Понимая, видимо, что богатая добыча — столько гражданских в одном месте — может вот вот ускользнуть из их рук, церберовцы бросали в бой с группой лейтенанта Аленко всё новые и новые силы. Пробегавшие к площадке местные жители оглядывались на стреляющих нормандовцев, но те, продолжая вести огонь, только отмахивались, подгоняя бегущих жестами — быстрее, быстрее к площадкам, на эвакуацию, на челноки.
Несколько раз церберовцы предпринимали попытки взять нормандовцев в клещи, но раз за разом эти попытки терпели поражение. Кайден потерял счёт опустошённым магазинам, уже давным-давно нормандовцам приходилось обыскивать трупы павших церберовцев, после чего откатываться назад, под защиту спешно возведённых из подручных материалов укреплений линии обороны. Эвакуация продолжалась — к площадкам подходили всё новые и новые пассажирские и грузовые челноки — эскадра транспортов бросила на Беннинг все наличные кораблики, включая технические. Задача была поставлена одна — эвакуировать максимальное количество жителей. Куда — это уже было вторично. Главное — вывезти. Параллельно чисто грузовые кораблики загружались со складов Беннинга продовольствием, брали всё, даже на внешнюю подвеску в контейнерах. Приказ был тот же — вывезти максимум.
У церберовцев имелся свой приказ — задержать и не позволить. В атмосфере кипели воздушные бои между челноками прибывшей эскадры и челноками "Цербера". Хаскоцербы пытались сбить и челноки, идущие к планете, и челноки, уходившие с планеты. Нанести ущерб, причинить разрушения, сделать всё, чтобы сохранить неопределённость ситуации, а затем переломить ситуацию в свою пользу.
Какой-то шальной водитель челнока "Цербера" попытался спикировать прямо на площадку перед линией обороны, но челнок ощутимо и неожданно дрогнул под ударами нескольких гранат, его повело в сторону и он, не сумев удержаться на заданном пилотом курсе, рухнул на блок поставленных друг на друга балков, в которых, к счастью, не было людей. Взрыв был знатным, может быть на борту был полный дополнительный боезапас для хаскоцербов — ведь должны же они откуда-то брать боеприпасы, не из воздуха же.
Выцеливая очередного прыткого штурмовика, Аленко сменил позицию в который уже раз. Штурмовик попался быстрый и какой-то уж очень гибкий. Если хаскоцербы приступили к штамповке женщин-штурмовиков — дело плохо. Значит, они стараются брать всё от захваченных в плен и подвергнутых хаскизации землян. Похоже, война постепенно переходила в основную фазу, когда ни одна из сторон в течение дологого, а иногда — очень долгого времени не получала в силу самых разных причин кардинального, ведущего к неминуемой победе преимущества. Вот и сейчас, выцелив этого штурмовика, Аленко взял упреждение и тремя выстрелами прокомпостировал его шлем. Штурмовик кувыркнулся через заборчик и замер. А лейтенант уже взял под прицел другого штурмовика, соскользнувшего на площадку по вертикальной лестнице. И этот искатель лёгкой победы тоже упокоился.
Очередная турель заткнулась, получив под опоры две гранаты, брошенные Дженкинсом. И сразу же последовало сообщение Оливии:
— Вокруг вас, лейтенант, больших групп противника не отмечено. К площадкам подходят подкрепления от прибывшей к Беннингу эскадры для защиты пути эвакуации.
— Направляюсь к капитану Шепарду. — отрывисто ответил Аленко.
— Принято. — киборгесса ушла с канала. Она не стала пытаться изменить решение лейтенанта. Как бы там ни было — на месте ему было виднее и понятнее, как следует поступить.
Продвигаясь по взбаламученному церберовцами городу, Шепард отслеживал всё, что происходило в узловых точках противостояния хаскоцербов с местными жителями, Отрядом и прибывшей на орбиту Эскадрой эвакуаторов. Происходящее его совершенно не радовало — слишком много было неопределённости, слишком много было потерь среди мирного населения. Опять старая формула "не доставайся же ты никому" действовала с точностью, обладающей просто пугающими характеристиками.
Следов сына посла и его приятелей до сих пор обнаружить не удавалось. Расспрашивать попадавшихся по пути местных жителей удавалось с трудом: они были слишком напуганы, слишком озабочены проблемой собственного выживания и собственного спасения. Так что приходилось действовать почти вслепую.
Хорошо ещё, что вычислять местонахождение гражданских становилось всё легче — техники Отряда создали сканеры, по трём сотням признаков сортирующие возможные "цели", расположенные на сотни метров впереди и по флангам. Теперь не приходилось бросаться к каждому холмику, являвшемуся когда-то телом, чтобы убедиться: нет, это очередной церберовец, а не местный житель. Не приходилось вздрагивать при виде очередного лежащего навзничь гражданского. И, тем не менее, фильтровать замеченные сканерами цели приходилось и вручную.
— Капитан, взгляните. — Явик поднял с земли жетон. На тонкой цепочке. Гражданский жетон. Стандартный комплект идентифицирующих надписей. "Билал Особа". Всё остальное, что уместилось на этом кусочке металла точно совпало с тем перечнем данных, который был передан нормандовцам самим послом. Уж отец-то и посол не стал бы лгать и искажать идентифицирующие признаки. Не та ситуация, чтобы так шутить. — Как он мог такое потерять?
— Мог. — Шепард коротко ткнул пальцем перчатки скафандра в разорванную тесьму — края неровные, значит, жетон сорвали... Да, с силой, но установить как и при каких обстоятельствах... Будем надеяться, что это — не признак пленения или захвата. Будем надеяться, что нам удастся его опознать и без жетона. Хотя с жетоном было бы больше шансов, согласен. Вперёд. — Шепарду и самому не хотелось оставаться на этом месте, он жаждал двигаться, куда угодно, но двигаться. Билал теперь мог быть где угодно, можно было идти в любом направлении и с равным успехом как наткнуться, так и не наткнуться на живого, полумёртвого или мёртвого сына посла.
— Есть двигаемся. — Явик перезарядил свою штурмовую винтовку, ушёл в полную невидимость. До этого он на несколько минут проявился в виде силуэта, подобного мороку. — Двигаемся. — подтвердил он уже по аудиоканалу.
Хотя сам Шепард отчаянно надеялся, что Билал и его люди живы, логика и разум твердили о возможности гибели всех разыскиваемых. Не та была сейчас на Беннинге ситуация, чтобы надеяться на самое лучшее. И потому Шепард привычно стал подозревать, что произошло худшее и этот жетон — единственное, что сможет получить посол из рук командования Отряда по возвращении на Цитадель. Только то обстоятельство, что не были найдены жетоны приятелей Билала и не были найдены их тела оставляло слабую, призрачную надежду на то, что хотя бы они остались живы и смогут пояснить, куда подевался сын посла.
Прочёсывание города продолжалось. Группа Шепарда старательно уклонялась от встреч с большими скоплениями гражданских, а также от столкновений с группами церберовцев. Другая задача. Другая задача. Другая задача. Эти два слова молотом стучали в висках капитана, когда он мерил шагами уже который по счёту километр бесконечных улиц хаотично застроенного города. Блиц-опросы местных жителей ни к чему хорошему не приводили: они мёртво стояли на тезисе "не был, не состоял, не видел, не участвовал" и старались как можно быстрее отделаться от неожиданных интервьюеров. Что-ж, понять их можно, когда в родном городе творится такое безобразие...
Наконец один из местных, видимо, что-то уяснив более глубоко, вспомнил, что в пяти кварталах отсюда есть какое-то брошеное здание, к которому уже несколько часов проявляют интерес многие группы церберовцев. Проявляют, но из здания продолжают стрелять неизвестные люди, которых никто толком не видел, но которые явно не относятся к церберовцам с почтением.
— Сын посла большой оригинал. — сказал Найлус. — Это видно по всем данным, которые у нас есть.
— Угум. — Шепард, глядя на экран инструментрона, силился понять, что делать в данной ситуации. — Очередной "дом Павлова". Я могу понять, что они — достаточно взрослые мужики и потому стрелять хоть как-то умеют, но почему они не пробиваются к границам города?
— Отвлекают на себя какие-никакие силы "Цербера"? — высказал осторожное предположение Сарен. — А может быть просто не хотят уходить. Хоть и эвакуацию вроде бы объявили вполне внятно.
— Придётся выяснять на месте. — Шепард сложил экран инструментрона, подхватил лежавшую рядом винтовку. — Вперёд.
— Это не "Цербер". — вынес вердикт Сарен, обозрев через прицел своей уникальной снайперки пространство вокруг дома, в котором, предположительно, укрепились Билал Особа и его приятели. — Да, действуют похоже, но — не церберовцы.
— Местные сочувствующие. — подтвердил Найлус. — Многие признаки не совпадают со стандартными и обычными для большинства хаскоцербов. Только местные сочувствующие.
— Если бы здесь был "Цербер", — сказал Явик, — то мы бы уже увидели Билала индоктринированным. А так, оттянув силы "Цербера" на окраины, наши сумели обезопасить центр города и прилегающие к нему районы, образовав раздолье для этих самых сочувствующих.
— Может быть. Придётся уничтожать этот отряд. Пройдёмся по кружку. — Шепард вопросительно взглянул на обоих снайперов-турианцев, подозревая, что они откажутся от столь пехотного времяпровождения. И интуиция его не обманула.
— Мы прогуляемся по верхам, Джон. — сказал Сарен. — Не спорь, так будет лучше. Выбьем самых активных, не вызывая на вас излишнюю агрессию. Нам вдвоём будет легче уходить от преследования малых групп, а вы займётесь основной частью этих самозваных помощничков.
— Хорошо. — Шепард кивнул, понимая, что двоим турианцам, профессионалам-Спектрам и мастерам-снайперам будет легче выполнить свою часть задачи, если они будут предоставлены сами себе, а не должны будут бесконечно согласовываться с инопланетянами, то есть с землянами, то есть с людьми. — Попробуем сыграть эту партию таким манером.
И игра началась. Группа Шепарда, поддерживаемая забравшимися на самый верх многоэтажных балков турианцами, начала планомерно снимать пусть и хлипкое, но совершенно чёткое и точное кольцо окружение с дома, где закрепились сын посла и его приятели. Они, конечно, тоже поддерживали действия неожиданных спасителей довольно уверенной и, главное, точной стрельбой, но всё же основную часть работы пришлось делать до поры до времени людям старпома и турианцам.
— Капитан, я рядом с вами, беру половину кольца на себя! — раздался в аудиоканале голос лейтенанта Аленко.
— Кайден. Вам же... — Шепард выстрелил в очередного пособника церберовцев, убедился, что тот мёртв, опустился на корточки, чтобы не быть столь заметной мишенью. — Приказ был...
— Я вас не оставлю, капитан. И задача на этой планете — одна для всей группы высадки. Мы свою часть выполнили. Теперь поможем вам и вместе уйдём с этой планеты. По другому я не поступлю и мои люди тоже.
— Хорошо, разрешаю. — помедлив с минуту, распорядился старпом. — Ваш район... — он коротко обозначил координаты, в которых теперь предстояло действовать людям лейтенанта. Турианцы тоже слышали распоряжения старпома, поэтому накладок возникнуть не должно было. — Оливи...
— Слышу вас хорошо. Челноки фрегата уже на подходе. Берите спасённых и выводите к площадке. Передаю координаты... — киборгесса оттарабанила цифробуквенное обозначение с пулемётной скоростью, внеся дезориентирующие поправки, чтобы запутать возможных "слухачей" из числа церберовцев и их сообщников. — Готовы к приёму и ждём всех вас со спасёнными на борту.
— Так. Все всё слышали. Начинаем финал! — Шепард перезарядил винтовку, выпрямился, открыл огонь. Через четверть часа вокруг дома не осталось ни одного живого сообщника хаскоцербов. В плен нормандовцы принципиально никого не брали.
Выбравшиеся из подвала молодые люди числом полтора десятка были восхищены.
— Я и не надеялся, что нам удастся вырваться. — Билал Особа подошёл к Шепарду, сразу признав в нём главного. — Всё же мы — люди гражданские. А эти... словно два года в учебке отпахали. Прижали нас. Мы на первом этаже сначала отсиживались, а потом, как они начали стрелять из гранатомётов, мы поняли...
— Ладно. Все — на борт челноков. — Шепард увидел два челнока "Нормандии", приближавшиеся к площадке у дома и эскортирующие два пассажирских челнока. — Вас примут на фрегат и отвезут на "Цитадель". Дня через четыре вы увидитесь с родными. Оливи, сообщи послу — мы нашли всех живыми... Есть раненые, им окажут помощь.
— Принято, Джон. — Киборгесса откликнулась с готовностью, было заметно, что ей приятно сообщить столь хорошие новости на Цитадель. Пусть и кружным путём, пусть и не сию минуту они будут получены на главной станции Галактики.
У челноков, приземлившихся и принимавших на борты сына посла и его приятелей, Шепард остановился, развернул инструментрон. В последнем пункте плана стояло " дозачистка отдельных районов города".
— Командир. — Шепард вышел на прямую связь с Андерсоном. — Последний пункт плана.
— Отменяю. — сказал Андерсон. — Возвращайтесь, Джон. Вы выполнили все пункты плана. Остальное — вне компетенции и возможностей Отряда. Пересылаю вам официальную и общественную благодарности жителей Бенинга. Вы спасли очень многих, Джон. И очень облегчили работу местному Сопротивлению. Уничтоженная вами группа сторонников "Цербера" была одной из самых активных. Хорошо, что они теперь не будут досаждать Сопротивлению. Возвращайтесь.
— Есть, командир. — Шепард кивнул подошедшему Грэгу. — Мы возвращаемся.
— Я рад, командир. — ответил водитель. — Все уже на борту.
— Полетели, Грэг.
Билал Особа и его приятели на "Нормандии" пробыли сравнительно недолго. Им предоставили несколько кают, но очень ограничили в праве на передвижение по кораблю. Еду им приносили в каюты, предоставили возможность переговорить по каналам спецсвязи несколько раз с родственниками. Несколько дней они провели в полуизоляции, пока Отряд добирался до станции.
— Джон, швартоваться у Цитадели мы не будем. Челноки сделают несколько рейсов, отвезут спасённых на Цитадель. Мы должны следовать к Аррае. — Андерсон ткнул стилусом в яркую точку на настенном большом экране. — Там возникла интересная ситуация. — он подал старпому ридер. — Ознакомьтесь.
Тали. Объяснение с женихом. Разрыв отношений
Тали пыталась сконцентрироваться, но ей это плохо удавалось. Несколько дней. Всего несколько дней — и она уже морально готова разорвать со Стефаном любые взаимоотношения. Она прекрасно понимает, что её ситуация банальна и стандартна до невозможности, но от этого ей не становится легче. Стефан забыл её, забыл, едва получил возможность окунуться в работу. Забыл о том, что впереди свадьба, что он хотел детей от Тали, что они хотели жить вместе и рядом, жить долго и, по возможности, счастливо.
Он перестал приходить вечерами в её четырёхкомнатную квартиру, перестал звонить ей по инструментрону, вообще старался поменьше с ней общаться. Да, ей, как адмиралу кварианского Флота, удавалось узнавать, что у Стефана нет ни с кем из кварианок никаких близких взаимоотношений. Похоже, он её просто разлюбил. Как это часто бывает — быстро и бескровно. Мужчина... Какой он, Кила, мужчина?! Тали видела и чувствовала, как недоволен её отец, как он подозрительно относится к их взаимоотношениям. Но терпел, не мешал, признавал за Тали право делать свои собственные ошибки. Не хотел, чтобы дочь в этой ситуации поступала по его указке. Слишком многое изменялось, слишком многое изменилось. И он не хотел в изменившихся условиях мешать ей.
