— А Люк? — подал голос Руви. Палпатин неприятно усмехнулся:
— А Люк привязан к своему отцу, и тех, кто решит оторвать его от Вейдера, убьет не задумываясь. В этом мы уже убедились — была такая попытка.
— Бедный ребенок… — пробормотала Рио. Император хмыкнул:
— Ни в коем случае. Он прекрасно осведомлен о своих проблемах и не менее прекрасно с ними справляется.
Винама покивала, обдумывая все сказанное, и решилась:
— Можем мы услышать пожелание моей внучки?
— Конечно. Вейдер…
Ситх на мгновение прикрыл глаза, концентрируясь, и через пару минут в гостиную влетел чем-то довольный Люк.
— Папа?
— Люк, — Палпатин внимательно посмотрел на малыша, — повтори то, что тебе сказала мама.
— Хорошо… — Люк сосредоточился, начиная по памяти пересказывать слова матери, причем, опять-таки, с купюрами. Из текста выкинули строки, повествующие о нападении, решив, что не стоит смущать родню такими подробностями, оставив момент с обвинением Кеноби и просьбой представить детей предкам, как положено. Ах да… Пожелание отомстить тоже оставили.
Наберрие закаменели, слушая послание на набуаре. Закончив, Люк вопросительно уставился на Палпатина.
— Можешь идти, Люк.
Мальчик кивнул и снова умчался в сад.
— Когда Представление?
— Завтра. Вы согласны?
Наберрие переглянулись, после чего Винама встала. Тут же поднялся Император.
— Шив, глава семьи Палпатин. От лица семьи Наберрие благодарю вас за то, что вернули нам потерянное дитя.
* * *
Представление предкам…
Эта церемония прошла сквозь века, с момента заселения Набу. Старая, простая церемония, не требующая ничего необычного, имеющая огромное значение на верной заветам предков планете, по весомости своей даже превосходящая действующее законодательство, хоть и используемая сейчас в основном аристократией и теми, кто себя к таковой причисляет.
Храм предков в Тиде стоял в живописном месте — на холме, рядом со стекающими с окрестных скал водопадами, окруженный деревьями и цветочными полянами. Место, настраивающее на возвышенный лад, способствующее гармонии с природой и умиротворению. Здание храма только подчеркивало красоту природы. Легкое, воздушное, цвета облаков, плывущих в небесной вышине, окруженное тонкими колоннами, притягивающее взгляд изумительными по сложности витражами, оно вызывало самые приятные ассоциации и навевало самые лучшие эмоции.
Храм был открыт для посещения круглосуточно и круглогодично: ничто не должно помешать желающему пообщаться с духами предков. Все семь входов храма всегда были распахнуты. Такая открытость иногда очень сильно облегчала жизнь посетителям: в жизни случается всякое… А еще она имела самое практическое значение — у любого действия должны быть свидетели. Поэтому храм находился на пересечении множества путей, и именно поэтому не возбранялось любоваться на проходящие внутри помещения церемонии: широкие ворота давали прекрасный обзор всего происходящего.
Вообще в храме не возбранялось делать очень многое. Не возбранялось приводить на церемонию кого угодно, в том числе и охрану… Не возбранялось иметь оружие… В общем, много чего «не». А вот что было запрещено, так это проводить любые действия тайно: то есть не допускать посторонних и закрывать ворота.
Поэтому посетить храм желающие могли в любое время суток беспрепятственно, а учитывая скорость распространения слухов в этом мирном и законопослушном мире, ничего удивительного, что к моменту прихода (идти полагалось пешком, чтобы как следует настроиться) Палпатина с Вейдером и Люком, в сопровождении клана Наберрие, в окружении отрядов Алых гвардейцев и Теней, окрестности были переполнены праздношатающимися, одетыми в самые лучшие свои наряды, так сказать, соответствующие моменту, неторопливо прогуливающихся по дорожкам и разговаривающих исключительно на возвышенные темы, а именно: семейное право в законодательстве Набу и Империи.
Палпатин даже бровью не повел, окидывая эту толпу ленивым взглядом голубых глаз. Ситх был очень доволен: никто не запрещает обсуждать увиденное в храме, так что скоро Империю ждет огромный сюрприз. В этом многоопытный манипулятор совершенно не сомневался.
Неторопливо приближающиеся к храму семьи Палпатин (ну почти Палпатин, но это только пока) и Наберрие представляли собой необыкновенное зрелище. Первым величественно плыл, шелестя широкими полами одеяния, сам Император. Как всегда — многослойные одежды: верхний слой алый, расшитый по подолу и краю рукавов золотыми символами ситхов, нижний — антрацитово-черный. Сверкали перстни и серебро волос, мужчина потрясал всех плавностью и изяществом походки, больше подходящей матерому воину, чем бывшему сенатору с очень мирной планеты. Следом за ним шел Вейдер, одетый в широкополое одеяние ситхского воина, развевающееся при каждом шаге, черное, как и накинутый на плечи плащ с глубоким капюшоном, скрывающим лицо, и только алая подкладка плаща разбавляла однотонность наряда. Мужчина держал за руку Люка, цепко оглядывающего окрестности, одетого в копию наряда Палпатина, только черно-алую.
Семья Наберрие, по контрасту с этим облаком Тьмы, слепила глаза пышными платьями светлых тонов, украшенных вышивками, бисером и камнями, поражающими сложностью кроя, а также необычными прическами и макияжем, приличествующим аристократкам Набу. Руви и Дарред были одеты в свободные одежды светлых тонов: плащи, накидки, брюки. Даже сапоги были светлого бежевого цвета.
Вся эта разноцветная толпа неторопливо вошла через главный вход в помещение храма, представляющее собой огромный зал с алтарем посередине, постояла… И приступила к церемонии, под жадными взглядами публики, едва не вваливающейся в ворота.
Палпатин прошел к алтарю, где стояла каменная чаша с водой и единственным цветком золотой кувшинки, плавающим на поверхности, и повернулся к остальным:
— Народу и Миру! Сегодня я, Шив, глава семьи Палпатин, представляю предкам моих потомков. Энакин Палпатин-Скайуокер, Лорд Вейдер.
Вейдер сделал пару шагов вперед и склонил голову перед Императором, положившим ладони ему на плечи.
— Мой сын.
Толпа вокруг храма замерла, в ужасе уставившись на черную фигуру напротив Императора. Было слышно, как жужжат насекомые, оккупировавшие цветущий кустарник, росший возле здания. Вейдер отошел назад, и вперед вышел Люк.
— Люцифер Палпатин-Скайуокер, — ладони легли на хрупкие плечи ребенка. — Мой внук.
— Леййяхх Наберрие-Скайуокер. Моя внучка.
На плечи девочки легла вторая пара ладоней.
— Леййяхх Наберрие-Скайуокер. Моя правнучка, — гордо объявила Винама.
Все присутствующие поклонились алтарю и молча вышли из храма, окруженные стражей, проходя мимо потрясенных свидетелей исторического события. Палпатин довольно улыбался: теперь у него нет никаких препятствий для объявления Наследника и объяснения всего произошедшего. К моменту прилета на Корускант слухи разнесутся по всей галактике, что подогреет интерес и подготовит почву для официальной версии. Что ему и нужно.
* * *
— Значит, я теперь Наберрие? — присевшая рядом с прабабушкой Лея с тревогой вглядывалась ей в лицо. Женщина ласково улыбнулась, поправив девочке слегка загнувшийся воротник.
— Да, милая. Теперь ты — Наберрие. Как твоя мама. В нашей семье очень много женщин и наследование идет именно по женской линии.
— А Люк? — нахмурилась Лея, покосившись на невозмутимо сидящего в кресле напротив брата, сосредоточенно играющего ножом. Винама хмыкнула.
— А твой брат — Палпатин. В этой семье наследуют мужчины. Однако это не значит, что раз у вас теперь немного отличающиеся фамилии, родственниками вы не являетесь. Просто разные линии наследования, как и должно было быть с самого начала… — Винама отметила, что Люк внимательно слушает, при этом не прерывая занятий с ножом. Оружие мелькало в руках ребенка, то крутясь, словно мельница, то взлетая в воздух. Неожиданно женщина поняла, что Люк проделывает все это машинально, не слишком концентрируясь на процессе. Словно опытный воин.
— Видишь ли, Падме, твоя мать, не… смогла сделать это сама, однако мы довели все до конца, как положено. Наши семьи теперь связаны: ты — одна из наследниц Наберрие, твой брат — один из наследников Палпатин, однако он также наполовину Наберрие. Просто прав наследования не имеет, вот и все. И мы — семья. Все как один.
Внимательно наблюдающая за мальчиком женщина заметила, как на слове «семья» ребенок слегка нахмурился, обвел присутствующих сосредоточенным взглядом синих глаз, после чего едва заметно кивнул, словно делая какой-то вывод. Нож исчез в широком рукаве, а Люк уставился на стол голодным взглядом. Плавный жест рукой — и к нему подлетел плод пассинара.
Сола и Руви, нервно наблюдающие за ребенком, облегченно переглянулись.
— Пора подавать обед.
* * *
— Что скажешь, Люк?
Вейдер развалился в низком широком кресле, стоящем в саду, и смотрел на загорающиеся в темнеющем небе звезды. Люк сидел у отца на коленях, привалившись к его груди, и смотрел туда же.
— Интересная комбинация… — задумчиво пробормотал мальчик, машинально окутывая Вейдера своей Силой и сканируя его организм в поисках проблем, которые требуется подлечить. Ситх иногда морщился, но совершенно не возражал. — Очень интересная. И дающая по меньшей мере пять вариантов ее развития.
— Пять?
— Да. Но это я насчитал, не сомневаюсь, что дедушка видит минимум двадцать. Впрочем, это его поле, а нам надо кое-что решить.
— Что именно?
Люк отодвинулся и посмотрел в лицо Вейдеру:
— Учитель для Леи. Акаади не подходит. Нам нужен кто-то Светлый, с мозгами, с огромным терпением, с пониманием, что Сила неделима, с нужными нам знаниями, который согласится взвалить себе на плечи этот геморрой и который не прибьет эту наглую малявку в процессе обучения!
Ситх тихо рассмеялся:
— Что, достала?
— Я ее не понимаю… — тяжело вздохнул мальчик, закатив глаза. — Девчонки… И с ними не жизнь, и без них не жизнь!
— Да ты философ… — уважительно констатировал Вейдер, с трудом сдерживая смех. — Такие выводы…
— А что делать? — развел руками Люк. — Впрочем, мы отвлеклись. Насчет учителя…
— Инквизиторы?
— Нет, — решительно отмел предложение мальчик. — Не годятся.
— Поймать кого-то из бывших джедаев? — скептически спросил, почесав нос, ситх, прекрасно понимая весь идиотизм данного предложения. — Какого-нибудь философа…
— И на выходе получим второго Йоду. Нет уж, такого счастья нам и даром не надо! Впрочем, есть у меня одна мысль… Если выгорит, возможно, Лея и разовьет свои таланты. Этот человек очень умный… был.
— Был?
— Да. Именно был. Ты его должен помнить. Квай-Гон Джинн.
Вейдер застыл. Перед глазами пронеслись воспоминания… Улыбающийся ему джедай, первый разумный, кто отнесся к нему не как к вещи…
— Он давно умер… — прошептал ситх. Люк кивнул:
— Тело умерло. А вот его Призрак шляется невесть где, вместо того чтобы делом заняться!
Вейдер странно посмотрел на возмущенного данным фактом сына, но промолчал, хотя вопросов появилась масса. Откуда Люк узнал о Квай-Гоне? С чего он решил, что джедай стал Призраком? Почему уверен в этом? Впрочем, кто мешает спросить?
— Люк, — осторожно начал ситх. — С чего ты уверен…
Мальчик улыбнулся и посмотрел на отца довольными глазами:
— Отвечаю по порядку. Про Квай-Гона я узнал из видений. Он был приверженцем теории Живой Силы, именно поэтому его два раза прокатывали со званием магистра. Джинн узнал технику, позволяющую стать Призраком Силы гарантированно. И испытал ее на себе, так сказать… Насколько я понял — у него получилось, но! Его тело не растворилось в Свете, поэтому хоронили его здесь, на Набу. Сожгли, как положено. Понятно? Его тело не исчезло, как у джедая, а осталось, как у ситха. Он к тебе… привязан, вроде бы пытался до тебя дозваться, когда ты тускенов ломтями рубил. Не знаю — слышал ты его или нет… Неважно. Главное вот что — если ты его позовешь, имеется приличный шанс, что он ответит.
Люк посмотрел на потрясенного отца и тронул его за плечо:
— Ну что, делаем?
Вейдер замер. Предложение сына отдавало безумием, но… Вывернутое в непонятную сторону сознание Люка было, тем не менее, очень логичным. По-своему. Мужчина уже даже не пытался понять, какими именно извилистыми путями в голову его ребенка проникают идеи, так как эти самые идеи всегда имели прекрасные шансы на воплощение.
Позвать Квай-Гона… Увидеть рыцаря еще раз, наверное, единственного джедая, к которому он испытывал доверие… Когда-то он мечтал, чтобы Джинн стал его учителем, и, узнав о его гибели, горько сожалел, что эта мечта не осуществится. Теперь у него другой Мастер, но, может, джедай согласится обучать его дочь? Да и просто увидеть его, поговорить… Ситх улыбнулся, сверкнув глазами:
— Делаем.
— Замечательно! — довольно ухмыльнулся Люк, устроился поудобнее, сложил на груди ручки… И кивнул:
— Зови!
Ситх моргнул, уставившись на излучающего радость сына.
— Как именно? — осторожно поинтересовался мужчина, ожидая хоть каких-то инструкций.
Люк пожал плечами:
— Силой, естественно! И голосом, но орать не надо. Окружающие не поймут. Так что… Просто вспомни Квая, как он выглядел, его Силу… И позови. Ты можешь… — глаза Люка смотрели во все больше желтеющие глаза отца, — я знаю… Зови!
В памяти замелькали сцены из далекого, почти забытого детства. Первая встреча, обед, подготовка к гонкам, прощание… Короткие кусочки прошлого. Сила Квая… Светлая, но не обжигающая, как солнца-близнецы Татуина, — а ласковая, утешающая, спокойная…
— Квай-Гон Джинн… — тихо произнес Вейдер, пытаясь мысленно и Силой дотянуться до того, кто и после своей гибели пытался ему помочь. Теперь он вспомнил смутное ощущение присутствия джедая во время резни в лагере тускенов, эхо от его голоса… Но тогда он не услышал, объятый горем и яростью.
Океан Силы дрогнул, по нему прошла рябь… И энергия сгустилась в высокую широкоплечую фигуру в джедайской мантии. Призрак улыбнулся и слегка наклонил голову:
— Здравствуй, Энакин. Звал?
* * *
Внешнее кольцо. Загоба.
Кантина, в которую он зашел, ничем не отличалась от тех тысяч и тысяч кантин, которые этот разумный встречал на своем пути. Погруженное в полумрак помещение, несколько дополнительных кабинетов, барная стойка и небольшая сцена с настраивающими в данный момент инструменты музыкантами, посетители — невероятное смешение видов.
