— Итак. Судя по всему, вас уведомили о том, что милорд — одаренный, но подробностей не сообщили. Не так ли?
— Нууу… Да, — кивнули мужчины. Белена потерла бровь и вздохнула:
— Ясно. Итак. Краткая инструкция. Милорд — одаренный. Что это означает? Многое. Он сильнее и быстрее обычного человека. Думает иначе. У него своя логика и свои правила и принципы. Не смотрите, что это ребенок. Запомните. Относиться к милорду — как к взрослому. Никаких сюсюканий. Никаких уговоров. Никаких навязываний вашего мнения или ваших желаний. Никаких попыток надавить и заставить что-то сделать. Упаси вас Сила пытаться сделать все вышеперечисленное, угрожая чужим авторитетом, а также возможностью пожаловаться на его поведение. Никогда, запомните это, никогда не говорить что-либо вроде: «Ты должен сделать то-то, иначе отцу или деду это не понравится». С ними он разберется сам, без чужой помощи, а пытающихся влезть в семью убьет. И повезет, если быстро.
— Да ладно… — нервно хихикнул Асмус. — Он же ребенок…
— Я говорила, что считать его ребенком — опасно? — холодно посмотрела на него Белена, и мужчина вздрогнул, чувствуя, как вспотела лысина. — Там, — изящная рука указала влево, — находится комната с милой надписью «Трофейная». Из названия совершенно очевидно, для чего именно она используется. И трофеи там уже висят. Дальше. Если милорд потерял над собой контроль, не важно, по каким причинам, ради собственной безопасности — не лезьте ему на глаза. Буквально. Просто не привлекайте внимания. Опасная зона — в пределах его прямой видимости.
— Видимости? — уточнил Норман. — Почему?
— Сила, — пояснила Белена. — Видели, как дроиды вдруг резко взлетели без антиграва? Так вот. Не пытайтесь повторить их подвиг. Вредно для здоровья. Или вам понравилась ваша первая встреча?
Мужчины побелели, вспоминая обвившие их невидимые путы — удушающие, сжимающие до хруста костей и темноты в глазах.
— Нет, — просипел Асмус, рефлекторно дернув головой и тронув шею. Белена понимающе хмыкнула:
— Поэтому не провоцируйте. Он может сдержаться… А может и не сдержаться. На будущее: прекрасным индикатором служат глаза. Если они начали менять цвет на желтый — это предупреждение. Милорд в ярости. Он… — девушка задумалась, пытаясь подобрать понятную аналогию, — готов к атаке. Не кричать, не делать резких движений. Лучше всего замереть. Постараться незаметно уйти. Если же покраснели белки… Застыть. Не смотреть в глаза. И ни в коем случае не пытаться уйти или сбежать.
— Вы так говорите, словно хищника описываете, — бледно улыбнулся Асмус, начиная понимать, во что он вляпался. Белена кивнула с совершенно серьезным видом:
— А он и есть хищник. Самый настоящий. Просто еще не вырос полностью.
Неожиданно лязг стих. Белена налила в заварник воды и, добавив специи, поставила его на плиту, после положила на тарелку мясо, нарезанное тонкими ломтиками. Дождалась кипения, перелила каф в чашку, взяла поднос и неторопливо выплыла из помещения. Осторожно подошедшие к двери мужчины внимательно наблюдали, как закутанный в халат мальчик, явно только что вылезший из душа, лениво поворачивает голову и показывает в сторону Трофейной, явно намереваясь поесть там, одновременно закрепляя ножны на левой руке и привычно проверяя, как держится нож. Одергивает рукав и спокойно идет есть, попутно благодаря блондинок. Самая обычная домашняя сцена.
Вернувшаяся на кухню Белена хмыкнула:
— Через час, не раньше, подойдете и проверите травмы.
— Госпожа Белена, — Норман прищурился, разглядывая домоправительницу. — Скажите… А откуда это? Правила…
— Многое подсказали слуги Лорда Вейдера. Многому нас обучили в Инквизитории.
— В Инквизитории? Вы тоже одаренная?
— Самую малость, — отмахнулась девушка. — Нас обучать чему-то серьезному смысла нет. Но полученных знаний хватает, чтобы понимать настроение и желания милорда. А это — главное.
* * *
Кеноби мрачно смотрел на экран датапада, не видя ничего. Джедай полностью ушел в себя, переваривая события этого странного дня. Вначале встреча с Джереком. Бывший падаван Джокасты Ню, археолог и ученый, он всегда искал силу и могущество, роясь в архивах, разыскивая мельчайшие крохи утерянного, ведь знания — источник истинной власти. Он жаждал встать на вершину… И закономерно шагнул во Тьму, которая щедро рассыпает повсюду свои отравленные дары. Кеноби вздохнул и немного сполз по спинке кресла, тут же принявшего форму тела, пытаясь расслабиться и сбросить с себя усталость, не столько физическую, сколько моральную.
Встреча с бывшим мастером-джедаем подействовала на магистра удручающе. Ему было больно видеть, как один из тех, кто вырос в Храме, впитывал накопленные веками знания, продвигал науку, переметнулся в противоположный лагерь. Осознанно. Без раздумий и мук совести. И теперь надменно смотрит на окружающих, распугивая их формой инквизитора. Однако, судя по его словам, не только Инквизитора… Есть кто-то еще. И эти кто-то — птицы высокого полета, у них есть власть, средства, связи и могущество, а еще они явно одаренные, ведь добыть и, самое главное, сохранить такую информацию для передачи своим врагам, а тут Кеноби не обманывался… Этот дар преподнесен врагами. Ситхами, это ясно… Вот только явно не теми, что находятся под пятой Палпатина и Вейдера. Какими-то другими…
Это заставляло задуматься и задать самому себе очень неприятные вопросы. Кто они? Как долго они существуют? Если есть такая организация, то почему они позволили Сидиусу прийти к власти? Это входило в их планы? Но что теперь изменилось? Или натура хищников проявила себя? Ведь ситхи не терпят, когда рядом есть кто-то еще, они грызутся между собой, безжалостно уничтожая конкурентов… И если данное утверждение применимо к происходящему, то можно сделать вывод, что Люк — конкурент.
Неужели они что-то знают о малыше, и это привело к передаче информации из самого сердца Императорского дворца? Но что?
Сейчас Кеноби как никогда жалел о том, что так и не сделал тест на мидихлорианы. Ведь мог же! Еще когда перевозил малыша к Ларсам… Но тогда он был подавлен воспоминаниями о Мустафаре, и все мысли о проверках вылетели у него из головы, а потом было уже поздно. Ларс охранял ребенка, как нексу своего котенка, не подпуская близко… А потом, когда был шанс осуществить проверку, ничего не вышло. Да и на Куате… Ребенок утирал текущую из носа кровь, не дав пролиться на пол даже капле, и Бен отчетливо видел нескрываемое злорадство мелкого чудовища, наблюдающего за его взглядами в сторону платка и одежды. Интересно, а Сидиус с Вейдером делали проверку? Скорее всего да… Император не мог не провести тест. Он был бы глупцом, если бы не сделал… Даже просто сравнить потенциал отца и сына, из чистого любопытства! Интересно, тестер бы снова зашкалило? Как и тогда, при проверке Энакина?
Если исходить из демонстрируемого мальчиком, то да. К тому же галактика слухами полнится… Слухами, что Палпатин назначил внука Наследником. Официального указа не было, но данные пришли с самых верхов, а в таком врать — себе дороже. Кеноби снова вздохнул, потер ладонями лицо и уставился на экран, но мысли не желали оставлять его в покое. Он выдохнул, изгоняя лишнее усилием воли, и прищурился, начиная просматривать данные. Предоставленная неизвестными информация потрясала. Это была овеществленная милость Силы и ее же насмешка одновременно. Некто смог ее заполучить и небрежно бросить джедаям, как кость сторожевому псу. Или подачку нищему.
Последнее покушение заставило Императора сделать выводы. Совершенное в самом сердце Корусканта, практически на пороге Императорского дворца, оно вызвало лавину изменений. Озверевший от наглости покушавшихся Палпатин ввел в отношении своего Наследника полный протокол, уравняв мальчика с собой. Если до этого действовал щадящий режим, то теперь… Можно забыть о том, чтобы подойти к нему на расстояние прямой видимости. Однако неизвестные нашли способ обойти препятствия.
Сейчас Кеноби читал сухие, короткие строки и качал головой. Это стоило миллионов кредитов и сотен и тысяч жизней. За такое заплатят любую цену и убьют не колеблясь, не считаясь ни с какими жертвами.
Три строки. Три даты. Три шанса нанести удар Тьме.
Ровно три. И ни одним больше.
Рядом пошевелился Йода, горбясь и опираясь на клюку. Мысли Великого магистра были тяжелыми и неприятными. То, что они задумали… Их проклянут, если узнают. Значит, нельзя допустить ни малейшего намека на подозрения, никто не должен даже предположить, что в этом замешаны джедаи. Никто и никогда! Следовательно, придется скрываться. Придется вспомнить, как тренировали Стражей, особенно тех, о ком даже в Ордене знали единицы… Увы, прошли те времена, когда джедаи могли искоренять скверну не скрываясь, сейчас им нужны навыки Ищеек.
Неожиданно Йода скрипуче рассмеялся, качая головой и дергая длинными острыми ушами. Отсмеявшись, древний магистр стер горькие слезы, выступившие в уголках глаз.
— Забавно все это… — зеленокожий гуманоид повел рукой, словно желая охватить мир вокруг себя, и повернулся к недоумевающему Кеноби. — Ситхи прежде прятались, стабильность подрывая, а теперь мы в их шкуре очутились. И сокрушить уже их порядок готовимся, хе-хе…
Оби-Ван фыркнул, дернув бровью, обдумывая неожиданную шутку магистра. Вот только в каждой шутке есть и доля правды. Хоть и очень, очень горькая.
— Мастер. Что решаем?
— Выбора нет у нас, — проскрипел Йода, отбрасывая напускную веселость. — Выбора нет…
— Выбор есть, — пожал плечами Кеноби. — Мы можем просто выбросить чип и попытаться найти интересующие нас сведения своими силами. Ведь это явная ловушка для нас. Долг, который нам припомнят и взыщут с процентами, и сделают это обязательно. Ведь это помощь от врага… А враг моего врага зачастую совсем не друг. Иногда он — враг гораздо более опасный и беспощадный, чем тот, кому ты противостоишь.
— Истинно говоришь ты, Оби-Ван, — согласился Йода, — но принять сей отравленный дар нам придется. Нет у нас выхода на окружение ситха. Возможности проникнуть в логово его отсутствуют. А это… Это шанс.
— Шанс, кто ж спорит, — вздохнул Кеноби. — И это самое подозрительное. Почему его предоставили нам? И почему именно сейчас?
* * *
Тихо звенели стеклянные колокольчики, пели скрипки и солировала виолончель. Конечно, назывались инструменты по-другому, но иногда хотелось вспомнить те названия, из прошлой жизни. Вот вступили барабаны, присоединились духовые… Медленная, тихая мелодия набирала мощь, словно легкий ветерок, перерастающий в ураган.
Люк полностью отключился от реальности, впитывая музыку всем своим разумом, телом, всей душой. Энергия взвихрилась, обвивая его тело послушными его воле лентами, распускаясь множеством щупалец-лепестков, как у морских хищных цветов, таких прекрасных и таких смертоносных. Кружащие над ним камни, один черный, второй густо-фиолетовый, неожиданно замерли над его макушкой… И сорвались в полет, описывая замысловатые спирали вокруг его тела. Медитирующий мальчик медленно встал, текучим, словно вода, движением. Руки плавно разошлись в стороны, правое колено согнулось, левая нога заскользила по полу в сторону, спина стала идеально ровной.
Сейчас ему не мешало ничего: ни тугой корсет, фиксирующий ребра в правильном положении, ни травмы левой руки… Плавные движения. Легкие, невесомые, скользящие шаги. Он двигался, полностью уйдя в себя, под внимательным взглядом Акаади, довольно улыбающегося в темноте тренировочного зала. Призрак одобрительно следил, как его ученик танцует: связки движений Терас-каси, «Танец Силы», плавно сменяли друг друга, перетекая друг в друга — невероятно красиво, если не знать саму суть происходящего. Каждое движение — это блок, отводящий угрозу, одновременно заканчивающийся смертельным или калечащим ударом. Ровно двенадцать связок, ровно двенадцать смертей. Комплекс, предназначенный для действий в толпе, истинный бриллиант искусства рукопашного боя, позволяющий безоружному уничтожать вооруженных. От него нет спасения, ему нет эффективного противодействия.
К рукопашному бою у мальчика обнаружился настоящий талант. Он с легкостью впитывал щедро изливаемые на него учителем знания, поразив Акаади сравнением Терас-каси с танцами, а танцевать Люк очень любил. А уж когда он начал тренироваться под музыку… Его успехи просто поражали. Вот и сейчас, невзирая на травмы, он полностью отдался движению, одновременно устанавливая связь со своими камнями, ведь сейбер был уже практически готов. Осталась самая малость… Завтра Люк полетит во дворец отца, за какими-то понадобившимися ему деталями и чем-то еще, ситх в такое не вникал. Он не контролировал каждый вздох ученика, в этом не было нужды, да и желания, если честно, тоже не было.
Левая нога ребенка притопнула — удар, дробящий ступню врага, правая рука хлестнула, пальцы сжались, словно когти нексу — так вырывают глотки. Левая рука резко метнулась в сторону, ладонь полностью выпрямлена, пальцы плотно прижаты друг к другу — у врага пробита грудина… Пальцы скрючились, рука пошла назад — вырвано сердце. «Облако Тьмы». Правая нога описала полукруг, толчок — Люк закружился в изящном пируэте, выпрямленные руки сомкнулись с хлопком, правая резко пошла назад, левая одновременно вперед — вот и сломана чья-то шея. Отход, захват правой, колено метнулось вверх — сломана грудина, шаг назад, резко опущенная нога — кто-то остался с раздробленной голенью… «Алое пламя».
Связки сменяли одна другую: «Кровавый ливень», «Солнечный удар», «Кромешная тьма»… Истинная слава древнейшего боевого искусства, похороненная под красивостями и эффектными, в ущерб эффективности, позднейшими придумками. Про этот комплекс практически никто не знал уже при жизни Акаади, а уж сейчас… Кто знает, может и есть умельцы, все-таки такое никогда нельзя исключать… Ситх обучал своего ученика именно этому — основе, на которую можно нарастить всё что угодно.
И сейчас Акаади, улыбаясь, смотрел на ученика, наслаждаясь зрелищем несущего смерть танца.
* * *
Йода стоял неподалеку от шаттла, опираясь на клюку и подняв голову к небу. Черному, с темно-синим оттенком, блистающему холодными огнями звезд… Бездонная глубина, манящая к себе. Джедай прикрыл глаза, вздыхая… И вновь устремляя твердый взор к звездам.
Вокруг царила тишина, нарушаемая только шорохом лапок вышедших на охоту скеров, пару раз промелькнули песчанки, один раз порыв ветра перенес перекати-поле. Древний магистр слушал тишину и жизнь и улыбался. Решение… Очень сложное и тяжелое, было принято. Йода вспомнил свои мысли о скрытности и усмехнулся. Скрытность… Как же!
