И этим фактом он крайне гордился.
К дяде с тетей отношение было другим. Скорее, покровительственным. Он их не обожал, но относился очень… как к собственности? Как к чему-то, что только его. А ведь действительно… может, поэтому канонный Люк так воспринял их гибель? Вроде покусились на его собственность… или нет? Он их любил, кажется…
Равнодушно пожав плечами, Люцифер выкинул лишние мысли из головы, решая вопрос, от которого будет зависеть вся его жизнь.
Быть или не быть?
Жаль, нет головы Кеноби поблизости, можно было бы изобразить монолог Гамлета. Итак. Быть или не быть? Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к варианту «быть».
Хлопнувшая дверь и раздавшиеся шаги вспугнули размышления, направив мысли в совершенно определенное русло. Вернулись дядя с тетей. Беру наверняка принесла что-то вкусное для него… конфеты… сладости…
Отсутствие в прямой досягаемости магазина и достаточно скудный рацион превратили его в сладкоежку. О, питались они нормально, было и мясо, и овощи, иногда фрукты и ягоды, завозные, ведь вырастить их здесь очень тяжело, а вот сладкое… С этим была напряженка. Он пил травяной отвар с чем-то типа сахара, иногда на столе появлялся мед, Беру пекла пироги и, изредка, торты, но этого было явно недостаточно.
Детский организм хотел сладкого. Конфеты, мармелад, печенье, зефир, нуга и пахлава… Да он даже халву готов грызть килограммами, хотя раньше ее терпеть не мог!
Он сам не заметил, как вылетел из комнаты с горящими глазами, уставившись на распаковывающую покупки Беру, рассмеявшуюся при его появлении.
— Здравствуй, тетя Беру! Здравствуй, дядя Оуэн! — затараторил Люк, сверля глазами пакеты и сглатывая слюну. — А…
— Есть, есть, потерпи минуту!
Через пять минут прыжков на месте и нетерпеливых приплясываний Люк получил кулек с мелкими леденцами, сладко пахнущими разнообразными ягодами и фруктами. Замычав от удовольствия, он засунул один в рот, закатив глаза.
Какая Сила? Какие Вейдер с Кеноби? Конфеты!
Вот он, смысл жизни!
* * *
Кеноби задумчиво смотрел на темнеющее небо, которое стремительно покидали солнца-близнецы. На сердце у магистра было неспокойно. Уже давно его начали мучить ощущения надвигающейся опасности. Поначалу слабые, постепенно они становились все сильнее и сильнее.
Джедай медитировал, размышлял в попытках понять, что именно угрожает и кому, но ничего так и не прояснилось. С момента первого звоночка в Силе прошел уже почти год. И за это время он так и не приблизился к разгадке.
Поймав краем глаза движение вдали, Кеноби слегка улыбнулся.
Люк.
Шустрый мальчишка опять куда-то намылился, скорее всего, на охоту. При мысли об этом улыбка мужчины увяла, а сам он нахмурился. Он не мог подойти близко, Оуэн бдительно следил за своим воспитанником, пресекая, по возможности, попытки заговорить, но для Силы это расстояние не было критическим. Он прекрасно понял, как именно Люк охотится.
Малыш просто и незатейливо чувствовал жизнь, прячущуюся от его пытливых глаз.
Сам факт использования Силы таким образом уже настораживал и приводил в какое-то благоговейное состояние. Его никто не учил, он ничего нигде не мог узнать, что не мешало пользоваться, пусть и неосознанно, своим даром.
Кеноби как-то посчастливилось наблюдать охоту малыша на пустынных скеров. Маленькие копии крайт-драконов, с локоть взрослого мужчины длиной, очень шустро бегали и превосходно прятались, пролезая практически в любую щель. Малыш тогда примчался чем-то сильно возбужденный и принялся носиться по местности, не в силах успокоиться.
Неожиданно он замер, застыв, потом светловолосая головка резко повернулась к груде скальных обломков. Все поведение ребенка изменилось в мгновение ока. Он стал собранным, тихим и… опасным. Сделав несколько шагов, Люк осторожно наклонился, внимательно что-то рассматривая. Неожиданно резкий рывок маленькой руки — и в ней бьется довольно крупная ящерка.
Некоторое время малыш очень внимательно ее рассматривал, поворачивая из стороны в сторону, а потом… просто и незатейливо свернул своей добыче шею. Постояв некоторое время Люк ушел, а Кеноби еще долго потом не мог уснуть. Ему все казалось, что вместо Люка перед ним стоит маленький Энакин, смотря на него тяжелым взглядом голубых глаз. Его покоробила та легкость, с какой дитя убило свою добычу. Было в этом что-то… неправильное, даже с учетом суровых нравов, царящих на планете.
Чувство опасности теперь его не покидало. Каждый миг своего существования он ощущал тревогу… слабую, но постепенно нарастающую.
Светловолосая голова мелькнула между скал, и джедай решился.
Сегодня.
Сегодня он сделает попытку заговорить с ребенком. Он должен попытаться! От этого зависят судьбы галактики и торжество Света. Сегодня…
Недаром он еще с утра достал меч Энакина и долго смотрел на него, бессознательно поглаживая пальцами гладкую рукоять.
Механизм работал исправно, он только протер его — и все. И только пару часов спустя, сидя на верхушке камня, понял, что машинально прикрепил сейбер на пояс, рядом со своим.
Значит, это истинное веление Силы, и не ему идти против Ее замыслов.
Оглядевшись, Кеноби вздохнул и сделал первый шаг.
* * *
Конфеты были превосходными. Сладкие, ароматные, с уймой разнообразных вкусов. Люк засунул пакет в карман, не в силах расстаться с сокровищем, и понесся на вечернюю охоту. Надо было проветриться, да и запасы пополнить никогда не вредно.
На скале замаячил Кеноби. Опять будет сидеть, пялиться и молчать… Неожиданно джедай поднялся и направился прямо к нему.
Люк замер, но быстро выкинул все из головы. Под камнями было целое гнездо скеров, такой шанс выпадает не часто… Маленький охотник напружинился, неосознанно окутываясь тончайшим покровом Силы, пряча свое присутствие от добычи. Из норки высунулась первая любопытная головка.
* * *
Пока Кеноби дошел, Люк уже кинул в кучу последнюю пойманную ящерицу. Горка получилась неплохой, на пару дней хватит. Заслышав шаги, он резко повернулся, настороженно уставившись на неспешно подходящего к нему странного взрослого и внимательно его рассматривая.
Кеноби был похож на того, каким его изобразили в фильме. В общих чертах. Высокий, но не слишком, это Люк отметил первым делом, впрочем, для него все были высокими, но то, что не меньше метра восьмидесяти — это точно. Каштановые волосы, коротко стриженные. Серые, с голубоватым оттенком, глаза. Крепкий, изумительная мускулатура, хоть и замаскированная широкой джедайской накидкой. И невероятная грация и изящество в каждом движении.
Когда-то он читал, что настоящие мастера передвигаются, словно хищники… Так вот. Именно сейчас Люк понял — правильное сравнение. Как Кеноби ни маскируется под обычного человека, его движения его выдают. Слишком плавно, слишком изящно, обыватели так не передвигаются.
Это результат долгих — очень долгих — тренировок, упорных, монотонных, каждодневных, намертво вбивающих в подкорку каждое движение, превращая в естественные реакции тела. Невзирая ни на что, стоящий перед ним человек был Мастером. Настоящим.
Недаром Кеноби остановил своего ученика, который смог убить Дуку, а ведь граф Серенно считался лучшим! И судя по всему, тренировки он не прекращал.
Вопросительно уставившись на замершего перед ним джедая, Люк благовоспитанно поздоровался:
— Здравствуйте, мистер Кеноби, сэр.
— Здравствуй, мальчик. Здравствуй, Люк.
— Вы знаете, как меня зовут?
— Конечно, — усмехнулся мужчина, смотря на мальчика каким-то странным взглядом.
* * *
Практически белые волосы, кожа цвета светлого меда, яркие голубые глаза… И недюжинный ум, светящийся в них. Оби-Ван едва не назвал совсем другое имя, но вовремя остановился. Прошлое рухнуло на него многотонным завалом, стискивая грудь и перехватывая дыхание.
Как же они похожи…
Он словно вернулся в тот момент, когда…
Казалось, рядом с ним могучая фигура его Учителя, вот-вот послышится его жизнерадостный смех, и приятный баритон весело произнесет:
— Здравствуй, мальчик…
Дитя вопросительно смотрело синими омутами, постепенно начиная недоумевать. Белесая бровка поднялась, взгляд стал каким-то скептическим, он явно вспомнил предостережения Оуэна. Встряхнувшись, Кеноби выбросил все лишнее из головы, сосредоточившись на своей задаче. Сейчас главное — вручить меч. Надо заинтересовать ребенка, срочно, пока его родня занята, пока их никто не отвлек.
— Я знал твоего отца.
Глаза мальчика вспыхнули, словно звезды. Он весь подобрался и насторожился, Кеноби ощущал начавшие бурлить эмоции.
— Правда? — с ясно ощутимым сомнением переспросил ребенок. Кеноби едва не застонал: сейчас стоящий перед ним мальчик был точной и абсолютной копией своего отца. Тот же испытующий взгляд голубых глаз, та же поза и, судя по всему, тот же характер. Он даже стоял так же, напружинившись, готовый в любой момент дать стрекача. Или дать отпор.
Ясно.
Маленькая копия Энакина… И не только внешне. Значит…
— Да. Я знал его с того момента, как Энакину исполнилось десять, — Кеноби неспешно огладил аккуратную небольшую бородку.
Не врать. Ни в коем случае! Почувствует и никогда больше не будет доверять.
Люк внимательно смотрел на Кеноби. Мужчина совершенно не выглядел одичавшим в пустыне холостяком, заросшим по самые брови.
Одежда чистая и целая, без следов какого-либо ремонта, самую малость поношенная. Значит, денежки у джедая водятся, раз он может тратиться на обновление гардероба, ведь пустыня буквально «съедает» все, в нее попавшее. В высокие, до колена, сапоги заправлены свободные брюки. Джедайская мантия. Глубокий капюшон, сейчас откинутый на спину, широкие рукава, длинная, по щиколотку, просторная, ее явно можно использовать вместо одеяла или плащ-палатки, сделанная из какой-то грубой, толстой ткани, явно не простой, раз Оби-Ван в ней не превратился в лужу. Под мантией — рубаха с запахом, такая же, как и на Люке.
Вообще, на взгляд попаданца, мода Татуина выглядела экзотично: смесь японских национальных одежд с одеяниями бедуинов, разбавленная средневековыми европейскими изысками.
Свободные брюки. Сапоги, часто матерчатые. Туники самой различной длины. Платья в пол с длинным рукавом. Плащи, как у средневековых рыцарей. Накидки, палантины и бурнусы в разных вариантах. Юката** в качестве рубахи, только длиной чуть ниже пояса, максимум — до середины бедра.
Например, сейчас на самом Люке была такая, в дополнение к штанам, сапожкам, состоящим из кожаного низа и матерчатого верха, держащегося на ноге с помощью специальных обмоток.
— Твой отец был джедаем. Настоящим Рыцарем Ордена Джедай. Он летал от мира к миру, путешествуя среди звезд, и поддерживал мир.
Глаза ребенка загорелись интересом, он переступил с ноги на ногу, не теряя, впрочем, бдительности.
— Да?
— Да. У меня есть для тебя кое-что. Эта вещь принадлежала твоему отцу. Энакину Скайуокеру.
Рука отцепила от магнитного пояса что-то странное: длинный тонкий цилиндр, расширенный на одном конце.
— Это — световой меч. Оружие Рыцаря джедая.
Малыш уставился на непонятную штуковину, силясь понять, что это такое.
Кеноби уверенно нажал на кнопку, и с торца цилиндра вырвался луч голубого цвета, с гудением замерев в воздухе.
— О-о-о…
Глаза ребенка пожирали демонстрируемое ему оружие, руки дернулись, и он прижал их к груди, сжав кулачки. Оби-Вана едва не снесло волной искреннего восхищения и невероятной по силе радости, даже пришлось ставить щит, защищаясь от захлестнувших его чужих эмоций.
Люк был готов вопить от радости, прыгать, визжать и вообще бурно выражать восторг. Он был даже готов расцеловать Кеноби в его бородатую морду.
Сейбер!
Мечта каждого, кто смотрел эпичную сагу, заразившую население Земли мечтами о звездах. В том мире об этом можно было только мечтать. Или сделать копию из фонарика и пластика. Или купить готовую бутафорскую модель в магазине, а потом гудеть под нос, воображая себя крутым джедаем или не менее крутым ситхом.
И сейчас Кеноби протягивал ему настоящую, воплощенную в металл мечту.
— Можно?! — выдохнул мальчик, прикипев глазами к гудящему сейберу. Оби-Ван довольно ухмыльнулся в бороду.
— Конечно. Это для тебя. Смотри… Вот эта кнопка включает и выключает. Лезвие состоит из плазмы, она очень горячая, поэтому никогда не трогай его руками. Ты знаешь, что такое плазма?
Ребенок закивал, не отрываясь от созерцания чуда.
— Прекрасно. Твой отец хотел бы, чтобы его меч принадлежал тебе, его сыну. Но я отдам тебе его только при одном условии, — Люк поднял голову, смотря в лицо Кеноби внимательным взглядом. — Это будет твой секрет. Никто не должен знать о том, что он у тебя. Тебе ясно?
— Почему? — в голубых глазах снова появилась настороженность.
— Потому что Орден джедаев стерт с лица галактики, так же, как и твой отец.
— То есть? — Люк переступил с ноги на ногу, ожидая, что же скажет Кеноби. То же, что и в каноне? Джедай не подвел. Состроив скорбное лицо, он выключил меч и протянул его мальчику со словами:
— Рыцарь Энакин Скайуокер был убит ситхом по имени Дарт Вейдер. Темный Лорд Ситхов…
В голубых озерах промелькнуло что-то непонятное. Словно некое живое существо проплыло под поверхностью, мелькнув, как тень. Он кивнул и взял меч.
Сейбер, рассчитанный на взрослого мужчину высокого роста, в маленьких руках ребенка выглядел практически посохом. Кеноби смотрел, как стоящее перед ним дитя осторожно огладило пальцами гладкую, отполированную долгими годами прикосновений рукоять, приноравливаясь к весу и ощущениям, после чего тонкий палец нажал на кнопку.
Глаза горели так же ярко, как и лезвие меча в наступающих сумерках, личико застыло. Налюбовавшись, мальчик выключил меч, повертел головой, выискивая взглядом, не показался ли вдалеке дядя, после чего засунул его за пояс, объяснив открывшему было рот Кеноби:
— Я спрячу, не волнуйтесь.
Некоторое время малыш молча связывал ящерок шнурком, ловко превращая их в удобную для переноски поклажу. Оби-Ван тоже молчал, анализируя исходящие от ребенка эмоции. Радость, счастье и грусть, пронизанные нитями чего-то похожего на гнев, но не совсем.
Взвалив на плечо свою добычу, Люк осторожно спрятал меч за пазуху, поправив рубаху так, чтобы его не было видно. Замер, глядя куда-то вдаль. Наконец он повернулся к джедаю, глядя ему в лицо.
— Так кто, вы говорите, убил моего отца?
От тона голоса ребенка у Оби-Вана засосало в желудке. Неожиданно в голове завертелась мысль, что зря он отдал оружие. И вообще зря устроил эту встречу.
