Лиара молилась, не глядя на родителей, но отчётливо, полно чувствуя их присутствие. Когда же молитва завершилась, молодая азари поймала на себе взгляды Этиты и Бенезии. Особые взгляды. Потом, впоследствии, после возвращения на Тессию, Бенезия в вечернем разговоре с дочерью сказала, что тогда Лиара... светилась. Светилась новым светом, внутренним светом. Её фигура чётко выделялась на фоне темноты леса и полумрака неба, а лицо излучало неведомое ранее спокойствие и уверенность. Она, как сказала Бенезия, предстала перед родителям обновлённой, взрослой, сильной и мощной, и, в то же время — нежной и глубокой. Выслушав маму, Лиара только кивнула и расцеловала Бенезию, не произнеся ни слова.
Со временем Лиара убедилась в том, что она очень многое, чем располагала, не только сохранила, но и приумножила. Она, как и любая синекожая дева, умела и любила быть очень разной, если была возможность — она что-либо мелкое, почти незаметное меняла в своём внешнем облике, особенно — на лице, на руках и в одежде и в обуви. Это позволяло ей не застыть, не остановиться в своём развитии, в своём совершенствовании, помогало справляться с перегрузками, утомлением, усталостью, раздражением.
Она часто вспоминала, как вместе с Шепардом пришла на берег Океана. Азари всегда оставались верны своей прародине, своему Океану, из которого когда-то, подчиняясь и требованию эволюции и желанию протеан, вышли на сушу и стали жить новой жизнью. Часто, в минуты задумчивости, Лиара касалась своих отростков и гладила свою шею, прикрыв глаза и ощущая наслаждение. Обычный для синекожей девы жест для Лиары был наполнен особым смыслом — только Шепард мог так коснуться её шеи и её отростков, чтобы она ощутила ещё большее удовольствие, наслаждение, получила редкое по глубине и полноте удовлетворение. Только Шепард мог так касаться её головы — мягко, нежно и в то же время — уверенно и бережно. Только Шепард.
Для Лиары было совершенно очевидно, что она по-прежнему влюблена в Шепарда глубоко и полно. Пребывание на Илосе, общение и работа вместе с протеанами помогли Лиаре утвердиться в понимании своей любви, обрести новое разумение её граней и сути.
Узнав о том, что у Шепарда теперь есть ещё две дочери — теперь уже от киборгессы, Лиара в течение нескольких дней, как только позволяли дела, старалась уединиться и поразмышлять, подумать максимально полно над этим фактом. Да, ей пришлось признать, что киборгесса способна любить Джона, любить не так, конечно, как органик, а как доступно ей, синтету, роботу, киберу, машине, вооружённой самым современным постоянно совершенствуемым искусственным интеллектом. Способна любить. Шепард, как поняла младшая Т'Сони сумел достичь нового уровня — не только личного, но и Отрядного, а также, безусловно — галактического. Советник Лиара знала, что женившись на киборгессе, фактически — на машине с искусственным интеллектом, Шепард, а не кто-либо другой из разумных органиков, нанёс сокрушительный удар по основополагающему тезису Левиафанов: между разумными органиками и разумными синтетами неизбежна война, которая чаще всего будет заканчиваться поражением разумных органиков.
Очень скоро Лиара осознала, что вполне возможно именно для этого Джон прошёл через размолвку с Лиарой, заставил, побудил, принудил её как можно быстрее вернуться с борта фрегат-крейсера на Тессию. Конечно, Лиара, продолжавшая любить Джона, не могла спокойно и бесчувственно воспринять известие, что новой, второй по счёту, но никак не по значению женой Джона Шепарда стала киборгесса. Синтетик, машина, робот, кибер. Некоторое время — сама Лиара затруднялась впоследствии точно указать, сколько же длился этот период — младшая Т'Сони была склонна, оставаясь в одиночестве, плакать. Тихо, беззвучно, но плакать. Ей тогда иногда казалось, что Джон её покинул, если не предал. Первое она принимала гораздо легче, чем второе. В предательство Шепарда она не верила и не хотела верить.
Она хорошо знала, что азари представители других рас считают, мягко говоря, способными манипулировать любыми разумными органиками. Может быть именно поэтому именно азари, дочь Самары-юстициара, бывшая ардат-якши, а ныне Советник Арии Т'Лоак Мирала, освоила новое для любого нынешнего разумного органика пространство психокосмоса. Может быть. Очень даже может быть. Лиара также признавала, что эволюция, природа также манипулируют, а когда и просто управляют разумными органиками, заставляя их действовать, не осознавая, почему они поступают именно так. Как прочитала младшая Т'Сони в одной человеческой книге, найденной на просторах Экстранета "Так природа захотела. Почему — не наше дело. Для чего — не нам судить".
Да, обвинения в адрес азари, утверждавшие, что синекожие девы, множащиеся со скоростью насекомых, ничего не дают другим расам, поскольку способны породить только азари, зато легко вступают в связь с представителем практически любой из ныне существующих в Галактике известных рас и не заморачиваются половой принадлежностью сексуального партнёра, во многом обоснованны и справедливы, но ведь это всего лишь способ жизни расы азари. Сама Лиара всегда знала, что она чистокровная азари, то есть дочь двух азари, причём — поздний ребёнок, ведь Бенезия родила её незадолго до того момента, как любая врач-азари категорически запретила бы ей беременеть, поскольку организм азари уже вступал в пору увядания, называемую людьми, да и не только людьми просто и грубо — старостью.
Разве за способ жизни можно карать, если он на самом деле не наносит ощутимого ущерба другому партнёру, принадлежащему к другой расе? Ведь связь, порождавшая новых азари — Лиара специально проверяла это по множеству источников — в большинстве, в подавляющем большинстве случаев была естественной, основанной на обоюдном согласии и безусловной готовности партнёров. Да, были нарушения, были искривления, были извращения, но ведь азари никогда не позиционировали себя как святые и безгрешные телесные сущности. Они сами пострадали — протеане начали их трансформацию, вмешались в развитие...
Да, протеане, как теперь чётко и полно знала Лиара, спасли азари от гибели, затормозив их развитие и сумев уберечь расу синекожих красоток от переработки в пасту. Тогда, пятьдесят тысяч лет назад, на просторы Галактики не вышел двухкилометровый тяжёлый Жнец, созданный из молодой и, безусловно, перспективной не только благодаря усилиям протеан расы.
Азари сумели избежать уничтожения. И протеане ушли с их пространства, предоставили расе свободу и подарив особое будущее. Азари медленно, не всегда верно, не всегда уверенно шли своим путём. Да, многое они не учли, многое не узнали, многое пустили на самотёк, во многом ошиблись. Но они сумели развиться и стать одной из сильнейших рас нынешней Галактики. Расой, хранящей в себе влияние, ставшее наследием протеанской расы.
И теперь азари Лиара Т'Сони почти единственная из синекожих дев знала полно и точно, что протеане — вернулись, что Явик — не единственный ныне известный протеанин, что он — женат, что у него есть супруга, которая командует кораблём протеан и руководит многонаселённой протеанской колонией. Руководит профессионально, храня традиции, веру, нравственность, мораль и устои проеанской расы.
Ничего этого не было бы, если бы на Иден Прайме не появился Шепард. Ничего не смогли бы противопоставить Жнецам и их пособникам нынешние расы, погрязшие в мелочных разборках и в неминуемых, но, как оказалось, достаточно легко преодолимых противоречиях.
Представив, что Жнец, посетивший Иден-Прайм, увёз бы с собой протеанский маяк, а затем дал бы команду на раскрытие Цитадели в гигантский ретранслятор, Лиара невольно поёжилась. Ведь не будь Шепарда, она так и осталась бы навсегда в этом кисельном поле, не дающим ей сделать ничего, кроме разве что едва заметного помаргивания веками. Лиара погибла бы в этом обездвиживающем поле, а потом произошло бы извержение вулкана и никто бы не узнал, где следует искать следы её археологической экспедиции. Если бы не Шепард, у Галактики не было бы ни единого реального шанса хотя бы выдержать первый удар Жнецов.
Только с появлением Джона, только с появлением "Нормандии" на Иден-Прайм у обитателей Галактики появился шанс. Шанс выстоять и выжить. Да, за то, чтобы этот шанс сохранился, ежесуточно гибнут десятки, если не сотни тысяч разумных органиков. Но они гибнут в бою. В бою с сильным, изворотливым, опытным и профессионально ориентированным на тотальную зачистку Галактики от любых следов разумной органической жизни врагом. Они не отступают, они не сдаются, они не просят пощады. Они борются. Потому что у них у всех есть надежда выжить и победить. Остановить это разрушительное, это гигантское колесо Циклов, закончить историю расы полумашин окончательной, бесповоротной, несомненной победой. И эту надежду подарил им Шепард. Он не стал мессией, не стал галактическим лидером-чиновником, не стал вождём. Он, как была убеждена Лиара, просто побудил очень многих органиков внимательно и строго посмотреть внутрь самих себя и задать себе самим несколько очень неудобных, но крайне важных вопросов. Каждый органик был волен ответить на эти вопросы или уклониться от ответов. Война с таким врагом, каким были Жнецы, ничуть не напоминала для большинства обитателей Галактики фейерверк или праздничное шествие. Это, скорее, была очень трудная, кровавая, тяжёлая работа. Не сделав эту работу, трудно было надеяться не только победить — выстоять под непрерывными ударами Жнецов и их пособников.
Шепард вернул галактике протеан. А теперь он сделал следующий шаг — опроверг один из основных постулатов Левиафанов. Да, тот самый постулат о неминуемости военного столкновения между разумными органиками и разумными синтетами, где именно последним и будет принадлежать окончательная и неминуемая победа. Шепард стал мужем разумного синтета, успевшего стать легендой Цитадели и легендой Тессии. И рождённого в материнской звёздной системе людей.
Многие расы работали над проблемами искусственного интеллекта, многими были достигнуты большие и очень значимые результаты. Но никто из старых, не старших, а именно старых рас не сделал того, что сделал землянин Джон Шепард. Британец Джон Шепард. Он дал киборгам, платформам, вооружённым искусственными интеллектами, права гражданства, подтвердив тем самым, что он — действительный, реальный, настоящий Спектр. Не Спектр некоего Совета Цитадели, а Спектр Галактики. Полный, многоцветный, разнообразный, но в то же время — единый и целостный Спектр. Он, Джон Шепард, не только стал мужем разумного синтета, но и стал отцом её детей — новых искусственных интеллектов, которые с самого рождения теперь обладают всеми правами, которые совсем недавно были присущи только разумным органикам.
Теперь на борту кораблей Отряда уже не четыре, а пять искусственных интеллектов, причём четверо из них обладают совершенными, основанными на лучших стандартах женскими человеческими телами. Все синтеты Отряда — воины, но они лишены милитаристской ограниченности, они работают с информацией и оказывают не только военную помощь всем Отрядовцам, которые, кстати, совершенно не горят желанием и не стремятся подвергнуть своих железно-стально-пластиковых коллег опасности ранения от обстрела или опасности гибели под бомбёжкой.
Благодаря Отряду, благодаря его усиленному контролю за информационным пространством Галактики, за продолжающим функционировать, несмотря на войну с Жнецами, Экстранетом, благодаря вниманию отрядовцев и в первую очередь его синтетов к мельчайшим деталям была предотвращена настоящая катастрофа на Тессии. Если бы Тевос сумела передать Жнецам информацию о "Мечах азари"... Тессия бы стала мёртвой планетой, открыв собой список постоянных невозвратных потерь азари, потерь жизненного пространства. Гибель Тессии, гибель её населения стала бы для синекожих дев тяжелейшим ударом, который вполне мог, да что там мог, гарантированно подорвал бы волю азари к сопротивлению, волю к победе.
И вместо предавшей свою расу азари Тевос Советником по Азарийскому Пространству становится азари Лиара Т'Сони. Если бы не Отряд, у неё бы не было никаких шансов когда нибудь, даже через восемь сотен лет жизни вступить на этот пост, взять эту высоту. Она бы просто не выжила тогда под орбитальной массированной бомбардировкой. Погибла бы и она и её родители, которые только недавно поверили в то, что сколько бы им не было предначертано судьбой прожить, они проживут эти дни, месяцы и годы рядом и вместе.
Разве она, Лиара Т'Сони, хочет многого? Она любит Джона. Любит искренне, полно. Она не хочет быть его тенью, она хочет встать с ним рядом, встать, помогая ему, поддерживая его, желая ему только добра. Она — органик, потому она обязана выполнять требования эволюции для органиков и она хочет, чтобы у неё были от Джона дети. Столько, сколько будет — все они будут ею и, конечно же, Джоном, любимы. Она верит Джону и надеется, что Джон верит ей.
Она понимает, что Джон не сможет прожить тысячу лет. Для неё, полюбившей человека, землянина, спасшего её от смерти, от гибели на Терруме, это — тяжёлое понимание. Джон сумел сделать очень много из того, что большинством разумных органиков приписывалось в идеале или, реже, в реальности — разве что героям сказаний и сказок. А она видит в Джоне не только героя, не только Спектра, не только воина, не только старшего помощника командира легендарного без всяких скидок и условностей фрегата "Нормандия". Она видит в Джоне личность, реальную личность, реального человека со сложной и тяжёлой судьбой. И она хочет помочь Джону всем, чем только сможет. Потому что Джон помог не только ей, он помог явно или неявно очень многим другим разумным органикам.
Она была счастлива с Джоном и будет счастлива с ним, когда придёт время и она сможет встать с ним рядом. А сейчас она счастлива хотя бы тем, что знает и помнит Джона гораздо полнее, лучше и глубже, чем большинство жителей Млечного Пути.
Не случайно, совершенно не случайно протеане оставили азари уникальную способность — "единение разумов". У людей есть поговорка: "главное — когда тебя понимают". А единение разумов помогало, всегда помогает и будет помогать синекожим девам глубже понимать собеседников и партнёров, осознанно подходить к продолжению рода. Да, азари способны порождать только азари, но ведь это же естественно. И Лиара знает, что для Джона она прежде всего — свободная, самостоятельная и самоценная личность, а не просто женское тело, привлекательное прежде всего сексуально.
Лиара знает, что и в традициях людей, в традициях землян есть правило, согласно которому женщины-землянки всегда продолжали жизнь лучших мужчин в своих детях, которых они рожали от этих самых лучших, самых достойных мужчин. Такое же правило есть и у азари. Да, оно не единственное и даже не главенствующее, но нельзя понять, что такое хорошо, не поняв, не прочувствовав, не осознав, что такое плохо.
Джон спас жизнь Лиаре. Он вернул её из комы, он вернул её из небытия. Он практически вторично спас саму суть Лиары Т'Сони. Причём сделал это не лично, а через посредника — благодаря присутствию и помощи Светланы Стрельцовой, невесты, а впоследствии — законной жены Шепарда она, Лиара Т'Сони обрела шанс вернуться к нормальной жизни.
