Шепард с нежностью смотрел на Светлану. Она ждала его, продолжала ждать, верить, беспокоиться. Она по-прежнему его любит. Боится за него. Очень боится. И радуется теперь, что он рядом с ней. Успокаивается, расслабляется. Трудно ей пришлось. Волнения, тревоги, работа командира, да и беременность. Главное, что ничего страшного с детьми не произошло. Насколько он понимал в этом — не произошло. Титов не допустил бы к Светлане ничего опасного. Да и Алла тоже бы не допустила.
Хорошо, что Светлана успокаивается. Вот она прикрыла глаза, слёзы, выступившие в уголках, высыхают. Дорожек нет. Она не стала плакать, всхлипывать. Даже от радости. Железная леди. Мёртво держит себя в руках. И как её на всё хватает? Пусть подремлет. А он посидит рядом, посмотрит на свою ненаглядную Светлану. О которой думал, думает и будет думать постоянно.
Несколько часов Светлана дремала. Или спала. Сама бы не определила точно, но главное — она знала, что отдыхала. Отдыхала от волнений, от тревог, от беспокойства, от боязни, кусающей за сердце и за душу. Джон был рядом. Он никуда не уходил, сидел, держал её руку в своих руках и она знала, что они связаны. Накрепко связаны и детьми и судьбами.
Она когда-то, в самом начале углубления их отношений, боялась, что ей придётся находить точки соприкосновения, боялась, что придётся отстаивать своё право на свою работу и службу. Но Джон... он никогда не ставил под сомнение это её право. Он помогал и оберегал её как только мог. И она успокоилась. Успокоилась и отдалась музыке чувств, эмоций, любви и верности. Верности своему Джону. Тому, кто верил ей и верил в неё, давая ей все возможности жить своей собственной привычной жизнью, жизнью командира крейсера, жизнью офицера Империи, жизнью пилота и разведчика.
Наступившее корабельное утро они встретили в объятиях друг друга. Светлана слушала биение сердца Джона и чувствовала, как тает. Тает и не сожалеет ни о чём. Разве только о том, что через несколько минут начинается новый рабочий день. И она вернётся к обязанностям командира корабля.
Они вдвоём с Джоном позавтракали среди офицеров и старшин корабля. Последовательно — в офицерской и "старшинской" столовых. Чтобы все видели — они вдвоём и они по-прежнему едины.
А потом она в присутствии Джона и в присутствии Титова награждала своих десантников. Властью командира крейсера. Властью старшего офицера Астросил Империи. И видела, насколько её воинам приятно присутствие Джона в этот момент признания их заслуг.
Прибыли военные транспортники Альянса. Прибыли военные транспортники Иерархии. Челноки сновали между ними и фрегатом, перевозя воинов, оборудование, инструменты, оружие. Спустя два часа транспортники ушли от фрегата, чтобы возвратиться в пространство Иерархии и в пространство Солнечной Системы.
Начали прибывать пассажирские и медицинские транспорты ключевых рас. Снова засновали челноки, но теперь уже информация шла по минимуму. Сначала грузили в медицинские транспорты тех, кто так и не смог пока оправиться от последствий пребывания в заключении. Немногих. Очень немногих. И только потом, когда эти небольшие корабли ушли к "Омеге", к станции "Омега", не к ретранслятору, началась погрузка многочисленных выживших и спасённых. Тех, кто содержался в том страшном лагере-тюрьме на Базе Коллекционеров. Уничтоженной теперь Базе.
Шепард, стоя рядом со Светланой в одном из салонов крейсера, откуда через большой иллюминатор открывался прекрасный вид на внешний рейд, проверял по инструментрону данные об отбывавших освобождённых узниках, советовался по видео и аудиоканалам с Чаквас и Мишель, утрясал вопросы с медиками и членами экипажей транспортников.
Светлана видела, чувствовала, что это — не показуха. Что это — реальная забота и реальная жизнь её Джона. Он всегда заботился о тех, кто нуждался, кто был слабее. Здесь был совершенно особый случай: впервые экипажу и команде фрегата удалось ранее немыслимое: спасти от гибели стольких разумных органиков. От ужасной гибели, от переработки в пасту — основу корпуса Жнеца. Того самого Жнеца, которого Джон и его сокомандники взорвали в том каньоне. А потом взорвали и Базу Коллекционеров.
Явик был доволен — Светлана знала и чувствовала это. Он был рад, что теперь души его соплеменников отомщены и вернутся в Рай, если, конечно, у протеан такое понятие существует. Да, вполне возможно, что где-то в Галактике ещё есть базы Коллекционеров. Но такой, центральной и очень большой теперь уже точно нет. Джон с сокомандниками позаботился об этом. База уничтожена. И очень скоро придёт черёд "Аверна".
— Джон. — тихо сказала Светлана. — Поверить не могу. Три крейсера Коллекционеров теперь в нашем полном распоряжении.
— Три крейсера протеан, Света. Три крейсера протеан. Явик теперь имеет корабли. Они ему нужны. — Шепард не говорил вслух о том, что Явик не одинок. — И он будет ими командовать. Только он знает многие секреты этих громадин. Да, Коллекционеры приспособили эти корабли к своим нуждам, но в основе своей это — протеанские крейсера. И Явик, как всегда, погрузился в работу с головой. Благодаря ему каждый крейсер получит профессиональный экипаж. Один крейсер — уйдёт к азари, второй — к турианцам, третий — к саларианцам. Четвёртый уже давно стоит на наших Марсианских стапелях. Информация оттуда, с Марса, очень поможет нашим партнёрам освоить эти машины.
— Думаешь, придётся...
— Уверен, Свет. К сожалению. — Шепард приобнял жену чуть покрепче, по-прежнему бережно. — Придётся многое делать автономно, воевать в изоляции. Каждой расе. Главное — не допустить разобщения, не обрушить укрепляющееся единство. Не территориальное — духовное и душевное. С территориями — как-нибудь утрясём, разберёмся. А вот ощутить себя едиными жителями Галактики — это важно. Это стоит очень дорого и это нужно сохранить, защитить и укрепить — любой ценой.
— Джон...
— Нет, Света. Тебе в твоём положении это читать и смотреть — нельзя. Да и не надо.
— Левиафаны...
— Без данных Имперской Разведки по этой проблеме мы были бы почти слепы. Теперь всё равно придётся возвращаться к Цитадели. А там — начинать розыскную и карательную операцию.
— Всё же...
— Они виновны и они должны ответить за всё, Светлан. Опутали всю Галактику своими шарами, вмешиваются в дела рас, ослабляют ключевых действующих лиц, перекраивают ситуации. Мнят, что мы по-прежнему их марионетки. С этим пора заканчивать. И мы — закончим. — Шепард поцеловал Светлану, задержал свои губы на её губах, немного отстранился и тихо сказал. — Знаю. Пусть Кайден тоже повидается с Эшли. Он едва не погиб, но благодаря Дженнифер — остался жив и здоров. Предполагаю, что Эшли перенервничала.
— Да, Джон. Как раз в тот момент она всё и почувствовала. Испугалась. Потом я долго с ней говорила по видеосвязи. Успокаивала. Вроде удалось. Угомонилась. Ей ведь тоже несладко. Двойня.
— Ну вот и будете советоваться. Подружки. — улыбнулся Джон, поймав ответную улыбку своей Светланы. — Всё же легче вам обеим будет.
— Если бы не возможность поговорить с Эшли, хоть по видео, хоть по аудио, хоть по текстовым терминалам... Не скрою, было бы сложно, Джон. — Светлана снизу вверх посмотрела на своего любимого. — Но главное — ты теперь рядом. Предполагаешь появиться на "Омеге"?
— А куда я денусь, Свет? Нас всех там ждут. Корреспонденты с ума посходили. Требуют от каждого нормандовца пару десятков интервью едва ли не в прямом эфире. И непременно с видео. Бедных аудиожурналистов заклевали, чуть ли анафеме не предают. Говорят, что этого их искусства недостаточно.
— Явно не желаешь...
— Не желаю, Светлан. То, что мы там увидели... Не для обывателей это. Только для Совета мы сможем дать какую-то существенную информацию. Остальным — только по формату: были, уничтожили, проблема в основном решена. Простое информационное сообщение.
— Ну хорошо хоть от Совета не скрываете. — улыбнулась Светлана.
— Да уж. От Миралы скроешь. Постоянно ощущал её внимание. Она единственная знала всё, что происходило там в Заретрансляторном. Не понимаю, как она это выдержала. Да ещё и её сёстры...
— Как будешь решать вопрос с юстициаром?
— Не знаю, Свет. Мы многих проблемных перегрузили только на "Омегу". На крейсере, переданном азари, ушли только бывшие обычные узницы. Несколько десятков, самых сложных, но тех, которых можно долечить и восстановить уже в Пространстве Азари. Остальных погрузили на азарийские медтранспорты. Девы, матроны, матриархи... Страшно всё это. Всё повторяется и снова и снова бьёт по нашей сути. А ключевых самых проблемных, тех, кого мы спасали из лабкомплекса... Мы перегрузили на "Омегу". Спасибо Арии и Вэре с Миралой. Поняли и поспособствовали. Целый уровень выделили, поставили непроницаемую охрану. Я там такое увидел в этом лабкомплексе на Базе... Тогда я был готов стрелять в любого Коллекционера и рвать его хитин руками. Голыми руками, Светлан... Прости. Я не должен был...
— Мне ты можешь сказать. Я пойму, Джон. Ты поступил правильно. Понимаю, то, что ты там увидел, показало, с чем бы мы столкнулись, начнись Противостояние сейчас, когда Коллекционеры имеют такую базу в почти что недоступном Пространстве. Вы поступили правильно, уничтожив эту базу. А мы станем сильнее, умнее, опытнее благодаря тому, что вы узнали и поняли там, что теперь эти азари хоть физически, но в обычном Пространстве, рядом со своим Миром. Так или иначе ничего не исчезает. — Светлана обняла Джона, впилась своими губами в его губы.
Не надо слов. Она его любит. Любит, как не любила никого в своей жизни. И, наверное, уже никогда больше не полюбит. Если он уйдёт... Нет, она этого не допустит. У него есть продолжение — его и её дети. И она сделает всё, чтобы и мальчик и девочка родились и выжили. Потому что они — часть её и часть Джона. Новое поколение.
Ария сидела в своём кабинете. За стеклом, в "Загробной жизни" было непривычно тихо. Посетители были, но теперь они, тихо и редко переговариваясь, смотрели на большие экраны. Шли непрерывные выпуски новостей, работали едва ли не все главные студии новостной информации всех ключевых рас. Ключевых миров. Не было привычных танцев на танцполах, никто не ожидал увидеть танцовщиц-азари. Слишком было новым то, что показывали журналисты. Аудио. Видео. Только видео. И это видео было страшным.
Несколько минут назад она вернулась из Изоляторного Уровня. Прошла там, где поместили самых проблемных выживших узников лагеря-тюрьмы Коллекционеров. Поговорила с медиками. Долго стояла у реанимационных коконов, изоляционных капсул. Кубов-изоляторов. То, что привезли оттуда, из заретрансляторного пространства "Омеги-Четвёртой" нормандовцы... Потрясало.
Мужчины-азари. Шепард и Андерсон поверили ей, Арии, больше, чем кому-либо из Матриархата. Никто больше не знал об их существовании — даже узницы-азари об этом не знали. Только ощущения. Неясные ощущения близости существа своей расы, но другого, другого, противоположного пола. Но никто не видел их. Только ощущения. А ощущения не докажешь. Даже объятиями разумов.
Она долго говорила с той молодой азари-заложницей. За которую требовали огромный выкуп. Чаквас и Мишель совершили чудо — дева-азари почти восстановилась. Успокоилась, поверила, что страхи и издевательства, боль и слабость — остались позади. Они сидели вдвоём в палате и очень долго говорили. Дева не знала, кто такая Ария, её это не особо, как ощущала Т'Лоак, и интересовало. Главное — с ней общалась матриарх. Соплеменница. Сильная, властная, целостная матриарх-азари. Обладавшая большим, даже огромным влиянием.
Клёна рассказала Арии, как её осматривал саларианец. Мордин — сразу поняла Т'Лоак. Дева говорила, что уже тогда поверила, что самое страшное — позади. Это — не учёный из числа пособников жуков. Это — не палач. Это — врач, доктор. Такой обычный и привычный, что поверить в возвращение прошлой спокойной свободной жизни было в тот момент очень трудно.
А потом ей, молодой азари предоставили нормальную одежду и постель. Отдельную каюту. Пусть и составленную из тонких металлических стенок, но совершенно не похожую на камеру. Да, она знала и чувствовала, что снова летит на Крейсере Коллекционеров. Но уже не в качестве пленницы, не в качестве узницы. В качестве свободной.
Она впервые досыта поела и смогла поспать больше десяти часов. Раньше для неё и то и другое было почти невозможной роскошью. Теперь её лечили. Не мучили, не издевались, а лечили. И она начала оттаивать.
Дева долго плакала, приникнув к груди матриарха, сидевшей рядом. Плакала слезами облегчения, слезами раскрепощения, слезами счастья. А Арию саднила боль. За Лизелль. Её собственная дочь была бы ненамного старше этой девы-азари. Смогла бы выжить. И сейчас подходить к возрасту матроны. Да, Явик совершил чудо. Она теперь может родить ребёнка. Нескольких детей. В возрасте матриарха.
— Тебя что-то беспокоит? — матриарх поймала острый взгляд девы. — Скажи.
— Я... я не знаю. Они пришли ко мне в клетку... Но не смотрели на меня как на... самку, как на предмет. Допустили ко мне близко только врача. Саларианца. Кажется, его звали... Мордин. И подчинились его желанию, чтобы я смогла отдохнуть. Чтобы я осталась в одиночестве, но уже не была одна... Можно... я останусь здесь? Мне сказали, это — станция. "Омега", да?...
— Да. — тихо подтвердила Ария. — Это — "Омега". Станция Отряда. В том числе. — матриарх и сама не заметила, как сказала вслух это невозможное для неё самой ранее словосочетание: "Станция Отряда". Но теперь это прозвучало так естественно и органично, что Ария не стала уточнять или изменять, не стала опровергать сказанное.
— Я поняла. — тихо произнесла дева. — Здесь... так спокойно... Как... как в раю... Богиня... Я до сих пор не верю, что всё... всё закончилось.
— У тебя... — начала было матриарх.
— Нет... Я сейчас... Я сейчас не могу. Я сейчас... не готова. Мордин... он говорил, что мне ещё надо восстановиться. Он не говорил — лечиться, понимал, что я не восприму это слово нормально. Он говорил — восстановиться мне надо. И я верю ему. У вас тут... спокойно. Вам, Ария, нужна секретарь? Я бы могла...
— Пока что тебе необходимо восстановиться. А потом... позже, мы обязательно подумаем и об этом. Пока, как говорят люди, не бери в голову. — Ария встала. — Отдыхай. И спи побольше. Сон — полезен.
— Да. — тихо сказала Клёна. — Здесь так спокойно. И я буду спать. Понимаю. Спасибо.
Матриарх вышла из палаты, переговорила с лечащим врачом — одной из жительниц станции, тоже азари, матроной. Сделала несколько распоряжений, чтобы получить для Клёны нужные лекарства из Пространства Терминуса. Лучше сейчас не обращаться в Пространство Азари. Им будет достаточно возни с бывшими узницами-азари. Всеми — девами, матронами, матриархами.
Взгляд со стороны. Бенезия и Лиара
В пять утра госпиталь, где продолжала лечиться Лиара, был разбужен необычными звуками. Если, конечно, можно было назвать необычным звуком гул двигателей десятков медицинских транспортов. Огромные летающие автобусы и юркие разъездные флайеры ряд за рядом стартовали с площадок транспортных терминалов госпиталя и уходили в сторону Главного Космопорта Тессии.
