— И тем не менее, Станислав, это всё, что у нас теперь есть. — Андерсон принял из рук вахтенного офицера стопку ридеров. — Объявляйте о переходе к Цитадели.
— Хорошо, капитан. — Титов переключил каналы.
Андерсон отдал короткое распоряжение и спустя несколько минут система громкой связи оповестила нормандовцев о том, что Отряд покидает Бахак и уходит к Цитадели.
— Джеф, время перехода? — Андерсон, прослушав сообщение, отложил прочитанный ридер в сторону.
— Четырнадцать часов, командир. — ответил Моро. — Хорошо, если Шепард... очнётся только на Цитадели. Там... там ему будет лучше восстанавливаться.
— Может быть, может быть. — произнёс командир фрегат-крейсера. — Хотя, я всё же думаю, что лучше было бы, если бы он очнулся здесь, на корабле, который он знает и любит. Светлана... не в том состоянии сейчас, чтобы несколько суток страдать и мучиться неизвестностью.
— Вы правы, командир. — согласился пилот, переключая каналы.
Светлана очнулась, с трудом подняв тяжёлую со сна голову. Внимательно взглянув на Джона, она убедилась, что он по-прежнему крепко спит и на его лице не отражаются признаки боли или неудобств. Она всю ночь провела рядом с Джоном в кресле, и теперь легонько массировала его руку. Ту самую, на которую склонила голову, засыпая. Ей было это необходимо — чувствовать Джона вот так. Её и его детям было это необходимо. А сейчас она массировала руку любимого человека и молила высшие силы о том, чтобы Джон выкарабкался. Ей не нужны были детали происшедшего на том астероиде — она читала их по Джону. Он стал для неё открытой книгой. Она верила ему и он верил ей. Этого было для них обоих совершенно достаточно.
Неслышно подошла Чаквас, склонилась над Джоном, провела беглый осмотр и обследование, взглянула на накопители мониторов состояния, просмотрела краткие отчёты на микроэкранах. Успокоительно кивнула напряжённо следившей за её манипуляциями Светлане. Жестом попросила Светлану отойти от кровати.
Стрельцова встала, задёрнула полог, подошла к рабочему столу, по-прежнему внимательно наблюдая за Чаквас, зная, что эта врач способна не показать озабоченность даже в самых критических ситуациях.
— Присаживайтесь, Света. — тихо сказала Карин, пододвигая каперангу полумягкое кресло. Сама умостилась на полужёстком, рабочем. — У Джона всё в норме. Он... выздоравливает, есть положительные изменения, но нужно ещё несколько часов полного покоя. Сколько — я не знаю. Честно. Впереди у нас — Цитадель.
— Переводить его туда... — словно размышляя, произнесла Светлана.
— Согласна. Особой необходимости в этом нет. Он должен очнуться здесь, на знакомом ему корабле. Я в курсе, что Цитадель — под прицелом "Цербера". Цитадельцы в курсе угрозы и готовятся к отражению атаки "Цербера". Не скрою, предполагаю, что нападение будет... очень серьёзным. В полученных мной материалах есть признаки угрозы применения диверс-групп. А если так, то Штаб-Квартира — будет в числе приоритетных целей. Поэтому будет лучше, если Джон побудет на "Нормандии". Да и вам, Света, будет... спокойнее.
— Я решила, Карин. Я буду рядом с ним. До тех пор, пока он полностью не оклемается. Только тогда, когда вы подтвердите официально и документально, что он здоров, я вернусь на "Волгу". — тихо сказала Светлана. — Раньше я не покину борт фрегата.
— Понимаю и согласна с вашим решением, Света. — помолчав, сказала Карин. — Ему, — врач корабля посмотрела в сторону занавески, — будет необходимо ваше присутствие. Ваше и ваших детей. — она кивнула вошедшей несмелыми шагами в медотсек Дженни. — Вот и Дженни пришла.
— Я принесла обед. Тройная порция. — Дженнифер поставила контейнеры на столик рядом с рабочим столом врача. — Гарднер превзошёл сам себя, ночью готовил особые порции. Сказал, что вам, Света... надо хорошо питаться, чтобы Джон... — Дженни всхлипнула, — чтобы Джон был спокоен. Поешьте. Я — уже поела, так что я... Разрешите, Карин?
— Разрешаю. — кивнула врач. — Только тихо и недолго, Дженни.
— Обязательно. — лучший биотик человечества тенью скользнула за занавеску. Чаквас принялась распаковывать контейнеры, отодвинула свой рабочий инструментрон:
— Поешьте, Светлана. — мягко заметила Карин. — Вам это сейчас надо. А после трапезы вам нужно полежать. Как врач... советую.
— Подчиняюсь, Карин. — Светлана принялась за еду и только сейчас ощутила, насколько она голодна. — Умм. Вкусно! Гарднер — волшебник. Добрый волшебник кастрюль и половника. — без улыбки отметила каперанг, поймав одобрительный взгляд Чаквас.
Вернувшаяся в "кабинет" Дженни вытирала уголком платка глаза. И с некоторой опаской посматривала на Светлану.
— Сядь, Дженни. — Стрельцова закончила есть, допила второй бокал травяного настоя. — Сядь. — повторила каперанг, ожидая, пока Дженни опустится в стоящее напротив кресло. — И давай договоримся раз и навсегда. Я знаю, что ты любишь Джона. Ты имеешь право его любить — Джон заслуживает твоей любви, я в этом уверена. И я знаю, что Джон не будет тобой манипулировать, не будет ограничивать твою свободу. Я также знаю, что ты понимаешь пределы, за которые заходить не следует. Поэтому пока ты не приблизилась к этим пределам — я не буду вставать между тобой и Джоном, который тоже любит тебя. Мне это хорошо известно и я это понимаю и принимаю нормативно. Договорились? — она вперила в глаза Дженнифер прямой и в то же время очень мягкий взгляд.
— Да. Договорились, Светлана. — тихо сказала биотик, вставая. — Я... я пойду. У меня скоро время тренировки...
Чаквас молча проводила взглядом уходившую из медотсека девушку. Светлана складывала посуду и столовые приборы в контейнеры, перекладывая коробки на маленький столик.
Приняв душ, Светлана переоделась в новую формёнку — старая уже была маловата в талии. Выйдя из санузла, каперанг увидела Чаквас, набиравшую что-то на инструментроне. Кровать, выделенная Стрельцовой, уже была разобрана. Оторвавшись от "писанины", Карин взглядом указала Светлане на койку и шутливо погрозила пальцем — дескать, не нарушай режим и не ставь под угрозу своих первенцев. Светлана, едва заметно благодарно кивнув, с наслаждением опрокинулась на матрас кровати и постаралась расслабиться. Если Джон спит и с ним всё в порядке, то и она может поспать спокойно рядом с Джоном. Спустя несколько минут Стрельцова крепко спала, не заметив, как Карин задёрнула полог между её кроватью и своим "кабинетиком".
Дженнифер и в самом деле опаздывала на тренировку. В этот раз она дала себе волю, только немного ограничив мощь биотики, чтобы не разнести в щепки всю небогатую мебель зала. Она жалела только об одном — что ей не дали возможность убить эту Кенсон и её сотрудников. Лично убить всех этих индоктринированных. Сейчас хаск-Кенсон сидела в изолирующем контейнере и о её комфорте и удобствах никто из нормандовцев не беспокоился — она уже не была человеком, не была личностью. Хаск он и есть хаск. Даже Явик не проявлял к Аманде ни малейшего интереса. За войну с Жнецами, ту, старую войну, он, вполне вероятно, насмотрелся на всевозможных хасков. Насмотрелся до отвращения к ним. И теперь не желал смотреть на очередного хаска.
Рассылая по залу биотические молнии и шары, Дженнифер благодарила Светлану. Благодарила молча, мысленно, но ярко, ясно и чётко. Светлана права — она, Дженни, любит Шепарда. Любит и ничего не может с этой своей любовью к женатому мужчине сделать. Не не хочет, а не может. И если её любовь поможет Шепарду — она, Дженни, будет этому только рада. Шепард её ни к чему не принуждает, он ею не командует, не вмешивается в её жизнь. Она впервые за долгие годы обрела семью, в которой чувствует себя своей не формально, а фактически. Да, у неё есть мама, любимая и родная мама, но теперь у неё есть и вторая семья — экипаж и команда "Нормандии". Семья воинов, семья разумных существ, для которых защита слабых и безоружных стала не только профессией, но и призванием, абсолютной потребностью.
Придёт время и она, Дженни, полюбит мужчину, который станет её мужем, а потом — отцом её детей. И она будет знать, что она для него — всё. Так же как это знает Светлана о Джоне. И ещё Дженни будет знать, что она стала такой, достойной любви другого, вне всякого сомнения, очень достойного мужчины, благодаря тому, что рядом был такой человек, как Джон Шепард.
Карин за рабочим столом заполняла очередные "форматки". Постепенно ситуация выправлялась, Шепард явно пошёл на поправку, едва только Светлана оказалась в медотсеке — об этом говорили все данные объективного приборного контроля. Об этом говорил и весь врачебный опыт Чаквас.
Она, врач корабля, ясно и полно увидела, что Шепард невероятно дорог большинству нормандовцев, хотя он был и очень строг, и очень требователен, и беспощаден. Оказалось, всё это не воспринималось нормандовцами как недостатки, а наоборот, воспринималось как достоинства не только старшего помощника, второго по значимости офицера на борту после командира фрегата, но и как мужчины, как человека. А уж Светлана Стрельцова... Как она спокойно и свободно и в то же время чётко и определённо расставила акценты. Она не запретила Дженни любить Шепарда, но сделала всё, чтобы Дженни не замкнулась на Джоне, осталась свободной в своём выборе. Наверное, это и есть частичка мастерства, женского семейного мастерства управления взаимоотношениями.
— Командир, на связи — диспетчера Цитадели. — доложил вахтенный "Нормандии". Нас видят и уже опознали. Рады приветствовать и готовы принять.
— Передайте ранее согласованное решение, офицер. — сказал Андерсон, на несколько секунд оторвавшись от чтения очередной пачки файлов.
— Есть, командир. — вахтенный помедлил. — Простите, тут Вакариан запрашивает, почему нет марки Шепарда? Что ему ответить?
— Ответьте, что Шепард находится в медотсеке. Сейчас он — пациент доктора Чаквас. Подробности Гаррусу сообщит Хлоя Мишель. Те, которые разрешит сообщить доктор Чаквас.
— Передано, командир. Вакариан удовлетворён. Связь окончил.
— Добро. — Андерсон вернулся к работе.
Корабли Отряда вошли на внешний рейд гигантской станции. По плану вся связь с Цитаделью должна была осуществляться только с помощью челноков — станция готовилась к отражению нападения и теперь корабли не швартовались непосредственно к кольцу, а должны были присылать челноки. Для "Нормандии" были готовы сделать исключение — у фрегата был свой собственный док в "Кольце", но Андерсон решил не пользоваться этим преимуществом — ему необходима была свобода действий.
Выспавшаяся Светлана очнулась теперь нормативно. Плавно и без рывков она встала, подошла к кровати Джона, прикоснулась к его руке. Джон явно выздоравливал — забота Карин делала своё дело. Взглянув на карту-экран, Светлана отметила, что и "Нормандия" и "Волга" уже находились на внешнем рейде. Отойдя от кровати Джона, Светлана задёрнула полог, присела на свою кровать, включила инструментрон, приняла пачку докладов, вчиталась в резюме. Всё было на борту крейсера нормально — необходимости в её прямом вмешательстве не было.
— Карин... — Светлана подняла взгляд на подошедшую Чаквас. — Спасибо вам. Спасибо за Джона. Я видела и чувствовала — он выздоравливает.
— Он, Света, выздоравливает благодаря вашему присутствию. — ответила Чаквас. — Только вашему. Вы и только вы помогаете ему выкарабкаться больше, чем способна помочь я. Понимаю, что ради вас он вернётся отовсюду. Приводите себя в порядок и покушайте.
— Хорошо, Карин. Можно вопрос?
— О Дэвиде? — проницательно спросила врач. — Можно. Да, мне известно, что он любит меня. И я люблю его, Светлана. О нашей любви знают нормандовцы. Мы немного нарушили традицию командирско — капитанской изолированности от экипажа. И Дэвид не давит на меня. Не торопит. Он понимает, что я пока что замужем за своей работой. Он умеет ждать. И я это очень в нём ценю и уважаю. Мы... вместе. И нам обоим пока этого уровня вполне достаточно. А Джон... Знаю, он тоже любил меня. И любит сейчас. Но, как только он понял, что я отдала предпочтение Дэвиду, он сразу отошёл в сторону. И не стал ни настаивать на некоей своей приоритетности для меня, ни преследовать меня. Для него, для Джона, Андерсон — авторитет высшего порядка. Может быть, сам Джон об этом и не задумывается, но он... он действует как ученик Дэвида. Хороший ученик, о котором мечтает любой настоящий учитель. А Дэвид способен научить многому, особенно, если будет у него хороший ученик. Джон не стоит между мной и Дэвидом, Света. И я за это уважаю Шепарда ещё больше.
— Спасибо, Карин. — Светлана скрылась за дверью ванной. Через несколько минут она сидела рядом с Чаквас за её рабочим столом и поглощала двойной обед. — Когда?
— Может быть, к вечеру, Свет. — ответила Чаквас, поняв, что Светлана интересуется временем пробуждения Шепарда. — Я пока подержу его на препаратах, но во второй половине дня проведу полное обследование и, если не будет оснований для продления курса терапии, где-то после шести вечера он вполне сможет очнуться. Плавно так очнуться. Ненасильственно, самостоятельно.
— Поняла, Карин. — Светлана прибрала посуду и приборы. — Тогда...
— Только осторожно и ненадолго, Светлана. — чуточку ворчливо сказала Чаквас. — Вы ещё не полностью вошли в норму. Прогуляйтесь, только не грузите себя работой.
— Есть, мэм. — шутливо козырнула Стрельцова, пододвигая кресло к столу и поворачиваясь к выходу из медотсека. — Будет сделано, мэм.
— Давай, давай. Подвигайся. — Чаквас включила инструментрон, намереваясь проконтролировать состояние здоровья тех членов экипажа, которые подали заявки на выход на Цитадель.
Светлана вышла из медотсека. Несколько часов она ходила по фрегат-крейсеру, проявляя живейший интерес ко всем мелочам. Нормандовцы были рады присутствию командира "Волги" и жены старпома, не видели в её появлениях ни попыток спастись от вынужденного безделья, ни желания понадоедать занятым разумным. Остановившись в одном из коридоров корабля у иллюминатора, Светлана поймала себя на мысли, что ей совершенно не хочется покидать фрегат. Конечно, она вернётся на борт крейсера, вернётся к своему экипажу, к своей команде, к своим собачатам. Не сейчас. Только когда Шепард выздоровеет окончательно. Его и её детям нужен здоровый и крепкий отец. И Светлана намеревалась сделать всё, чтобы Шепард восстановился.
Гарднер обрадовался появлению Стрельцовой, мигом накрыл стол, не обратив ни малейшего внимания на неурочное время. Светлана вынуждена была съесть двойной обед и выпить почти литр витаминных и травяных настоев. Поблагодарив повара, она прошла в БИЦ фрегата, где уже шла работа по стояночному варианту. Посты специалистов боевых частей и вооружения тоже не пустовали — фрегат был готов к встрече с кораблями "Цербера".
Получив последние данные о предполагаемой атаке "Цербера" на Цитадель, Светлана задумалась и ей остро захотелось попросить Карин не пробуждать Джона ещё несколько суток. Когда она спустилась к медотсеку, навстречу ей шагнули Сарен и Кайден. Турианец и человек жестами попросили Светлану задержаться и Стрельцова остановилась.
