В мыслях малыша царил Вейдер. Прекрасное в своей жестокости существо, огромное черное божество, вздымающееся на постаменте из родственной и кровной связи, прорастающем своими корнями вглубь разума малыша, сквозь волны из множества рефлексов, привязанностей и установок, обожаемое со всем пылом обретшего истинную веру неофита.
Ситх отчетливо видел расходящиеся от образа отца связи, спаивающие раздробленную на куски личность ребенка воедино. Вейдер стал тем якорем, вокруг которого воссоздался разум Люка, той основой, на которую наросли принципы, желания и стремления, именно кровная связь между ними дала ребенку силы вырваться из тисков первобытных инстинктов, вновь стать разумным существом, пусть и изменившимся под влиянием «падения» просто до неузнаваемости.
Вейдер, а вместе с ним и понятие семьи, стали для ребенка всем. Ради своей родни он пойдет на все что угодно и не остановится ни перед чем, было даже немного не по себе видеть такую готовность стереть с лица галактики тех, кто посмеет хоть как-то угрожать, основанную на чистой любви.
И самое главное, малыш действительно ощущал родственную связь между ними тремя! Он был совершенно в этом уверен! Ситх прищурился, поймав странные образы, плавающие в памяти ребенка. Требовалось разобраться.
Палпатин указал на кресла и взмахнул рукой, запирая двери.
— Скажи мне, Люк. Ты ведь не просто ощутил связь? Расскажи мне. Ты ведь что-то видел, не так ли?
Ребенок кивнул, устраиваясь в кресле, рядом сел Вейдер.
— Я видел, но это странно. Связь, но сначала Сила, как вспышка. И только потом кровь. Словно… создали? Не знаю, как объяснить, но вы — как мой отец. Родной. Свой. Семья. Я это чувствую и знаю.
Палпатин смотрел в синие глаза ребенка, сверкающие просто дюрастиловой уверенностью в своей правоте, а Сила дрожала тонкой нитью зарождающейся связи. От Вейдера неожиданно дохнуло смесью ревности и постепенно поднимающегося бешенства, которое тут же погасло от слов ребенка.
— А… Вы не знали, что папа — ваш сын? Или…
— Мастер?.. — пророкотал Вейдер, вставая и складывая руки на груди, от него начали разлетаться первые искры гнева.
Император дернул рукой, дверь распахнулась, в кабинет вошел гвардеец.
— Проводите дитя в апартаменты Лорда Вейдера, в выделенные ему комнаты. Помогите устроиться. Иди, Люк.
Люк встал, благовоспитанно поклонился и попрощался, после чего подошел к алой фигуре с пикой в руках и вслед за гвардейцем покинул кабинет. Дверь закрылась, и Вейдер прошипел, сверля глазами Императора:
— Мастер? Вы ничего мне не объясните?
* * *
В распоряжение Вейдера был выделен огромный сектор дворца, включающий не только кабинеты, библиотеки, гостиные, спальни, но и залы для приемов, зал для тренировок и даже несколько мастерских, а также комнаты для медитаций, сад и площадку для шаттлов.
Гвардеец быстро провел Люка пустынными коридорами и распахнул двери, возле которых уже стояла целая шеренга людей, одетых в черную форму, после чего встал у стены.
— Юный господин будет жить здесь, в подготовленных для него покоях, — глухой из-за шлема голос разбил изумленную тишину, в которой слуги изучали внимательно разглядывающего их маленького мальчика. Взрослые дружно поклонились, Люк кивнул.
— Здравствуйте.
— Как зовут юного господина? — стоящий первым в шеренге средних лет мужчина вопросительно посмотрел на мальчика. Люк прищурился, вопрос был с подвохом, неявным на первый взгляд. Палпатин не дал указаний гвардейцу сообщить слугам его имя и статус, значит, вполне возможно, что эта информация будет придержана или как-то использована. Не будем ломать игру Императора, значит…
— Меня зовут Люк.
… это не личный флагман Вейдера, где он царь и бог и власть его неоспорима. Мать дала ему имя с интересным значением, поэтому обойдемся краткой формой, с него не убудет. А пока…
— Пройдемте, господин Люк. Я покажу вам ваши покои.
— Спасибо!
Выделенные ему покои поражали своей роскошью. Мраморные полы, покрытые толстыми пушистыми коврами, удобная мебель, подходящая для ребенка, все, что необходимо: спальня, большая гостиная, кабинет, комната для игр, напоминающая полигон, смесь магазина игрушек и мастерской, Люк тут же алчно уставился на верстак и шкаф с инструментами; просторная ванная, с душем и бассейном, а также что-то вроде столовой и большая комната, которая послужит гардеробной, сейчас практически пустая, и, вдобавок ко всему, зал для тренировок. И это все — для пятилетнего ребенка!
Сразу проникаешься чувством собственной значимости.
Неожиданно дворец сотрясло неощутимое обычными людьми землетрясение, волна Силы пронзила здание, распространяясь с огромной скоростью, следом за ней еще одна, еще… Судя по ощущениям, Вейдер взбесился. Люк не успел распахнуть глаза от изумления и беспокойства, как все резко прекратилось по крайне прозаической причине: небо рухнуло на землю, во всяком случае, для восприятия это выглядело именно так. Огромный массив Тьмы обрушился облаком, весящим, как Звездный разрушитель, пресекая на корню все попытки взбунтоваться, правда, Люка зацепило чуть-чуть, да и слегка дернувшийся гвардеец не подавал признаков паники.
Мать моя женщина, если это только отголоски, то что же творится в эпицентре?
Дошедшие по связи ощущения сигнализировали, что отец жив, почти здоров и даже пытается возбухать дальше. Обалдеть! Послав в его сторону ощущение гордости за такую стойкость и беспокойство, Люк получил в ответ ощущение странного, бешеного веселья, сменившегося усталостью и кратковременным смирением.
Гвардеец слегка отсалютовал пикой и выскользнул за дверь, а Люк посмотрел на ожидающих его указаний слуг.
— Когда обед?
* * *
Кабинет наполняла тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Вейдера. Взбунтовавшийся Лорд стоял посреди кабинета на коленях, опираясь в пол одной рукой, а второй прикрывая панель системы жизнеобеспечения, бешено мигающей датчиками. Палпатин стоял напротив, нервно приглаживая вставшие дыбом волосы и с неудовольствием разглядывая поломанную мебель и дымящийся в паре мест ковер.
В груди зашевелилось чувство гордости: его… ученик… стал еще сильнее, взбесившегося Вейдера пришлось давить голой Силой, в запале он даже на Молнию не среагировал. Лорд встал, хрустнув шеей, и как-то устало прорычал:
— Энакин! Ты мне как сын! Ну надо же, какое тонкое издевательство!
Вейдер злобно дернул рукой, поправляя плащ, и закономерно услышал треск рвущейся ткани. Взрыкнув, мужчина рванул цепочку и отбросил плащ на пол. Палпатин шевельнул пальцами, поднимая два кресла и указывая на одно из них.
— Я не знал, что эксперимент моего учителя, Дарта Плэгаса, увенчался успехом.
— Какой эксперимент? — пробасил рухнувший в жалобно скрипнувшее под его весом кресло немного успокоившийся Вейдер.
— Он хотел создать жизнь, — Палпатин сцепил руки в замок, разглядывая своего ученика. Сейчас, остыв от короткой, не дольше минуты, схватки, Император начал заново прощупывать и оценивать связывающие их нити.
— И как?
— Я не знаю подробностей, учитель меня не посвящал, он был, в отличие от меня, ученым и весьма ревностно относился к своим знаниям. Просто в один из дней он приказал мне начать длительную медитацию, сконцентрированную на достижении одной цели — насыщении галактики Тьмой, — Император задумчиво дернул бровью, вспоминая, сколько времени ушло на исполнение краткого приказа Мастера.
— Где-то в середине эксперимента он взял у меня кровь, немного, даже не объяснив для чего. Просто позвал в лабораторию, где уже ждал меня с инструментами и колбой. Вот и все. Примерно через полгода он приказал прекратить медитации, а вскоре сказал, что эксперимент провалился и своей цели он так и не достиг. А потом начались неприятности. Сила ему словно мстила за покушение на свои прерогативы… Дохли подопытные, планы срывались, все время ему что-то мешало, постоянно все шло наперекосяк. Я и забыл об этом…
— Но… Как?
— Не знаю, — пожал плечами Палпатин, глядя на своего предполагаемого сына.
— Значит, вот почему Люк сказал «создали»… — Вейдер помолчал, но затем снова вскинулся. — Почему вы не почувствовали? Ведь кровные узы… Ах да…
— Кровные узы… Их практически не было, что-то крайне слабое, поэтому когда я увидел тебя в первый раз, то ощущения в Силе напоминали ученическую, а не кровную связь. Я и подумать не мог… — Сидиус задумчиво пошевелил пальцами, вспоминая, как впервые увидел Избранного. Светловолосый мальчишка в затрапезной одежке, настороженно глядящий по сторонам синими глазами, в окружении джедаев. Может, поэтому он ошибся в оценке связи? Да и Сила о таком не предупреждала… Впрочем, в отношении Энакина строить прогнозы и теории всегда было неблагодарным занятием.
Вейдер сложил руки на груди, обдумывая данную ситуацию. Вариант, что Люк соврал или просто ляпнул об их родстве от нечего делать, он отмел сразу. Его сын совершенно не страдает детской наивностью или глупостью, уж в этом он за последние три дня успел хорошо убедиться.
— Я хочу проверить, — от сидящей могучей фигуры тянуло мрачной решимостью и толикой отчаянной, застарелой детской надежды.
— Я тоже, — кивнул Император, вызывая гвардейца.
* * *
Вейдер вернулся практически ночью, когда Люк отчаянно клевал носом, сидя в гостиной в уютном коконе из теплого одеяла. Заснуть не давали только вспышки эмоций отца, приходящие по связи, и беспокойство, которое все не проходило. В общем, он за отца не боялся, Император не тот человек, чтобы угробить ученика, в которого он вложил столько сил и времени, только из-за того, что тот посмел что-то спросить или возмутиться, однако червячок сомнения все же грыз.
Заслышав тяжелые шаги, Люк отбросил одеяло, вскочил, чуть не свалившись, и помчался встречать отца. Оглядев ситха, имеющего какой-то немного потрепанный вид, он подлетел к мужчине, хватая его за руки и фонтанируя облегчением и радостью. Лорд устало потрепал сына по торчащим во все стороны вихрам и просто рухнул на диван. Люк тут же пристроился рядом, озабоченно начиная ощупывать его Силой в поисках повреждений.
— Все в порядке, — тихо произнес Вейдер, откидывая голову на спинку дивана. Люк недоверчиво принюхался.
— Точно? От тебя тянет плазмой…
— Чем? — удивился ситх. Люк замялся, пытаясь объяснить.
— Нууу… Для меня так сейбер пахнет. Такой колючий запах, как… Как раскаленный газ… Огонь? Энергия…
— Молния Силы, — прекратил мучения сына развалившийся поудобнее Вейдер. Мальчик тут же навис над отцом, начиная его внимательно рассматривать, сканируя Силой.
— Молния?! — ситха окутало беспокойством. — Это больно! Я помню…
Мужчина покосился на нервничающего ребенка и прижал его к себе, успокаивая.
— Ничего, — шевельнул рукой ситх. — Не в первый раз. Я даже не заметил почти…
Что значит — помнит? Его что, Молниями били? Ребенка? Так, пора во всем этом разбираться.
— Успокойся. Иди спать, завтра будет очень насыщенный день. С тобой хочет побеседовать… дедушка, — саркастически хмыкнул Вейдер, но Люк уловил нечто странное. То ли радость, то ли нет…
— Значит, все-таки дедушка? — посмотрел в визоры маски Люк, вставая и закутываясь в одеяло.
— Как ни странно… Да.
* * *
Ситхи молча смотрели на экран, на котором появились результаты проверки. Палпатин сел, задумчиво глядя на высветившиеся цифры. Совпадение было слишком большим…
Вейдер молча повернул к нему маску, отблески света плясали в визорах, придавая им алый оттенок. Ситх молчал, тщательно возводя щиты, пытаясь не дать Мастеру прочитать его мысли и распознать обуревающие его чувства.
Прибор взлетел в воздух, окутываясь коконом Силы и начиная дробиться на мелкие куски.
— Знаешь, Вейдер, — тихо произнес Палпатин, пряча руки в широкие рукава своего одеяния. — Это… Странно. Я привык к тому, что у меня не будет кровного наследника… Сначала обучение у Плэгаса, который не преминул бы воспользоваться моей слабостью. Потом долгие годы в Сенате, рядом с джедаями… Было не до этого. Какая, к Силе, семья? Самому бы не попасться… Не скажу, что был прямо таким уж аскетом, но… Да, не до этого. Да и ты отнимал много сил, а уж после ранения — так и вовсе. Да, я привык… А тут это…
Мелкие куски металла, пластика и стекла стали дробиться на еще более мелкие, буквально в крошку.
— И Люк. Очень необычный ребенок.
— Даже слишком, — кивнул Вейдер. — Команда «Истца» до сих пор в шоке.
— То есть? — с интересом приподнял бровь Сидиус. — Что он сделал?
— Поправил мне репутацию. Теперь меня не боятся, а опасаются и при этом сочувствуют.
Палпатин моргнул и повернулся к ученику.
— Еще раз… Что он сделал?
— Репутацию поправил. Знаете… Мастер… — запнулся Вейдер, — теперь, в свете открывшихся фактов, я понимаю, почему мне иногда казалось, что Люк — ваша маленькая копия. Да. Вот теперь мне все понятно… Яснее некуда.
Осколки спрессовались в небольшой шарик, который упал в контейнер для мусора в виде изящной широкой вазы.
— Маленький интриган. С ним что-то не так. Ему пять… Но у него слишком большой словарный запас, слишком четкие движения, слишком расчетливый ум. Он убил своего похитителя, представляете? Пятилетняя мелочь пузатая, подловил здоровенного наемника, вооруженного, и убил его. Он не снимая носит самодельный нож и не может спать без оружия. Говорит, что сумеет меня вылечить, вот только вспомнит как.
— Каким образом?
— Темное исцеление.
Палпатин поперхнулся, изумленно глядя на Вейдера.
— Вспомнит?!
— Да. Я тоже не понял. А еще он проворачивает интриги и никогда не лжет. И любит конфеты, с ума сходит по сладостям, обожает лезть ко мне на руки. И убивает без зазрения совести. Не то чтобы я был против, но все же…
— Милый ребенок.
— Да. Он сказал, что мать дала ему очень правильное имя, а еще он любит меня, — ситх повернулся к внимательно слушающему Палпатину, покачав головой. — И я не могу понять, за что.
Ситхи молчали, только Сила наполняла кабинет плотным облаком, связывая и даруя такое понимание, которое просто непредставимо для обычных разумных. Вейдер приспустил щиты, давая возможность понять, что он чувствует. Горечь, обида… Недоумение. Бессильный гнев и боль, ярость от упущенных возможностей. Надежда на то, что теперь будет лучше. Гордость.
