— Вот и родишь. — чуточку ворчливо сказала Селезнева, присаживаясь рядом и приобнимая подругу за плечи. — Сделаешь его, своего Джона, счастливым.
— А...
— Синтеты, конечно, заснимут весь процесс, но отдадут запись только вам — тебе и Джону. Самую полную запись. И приготовься принимать море поздравлений и подарков...
— Ну... поздравления я, конечно, приму, кто-ж не любит, когда его поздравляют, а вот подарки... Нельзя ли как-нибудь без этого, Ал? Ну проведи там разъяснительную, а если потребуется — воспитательную работу, чтоб... без подарков.
— Света. — укоризненно произнесла Селезнева. — Ты, оказывается, плохо знаешь свой экипаж и свою команду. Да они медотсек разнесут, если я хотя бы заикнусь о том, что ты не желаешь принять их подарки. А без медотсека, сама понимаешь, нас никто не отпустит в полёт. Штаб на дыбы встанет. Протокол, правила, требования... Вагон и маленькая тележка оснований для того, чтобы оставить крейсер у станции. До того момента, пока не будет отстроен медотсек. Так что изволь соответствовать ситуации.
— Придётся. — сокрушённо вздохнула Стрельцова, приваливаясь спиной к стене палаты и чуть расслабляясь. — Наверное, я несколько... зарапортовалась.
— Это — ближе к истине, Света. — Алла взглянула в глаза подруги мягким взглядом. — Ты и сама знаешь, насколько глубоко и полно тебя любят и уважают твои без всяких там натяжек и условностей, волговцы. Потому, если ты их командир, их мама, родишь — они не остановятся ни перед чем, чтобы поздравить тебя с этим знаменательным событием. Такое не каждый день бывает. И скажу тебе так, подруга. Они считают Джона тоже волговцем. Да, понимаю, мы не ставили вопрос о соответствующем ритуале и протоколе перед Штабом Астросил Имперской Разведки, но неформально он уже давно — волговец. И, мнится мне, что ты об этом уже знаешь, как и положено командиру.
— Знаю, Ал. — кивнула Стрельцова. — Знаю. Но мне очень, очень приятно, что ты мне об этом... напомнила сейчас. Джон — уникален. Но он — только мой.
— Твой, Света. Твой. Только твой. — согласно кивнула врач. — Ты проверяла...
— Да. И ещё раз убедилась в том, что ничего не забыла. Это... успокаивает. — Стрельцова взглянула на полуоткрытый шкаф. — Дышится легко...
— Матка опустилась. Это нормально. — уточнила Селезнева. — По маленькому, возможно, бегать сегодня часто будешь. Недолго.
— Потом... схватки? — Светлана взглянула на подругу и Алла поняла, что она готова воспринять сугубо медицинскую информацию.
— Не всегда. Но могут быть. Тянущие боли внизу живота. Потом — пробка выделится и процесс пойдёт.
— Что-ж. — Светлана глубоко, но с натугой вздохнула. — Буду готовиться... Морально, конечно. Физически-то я, как мыслю, с твоей помощью... уже давно подготовилась.
— Торопыга ты, Света. Напрягла очень многих, решила рожать в ускоренном режиме. — без улыбки отметила Селезнева. — Но зато заранее подготовила всё необходимое, а главное — правильно настроила себя.
— А потом вынуждена была ожидать чуть ли не стандартного срока. Уж не знаю, как это отразилось на детях. Хочу верить, что проблем нет, а вот уверенности... у меня пока в этом нет.
— С медицинской точки зрения, Света у тебя и у твоих детей — всё в норме. Так что не накручивай себя. — Селезнева встала. — Давай, ложись, много сегодня не ходи. Если решила сегодня рожать — уже, уверена, соответствующе настроила себя сама. Так что старайся не мешать выполнению запущенной программы. Думаю, скоро будут и родовые схватки. Может...
— Уверена, что там, в зале мне будет лучше? — Светлана чуть просящим взглядом коснулась лица врача.
— Там есть кровать. Такая же, как в палате. Полежишь. Там просторнее — сможешь, если захочешь, сделать несколько кругов по залу, не спеша, конечно и не напрягаясь. Привыкнешь к виду стола. Подумаешь, в каком положении тебе лучше рожать. Это — внутреннее, Света. Каждая женщина решает это строго индивидуально. Знай только, что мы тебе поможем в любом случае. А начнётся процесс... тебе уже не придётся бежать в зал своим ходом — ты уже будешь там.
— Так и сделаю, Ал. Поможешь? — Светлана начала приподниматься с кровати.
— Обязательно, подруга. — Алла помогла Стрельцовой встать на ноги и сопроводила её в операционный зал, которому сегодня предстояло стать родильным залом. — Давай, устраивайся, размещайся, адаптируйся. — она помогла Светлане сесть на такую же больничную кровать. — Всё, что потребуется, мы достанем тогда, когда в этом будет необходимость. — врач отметила насторожённый взгляд подруги, шарящий по стенкам и потолку зала. — Пока в этом нет необходимости и всё убрано. Пугаться у тебя нет причин, Света.
— Хорошо. Вид и интерьер меня не напрягают, Ал. Спасибо.
— Вижу. — Селезнева отшагнула от кровати. — Привыкай. Тебе здесь придётся провести более суток. Так что... Мне надо идти на обход. Служба. — врач крейсера повернулась и вышла из зала, оставив Стрельцову сидеть на кровати. Ещё раз окинув внимательным взглядом интерьер главного операционного зала медотсека — случись что, здесь будут делаться основные, самые тяжёлые хирургические вмешательства — Светлана поудобнее устроилась на полумягком ложе и замерла, прислушиваясь к себе.
Она уже немало знала о том, как именно осуществляется в нормативе процесс родов и теперь ожидала появления основных признаков. Медсестра принесла ей лёгкий завтрак, который Светлана съела без особого аппетита — она была слишком напряжена и сконцентрировалась не на вкусе пищи, а на ожидании предвестников. Взяв с полки ридер, Стрельцова убедилась в том, что её подруга почистила изрядно содержимое прибора — там не осталось никакого напрягающего и волнительного чтива. Хорошо ещё, что уж совсем убаюкивающих текстов там тоже не было — видимо, Алла соблюла таки равновесие.
Понимая, что в такой день ей никто не принесёт даже маленького рапорта об обстановке на корабле — Алла просто не пропустит ничего такого к своей высокопоставленной пациентке — Светлана постаралась погрузиться в чтение "высочайше медицински санкционированных" текстов и забыла обо всём окружающем.
Час пролетел незаметно, никаких волнительных признаков также не проявилось. Понимая, что Джона Селезнева допустит в зал только тогда, когда начнутся роды, Светлана продолжала вчитываться в тексты и незаметно всё больше и больше успокаивалась. Куда-то отступила боязнь осложнений, ошибок, страх перед самим процессом.
— Джон. — на связь с Шепардом, не покидавшим пределов Зала Кризисного Управления, вышел Андерсон. — Со мной связалась Селезнева. Светлана решила рожать. Сегодня.
— Всё ясно, командир — Шепард отошёл от вирт-планшета, прижав к уху спикер. — Возвращаюсь. Следую прямо на крейсер.
— Алла распорядилась. Тебя примут и проводят. Но в зал ты попадёшь только тогда, когда начнутся роды. Распоряжение главы медслужбы крейсера. Сам понимаешь, я такое оспаривать не могу. Нет полномочий.
— Ясно, командир. — Шепард закрыл за собой двери зала. — Лечу.
— Давай. Мы поможем всем и тебе и ей, Джон. Будь в этом уверен.
— Спасибо, Дэвид. — капитан кивнул охраннику у выхода из Центра Кризисного управления, пробежал по крытому тоннельному переходу в главный корпус, переоделся в аппартаментах, взял заранее приготовленные баулы. — Всё, я уже выхожу из Штаб-Квартиры. До связи.
— До связи, Джон. Грэг уже на причале пятнадцать. Ждёт тебя на челноке.
— Ясно. Бегу. — переключив каналы, старпом выметнулся на стоянку, сел в двухместный флайер, включил ручной режим. Машина без всяких опознавательных знаков подскочила сразу на несколько десятков метров и вихрем унеслась в район Доков Цитадели.
— Командир, там, — Грэг указал в сторону висящего на внешнем рейде крейсера, — всё в норме.
— Верю. — Шепард устроился на жёсткой лавке. — Полетели.
Не дожидаясь, пока водитель опустит машину на платформу в ангаре крейсера, Шепард покинул салон, кивнул вахтенному офицеру и по коридору прошёл в командирскую каюту. Здесь всё осталось по-прежнему.
Из одного из баулов Шепард достал цветы, установил их в вазу, налил воду с подкормкой. Пусть стоят и радуют глаз, делают атмосферу каюты немного более праздничной, чем обычно. Светлана не любит кричащей вычурности, но это она оценит положительно. Теперь...
— Теперь вам нужно подождать, Джон. — в каюту вошла Селезнева. Видимо, вахтслужба крейсера уже доложила главному врачу корабля о прибытии старпома "Нормандии" и она поспешила в каюту своей подруги, зная, что Шепард направится именно туда в самую первую очередь. — Я перевела Светлану в главный зал, там она сейчас читает. Вот данные о её состоянии. — врач подала старпому ридер. — В целом всё в норме.
— Очень хочу в это верить, Алла. — Шепард вчитался в убористые строчки. — Хорошо. Как она?
— Волнуется, нервничает, беспокоится. Обычно. — сказала Селезнева, понимая, что старпом додумает остальное в правильном направлении. — Надо ждать несколько часов. Прошло всего чуть больше полутора.
— Обед...
— Нет, Джон. Это может осложнить. Лёгкий завтрак. Природа мудро устроила, так что... надо ждать. — Селезнева приняла поданный старпомом ридер. — Как только начнётся, вас проводят в медотсек. А мне... мне надо идти. У меня обход корабля. Служба. — Алла повернулась на месте кругом и стремительно вымелась из командирской каюты.
Пройдясь по комнатушкам, Шепард понял, что и все три овчарки, видимо, сейчас ожидают свою хозяйку в одной из палат медотсека. Случись что — они окажутся рядом со Светланой в кратчайшие сроки, тоже беспокоятся и волнуются, ибо очень хорошо чувствуют напряжение хозяйки. Но пока нет оснований для особого беспокойства. Осознав это, Шепард вернулся в холл, понимая, что как бы там ни было, в отсутствие хозяйки так вольготно расхаживать по её личной каюте он не может. Присел в кресло, достал ридер. Может быть, чтение позволит сократить время ожидания. Может быть.
Почувствовав первые частые сокращения матки, Светлана отложила ридер в сторону. Понимая, что стесняться здесь, в главном операционном зале медотсека крейсера особо некого — кругом привыкшие и не к такому врачи и иные медработники, она рывком расстегнула халат. Так и есть — слизистые выделения с примесью крови. Значит, до родов осталось меньше суток, самое большее — несколько часов. Что-ж, она выносила детей до полного срока и теперь хоть с этой стороны проблем можно не ожидать.
Схватки угомонились, выделения временно прекратились, но Стрельцова знала, что они повторятся через полчаса, может быть — чуть меньше. А потом интервалы между схватками и очередными выделениями будут неминуемо сокращаться: организм готовится к сложнейшему процессу родов и действует на полном автомате так, как запрограммировали его природа и эволюция.
Появившаяся на несколько минут в зале Алла проверила показания приборов, взглянула на чуть напрягшуюся, но по-прежнему сидевшую на больничной кровати подругу и вышла. Светлана не осуждала её — пока нет сложностей нечего нагнетать обстановку беспокойством и паникой.
Теперь предстояло вытерпеть несколько периодов схваток, а затем ожидать отхода вод. Сейчас впервые Светлана вспомнила странное ощущение напряжённости матки, которая во время схваток стала просто каменной. Всё верно — организм готовится мягко, плавно, но неуклонно вытолкнуть детей во внешний мир. И их должен принять на свои руки Джон.
— Он уже на борту "Волги", Света. — появившаяся подобно бесплотному духу в зале Селезнева склонилась к своей подруге. — Я ему передала всю информацию, он беспокоится о тебе и ждёт. Он — готов. — сообщила врач.
— Рада. Спасибо, Алла.
— Поблагодаришь потом Дэвида. Это он вызвал Шепарда из Зала Кризисного Управления. — чуточку ворчливо заметила Селезнева. — Прописался твой там. — она пощупала пульс, успокоенно кивнула. — У тебя всё — как по нотам. Несколько часов — и приступим.
— Вытерпеть бы эти часы... — проговорила Светлана. — Матка была — как каменная. Не задавила бы деток...
— Не задавит. — успокоенно сказала врач. — Природа всё мудро устроила. — Селезнева поправила на подруге халат. — Я — рядом. У нас — всё готово.
— Верю, Ал. — Светлана проводила подругу взглядом, снова взяла в руки ридер. Чтение помогало ей отвлечься и успокоиться.
— Первые схватки, Джон. — Селезнева вошла в командирскую каюту, поймала вопросительный взгляд старпома, приподнявшегося из кресла. — Сиди. Всё пока нормально. Впервые она ощутила готовность к родам. Полную готовность. — уточнила врач. — Как только — так сразу.
Кивнув уходившей Селезневой, Шепард заставил себя вернуться к чтению, догадываясь, что и Светлане ничего другого не разрешили делать. И уж во всяком случае на ближайшие несколько суток её лишили возможности даже почитать отчёты экипажа и командования крейсера. Титов со всем справится сам: в эти несколько суток он — полновластный командир крейсера. Особая ситуация, особые обстоятельства. Обошлись без протокола и ритуала — тоже хорошо. Главное — не нагружать Свету. Она сейчас и без того перегружена.
Вторые схватки, пришедшие ровно через полчаса, также заставили матку закаменеть, но вот выделений не было. Если бы Светлана не прочла горы материалов по вариантам предородовых ситуаций, она бы, наверное, очень перепугалась. А теперь, зная, что это — вполне рядовое и даже нормальное явление, она дождалась расслабления мышц и посетила санкомнату, сменив забрызганный халат. Алла в этот раз не появилась, видимо, она уже знала, что всё нормально. Час прошёл Только час, а она уже на взводе. И будет на взводе в ближайшие несколько часов. Пружина будет сжиматься. Так захотела эволюция. Так захотела природа.
Придётся потерпеть. В первый раз... Главное... Главное, чтобы не в последний. — думала Стрельцова, устраиваясь на больничной кровати, искоса поглядывая на стоявший посереди зала стол размером пять на пять метров и прижимаясь спиной к стенке зала. Конечно, столик... большой, но главное, что трансформируемый. Кто его знает, как повернётся дело, может быть и такая большая площадь потребуется. У врачей, конечно, руки тренированные, длинные, но всё равно, видимо только поначалу таким большим будет этот стол. Впоследствии его размер уменьшится. Ей нужна будет поддержка. И врачей, и Джона.
Третьи схватки пришли на двадцать пятой минуте. Время между ними сокращалось. Всё, как по писаному — вспомнила Светлана слова своей подруги-врача. Всё, как по писаному. И хорошо, что пока — всё как по писаному. Потому что если будет не по писаному — будет очень плохо. Ей будет очень плохо. Она едва-едва сдерживает волнение уже сейчас, когда вроде бы всё нормально, а если будет не нормально, она сможет быстро слететь с катушек. Хорошо, что рожает она среди своих, среди соотечественников и соплеменников.
Тридцать секунд живот был просто каменным. Большой живот. Интересно, кого Джон примет первого? Сына или дочь? Она-то знает, что он примет обоих одинаково, но всё равно уже сейчас ей интересно, кто родится первым, кто станет в этой звёздной паре старшим, а кто — младшим.
Схватки — это только прелюдия, а потом будут потуги. И когда они начнутся... ей надо будет уже взобраться на стол, занять удобное положение на нём. Только не лежать навзничь, только не стандартная поза. Сколько лет врачи всей Земли настаивали, что это — лучшая поза для роженицы. А оказалось — это лучшая поза для них, врачей. Хорошо, что Алла не настолько зациклена на глупых предрассудках своей профессиональной касты. Она-то понимает, что роженица сама, самостоятельно, бывает, что и на полном автомате принимает ту позу, какая персонально для неё и для её деток лучшая, чтобы они появились на свет быстро и беспроблемно. Быстро и беспроблемно. Главное суметь дышать правильно, да вовремя тужиться. Не только под руководством Аллы, ей, конечно, Светлана очень и очень верит, но сейчас ей нужно прислушаться к своей личной, внутренней сути.
