Совет Адмиралов, возникший на месте прежнего военного руководящего органа Кварианского флота поручил младшей Зоре ведение всех работ с гетами. Многие адмиралы возглавили технические, промышленные и сельскохозяйственные Советы, двое адмиралов стали руководителями военной и гражданской эскадр, куда вошли только корабли, проверенные гетами и признанными "почти новыми". Остальные корабли встали в доки на ремонт и переоснащение.
Гражданский Конклав тоже разделился на две части — наземную и флотскую. Кварианцы сочли, что так будет лучше. Привыкать к наземной жизни оказалось тяжело. Среди кварианцев оказалось ожидаемо много тех, кто не смог заставить себя смириться с необходимостью сосуществовать с гетами, воспринимая их не как слуг, а как равноправных партнёров. Среди кварианцев оказалось много тех, кто по чисто медицинским показаниям оказался неспособен жить на планете — адаптация к условиям корабельного существования зашла слишком далеко. Среди кварианцев оказалось и немало тех, кто просто пока не мог окончательно решить, где же им будет лучше и удобнее пребывать постоянно — на кораблях или на поверхности родной планеты. Немало было и тех, кто страшился перспективы подземного существования — для них это было даже сложнее принять и понять, чем смириться с ограничениями корабельной жизни.
Тали не знала покоя, информация рушилась на неё водопадом. Кварианка-адмирал освоила скоростные трассоры, летала и с водителями-гетами и с водителями-кварианцами, и сама управляла трассорами, если возникала такая необходимость. И всё равно времени было крайне мало. Да ещё и постоянно уточняемые и перепроверяемые сводки с фронтов борьбы со Жнецами не радовали. Всё чаще Тали думала о том времени, когда раса кварианцев будет замкнута в блокаду и вынуждена будет сражаться в полной изоляции.
Руководство Союзом Кварианской молодёжи тоже усложнилось — теперь Союз тоже состоял из двух частей — флотской и наземной. Да, у Тали были два заместителя, но они отказались делить руководство на две дополнительные части, оставшись во главе женской и мужской частей Союза. Появление же ещё двух руководителей, сориентированных на управление наземной и флотской частями раскололо бы Союз с гарантией и похоронило надежду на успешную подготовку к противостоянию с Жнецами. Так что Тали и здесь вынуждена была ухитряться выступать и объединительницей и координатором, вникать и в военную и в гражданскую специфику.
Геты строили и оборудовали позиции ПКО, обучали кварианцев-воинов, постоянно что-то улучшали, модернизировали, заменяли в системах вооружений. Строились позиции долговременной полевой обороны, куда сразу же направлялись подразделения кварианцев. Предполагалось ведение боёв на поверхности Ранноха. Хоть с этой перспективой большинство взрослых кварианцев не пыталось спорить, видя по Экстранету всю её пугающую реалистичность.
Если бы только Легион отказывался побыть подольше рядом с Тали, она бы ещё могла это понять, поскольку он — машина, а вот жених... Стоило только кварианцам почувствовать, что они на самом деле вернулись на Раннох и теперь снова обрели материнскую планету, как он исчез, погрузившись в работу. Да, Тали помнила, что для мужчины работа — это всё, но как же это больно и трудно совмещать со своими собственными желаниями, ведь она хотела, чтобы он, её будущий муж, был рядом как можно дольше и как можно чаще. Можно было примириться с тем, что идёт период адаптации, что кварианцы пока только обустраиваются, но столь долгие разлуки. Или, может быть, люди правы, что разлука лучше всего проверяет прочность и глубину чувств, в том числе таких, как любовь?
Тали изо всех сил старалась найти себе дело посложнее, чтобы постоянно не думать о Легионе или женихе. Странно, но она называет кварианца просто женихом, избегает называть его по имени. Всё чаще она пропадает у своего отца в командном центре — адмирал Зора взялся руководить Научным флотом, прежний адмирал решил взять на себя руководство наземными научными подразделениями. Возражений в Совете адмиралов это не вызвало и Раэль Зора утвердился в качестве единоличного командира Научного флота. А там работы всегда было много, самой разной — от самой черновой до самой передовой. И Тали проводила на бортах кораблей Научного Флота долгие часы, а иногда и сутки.
Думала ли она о Шепарде? Конечно. Поскольку с женихом у неё отношения... мягко сказать — заморозились и пока что Тали не верила в вероятность разрыва, то мысли о Джоне помогали ей не делать поспешных выводов и не предпринимать необдуманные действия. Она знала, что самой первой, кто полюбил Джона, была не Светлана, а Лиара. И знала, что азари до сих пор любит капитана, а он... он, чувствовала Тали, тоже любит Лиару. И Светлана, законная жена Шепарда, мать его детей, не препятствует этому. Видимо, чувства Лиары к Джону и чувства Джона к Лиаре достаточно глубоки и зрелы, чтобы Светлана не стала протестовать против развития их взаимоотношений.
Азари да, генетически и биологически способны жить с почти любым представителем другой расы и иметь от них детей, здоровых и целостных умственно и физически азари. Многие земляне, да и представители других рас нисколько не возражали против такого итога взаимоотношений — ведь главное не только дети, но и чувства. С кварианцами у землян не получалось. Первая проблема — скафандры, а вторая... Вторая более сложная — слишком фундаментальные биологические различия были между расами. Настолько фундаментальные, что Тали с тоской думала о несправедливости эволюции — безопасно для себя, ну очень "условно безопасно" кварианцы могли вступать в близкие взаимоотношения только с турианцами. И там существовали свои сложности. Казалось, сама природа протестовала против того, чтобы кварианцы имели близкие взаимоотношения и рожали детей от представителей других рас.
Думая обо всём этом, рассматривая варианты, Тали всё больше и больше убеждалась в правоте Шепарда: он выбрал для Тали самый лучший вариант — стать женой кварианца, родить от него детей, а если получится — то и дать родительскую любовь и ласку нескольким приёмным детям. Большего вряд ли можно было пожелать и Тали понимала — Шепард здесь больше беспокоится о личностном комфорте кварианки, чем о своём собственном комфорте. И за это младшая Зора готова была любить Шепарда ещё сильнее и ещё глубже. Во всяком случае она не чувствовала себя вправе препятствовать такому своему чувству к землянину. Странно, но она верила, что и у неё, простой кварианки, молодой адмиральши тоже хватит сердечного тепла и привязанности для того, чтобы любить и соплеменника-мужа и иноплеменника-землянина. Тали всегда помнила, что Шепард не зацикливает взаимоотношения разумных органиков только на сексе, для него важен весь спектр нормативного несексуального общения. Наверное, это тоже привлекает к капитану многих не самых худших представительниц многих рас — он видит в женщинах не предмет для удовлетворения мужских желаний, а личности.
Узнав о происшедшем на Тучанке, Тали в первую минуту очень испугалась. Ведь Шепард повторил свой смертельный трюк с Жнецом, теперь уже без оружия пробежав под его опорами. Только потом, узнав подробности и убедившись, что капитан нисколько не пострадал, младшая Зора успокоилась. Шепард остался верен себе — всегда выполнял самые трудные и самые опасные действия. Наверное, в том числе и этим он привлекал к себе профессионалов. Может быть. Может быть.
Шиала.Феррос
Зеленокожая азари пребывала во власти сложных чувств. Несколько декад войны доказали обитателям колонии всю её правоту: Надежда Чжу оказалась надёжно защищена даже от ударов средних флотов Жнецов, не говоря уже об атаках мелких подразделений сообщников гигантских креветок.
На столе у Шиалы теснились ридеры с отчаянными просьбами обитателей других, менее защищённых колоний разрешить прислать на Ферос корабли с беженцами, но Шиала медлила, понимая, что это — следствие отчаяния. Нельзя перегружать механизмы с таким трудом отлаженной колонии, иначе феросцев ждёт судьба всех остальных уже погибших, обесчещенных и обчищенных колоний и станций. Ей даже не пришлось ежедневно убеждать в справедливости выжидательной позиции руководство колонии — всех советников, на которых теперь лежала ответственность за более чем двести пятьдесят тысяч землян. Все руководители колоний ясно понимали — стоит превысить резерв в двадцать пять тысяч беженцев, разрешить доступ сюда нескольким тяжело гружёным беглецами кораблям — и можно будет попрощаться со стабильностью и целостностью с таким трудом налаженной жизни.
Колонисты Фероса полностью воспользовались преимуществами протеанских построек — теперь в большинстве башен были устроены жилые и нежилые помещения, существовали и многочисленные полностью оборудованные подземные комплексы жилого, складского и производственного назначения. Да, можно было принять пять тысяч беженцев, но стоит, как понимала Шиала, открыть один раз сюда путь — и очередь жаждущих спасения выстроится от Фероса до Земли, чего допускать категорически не хотелось.
Строгий предварительный отбор кандидатов в колонисты Фероса тоже дал положительный результат — здесь практически не было людей, желающих только брать и не желающих ничего отдавать. Все колонисты прошли суровую военную практическую и полигонную подготовку, а уж о количестве и качестве ими прослушанных лекций многие военные училища могли только мечтать. Шиала не скупилась на оплату лучших военных преподавателей, как теоретиков, так и практиков, пусть даже и проводивших большинство занятий дистанционно.
Теперь колонисты собственными силами занимались военными исследованиями, работали военные лаборатории, военные заводы, военные научно-производственные комплексы. Ферос не собирался сдаваться Жнецам и никто из колонистов и помыслить не мог о возможности отступить или проявить слабину. Конечно, Шиала понимала, что война только началась. Да и у большинства колонистов было твёрдое убеждение в том, что война продлится как минимум несколько месяцев, может быть даже год.
Подземное убежище министра обороны колонии — наконец-то феросцы перестали иронизировать над этой должностью — стоило только колонии выдержать первые атаки средних Флотов Жнецов — никогда не пустовало. Сюда постоянно приходили колонисты со своими проблемами военного, научного, производственного или семейно-личного характера. Никто из колонистов уже не считал азари чужачкой или инопланетянкой, неспособной понять проблемы и чувства землян. Наоборот, часто бывало, что взгляд нечеловека проявлял скрытые возможности и пути решения многих вопросов, помогал справиться с чувством тревоги и безысходности.
Шиала продолжала требовать и заставлять напрягаться воинов местного гарнизона, проверяла и инспектировала в самом строгом режиме работу системы местного ополченческого корпуса. Нападения Жнецов, непрекращающиеся попытки высадки десантов лучше любых увещеваний показывали колонистам, что армия — не сборище дармоедов и бездельников, а необходимый и сейчас — критически важный инструмент безопасности колонии. Поначалу ополчение вызывало кривые усмешки и откровенное непонимание, но стоило феросцам своими глазами, а не на экранах и в окулярах перископов увидеть, с каким упорством Жнецы и их пособники пытаются высадить десанты в самых разных районах Фероса — и всё недовольство куда-то пропало. Как там говорили земляне? "Спасение утопающих — дело рук самих утопающих". Очень точно и кратко сказано. Главное — кратко. Так что теперь заботой Шиалы стало поддержание боеспособности на предельно высоком уровне. Война только началась и очень скоро боевой запал первых декад будет погашен. Героизм превратится в рутину, война — в опасную, но ежедневную привычную работу, окончание которой отодвигается на месяцы, если не на годы.
Изредка Шиала вспоминала Шепарда, вечерами, в редкие свободные минуты искала в сохранившихся сегментах Экстранета информацию об Отряде и его деятельности. О происшедшем на Раннохе и на Тучанке она узнала из регулярных сообщений передающих станций Цитадели — такие новости поднимали боевой дух защитников миров галактики, потому распространялись с максимально возможной полнотой и скоростью. Шепард работал, воевал, служил, руководил, воспитывал не словами, а делом.
Колонисты неоднократно предлагали Шиале согласиться и принять в колонии транспорты с азари. Но Шиала понимала: случись такое — и на Феросе мгновенно по космическим меркам образуется едва ли не самый полный интернационал. Следом за азари потянутся турианцы, за ними — саларианцы и человеческая колония станет мультирасовой и мультикультурной. Пришлось объяснять, хорошо, что не на пальцах, всю вредность предлагаемого, проводить аналогии, приводить печальные примеры гибели перенаселённых многорасовыми беглецами колоний. Благо таких примеров хватало.
Колонисты дивились стойкости своей уникальной азари, ведь они всего лишь хотели, чтобы рядом с их Шиалой появились соотечественницы и соплеменницы, а она, как оказалось, глядит намного дальше, чем они и просчитывает ситуацию намного глубже. Да, многие колонисты, из числа самых первых обитателей Надежды Чжу, знали, что Шиала очень неравнодушна к Шепарду, но не находили это чем-то предосудительным — каждый разумный органик к кому-то очень неравнодушен, так почему их Шиала должна составлять какое-то исключение? Тем более и о Шепарде здесь знали предостаточно, отслеживали его деятельность, беспокоились о нём и его коллегах, радовались очередным успехам. Так что если министр обороны Фероса неравнодушна к такому выдающемуся землянину, как Джон Шепард — значит, она целиком и полностью соответствует и своей должности и своему положению. А то, что строга и беспощадна — так это и должно быть свойственно министру обороны столь густонаселённой человеческой колонии.
Шиалу не тянуло разбираться во всех этих хитросплетениях восприятий и пристрастий с предпочтениями. У неё была задача, было дело и она находила это достаточным для того, чтобы не чувствовать себя лишней или никчемной. Да, отдыхать приходилось мало и редко, но ведь война... Такой войны ни азари, ни тем более, люди, ещё не знали. А значит, надо было максимально сосредоточиться на борьбе со столь опытным врагом.
Ария и Мирала. "Омега"
Станция держалась. Не из последних, к счастью, сил, но держалась. Сюда прибывали беженцы, сюда уходили подбитые жнецовскими и пособническими кораблями суда, сюда стремились попасть те, у кого уже не было надежды. Никто, точнее, почти никто не вспоминал сейчас о том, что когда-то эту станцию считали притоном беззакония и криминалитета. Попасть сюда теперь не означало быстро закончить свой жизненный путь, теперь прибытие сюда означало сохранить жизнь. И свою жизнь и жизнь дорогих тебе разумных.
Сейчас огромным преимуществом "Омеги" было то, что она снабжалась из миров Траверса и Терминуса, не затрагивая своими потребностями и нуждами снабженческие структуры Центральной Галактики и Пространства Цитадели. Вокруг "Омеги" стояли военные, полувоенные и гражданские суда и корабли, сновали челноки и грузовые платформы.
