— И эта глупость состоит в том, что она попытается войти в контакт с этим "Глазом Левиафана". — сказал Шепард. — Похоже, у нас появился повод посетить Цитадель. Серьёзный повод.
— Предполагаю, Джон, что гонять туда-сюда оба корабля нет необходимости. — Андерсон встал. — Так что к Цитадели пойдёт только "Нормандия". "Волга" подключится тогда, когда нам придётся расследовать пропажу крейсера доктора Брайсона. И предполагаю также, что Энн Брайсон придётся взять на борт фрегат-крейсера.
— Угум. Как и этот "глаз". — сказал Шепард с явным неудовольствием.
— Как и этот "глаз". — подтвердил Андерсон. — Ещё одно основание для того, чтобы первоначально не привлекать к этому делу экипаж "Волги". Я сомневаюсь, Джон, что Левиафаны не знают ни черта о нашей с вами отрядовской работе. Вот искренне сомневаюсь и ничего с этим сомнением поделать не могу.
— Какой срок отлёта, командир? — Шепард поднялся со своего места.
— Через пять суток. На утро шестых суток. Раньше — не получится. Я попросил пока СБЦ и Спектров Цитадели лишить Энн Брайсон возможности работать в станционной лаборатории отца. По последним данным там по распоряжению руководства СБЦ и Корпуса Спектров установлена достаточно совершенная изолирующая система, так что этот "глаз" если и работает, то в режиме пассивного приёмника. Войти в прямой контакт с "глазом" Энн Брайсон не сможет — мы об этом позаботились. Зал, где расположен "глаз" заблокирован. Доктор Брайсон сделал из квартиры лабораторию, но пока что основа этой лабы — только этот зал. Всё остальное — вполне нормативная квартира. Так что Энн Брайсон — явно не бездомная и имеет хорошие условия для жизни. Даже очень хорошие.
— Ясно, командир. — старпом кивнул. — Разрешите идти?
— Идите. Будем готовиться. И, полагаю, Деспойна от нас тоже никуда не денется. Туда тоже придётся высаживаться. Но сначала — Цитадель, крейсер, Энн Брайсон. Как то в таком порядке. Сложный орешек — эта Анна-Лиза, Аннелиза.
— Мы решим эту задачу, командир. — Шепард переступил порог, выходя из командирской каюты.
— Джон, ты что, тоже поддерживаешь Андерсона? — на связь по спикеру вышла Светлана. Шепард от неожиданности даже остановился на лестнице: такого от своей супруги он точно не ожидал.
— Эм. А почему я не могу его поддерживать, Свет? — наконец спросил Джон первое, что пришло ему на ум.
— Да потому что он опять пытается разделить отряд, Джон! Он опять пытается действовать в масштабах одного корабля. А ведь Явик предлагал ему командовать эскадрой, куда спокойно бы вошли все три крейсера протеан. Почти тысяча человек дополнительно.
— Ну мы же передали азари, турианцам и саларианцам эти крейсера. Пусть они и формируют эти экипажи, Света. Что вообще происходит-то? — Шепард вошёл в каюту, плотно прикрывая дверь и закрывая защёлку. — Объясни толком, я — не Мирала.
— С Миралой я ещё поговорю потом. Поблагодарю её за то, что она дала Андерсону координаты этого крейсера. — Светлана не скрывала своего недовольства, переходящего в жёсткое раздражение. Шепард, конечно, знал, о перепадах настроения, столь свойственных беременным женщинам, но Светлана вообще-то ранее мёртво держала себя в руках. А тут... — Хорошее турне устроить решил Андерсон. Сначала Цитадель, потом — неведомый сектор. А затем и до Деспойны дело дойдёт. План есть? Нету у Андерсона плана. Нету. Есть только намётки.
— Света, это только потому, что все детали нужно собирать последовательно, а не параллельно. Мы не можем всё делать параллельно. Да, наш Отряд силён, у нас немало возможностей и хорошая поддержка, но мы не можем...
— Можем, Джон, можем. Андерсон входит в режим, который у нас в Академии Разведки называют "головокружение от успехов". Да, удалось вроде бы победить Коллекционеров, хотя и там есть вопросы. Удалось избежать необходимости десантироваться на "Аверн", но под ударом всё равно осталась "Омега". Теперь мы будем разбираться с Левиафанами, полезем на Деспойну, а результат? Результат — удар Жнецов по "Омеге". Через тот же ретранслятор "Омега-четвёртая", Джон. В результате мы фактически делаем то, от чего пытались всемерно дистанцироваться, когда разбирались с батарианским Бахаком — мы приближаем Жатву, Джон. Не факт, что Левиафаны выступят открыто против Жнецов. Совершенно не факт. В то время как фактом является то, что "Цербер" выступит на стороне Жнецов при атаке на "Омегу". Потеряв эту станцию, мы фактически потеряем туманность Омега. Всё. Мы можем считать её потеряной. Эвакуировать никого никуда мы просто не успеем — я просчитывала эти варианты. Никого. А если в плен к Жнецам или к "Церберу" попадёт Мирала — скорости Жатвы и её эффективности можно будет только горько завидовать. Горько, Джон. Да, я не сомневаюсь, что омеговцы будут сопротивляться, но они сейчас не готовы воевать и против Жнецов и против "Цербера". Против одного только "Цербера" они ещё могут выстоять, а против кораблей "Цербера" и нескольких креветок неподвижная станция, уже давно забывшая, что такое работа главных двигателей, выстоять не сможет. А мы фактически провоцируем эту атаку, Джон. И провоцируем сдачу станции. И сдачу туманности Омега тоже.
— Света, я прошу...
— Не надо меня просить, Джон. Не надо. Я ясно вижу — Андерсону понравилось рулить в одиночку. Да, одним кораблём, но в качестве полновластного хозяина положения. Единоличного хозяина. Он тяготится своей совещательной позицией в Отряде, он снова хочет быть единственным распорядителем судьбы корабля и экипажа. Опять будем воевать поодиночке и поодиночке умирать? Андерсон делает всё, чтобы прекратить наше партнёрство и наше сотрудничество. Он устал быть "одним из", он хочет снова стать единственным. Единственным, кто может решать что-то окончательно. И это — гарантия победы Жнецов, Шепард.
— Я...
— Да, я поняла, помню и знаю, что ты всего лишь старший помощник. Что Андерсон — командир фрегат-крейсера. Но спешу тебе напомнить, старпом, что Андерсон получил в своё распоряжение фрегат-крейсер благодаря работе имперских российских структур. Я тебе перешлю на инструментрон один любопытный документ, а точнее — выдержку из этого документа — с полным текстом ты и сам ознакомишься потом. — Светлана помедлила и Шепард вывел текст документа на один из настенных экранов. — Вижу, что получил. Прочти. Там текста немного, на пять чтения минут хватит.
Шепард вчитался, затем перечитал ещё раз. Ситуация становилась весьма опасной: Андерсон рисковал. Стоимость реконструкции "Нормандии", стоимость всех работ и материалов, стоимость применённых технических решений, новинок и ноу-хау была запредельной для бюджета Альянса. А внизу стояла подпись Андерсона и возразить Андерсону было нечего — подпись была большая, официальная, проставленная личным стилусом-кодатором. Захочешь опровергнуть — не сможешь, ибо спишут в момент в умалишённые. Не имеющие ни статуса, ни полномочий, ничего.
— Прочёл? Хорошо, что прочёл. Подумай теперь, сможет ли Альянс полностью быстро и реально компенсировать Империи потери, связанные с такой, с позволения сказать, благотворительностью, Джон. Почему благотворительностью? Потому что Империя, подписывая этот договор, никогда не рассчитывала на то, что эти пункты, эту часть придётся реально задействовать когда-либо. Нам свойственно доверять своим партнёрам. Доверять, Джон. Но если партнёры обманывают наше доверие за наш же счёт...
— Предполагаешь...
— Я не предполагаю, Джон. Я — не предполагаю. Всё ты сам прочёл в договоре. Я не сомневаюсь в том, что договор ты читал и раньше и внимательно читал, но я знаю, что большинству людей не свойственно читать внимательно так называемую "карательную" часть договора — психология людская такова. И ты прекрасно понимаешь, что Империя может потребовать передачи фрегат-крейсера под своё непосредственное управление, а затем — и владение. И Турианская Иерархия, как ты уже прочёл в договоре, в данном конкретном случае согласится с нашими имперскими требованиями. Пойми простую вещь, Джон: либо мы все умираем вместе и почти что одновременно, либо мы все побеждаем вместе и почти что одновременно. Все другие варианты действий не просто контрпродуктивны, они крайне опасны тем, что мы будем гарантированно уничтожены. Гарантированно, подчёркиваю. Вспомни о том, как Альянс был недоволен нашей имперской готовностью прислать миллион военнослужащих спецназа на Цитадель. Вспомни, Джон, как он был этим недоволен, поскольку сам Альянс мог выставить только сто пятьдесят тысяч спецназовцев. Восемнадцать крупнейших стран мира, возможно — даже сильнейших смогли бы наскрести у себя всего сто пятьдесят тысяч спецназовцев для охраны и обороны центральной станции Галактики. Тебе напомнить, что именно Империя требовала пропустить всех Советников и весь личный состав их аппаратов через курс антитеррористической подготовки?
— Не надо, помню. Советник Валерн заплатил за это несогласие своей жизнью. — сказал Шепард.
— А ты чуть не заплатил своей жизнью, спасая Тевос и Спаратуса от церберовцев, Джон. Как ты думаешь, кто мне дороже — ты или эти двое инопланетян? И после этого ты полез в "Омегу-четвёртую", Джон. Я чуть с ума не сошла от страха и опасения за твою судьбу и за тебя, а теперь Андерсон пытается расколоть Отряд только по той простой причине, что тяготится ролью человека, имеющего не решающий, а только совещательный голос. Я с разрешения Титова так тебе скажу: даже Станиславу сложно стало разговаривать с Дэвидом. Сложно, Джон. Я не вмешиваюсь в его работу с Андерсоном, но я слежу за тем, как осуществляется эта работа. И я вижу, что Андерсон пытается перебрать на себя роль старейшины, которого все слушают и никто не может ничего возразить. Старейшин уважают за мудрость и за жизненный опыт, Джон. А какой жизненный опыт у Андерсона? Напомнить, что он мог бы стать первым Спектром и не стал им? Кто в этом виноват? Сарен? А что помешало Андерсону проявить подготовленность и разумность? Ничего не мешало. И теперь, когда в его руках новейший модернизированный корабль, который принадлежит непойми кому конкретно, Андерсон пытается играть самостоятельную роль. Я замечу, Джон, если ты этого до сих пор не заметил, что Андерсон никогда особо и не возражал, когда ты держал меня и мой экипаж и мой корабль "на подхвате". Я не говорю о механическом равенстве, Джон. Я говорю о партнёрстве. Тебе напомнить, дорогой, что Оливия пришла ко мне на корабль?
— Не надо. Помню и знаю об этом.
— Как ты полагаешь, я имею право заявить права на неё и на её дочь? Кстати, если тебе что-то непонятно, то вот её письмо. — Светлана перекинула на инструментрон старпома файл. — Почитай.
Шепард вчитался. Оливия была согласна переселиться на "Волгу", о чём вполне чётко, полно и официально сообщала Светлане, как командиру крейсера. Дочитав текст файла до конца, Шепард вдруг осознал, что следом уйдут и Марк и Легион. Они охраняют и защищают киборгессу, теперь уже, точнее, двух киборгесс. Шепард не был в курсе таких интимных деталей, смогла ли Оливия передать своей дочери способность порождать управляющие центры ИИ, но не сомневался, что в любом случае Аликс уйдёт следом за матерью, а следом за киборгессами уйдут киборги.
— Как видишь, Джон, ситуация такова, что Андерсон, мягко говоря, заигрался. Я имею все основания подозревать, что он стремится стать спасителем Галактики. Спасителем Галактики от Жнецов. Не понимающим, что стать таким Спасителем может только всё население Галактики поголовно. Поголовно, Джон. Одиночку такая роль раздавит быстрее и сильнее кузнечного пресса! — Светлана помолчала. — Я уже имела неприятный разговор с Примархом Палавена. Он не только воин, он дипломат, джентльмен и кавалер. Но даже он возмущён тем, как Андерсон обращается с Найлусом и Сареном. Они оба, напомню, Джон, Спектры. И по общепринятым общеизвестным правилам для того, чтобы столько Спектров собралось на одном корабле, должны быть жесточайшие и очень очень очень серьёзные основания. Таких оснований теперь нет, Джон. Потому что Спектр Андерсон упорно не принимает непосредственного участия в высадках, он не бегает по планетам, не стреляет, не утихомиривает нарушителей галактической безопасности. Он просто сидит на борту фрегата и пытается делать вид, что руководит. Тебе напомнить Устав Спектров, Джон? Я не сухарка, но такие вещи я не склонна забывать. Там чётко написано, что Спектр не имеет права отсиживаться в тылах. Не имеет права, Джон. А Андерсон это именно и делает. Два Спектра — Найлус и Сарен — бегают с тобой, тоже Спектром, на высадки, а когда рядом с тобой на высадках, в боевой обстановке был Андерсон? Когда он хоть раз рисковал своей собственной жизнью на высадках? Можешь не вспоминать вирттренажёр на "Вершине". Это — детские игрушки, а я имею в виду реальную высадку и реальную опасность. Спектр, Джон, я повторяю, не имеет права отсиживаться в тылах. Не имеет права, Джон. Не име-ет! Иначе это не Спектр, а офисный клерк. Коему полномочия Спектров только мешать будут. Незачем ему такие полномочия, если он уютно устроился на борту модернизированного корабля и носа за пределы не кажет. Ты, Спектр, постоянно бегаешь на высадки, даже на базе Коллекционеров Андерсона рядом с тобой не было, не говоря уже о высадках на планеты. С тобой бегают на высадки Найлус и Сарен, реально рискуя шкурами, головами и всем остальным, включая психическое здоровье. А чем рискует Андерсон, подписывая бумажки и распоряжаясь? Чем, Джон? Или ты сомневаешься в том, что я не инициирую процесс разбирательства? Инициирую, Джон, ты сам видишь и понимаешь, что оснований для него — уже вагон и маленькая тележка. Кто ломал Хакета, Джон? Ты его ломал. Ты. А теперь Андерсон пытается сделать всё, чтобы спасти Хакета от позорной отставки. Потому что группа доктора Брайсона работала из рук вон плохо. Потому что доктор Брайсон развёл семейственность, нарушив основной принцип — близкие родственники не могут работать в одной организации, если один из них по службе обязан подчиняться другому. А Энн Брайсон работала в подгруппе, организованной в группе "Аврора", она работала там локальным руководителем, который по любым законам и всем мыслимым нормативам подчиняется вышестоящему руководителю. Своему отцу, Джон. Своему отцу. И что в результате? В результате корабль с доктором Брайсоном пропал, а Энн Брайсон теперь пытается найти отца. Не руководителя группы, организованной по приказу адмирала Хаккета, а отца. И она готова прозакладывать душу и тело для того, чтобы найти своего отца. Кто, Джон, должен был думать, прежде чем давать разрешительную визу на подчинение по службе дочери отцу? Эта виза. — Светлана отправила Шепарду ещё один документ. — Вот она, Джон. Виза с подписью Хакета. Посмотри и убедись.
Шепард открыл присланный файл. Всё верно. Виза адмирала Хакета с разрешением дочери подчиняться по службе своему собственному отцу. Непосредственно подчиняться, как низовой руководитель — вышестоящему. И принцип "вассал моего вассала — не мой вассал" для Хакета тут не сработает. Поскольку если признать вассалом Хакета Энн Брайсон... Действительно, тогда Хакет виноват кругом и обязан поднять Альянс на уши, но найти этот пропавший крейсер и этого доктора Брайсона вместе с экипажем — тоже.
