— Сенатор.
Внимательно наблюдающий за ней Наследник неожиданно чему-то слегка усмехнулся, кивнул, и отец с сыном пошли дальше, распугивая все живое на своем пути. В воцарившейся в коридоре тишине до Мон донесся звонкий детский голос:
— Знойная женщина. Мечта поэта! Да еще и с чувством юмора!
Ответное фырканье Вейдера заставило вздрогнуть. Вернувшись на Республиканскую, 500, Мотма полезла в бар за элитным крепчайшим кореллианским виски длительной выдержки. Выпив залпом налитое, Мотма вновь наполнила стакан и упала в кресло, обдумывая так пугающе проявляющийся интерес ситха к своей персоне. Неужели стали известны подробности ее тайных встреч с Бейлом и Брехой Органа? Но ведь они были очень осторожны и приняли меры. Охрана, защита от прослушивания… Неужели?.. Вконец измучившись, Мотма допила виски и рухнула на кровать, провалившись в сон, наполненный кошмарами. Утром она долго лежала, глядя в потолок и собираясь с силами. Ее так просто не сломить. Она — один из лидеров оппозиции, глас свободы во мраке тирании, захлестнувшей галактику. Ее не запугать.
Соратники и знакомые встретили ее странными взглядами и осторожными расспросами. Всех интересовало, с чего бы это Палач Императора стал так любезен? Мон отшучивалась, но ясно видела, что все не так просто: один-единственный разговор по инициативе Главнокомандующего — и в рядах оппозиции наметился раскол. Впрочем, может, это и к лучшему? Пора отделить алмазы от породы.
* * *
Мирон напряженно следил за показаниями приборов, не веря своим глазам. То, что происходило с его пациентом, можно было назвать только чудом. Люди — очень живучие создания, но у них нет такой бешеной регенерации, как у некоторых видов ящериц, у них не отрастают отрубленные руки и ноги, а сейчас врач наблюдал именно это. Давно заросшие срезы размягчились, потихоньку сочась сукровицей, а кости начали расти. За два дня они выросли на три сантиметра и два миллиметра, что приводило в шоковое состояние даже дроидов. Бакту постоянно фильтровали, ситха утыкали множеством капельниц с питательными веществами, которые опустошались с чудовищной скоростью. Ассистенты вели посменное наблюдение, следя за приборами и фиксируя изменения в организме высокопоставленного пациента. Погруженный во что-то наподобие комы, мужчина спал, что не мешало ему иногда пугать людей неожиданными всплесками Силы, от которых искрили приборы.
Ситуацию спасали гвардейцы Императора, постоянно сменяющие друг друга, они гасили приступы активности ситха, не давая ему разрушать оборудование, и Люцифер, фактически поселившийся в палате. Время от времени подросток уходил, видимо, отдыхать, а так он постоянно медитировал рядом с отцом. Мирон не знал, что именно это было, но оно явно помогало. Вот и сейчас Люк практически вбежал в палату, осмотрелся, провел ладонью вдоль бакта-камеры и удовлетворенно кивнул.
— Отлично. Процесс пошел.
Он потер руки, пару раз встряхнул кисти и прижал ладони к пластику камеры, прикрывая глаза. Тело Вейдера вздрогнуло, аппараты запищали, сигнализируя, что у пациента подскочили показатели. Участилось сердцебиение, повысился уровень кислоты в желудке, словно он проголодался. Подача питательных веществ утроилась, отвечая на растущие потребности организма.
Мирон покачал головой, остро сожалея, что не обладает чувствительностью к Силе. Эта неведомая энергия ломала все расклады, в ее присутствии менялись законы физики и прочие незначительные мелочи, усложняющие жизнь обывателям, что приводило в бешенство и в восторг. Ассистенты, можно сказать, уже были готовы возвести алтарь во славу Люцифера и начать проводить полноценные службы: анализы показали, что на концах отрастающих костей формируются «точки роста», точно такие же, как у эмбрионов. Очень скоро Лорд обретет полноценные руки и ноги, причем именно те, что были заложены в его ДНК. Тем временем подросток открыл глаза, отошел от бакта-камеры и заозирался, как-то странно подергивая лопатками.
— Милорд? — осторожно подал голос мужчина, ошарашенно наблюдая, как Наследник остервенело чешет спину скребком на длинной ручке.
— Чешется, сил нет, — простонал Люк, отложив скребок, который все равно не очень помог, и расстегивая пряжки камзола трясущимися от напряжения пальцами.
— Простите… — Мирон с сомнением посмотрел на подростка, но все же продолжил, — я могу чем-то помочь?
Люк замер, задумчиво прищурив глаза:
— Можете.
Он снял камзол и рубашку и повернулся спиной к изумленному врачу:
— Почешите спину, пока у меня крышу не сорвало.
Доктору хватило одного профессионального взгляда, чтобы оценить масштаб проблемы и принять меры. Один из ассистентов метнулся в кладовую, принес мазь, и Мирон принялся осторожно наносить ее на заживающие рубцы, покрывающие спину подростка. Люк скрипел зубами, стараясь не дергаться: забавно, с болью справиться было проще, чем с чесоткой, вызванной исцелением. Мирон растирал рубцы, зачерпывая мазь из банки, попутно удаляя торчащие кое-где нити кетгута.
— Отцовские запасы? — поинтересовался подросток, расслабляясь. Мазь действовала, снимая сводящий с ума зуд. Мирон кивнул:
— Да. Когда ожоги начали заживать, милорд очень… нервничал. Мне удалось подобрать оптимальный состав мази, снимающей зуд.
— Очень хорошая мазь, действенная, — подтвердил подросток. Мирон отошел, вытирая руки салфетками, отмечая, что Люцифер не спешит вставать. Показательно, для понимающего человека. Посидев пару минут, Скайуокер поднялся, неторопливо натягивая одежду.
— Благодарю, доктор. Огромное спасибо.
Он еще раз провел ладонью вдоль бакта-камеры и вышел. Молодой ассистент, недавно получивший это место, хмыкнул:
— Забавно.
— Ничего забавного, — оборвал его Мирон. — Все очень серьезно.
Он обменялся понимающими взглядами со своим помощником, принимавшим участие в лечении Энакина Скайуокера после купания в лаве. Им, имеющим длительный стаж работы с одаренными, в частности с Вейдером, не надо было объяснять подтекст происшедшего. Одно то, что подросток не колеблясь повернулся спиной и позволил к себе прикоснуться… Они помнили, сколько времени понадобилось, чтобы просто снизить уровень паранойи у Лорда в отношении себя. А ведь они находились рядом практически постоянно, оттаскивая мужчину от грани раз за разом. И все равно, проводя процедуры, врачи еще очень долго чувствовали невидимые удавки на своих шеях.
* * *
Арманд молча смотрел в зеркало, застегивая форменный мундир. Пальцы тряслись, пропуская застежки, и разведчик никак не мог совладать со своенравной одеждой. Мужчина вздохнул, мысленно принимаясь считать до ста — детский прием, часто его выручающий в нервной обстановке. Он замер, стоя с закрытыми глазами, стараясь не допустить подступающего нервного срыва. Вроде полегчало…
Иссард уставился в зеркало, беспристрастно оценивая то, что видит. Мужчина в мундире. Брюнет. Синие глаза. Виски полностью седые. Под глазами темные круги, которые ничем не замаскировать — разве что плотным гримом, и то, видно будет. Сероватая от усталости кожа. Скорбные складки вокруг губ. Минуту он молча рассматривал себя, пережидая приступ слабости, но нашел в себе силы гордо вскинуть голову и справиться-таки с проклятой застежкой. Перед зеркалом снова стоял не усталый и морально раздавленный неудачник, трясущийся за свою жизнь, а могущественный директор СИБ.
Пока еще директор.
Иссард сам не понимал, как ему удалось пережить гнев Владыки и выйти из кабинета живым, целым и относительно здоровым психически. То ли Император немного спустил пар, наказывая внука, то ли в тот день Арманда укрыла своим сиянием счастливая звезда, то ли его решили изощренно помучить… Причины мужчину не интересовали. Палпатин просто посмотрел на него, и разведчик встал на колени, опустив взгляд и сложив руки за спиной, зачитал по памяти доклад. Все, что удалось собрать по покушению, все мелочи, пусть и кажущиеся незначительными, любые подробности, какие только можно было выяснить.
Император стоял прямо перед Армандом, так что тот видел носки ботинок, выглядывающих из-под подола черной мантии, отливающей на свету прихотливыми узорами, и разведчик обливался потом, чувствуя тяжесть взгляда Владыки на своем затылке. Стылая, промораживающая до костей Сила заполнила кабинет, она игриво покалывала кожу миллионами ледяных игл, словно лениво разминающийся — перед тем как приступить к любимому делу — садист. Арманд только сглатывал иногда и говорил, говорил, говорил… Что при покушении применили брандеры — истребители, управляемые дроидами. Что правительство Финдара использовали для отвлечения внимания, выманив Лорда на заранее подготовленные для атаки позиции. Что в Банковском клане размещен открытый заказ на любого из императорской семьи: награда в полторы сотни миллионов империалов. Что сейчас «ледорубы» проследили треть путей, ведущих к заказчику, однако банкиры отказываются сотрудничать, оберегая тайну вкладов. Что агенты проводят беспрецедентную по своим масштабам операцию, допрашивая всех, кто имеет любое, хотя бы косвенное, отношение к многоходовой комбинации, приведшей к практически завершившемуся успехом покушению.
Стоящие рядом Кронал с Тремейном дышали через раз, опустившись на правое колено и упираясь сомкнутыми в кулаки руками в пол. Демонстрируя полную и абсолютную покорность воле Владыки.
Арманд говорил, сухо излагая факты, оперируя доказательствами и представляя безупречные логичные выводы, а Император стоял и слушал, и его Сила обжигала кожу легчайшими прикосновениями. Мужчина замолчал, философски размышляя, что, скорее всего, он не выйдет, его вынесут, в лучшем случае, а о худшем варианте даже подумать было страшно. Лучше уж пыточные подвалы, чем особое внимание Владыки.
— Арманд, — голос Императора был тихим, но в нем чувствовалась жестокость судьи, готовящегося изречь приговор. — Я вами недоволен.
Арманд почувствовал, что седеет. Он замер, до боли стискивая правой рукой запястье левой, в голове звенела пустота.
Недоволен. Страшное слово в устах Императора. Недовольство Владыки — это всегда страдания, потери, а зачастую и смерть.
— Лорд Кронал. Лорд Тремейн.
— Владыка, — низкий голос Кронала едва уловимо дрожал. — Благодаря неоценимой помощи лорда Мола, мы смогли определить подозреваемого.
— Вот как… — протянул Сидиус, складывая на груди руки. — И кто же это?
— Владыка, мы готовы назвать имя, но опасаемся, что он услышит.
— Даже так, — лязгнул голос Императора. — Хорошо. Арманд, встаньте. Вашу судьбу я решу чуть позже.
Одаренные скрылись за распахнувшимися от небрежного шевеления пальцами дверями, и Арманд закрыл глаза, утирая залитое потом лицо белоснежным платком. Его потряхивало, а пальцы сводило судорогой. Мужчина глубоко вздохнул и выпрямился: что бы ни случилось, он примет свою судьбу с достоинством. Какой бы мрачной она ни была. Минуты тянулись неимоверно долго, Арманд сумел взять себя в руки и окончательно смириться с тем, что жить ему осталось недолго.
Палпатин втек в кабинет сгустком живого мрака, наполняя помещение ледяным дыханием Силы, от которой задрожала обстановка. Кронал и Тремейн выглядели бодрыми и сосредоточенными. Золотые глаза Сидиуса остановились на вытянувшемся в струнку разведчике.
— Господин Иссард. Вы допустили множество ошибок, тем более опасных, что их совершил глава Имперской Службы Безопасности. Я недоволен… И разочарован. С этого момента вы находитесь на испытательном сроке. За ближайший год вы должны подготовить преемника… — по губам ситха скользнула крайне неприятная ухмылка, резанувшая сознание Иссарда. — Насколько я знаю, вы планировали в будущем отдать свое место дочери? Исанне? Не так ли?
— Да, Ваше императорское величество, — с трудом шевельнул онемевшими губами мужчина.
— Прекрасно. У вас есть год. И в течение этого срока я решу, будете ли вы и дальше занимать свой кабинет или… — глаза сверкнули расплавленным металлом, и Иссард, поклонившись, деревянной походкой двинулся к дверям.
* * *
Белена и Делора только облегченно вздохнули, когда принц вернулся в очень хорошем настроении. Чем бы он ни занимался, это явно пошло ему на пользу, во всех смыслах: исчезли признаки изможденности, вернулся естественный золотистый цвет кожи, но самое главное, глаза вновь поражали чистотой и яркой голубизной. Подросток мурлыкал под нос какую-то очередную любимую арию, подбрасывая на ладони небольшую плотно закрытую банку с тошнотворно-зеленой пастой внутри.
— Дамы… Пригласите сюда Асмуса и Нормана, будьте так добры.
Опасливо вошедших докторов встретил безмятежный, как океан, взгляд Скайуокера.
— Прекрасно. Благодарю, Белена, Делора. Вы просто чудо.
Женщины польщенно потупились, присев в реверансах. Люк оглядел насторожившихся мужчин.
— Давайте проясним ситуацию… — подросток помолчал, банка взлетела над ладонью, начав вращаться вокруг своей оси. — Итак, в целях недопущения в дальнейшем таких происшествий я поясню кое-что. Сделаю я это только один раз. Не услышите — пеняйте на себя. Это ясно?
— Да, милорд, — синхронно сглотнули доктора. Люк довольно кивнул.
— Прекрасно. Итак, что произошло… Я подверг свою жизнь опасности. Огромной опасности. Шансы не справиться с ситуацией и умереть были крайне высоки. Я справился, но последствия моего поступка были очень серьезными. Пришлось принимать меры, чтобы исчезла угроза преждевременной смерти. Да, доктор, — жестко посмотрел на недоуменно заморгавшего Асмуса Люк. — Все именно так. Дальше. Император наказал меня. Физически. Почему? Первое, это должно было напомнить мне о бренности бытия, в очередной раз. Второе. Это дало мне стимул совершенствовать мои навыки целительства, помогая сконцентрироваться на нуждах тела, занимаясь физическими аспектами. Есть еще и третье, и четвертое, но эти причины к делу не относятся. Именно поэтому Владыка был милосерден: он оказал мне помощь, вправив мозги на нужное место.
Люк замер, глядя куда-то в стену, все присутствующие молчали.
— Больше мы на эту тему разговаривать не будем. И еще… Асмус. Скажите «спасибо» Белене за то, что она спасла вам жизнь. А теперь идите. Спокойной ночи.
Люк повернул голову к блондинке:
— Белена…
— Да, милорд?
— Ты — умница. И все сделала правильно. Намажешь мне спину?
— Конечно, милорд, — тепло улыбнулась женщина, зачерпнув ложкой мазь и размазывая ее по коже.
* * *
— Новости есть?
Пиетт покачал головой. «Истец» продолжал висеть на орбите Корусканта, оберегая покой планеты. Стоящий рядом офицер скорбно вздохнул. Отсутствие какой-либо информации заставляло нервничать, одновременно давая надежду. Ведь если бы Вейдер погиб, то Император на такое отреагировал бы незамедлительно. Однако из дворца новостей не поступало, а гадать можно было до бесконечности.
