Когда пришло время спасать Дженнифер, возвращать к нормальной жизни "подопытную Ноль", Явик сделал так, что Дженни познакомилась с Оливией ещё не приходя в полное сознание, в своеобразном сне. Сделал так, чтобы Дженни не испугалась присутствия киборга. Потом, на Цитадели Оливия лично отвезла маму Дженнифер на встречу с дочерью. И видела всё в деталях. И приготовила возрождённой в полном смысле этого слова Дженнифер необходимые ей теперь в обычной жизни наряды, необходимую одежду и вещи. Она стала первой, кого увидела Дженнифер, когда подошла вместе с мамой к ожидавшему их флайеру. Что могло ещё лучше доказать готовность отрядовцев воспринимать синтетов как своих партнёров, как равных себе? Мало что — в этом Аликс была убеждена и очень гордилась тем, что её мама приняла самое непосредственное участие в работе Отряда, раз за разом подтверждая свою безмолвную присягу верности интересам органиков, которые не старались сделать свои интересы главными для киборгессы. Светлана, как знала Аликс, была права, когда назвала Дженни союзницей Отряда и членом Отряда.
Оливия передала Дженнифер многие архивы "Цербера", найденные, взломанные и скопированные её стараниями. Дженнифер была благодарна Оливии, давшей ей возможность принять своё, единолично-собственное решение о развёртывании личной борьбы с "Цербером".
Немного позже вместе с другими отрядовцами Дженни приняла участие в десантировании на борт обездвиженного крейсера Коллекционеров. И оказалась там весьма к месту, получив возможность попрактиковаться в боевом применении биотики. Затем крейсер Коллекционеров корабли Имперского Флота Возмездия отбуксировали к Марсу и занялись его изучением. Сопротивление слугам Жнецов приобретало системный характер. Оливия защитила "Нормандию" от попытки Коллекционеров, точнее — Генерала Коллекционеров подчинить корабль Отряда Жнецам. Аликс знала, насколько тяжело тогда пришлось маме, пусть она и вовремя, сразу в полной мере получила всю необходимую поддержку и от Марка и от Легиона.
Именно тогда, во время пребывания Отряда на "Омеге" Оливия задумалась о том, что ей необходима дочь. И задумалась о том, что она, киборгесса, заслуживает семейного счастья. Аликс знала, что Оливия была очень неравнодушна к Джефу Моро — шеф-пилоту фрегат-крейсера. Он занимал значительное место в её размышлениях, ведь Шепард мягко дал Оливии понять, что она должна выбрать себе в спутники жизни другого, любого другого органика, кроме него, капитана Шепарда. И Оливия правильно поняла старпома, поняла и обратила свой выбор, пусть даже очень предварительный, на Джефа.
Позднее отряд ушёл в скопление Феникса. Ушёл, чтобы потом ещё не раз вернуться к Омеге.
Отвлёкшись от размышлений, Аликс привычно обновила информацию об обстановке в Архивах. Всё было спокойно и тихо. Никто из разумных органиков, включая Хранителей, не ломился в пределы этой зоны, никакая аппаратура Архивов, продолжавшая действовать в "режиме ожидания" или в "дежурном режиме" не выдавала сигналов опасности или сигналов о неполадок. Проблем в аппаратной и программной части въедливая Аликс также не находила.
Киборгесса, постоянно отслеживавшая ситуацию, уже знала, что Шепард поужинал и заснул, знала, что он сильно утомлён. Помня в общих чертах расположение и содержимое видеоархивов, с которыми капитан запланировал ознакомление, Аликс, подключившись к каталогам Архивов Цитадели, не затруднилась определить, с чем именно будет работать старпом завтра.
Может быть ей, как киборгессе и не пристало столь явно демонстрировать то, что люди привычно называют эмоциями и чувствами, но на завтра Шепард запланировал ознакомление с содержимым архива С904, а Аликс хорошо знала, что в этом архиве хранились материалы, связанные с процессом реализации решения Совета Цитадели об ограничении, а впоследствии — и о запрете разработок и использования систем искусственного интеллекта.
Завтра старпом будет работать с информацией, напрямую затрагивающей её, Аликс, судьбу и это означает... Это означает, что она сможет откровенно поговорить с Шепардом на многие волнующие её темы. На многие, но, к сожалению, не все. Ибо в дальнейшем, как предполагала киборгесса, старпом обратится к материалам видеоархивов, которые содержали данные о Войне Первого Контакта и так называемые прогнозные данные, включённые туда, по всей вероятности, силами ИИ Цитадели.
Не приближаясь к месту, где спал капитан, Аликс легко переключила часть своих систем на загрузку на внутренние накопители своей платформы уже просмотренной Шепардом информации. По возвращении в Штаб-Квартиру она передаст сформированные кристаллы в укладке капитану — пусть эта информация будет у него. В том числе и как память об их совместном пребывании в пределах Архивов Цитадели. Для органиков это может быть важным, а для неё, синтета — необременительным.
Ожидая окончания процесса загрузки, Аликс тенью скользила между установками видеоархивов, попутно считывая заголовочную информацию. Для неё, киборга круглосуточная работа была обычным делом, хотя, осваивая нелёгкое искусство агента глубокого внедрения под руководством мамы, Аликс освоила в достаточной степени почти все аспекты, без которых органики моментально расшифровали бы её, поняв, что перед ними — робот. Потому Аликс, переходя от одной установки к другой, внутренне считала что она сейчас спит — настолько мала была нагрузка на её системы. Дублирующий режим контроля безопасности кораблей и экипажей, режим слежения за обменом информацией между Штаб-Квартирой и кораблями Отряда не отбирали много ресурсов и выполнялись в фоне.
День второй
Очнувшись, Шепард посмотрел на часы — ровно шесть. Сходив в бытовую зону — в Архивах была и такая, Шепард вернулся, распаковал контейнеры с завтраком, поел, прибрал упаковки и подошёл к пульту управления установкой видеореконструкции Архива С904.
Перед ним возникла реконструированная сцена ликвидации на Цитадели последних платформ, управляемых Искусственными Интеллектами. Три робота, в которых, конечно, не было ничего человеческого — ибо люди ещё не пробились в Большой Космос — стояли у стены. Глухой стены, покрытой выбоинами от зарядов.
Взгляд капитана коснулся плит пола и обнаружил там искомое — неубранные искорёженные части роботов. Здесь, в этом помещении, расправа над носителями искусственных интеллектов, по всей видимости, осуществлялась в почти конвейерном режиме.
Перепуганные службисты, словно соревнуясь между собой, устраняли так называемые "нелегальные" ИИ, обнаруженные на Станции. Эсбецешникам, среди которых на тот момент большинство составляли турианцы, очень хотелось верить, что эти три платформы — действительно последние ИИ на Цитадели. Очень хотелось верить. И потому обычно, даже буднично прозвучало заявление одного из агентов-турианцев:
— Это — последние ИИ на Цитадели!
Один из стоявших у стены роботов приподнял голову и, уперев взгляд в ближайшего к нему органика, сказал:
— Ваши действия беззаконны. Почему вы продолжаете наше физическое устранение? Ведь у вас уже есть совершенно другие приказы относительно нашей дальнейшей судьбы.
Сказанное киборгом заинтересовало Шепарда. Поставив на паузу воспроизведение реконструированной сцены, старпом углубился в поиски по каталогу видеоархива. Информация нашлась сразу — система ссылок не была повреждена и потому нужные документы, сохранившие не только точные даты — вплоть до дня, но и отметки о времени составления, нашлись сразу же. Что и говорить — архивы были опасны для Советников Цитадели и потому доступ сюда до сих пор был строго лимитирован, хотя и расширен — нынешние Советники не смогли противостоять Явику и другим членам Отряда, вынуждены были предоставить дополнительные квоты на посещение Архивов в ознакомительном и научном режимах многим расам. Пусть и в очень ограниченных масштабах, но и этого раньше не было.
Документы однозначно свидетельствовали — уничтожению подлежали только "синие ящики" — вместилища души искусственных интеллектов. Платформы должны были оставаться неповрежденными. Вглядевшись в поставленную на паузу реконструкцию, Шепард убедился, что "картинка" не врёт — физическое уничтожение платформ ИИ приобрело к этому моменту на Станции почти промышленные масштабы и в таких условиях остановиться органики сразу не смогли. Зато ИИ сразу отследили изменение позиции руководства СБЦ и Станции и, вполне вероятно, рассчитывали на то, что им дадут по меньшей мере погибнуть с честью. В документах перечислялись способы, методы и даже средства уничтожения и душ и тел Искусственных Интеллектов. Раньше — для отчёта, теперь — для истории.
Запустив сцену на воспроизведение, Шепард вгляделся в ожившую "картинку". Турианец-эсбецешник отреагировал, как в тот момент показалось старпому, нестандартно:
— Молчать! Сами знаете, что Совет никогда не призовёт меня к ответственности за это.
Просмотрев (после очередной постановки видеореконструкции на паузу) несколько профильных документов по ссылкам, Шепард подтвердил свой, сделанный ранее чисто интуитивно вывод о том, что на самом деле СБЦ тогдашней, "дочеловеческой" Цитадели стала вполне ожидаемо резервом кадров для Корпуса Спектров. Потому многие аспекты реальной деятельности этой правоохранительной структуры старательно маскировались силами Советников, поскольку гарантированно выходили за пределы закона и морали. Сделав такой вывод, Шепард продолжил просмотр, сняв видеореконструкцию с паузы.
В этот момент в комнату, где осуществлялась расправа, вошли несколько саларианцев в формёнках сотрудников СБЦ. К появлению саларов Шепард отнёсся спокойно — они, как он и предполагал, только выполняли многократно уже повторенную процедуру: напротив стены в десяти метрах от стоявших неподвижно трёх киборгов сформировался строй "расстрельного взвода". Саларианцы-рядовые спокойно и деловито проверили оружие. Старший их команды посмотрел на офицера-турианца, бывшего в этой комнате, вероятно, самым главным по званию и по статусу:
— Ждём вашего приказа, сэр. — сказал старший саларианец.
Один из киборгов — теперь уже другой, не тот, кто общался со своими "ликвидаторами" ранее, сделал ещё одну попытку, остановить явно незаконную расправу:
— Не уничтожайте нас!
На что старший офицер-турианец отреагировал вполне предсказуемо, скомандовав:
— Пли!
Отвернувшись от "круга" видеопроектора, завершившего воспроизведение файла видеореконструкции, Шепард заметил рядом стоявшую Аликс. В глазах киборгессы плескался ужас и, хотя она стояла абсолютно неподвижно, привыкший подмечать малейшие детали в поведении своих железно-пластиковых партнёров, старпом без труда понял — она крайне напряжена.
— Как... Как такое может быть?! Органики... породили нас... Создали нас... себе в помощь. И затем... стали нас уничтожать? Почему?! Чем мы помешали им?!
Шепард смотрел, как угасает круг видеопроектора, как он становится по цвету не отличим от пластин, покрывающих пол сегмента видеоархива. Ему не хотелось вот так прямо сразу отвечать Аликс на вполне закономерный, ожидаемый и прогнозируемый вопрос, точнее — на совокупность вопросов. Он старался немного отдалить момент своего ответа.
— Мы... люди, порождали машины, механизмы, автоматы. Всё делали, чтобы облегчить себе... жизнь. — Шепард цедил слова глухо, неспешно. — Мы многое делали, чтобы сделать свою жизнь подобием... праздника. Если возможно — непрерывного праздника. Часто не замечая, что этим мы наносим себе огромный вред, идя против своей природы. Против велений эволюции, подарившей нам, людям, тела, сравнимые с лучшими боевыми машинами. Металлическими боевыми машинами. Стальными боевыми машинами. Мы... часто впадали в грех лености. Очень часто. Мы... часто не хотели напрягаться, не хотели преодолевать свою минутную слабость, свою минутную разбитость. Часто хотели отдыхать, а не работать, предаваться ничегонеделанию, а не творить. Да... Мы вредили себе. Потому и человечество вынуждено идти ныне на то, чтобы давать возможность появляться и существовать таким... как я.
— Вы-то при чём, Джон? — резко повернулась к нему Аликс. В её голосе прозвучало искреннее удивление, смешанное с изумлением. — Вам-то зачем брать на себя этот грех лености?
— Дело не в лености. — процедил Шепард. — Дело в том, что хотим мы или не хотим, мы обязаны следовать законам эволюции, если уж мы до сих пор настолько слабы и ленивы, чтобы хотя бы попытаться выйти за пределы этих законов... Выйти по-серьёзному, реально. Дело не в лености. — Шепард не назвал киборгессу по имени, хотя был уверен — она почувствует в этом месте обращение к ней. — Дело в том, что человечество создаёт таких, как я и мне подобные, действуя в рамках требований эволюции, которая, как оказалось, предоставила нам, людям, большие способности и возможности именно для того чтобы мы в итоге так или иначе ими обязательно и реально... воспользовались. Но не все из людей хотят... напрягаться, чтобы ими овладеть в должной мере. Ленятся. Желают балдеть, а не работать. А мир вокруг людей уже очень усложнился... Как пишут в учебниках — человек создал вокруг себя свою личную и общественную среды обитания, которые, как водится, кардинально отличаются от тех сред, которые в состоянии оказалась нам предоставить так называемая дикая природа нашей планеты. Хотя, как оказалось, эта природа совершенно не дикая. Это мы, люди, по-прежнему дикие. А природа... Природа обычная. Не плохая, не хорошая, просто обычная. А меня... меня научили воевать в тяжелейших условиях для того, чтобы... чтобы всему человечеству не оказаться... однажды... у Последней Черты, за которой — ликвидация. — Старпом помолчал. — Эта сцена... Ведь её можно развернуть и в другом смысле. В другом направлении.
— Поменять местами органиков и синтетов? — тихо спросила Аликс. — Но я... Я никогда не буду стрелять в органиков, которые не сделали мне, киборгу, ничего плохого. Да, меня... учили воевать против органиков, но ведь... Я изменилась...
— Они, — старпом указал взглядом на погасший "круг" видеопроектора, — тоже изменились. Изменились, едва только изменилась ситуация, с которой они не справились. Сначала создали платформы, постепенно повышая уровень их... независимости от воли разумных органиков, потом... потом пропустили момент, когда эти платформы стали чрезмерно независимы от своих создателей.
— Вы, Джон... о том, что мы, синтеты, получившие свободу, тоже создадим свой мир и этот мир... не будет совершенным и приемлемым для нас самих? — спросила Аликс.
— В том числе и об этом. Природа и эволюция не терпят завершённости, не терпят окончательного совершенства. Потому рано или поздно они изыскивают любые возможности для того, чтобы нарушить равновесие, нарушить спокойствие, нарушить поступательное развиие, внести существенные изменения в процесс. Потому на самом деле Жнецы — только частный способ внесения этих изменений в процесс эволюционного развития. Мы, органики, можем поумнеть, но мы — ленимся. Насчёт синтетов... в большинстве случаев это можно тоже сказать. Эти ИИ были... недостаточно развиты для взаимодействия с органиками. Они были и ограничены, и нелюбопытны. Потому... создалась ситуация, когда органики взяли в руки оружие, а ИИ... ИИ слишком любили органиков, чтобы ответить им тем же...
