мальчик уселся, выбрав место без торчащих в стороны шипов, и посмотрел в лицо дяди усталым взглядом.
— Новость первая. Мое присутствие перестало быть тайной.
— То есть? — удивился мужчина. — Это и так не тайна. О том, что ты у нас живешь, знают многие…
— Это да, — кивнул мальчик. — Но эти многие не являются одаренными. Понимаешь? Никто из тех, кто знает о моем существовании, исключая Кеноби, не знает, что я — одаренный и сын Энакина Скайуокера. И не знают они об этом по одной простой причине — Оби-Ван поставил вокруг меня какие-то щиты, которые не давали меня обнаружить. А когда нас едва не сожрал крайт-дракон, эти щиты слетели, я это хорошо почувствовал, вот так вот.
— М-да! — крякнул мужчина. Его уже даже не удивляло, что пятилетний ребенок рассуждает как взрослый, только так, вяло настораживало. Судя по всему, лимит изумления он уже исчерпал.
— Это была плохая новость. Дальше… Дальше у нас хорошая новость. Судя по всему, я смог позвать отца. Я не знаю, знает ли он, кто его звал, вроде бы он должен был это понять, — Люк сморщился, пытаясь объяснить то, что чувствовал в тот кошмарный момент, когда уже представлял себя переваривающимся в желудке дракона. — Вот… очень надеюсь. Так что если он понял, то, скорее всего, летит сюда.
Оуэн застыл с отвисшей челюстью. Люк буквально видел, как информация переваривается его разумом… Медленно, со скрипом, словно зависающий компьютер. Ларс моргнул, встряхнул головой и пришел в себя.
— Не понял? — выдавил Ларс, смотря на племянника квадратными глазами. — Какой отец? Ты о чем вообще? Энакин мертв! Уже несколько лет мертв!
