— Я не хнычу! Просто я очень сильно испугалась!
— Эх, одно слово — Светлая! — закатил глаза Скайуокер. — Сколько с вами проблем! И так не так, и этак не фонтан! И вообще, а ну-ка продемонстрируй свои успехи в обращении с ножом.
— Э…
Лея застыла, потом со вздохом извлекла из кармашка на поясе тренировочный нож и принялась показывать, чему научилась за время, прошедшее с момента его вручения. Люк наметанным взглядом следил за движениями руки.
— Достаточно, пошли каф пить.
— Но… — Лея возмущенно уставилась на совершенно выбившего ее из колеи брата. — И это все?!
— Ты еще чего-то хочешь? — удивился Люк, целеустремленно двигаясь по направлению к гостиной, где уже суетились Сола и Руви.
— Да! — топнула ногой девочка. Люк хмыкнул.
— Чего именно ты хочешь? Одобрения? Ладно, одобряю! — лениво махнул рукой мальчик. Он шел на аппетитные запахи и не обращал на закипающую сестру никакого внимания. Наблюдающая это представление Винама только головой покачала: Люк с легкостью заставил сестру отвлечься от переживаний, изводивших ее в последнее время, переведя внимание девочки на совсем иное. Тем временем Лея дошла до точки кипения и помчалась за ушедшим вперед братом.
— Люк! А ну, стой!
— Зачем? Я лучше сяду, — рухнул на диван мальчик. — Ой, как хорошо…
Подбежавшая Лея не успела рта раскрыть, как ее втянули на диван и всунули в руку загодя припасенный леденец.
— Вот, съешь, тебе полегчает, — ласково посмотрел на нее голубыми глазами Люк. — Что-то ты такая нервная… Повторяй за мной: «Нет эмоций. Есть покой…»
Незаметно возникший в гостиной Джинн едва не рассмеялся. Лея потрясенно уставилась на наглого брата, взбесившего ее буквально за пару минут, и не знала, как на это все реагировать. Сола и Винама давили улыбки, Руви одобрительно подмигнул, рассредоточившиеся по углам Тени и охранницы девочки невозмутимо посматривали по сторонам.
— Успокоилась? Вот и отлично, — Люк прижал сестру к себе, окутывая ее своей Силой, опутывая жгутами Света. — Что ты сейчас чувствуешь? Опиши.
Девочка замерла, постепенно расслабляясь в крепкой хватке брата.
— Покой.
— Хорошо… Еще. Тебе страшно?
— Нет. А почему мне должно быть страшно? — карие глаза девочки пытливо уставились в голубые.
— А тебе и не должно быть, — улыбнулся Люк, окутывая сестру Силой, словно плащом. — Ты не должна бояться ни меня, ни отца, ни деда. Да и вообще не надо бояться. Мы ведь говорили об этом, правда?
— Да, — кивнула Лея, — бояться — глупо.
— Вот именно. А теперь давай попьем каф, съедим вот эти вкусности, а потом пойдем тренироваться. Раз связь заработала. Хорошо? Вот и ладушки.
* * *
— Сколько откликнулось?
Молодая женщина повернула голову к своему спутнику. Мужчина включил автопилот и устало откинулся на спинку кресла.
— Еще трое.
— Кто?
— Цуй Чой. Роблио Дарте. Коффи Арана.
— Неплохо… — пробормотала женщина, водя пальцем по губам. — Неплохо… Еще есть сигнал от Бултар Суон. Возможно, удастся связаться еще с кем-то… Время есть. Главное, определиться с местом… Что скажешь? Есть идеи? Джастус?
— Есть. Предлагаю Кессель.
Шаддай поперхнулась, изумленно уставившись на товарища:
— Кессель? Там же рудники! Спайсовые шахты!
— Именно, — невозмутимо кивнул Фарр. — Никто и не подумает, что можно спрятаться в таком месте.
— Гм! — Шаддай замерла, обдумывая предложение.— Что-то в этом есть. Определенно…
— Что там насчет Кеноби?
— Магистр связался со мной и предлагает объединиться. И гранд-магистр…
— Интересно… Йода ведь ушел в добровольное изгнание. Сам. И Кеноби тоже выпал из жизни, залез в какую-то дыру на… Татуине, кажется? Что же изменилось?
— А то ты сам не знаешь, — буркнула женщина, следя за показаниями приборов. — Ситх совсем распоясался, темная тварь. Мало того что живет и здравствует, так еще и размножается! Скайуокер… Дарт Вейдер! Как тебе, а, Джастус?! Оказывается, Избранный — его сын!
Женщина подавила вспышку гнева и замерла, складывая руки в мудру. Веки слегка прикрыли глаза, лицо расслабилось.
— И ведь не побоялся растрезвонить об этом на всю галактику, — тихо продолжила успокоившаяся женщина, вновь принимаясь следить за приборами. — Ничего не боится. Отродье Тьмы.
— А чего ему бояться? — усмехнулся мужчина, отключая автопилот и берясь за рычаги. — Он — Император. Что хочет, то и творит.
— Ненадолго, — мрачно сверкнула глазами Шаддай. — Это — ненадолго. Я сделаю все, чтобы он познал страх и пал. Ушел в ту Тьму, что его породила. Хватит разговоров! Хватит размышлений! Пришла пора действовать. Даже Йода это понял…
— Надеюсь, — вздохнул Джастус. — Но нам нужны еще разумные.
— Есть пара намеков, — прикрыла на мгновение глаза Шаддай. — Есть…
* * *
Сидиус напряженно мерил шагами кабинет, обдумывая услышанную от внука информацию. Это покушение ситха очень напрягало, особенно в свете полученных от СИБ отчетов. Расследование продолжалось, с каждым днем принося все больше и больше неожиданностей.
То, что могло бы показаться покушением, организованным обычными убийцами, перестало казаться таковым сразу же, как только Император получил первый доклад от Теней. Капитан подробно расписал все, чему стал свидетелем, не упустив ни малейших деталей. Ни поведения Люка, ни ощущения чужого внимания… Ничего. Мальчик только добавил подробностей, укрепив ситха во мнении, что здесь потрудились одаренные.
Да, действовали убийцы крайне осторожно и невероятно тщательно, но Люк сорвал все их планы, разорвав сплетенную вокруг него паутину. Вновь сошлась цепь случайностей, позволившая мальчику избежать увиденной Палпатином и Вейдером в видениях гибели.
Вначале он получил заряд энергии, благодаря пребыванию на церемонии принятия военной присяги. Затем он не отмахнулся от ощущения опасности, пусть неопределенного и не очень сильного, но хорошо ощутимого. Ребенок решил, что лучше перебдеть, чем недобдеть, и оказался прав. Он ушел из тревожащего его места, заставив организаторов покушения обозначить свое присутствие. И вот тут сработал еще один фактор. Гвардейцы. Тени присутствовали в полном составе, и как только начались странности, тут же стали действовать по намертво вбитой в подкорку инструкции: спасать подопечного любой ценой. Изо всех сил сопротивляющийся чужой воле Люк был ими поддержан, и их объединенных сил хватило для того, чтобы сломать чужие планы.
А ведь было близко… Совсем близко… Будь Теней меньше, не перестрахуйся Люк… Сидиус вспомнил свое видение и нервно сжал кулаки, заставляя обстановку кабинета дрожать. Гибель Люка могла породить цепную реакцию: Вейдер, Лея… Он сам.
Когда у него появились эти мысли?
Ситх замер, напряженно смотря в огромнейшее окно на расстилающийся внизу Корускант.
Когда?
В тот момент, когда он дал разрешение внуку называть его дедом? В тот миг, когда он признал их кровное родство? Когда?
Он с детства мечтал о власти. Его Мастер только укрепил Сидиуса в этих стремлениях и направил по верной дороге. Плэгас сделал все, чтобы его ученик исполнил свою мечту, отлично вписывающуюся в планы самого ученого. Он выкорчевал в нем все лишние, по мнению ситха, мысли и эмоции. Он вырвал из его сердца даже намеки на хоть какие-то привязанности, он избавил ученика от глупых размышлений и сожалений. За все надо платить, за силу и власть — тем более. Этот товар стоит крайне дорого.
Плэгас выпалывал в ученике ростки опасных для ситха желаний до тех пор, пока Сидиус не стал настоящим Владыкой: умным, расчетливым, не имеющим никаких слабостей, ухватившись за которые, можно добиться его покорности. Никаких сожалений… Никаких, хоть малейших, привязанностей… Никаких. И как только Сидиус стал идеальным, он тут же как следует отблагодарил своего учителя за науку и за заботу, убив его. С огромным удовольствием.
Палпатин вспомнил, как корчился Плэгас в потоке Молний Силы, как плавилось и горело его тело под напором энергии… Сидиус сам едва не отправился во Тьму вслед за убиваемым им учителем: Плэгас получил свое прозвище не зря. Он настолько глубоко проник в тайны Силы, что справиться с ситхом было ох как нелегко. Сотни экспериментов, тысячи часов медитаций… Плэгас не только научился порождать жизнь с помощью мидихлориан, в первую очередь он научился работать со своим организмом. То, что демонстрировал муун, Сидиус до сих пор даже не представлял, как повторить. Регенерация у Плэгаса превосходила все, что только возможно, его раны затягивались на глазах, его выносливость выходила за все мыслимые пределы. Сидиус едва справился тогда, его держала только одна мысль: если он не убьет Плэгаса сейчас, второго шанса не будет. Потому что не будет самого Сидиуса.
И когда муун, наконец, затих, превращенный практически в груду мяса, Палпатин еще долго стоял наготове, выискивая малейшие признаки того, что его учитель еще жив, что он сможет возродить себя и… От мыслей о таком варианте будущего Сидиусу становилось жутко.
Плэгас был очень жесток. Даже по меркам ситхов.
Настоящий ученый, относящийся ко всему и всем вокруг, как к материалу для опытов. Сидиус долгие годы был его экспериментом… И больше не хотел этого.
Воспитание у такой неординарной личности дало свои плоды. Сидиус шел к своей цели, не гнушаясь никакими средствами, буквально по трупам. Его манила власть. Абсолютная. Только для него. Он жаждал ее всем своим существом, делая все, что нужно для достижения этой прекрасной и заманчивой цели. Он брал учеников, используя их как расходный материал, отбрасывая, как только они исполняли то, для чего их привлекали. Дарт Мол… Дарт Тиранус… Это только те, кому было позволено чуть больше, чем остальным. А сколько было бабочек-однодневок? Тех, кто исполнил одно-два поручения и сгинул? Сотни и тысячи запутавшихся в его сетях.
Сидиус недаром получил свое имя…* Он оправдывал все его значения, опутывая врагов множеством тонких, но невероятно крепких нитей, пока они не покорялись полностью его воле. А потом Сила подложила ему такую… Кучу банта пуду, что это просто уму непостижимо! И самое главное, он сам в нее влез! Еще бы, пахло очень хорошо, совсем не тем, что пряталось в глубине этой… Этой!
Энакин Скайуокер. Избранный…
Как только Сидиус увидел его, стоящего среди джедаев мальчишку в поношенной одежке, он сразу понял. Вот он. Его идеальный ученик. Тот, кого он возвысит, и тот, кто возвысит его самого. Неукротимое пламя, рвущееся ввысь, к звездам, могущее сжечь неосторожного… Что и произошло с джедаями, жаждавшими направить это горение в мирное русло. Глупцы! Энакин с момента своего рождения был воплощенным разрушением — война, облаченная в плоть разумного. Сидиус сразу это понял… И решил использовать в своих целях. А потом Сила, у которой есть собственное чувство юмора, нанесла первый удар.
Ученика искалечили. Как физически, — это еще можно было пережить,— так и морально. Конечно, он и сам приложил к этому руку, да и Энакин постарался… В общем, сошлось. Увечья Вейдера разом сделали невозможным множество планов, которые пришлось срочно перекраивать и составлять новые. Прошли годы, Сидиус смирился с тем, что теперь представлял собой Избранный, и тут Сила вновь проявила свое коварство.
Внук.
Такой подставы Сидиус и в самом кошмарном сне представить не мог. Совершенно. Коварное дитя в свою очередь одним своим появлением разрушило множество долгосрочных планов, одновременно предоставив возможности для осуществления других, ведущих к намеченным целям гораздо быстрее, не такими извилистыми путями.
Палпатин вначале даже не мог понять, с какой стороны подойти к этому подарку Великой. Все достоинства самого Сидиуса и Вейдера, с тщательно отобранными недостатками, сплетенные в тугой клубок, населенный заботливо запущенными в его голову Силой тараканами — бронированными чудовищами, извести которых просто невозможно, никаким средствам не поддающимися.
Малыш творил, что хотел, не обращая ни на что внимания, однако… Как ни странно, все его действия приносили только пользу. Для Палпатина. Для Вейдера. Для самого Люцифера… Для него — в первую очередь.
Сидиус смотрел на малыша — и видел себя. Та же жажда власти. Те же амбиции. То же коварство. И одновременно — глубокое уважение, стремление защитить (это просто вводило в ступор), искреннее одобрение целей и стремлений.
Палпатин долго присматривался к ребенку, не замечая, что все сильнее запутывается в раскинутых вокруг сетях. Тонких… Редких… Но от того не менее опасных. А потом наступил роковой момент: признание. Он признал, сам, по своей собственной воле, ребенка своим внуком, думая, что накидывает на него путы… Самоуверенный идиот. Он накинул их на себя.
Первым звоночком, что здесь что-то не так, послужило открытие, что, оказывается, между ним и внуком есть кровная связь. Связь, которая заработала. Он смотрел на разрушенный Молниями зал и чувствовал гордость. Маленький ребенок, демонстрирующий исполнение техники, о которой многие взрослые и мечтать не могут! Да, малыш действовал на заемной силе, так что? Смог же! Именно в этот момент он окончательно увяз в этой ловушке.
Дальше — больше. Люк изображал из себя идеального ученика, усыпляя бдительность радующегося такому рвению Сидиуса, все сильнее привязывая его к себе, а Сила подкидывала видения, показывая, что будет, если…
Покушение на ребенка окончательно расставило все по своим местам, показав истинное положение дел. Привязанность. Пока еще слабая, но ее уже не вырвать. Слишком глубокие она пустила корни. Да и по здравому размышлению… Так ли уж нужно от нее избавляться?
Дарт Сидиус, Темный Владыка ситхов, Император, смотрел в окно, размышляя о власти. И цене, которую приходится за нее платить.
* * *
— Рамми…
Мужчина недоуменно вскинул голову, спрашивая себя: не почудилось ли ему?
— Рамми.
Генерал внимательно прислушался, пощелкал пальцами над ухом. Нет. Не почудилось. Со слухом все в порядке. А то он уже решил, что оглох, настолько эти тихие звуки отличались от обычных воплей Лари, доносящихся в любую щель и запросто просачивающиеся сквозь любые стены.
— Рамми! Иди сюда! Немедленно! — в голосе женщины прорезались командные нотки, и генерал облегченно вздохнул: просто Маравва решила в кои-то веки поберечь горло. В то, что она решила поберечь его уши, генерал не верил. Абсолютно.
