Органа молчали, застыв статуями, Палпатин бросил на них спокойный — слишком спокойный — взор и переключил свое внимание на стоящую рядом с супругами Рори.
— Подойди ближе, дитя… — ситх благожелательно улыбнулся, слегка шевельнув пальцами. Девочка, нервно сжав кулачки на мгновение, собралась с духом и робко сделала несколько шагов в направлении сидящего мужчины, опасливо косясь на застывших черными и алыми статуями по периметру помещения гвардейцев.
— Ваше императорское величество, — тихо прошептала Рори, делая реверанс. Люк и Палпатин одновременно довольно прищурились: от девочки исходила мощная волна счастья — чистого, незамутненного… А также восхищения и почитания, направленных в сторону Императора. Рори, невзирая на совсем юный возраст — шесть лет — была довольно умной девочкой. Она отлично знала, что вовсе не является родной дочерью королевской четы, в приюте воспитанников с малолетства просвещали насчет их происхождения, давая возможность ознакомиться с результатами экспертиз, чтобы дети не питали никаких иллюзий относительно своего происхождения. Делалось это по крайне прозаической причине: там были собраны сироты, из которых затем формировали, после соответствующего обучения и воспитания, штат чиновников. Именно поэтому заведение считалось достаточно элитным, так сказать: на выходе короли Альдераана получали армию преданных только им слуг — неподкупных, на которых никто не сможет влиять, поскольку семей у них нет, обязанных высшей власти планеты всем.
И сейчас, назвав амбициозную девочку принцессой, дав ей статус, открыв перед ней перспективы, Палпатин одним махом превратился для нее в высшую инстанцию, в настоящее божество, исполнившее самые смелые мечтания сироты — те, которые не могли осуществиться никогда и ни при каких условиях. Для нее, вкусившей за последнюю неделю роскошной жизни, которую она до этого видела только очень издали, понимавшей, что ее судьба — всегда оставаться на третьих ролях, всего лишь служанкой, это стало просто чудом, и теперь ее верность навеки принадлежит Императору. Ему и только ему.
— Я очень рад, Рорелея, что познакомился с такой прекрасной Наследницей престола Альдераана, как ты. Я убежден, что тебя ждет прекрасное будущее, наполненное заботой о процветании планеты… И уверен, что Альдераан будет верным союзником Империи… Не так ли?
— Да, Ваше императорское величество! — звонко ответила девочка, обдавая ситха и стоящего рядом Люка волнами почитания и восхищения.
— Прекрасно, — благожелательно улыбнулся Палпатин, осторожными касаниями Силы укрепляя решимость девочки быть верной союзницей Императора. Ничего особо сложного, просто чуть-чуть, самую малость, добавить уверенности в правильности такого поступка, но эффект будет потрясающий.
— А теперь иди.
Рори сделала реверанс и вышла из кабинета через услужливо открытые гвардейцем двери. Вот они захлопнулись, и Лея не выдержала.
— Это… Это ведь неправда! — девочка с отчаянием в глазах посмотрела на Палпатина, на застывших альдераанцев... — Ведь неправда же!
— Да, дитя, — тяжело вздохнул Император, понурившись. — К огромному своему огорчению я вынужден признать: то, что я сказал в саду — не соответствует действительности.
Лея опешила, распахнув карие глазищи. Бреха с Бейлом дернулись, поддавшись на миг замаячившей перед ними надежде, но снова замерли, не в силах понять, что происходит. Люк злорадно ухмыльнулся, но тут же принял невозмутимый вид.
— Видишь ли, Лея, правда состоит в том… — ситх выпрямился, гневно сведя брови, — что Бейл Органа, тот, кого ты считала своим отцом… Он тебя просто похитил.
— Что? — пискнула Лея, с ужасом глядя на белого как мел Бейла.
— Да, дитя. Похитил. Твоя мать, Падме Наберрие, нареченная тронным именем Амидала, умерла после родов. Ее тело не успело остыть, а вас с Люком уже увозили прочь, и совсем не к родственникам!
Воздух в зале словно сгустился, от Императора пошла тяжелая волна ярости… Люк пьяно улыбнулся, сверкая глазами. Лея попятилась, Органа пали на колени. Только гвардейцы все так же стояли черными и алыми изваяниями.
— Похитители прекрасно знали, что ваш отец жив. Они прекрасно знали, что на Набу, родине вашей матери, есть много живых родственников… Которые с удовольствием взяли бы детей своей дочери… сестры… внучки… тети… на воспитание. Вместо этого им передали тело вашей матери, сообщив, что вы погибли при родах! Что скажете, вице-король Бейл Органа, это не так? Я лгу? А? Скажите это, глядя похищенной вами Лее прямо в глаза!
Лея застыла, побледнев, глядя на коленопреклоненного Бейла, опустившего голову. Ее губы задрожали, из глаз потекли слезы.
— Папа?.. Папа… Ведь… это не так? Правда? Я ведь ваша родная дочь… — последние слова девочка еле прошептала, погребенная навалившимися на нее откровениями. Ситх слегка дернул пальцами, и вперед вышел Алый гвардеец, протягивая небольшую коробочку. Еще один Алый подошел к альдераанцам.
— Это тестеры, показывающие генетическое совпадение. Я понимаю, ты хочешь проверить, убедиться… Сделай это. Сама.
Девочка вытерла рукавом слезы и вскинула голову, пытаясь взять себя в руки. Она взяла тестер, провела пальцем по рабочей поверхности, дождалась писка, подтверждающего взятие пробы, после чего взяла за руку не сопротивляющегося Бейла и приложила указательный палец мужчины к прибору. Тестер пискнул, и губы Леи, внимательно отслеживающей процесс, снова задрожали. Подошедший Люк молча протянул руку. Лея подрагивающими руками взяла из коробки еще один тестер. Процедура повторилась, и девочка обреченно прикрыла глаза.
Люк вынул из ее руки тестер, положил его в коробку, кивнул гвардейцу, тут же отошедшему к стене, и осторожно обнял сестру, окутывая своей Силой, всем тем Светом, что в нем еще был. Лея зарыдала, вцепившись в так неожиданно обретенного брата.
Люк обратил свое лицо к молча стоящим на коленях супругам, и те вздрогнули — глаза мальчика на миг удовлетворенно блеснули расплавленным золотом.
Палпатин довольно прикрыл глаза: Лея внутренне уже смирилась с фактом принадлежности к другой семье. Девочка этого еще даже не осознала разумом, но внутри уже зрело зерно, которое даст вскоре прекрасные всходы. Особенно если принять меры… Что и делает Люк. Ситх внимательно наблюдал, как Сила Люка, те лучи Света, что в нем оставались, осторожно, но крепко обвивают Лею, касаясь ее почти погибшей сущности одаренной. Это было просто невероятно. Для Императора было странно наблюдать рядом с собой источник энергии противоположной направленности — и не стремиться его уничтожить или переделать.
Лея была стопроцентно Светлой… Пока ее не искалечили. Эти жалкие остатки былого великолепия потихоньку начинали резонировать с Силой ее брата, судя по всему, проявилась та самая пресловутая кровная связь, ведь они — близнецы. Пройдет немного времени — и эта связь окрепнет, а там можно будет рассмотреть проблему повнимательнее: вдруг удастся вылечить девочку? Главное — узнать, что сотворили с ней эти скоты.
Что самое смешное, больше всего Палпатина бесило не то, что Органа украл Лею, а то, что он искалечил ее как одаренную. Жалкий смертный посмел покуситься на то, что его не касается, на высшее существо, ведь для Императора одаренные — и ситхи в первую очередь — стояли на более высокой ступени развития. И вот за это Бейл еще заплатит, и платить по счетам будет очень и очень долго. И такой милости, как смерть, альдераанец не дождется.
— Однако это только половина совершенных Правящим домом Альдераана преступлений.
Ситх расправил плечи, сев ровно, сложив пальцы домиком — всем своим видом олицетворяя суровое правосудие, готовящееся покарать грешников. Слегка успокоившаяся Лея подняла заплаканное лицо. Люк вынул из-за отворота рукава платочек и осторожно вытер опухшие глаза сестры, вызвав у нее робкую улыбку.
— Скажите… Бейл… Бреха… о чем вы думали, когда калечили девочку?
Лея дернулась, ошеломленно уставясь на Палпатина.
— Калечили? — изумленно пискнула девочка. — Как — калечили? Я… — она недоуменно осмотрела себя, — я… Со мной все в порядке!
— Увы, дитя, — мужчина покачал головой с явным сожалением. — Тебе очень сильно навредили, и я вижу это четко и ясно. Видишь ли, наша семья… Она особенная. Мы можем очень и очень многое, то, что недоступно для остальных. Люк…
Мальчик протянул руку, сосредоточился — и под потрясенным взглядом Леи высокая вычурная ваза, стоящая на полу, взлетела в воздух, покрутилась вокруг своей оси и плавно приземлилась.
— У тебя тоже есть такие способности. Вспомни, с тобой не случалось ничего необычного? Странного?
Лея задумалась, прикусив губу, вороша память в поисках хоть чего-нибудь… этакого. Неожиданно она просветлела.
— Было! Бабочка! Она взлетела! Моя игрушка, — пояснила девочка в ответ на вопросительный взгляд Императора. Ситх устремил тяжелый взгляд на коленопреклоненного Бейла, воздействуя на него Силой — разжигая подспудную ярость, неприязнь и ревность.
— Ваше величество? Что скажете?
Тяжело задышавший мужчина поднял голову, сверкая полными бешенства темными глазами:
— Что скажу? Нам не нужна была одаренная в семье! Как я надеялся, что девочке не передадутся способности ее отца! Как я мечтал, что она будет как Падме! Что она пойдет в мать! Но нет! Она его унаследовала! Этот Дар! Зачем?! Она…
Бейл захрипел и дернулся, закашлявшись, Люк разжал кулак под одобрительным взглядом Палпатина. Лея с ужасом смотрела на взбесившегося приемного отца.
— Не нужна? Но… я… Не… нужна… — девочка понурилась, блуждая взглядом по помещению. В голове со стеклянным звоном рушился мир, в котором она жила с самого рождения. Отец, мать, Альдераан… Все это оказалось фальшивкой. Она дернулась, и ее обхватили руки брата, прижавшего ее к себе.
— Не плачь, сестра. Ты нужна мне. И папе. И даже дедушке.
— Правда? — всхлипнула Лея, с надеждой глядя в лицо Люку. Мальчик улыбнулся:
— Правда! Самая настоящая!
Лея вздохнула и мягко отстранилась. Поправила платье. Вытерла следы слез с лица. Выпрямилась.
— Ваше императорское величество, — собралась с духом девочка. Ситх поощрительно кивнул.
— Скажите, что вы… — она запнулась, но продолжила, — что вы собираетесь сделать с… Их величествами?
Ситх посмотрел на замерших в ожидании альдераанцев.
— Я мог бы казнить их за похищение и пособничество врагам Империи, — медленно начал Император, сверля полумертвых от напряжения супругов тяжелым взглядом. — Однако… Я этого не сделаю. Ведь это означает гражданскую войну на планете, возможную гибель принцессы Рорелеи, массовые беспорядки. Это будет фатально для мирной планеты. Кроме того, есть еще одно обстоятельство — невзирая на их побуждения, они сохранили тебе жизнь, дали хорошее воспитание, представили своей дочерью. Поэтому я сохраню им жизнь… И даже не буду оккупировать планету.
Органа смотрели на ситха безумными глазами, не в силах поверить услышанному.
— Однако это не значит, что я забуду об этом… — Император многообещающе улыбнулся. — Впрочем, подробности мы обсудим в узком кругу. Одно могу сказать: я ожидаю, что правящая чета Альдераана достойно воспитает принцессу Рорелею. Встаньте!
Бейл поднялся, помогая супруге подняться на непослушные ноги.
— Дети… Вы можете идти. Шаттл ждет.
Лея присела в реверансе, Люк поклонился. Один из Теней открыл дверь, пара гвардейцев выскользнула, осматривая пространство, и дети, взявшись за руки, чинно вышли из зала, окруженные стражами.
— Ты хочешь взять что-то? — наклонился к уху сестры Люк. — Учти, вещи и прочее можешь оставить — разве что несколько нарядов, на время перелета.
Девочка задумалась, потом решительно подняла голову.
— Бабочку! — твердо произнесла она. Люк улыбнулся.
— Тогда пошли, заберем ее и еще кое-что. А потом пойдем и вызовем отца. Он очень ждет.
* * *
Когда перед ней возникла голограмма отца, Лея пискнула и попыталась спрятаться за спину брата. Люк хихикнул:
— Здравствуй, отец! А у меня новость!
— Какая? — пробасил ситх, склонив голову в шлеме. Люк взял сестру за руку и вытащил ее пред ясные очи Вейдера, скрытые маской.
— Отец! Позволь представить тебе… — Люк гордо улыбнулся, приобнимая потрясенно уставившуюся на изображение девочку, — Леййяхх! Можно просто — Лея!
Вейдер дернулся и замер, прижимая руку к груди. Лея настороженно смотрела на голограмму, ситх молчал. Люк довольно улыбался, вцепившись в сестру и не давая ей возможности вырваться.
— Лея… — отмер мужчина. — Дочь. Я… Я рад тебя… видеть, — запнулся ситх. — Очень. Здравствуй, Лея…
— Здравствуйте… — прошептала девочка, глядя на голограмму круглыми от изумления глазами.
— Да что вы как неродные? — не выдержал Люк. — Лея! Это папа. Папа! Это Лея! Вот и познакомились! А теперь рассказывай, отец, как у тебя дела?
— Неплохо, — облегченно выдохнул Вейдер, расправив плечи. — Пиратов повыбили, порядок навели. Скоро увидимся — на Набу.
— Ага… — глубокомысленно покивал Люк. — Набу… Понятненько! Это хорошо, значит, не больше недели, так?
— Меньше. Дней пять. Ладно, — ситх повернул голову в сторону, в его голосе просквозила досада. — Меня вызывают. Увидимся, Люк. Лея…
Голограмма погасла, и девочка повернулась к брату:
— Это — ПАПА?!
Люк гордо кивнул:
— Это — папа! Он самый лучший!
— Он страшный! — не выдержала девочка. Люк пренебрежительно фыркнул:
— Он — красивый!
— Кто красивый? — опешила Лея, перед глазами которой стояла бронированная фигура в устрашающей черной маске. — Он?!
— Он!
— Он страшный! А не красивый! — рявкнула Лея, доведенная всем происходящим до ручки. Люк надменно сложил руки на груди:
— Молчи, женщина! Ты ничего не понимаешь в красоте!
— Куда уж мне… — злобно процедила девочка, гневно уставившись на брата, внезапно оказавшегося не настолько хорошим, как ей сначала показалось. — Таким страшилищем только врагов пугать!
— Так на это и расчет! — вскинул голову Люк. Лея застыла, пытаясь подобрать аргумент посущественнее.
