— Высаживаемся и сразу никуда не заходя, следуем в лабораторию доктора Брайсона. — сказал Шепард, захлопывая инструментрон и посмотрев в салонный иллюминатор, убеждаясь, что до посадки на станцию остались считанные минуты. Убедившись, что все сокомандники поняли его распоряжение, Джон встал, пододвигаясь к двери салона поближе. — Всё. Спрыгиваем и идём.
— Намеревался убежать впереди меня? — рядом появилась Светлана с пятью десантниками.
— Да уж. От тебя убежишь. — Шепард кивнул Алле, огляделся. — Давайте грузиться в пассфлайер и летим к лаборатории доктора Брайсона. Если Энн не дура клиническая, она попытается сделать всё, чтобы выйти на контакт с Левиафанами. Чего мне категорически не хочется допускать. Ну вот прямо так и категорически. — сказал Джон, помогая Светлане подняться на борт прибывшего пассфлайера и оставаясь стоять у двери. — Полетели.
Путь занял всего двадцать минут. Уже из опускающейся на газон возле лаборатории машины было видно сквозь большие окна, как Энн Брайсон пытается взломать пульт управления изолирующим полем, окружвшим "шар".
— Алла, действуйте. — сказала Светлана, проследив взгляд Шепарда. — Нам нужно, чтобы Энн несколько десятков минут была неактивна. Мы пока осмотрим всё здесь, эта лаборатория — квартира полна загадок.
Врач кивнула, первой проскользнув во вскрытую одним из десантников-волговцев входную дверь лаборатории и сразу с ходу вкатив склонившейся над пультом девушке порцию сильного снотворного.
— Готово. — Селезнева осторожно опустила тело дочери доктора Брайсона на пол: транспортировать её куда-то на кровать не было возможности — на первом лабораторном этаже квартиры кроватей ни одной не было, а кресло для сна подходило гораздо хуже.
Десантники-волговцы остались на первом этаже, а пятеро десантников-полисменов пошли проверять второй жилой этаж квартиры.
— Пока она спит, надо просмотреть всё содержимое квартиры. — сказала Светлана. — Как всегда, здесь могут быть подсказки, позволяющие нам обойтись без её помощи. — она искоса посмотрела на спящую Энн. — Мы и так успели вовремя — она почти что вскрыла шифровку управляющего интерфейса. Умнесенька дивчинка.
— Если крейсер Брайсона и посетил ряд точек, где могла быть отмечена активность Левиафанов, то здесь должна быть информация об этом. А я вижу пока что только карту Галактики. — сказал Шепард, останавливаясь перед большим настенным экраном. — Ничего особенного, стандартный экран с пультом. Да и картинка... гражданская, не военная. Информация легенды и обозначения тоже — ни разу не секретные.
— Не торопись, Джон. Никто не будет оставлять явные указания и доктор Брайсон далеко не дурак и не наивный человек. Он знал, что лабораторию будут обыскивать. Подсказки есть. Вспомни правило фильтров. Вам же читали лекции об этом.
— Читали. — сказал Шепард, подходя к лабораторному столу и прослушивая найденные в ридере аудиозаписи. — Оливи, передаю аудио, посмотри точки и дай нам возможность увидеть их на здешней карте.
— Выполняю, командир. — киборгесса через несколько минут заставила карту в лаборатории потускнеть во многих местах. Взглянув на изменения, Шепард удовлетворённо кивнул:
— По меньшей мере круг поисков сокращается.
— Может быть, может быть. — Светлана потрошила одёжные шкафы и комоды с мелкими вещами и бельём. — Тут я нашла несколько ридеров. Оливи, прими данные, погаси очередную порцию "мыла" на здешней карте.
— Выполнено. — киборгесса заставила ещё несколько районов на карте поблёкнуть. — Есть информация. — на поблёкших участках проступили экраны с текстами и картинками, добытыми из файлов ридеров. — С доктором Брайсоном работал некто Алекс Гарно.
— Что нам о нём известно, Оливи? — Шепард прервал потрошение ящиков лабораторного стола, повернулся к карте, вчитался в тексты на малых экранах.
— Очень мало, командир. Это — сотрудник научной группы "Аврора", руководит Проектом "Василиск", сотрудники которого в основном занимаются полевыми исследованиями. Известно, в частности, что именно он обнаружил и привёз на борт крейсера доктора Брайсона так называемый "осколок" — артефакт Левиафанов, а также — нашёл способ его экранирования. В настоящий момент согласно записям в документации группы, доступной мне и — по некоторым другим признакам, доктор Гарно в пределах обжитых миров пространства Млечного Пути отсутствует — он находится в экспедиции на одном из астероидов. Передаю координаты и данные по этому астероиду.
— Магавид. Шахтёрский посёлок, добыча полезных ископаемых роботизированными комплексами. Крупное предприятие. — сказал Шепард, ознакомившись с полученными данными. — Вот и очередная точка нарисовалась.
— Я уже передала на борты информацию. — к Шепарду, заканчивавшему потрошение лабораторного стола, подошла Светлана в сопровождении двух десантников-волговцев. — Титов готовит корабль к рейсу.
— Я также распорядился. Пресли всё сделает. К нашему возвращению мы сможем отбыть в рейс немедленно. — Шепард посмотрел туда, куда смотрела Светлана. — Это что ещё такое? — он увидел на краю стола голову человекообразного хаска на подставке — это же такой же хаск, каких я видел ещё на полумёртвом Жнеце.
— Ну, не только там. — Светлана разглядывала голову хаска без всякого интереса и без эмоций. — Немудрено, что Энн неуравновешена психически. Увидишь такого — и сиганёшь поздно вечером с балкона второго этажа. Не убьешься, так покалечишься. Светится синим цветом.
— Разрешите, командир. — один из десантников осторожно надавил на голову хаска, тот раскрыл рот в оскале и издал скрежещущий крик. — Так я и думал. Голосовые связки сохранены, но вряд ли это естественная реакция. Похоже, что он может орать только так и больше ни на что не способен. Упаковать? — десантник покосился на Шепарда.
— Можно. Мордин будет рад исследовать этот артефакт, да и Энн будет спокойнее. По меньшей мере она не будет вынуждена смотреть на это сомнительное удовольствие ещё несколько месяцев.
— У нас этих нескольких месяцев нет, Джон. А хасков мы видели уже достаточно. — Светлана отошла от лабораторного стола. — Денис, вскрой эти оружейные шкафы и шкафы с оборудованием. Проверять, так проверять всё полностью.
— Да, командир. — Десантник приступил к вскрытию замков тяжёлых шкафов.
— Оливия, профильтруй информацию по Гарно. Магавид это хорошо, но нам нужна полная история его продвижения по Галактике.
— Принято к исполнению, командир. — киборгесса исчезла из эфира, дав возможность Шепарду ознакомиться с уголком, где было свалено малоиспользуемое лабораторное оборудование. Через несколько минут новые области на карте-экране обзавелись обозначениями и легендами. — Выполнено.
— Круг поисков сужается. — сказал Шепард, подходя к карте и вглядываясь в изменения. — Но всё равно этого мало. Оливи, попробуй задействовать большие и средние базы данных по следующим показателям: преступления, совершённые в беспамятстве; встречи и наблюдения за неизвестными в Галактике существами; любые упоминания о послевоенной активности рахни; места с залежами нулевого элемента; деятельность Жнецов. Попробуй все фильтры одновременно так, чтобы область поиска была максимально сужена. У нас нет возможности гонять по Галактике слишком далеко и слишком долго.
— Приступаю к выполнению, командир. — киборгесса пропала из эфира в очередной раз и Шепард понимал — на этот раз она ответит не скоро. Для такого поиска и такой фильтрации нескольких минут будет явно мало. Поэтому он поспешил ознакомиться с брошенными в углу научными приборами, убедиться, что они не содержат никакой информации на своих носителях и поднялся на второй этаж.
Когда Шепард закончил предварительный осмотр второго этажа, пока что избегая углубляться в детали, на связь снова вышла Оливия.
— Капитан, я передаю карту вам на инструментрон. Преступления, совершённые в беспамятстве и активность рахни для результата поиска, удовлетворяющего критериям, значения не имеют. Эти фильтры я отключила. Остальное — смотрите по карте. Вся информация уже передана.
— Хорошо, Оливия. — капитан ознакомился с картой. — Будем думать.
— Уверена, командир, что надо бы уже пообщаться с Энн Брайсон. Спать, конечно, она может ещё сутки, но информацию снимать надо уже сейчас. — сказала киборгесса и снова исчезла из эфира.
— Этот Брайсон был не так прост, Джон. — сказала Светлана, увидев капитана, подошедшего к перилам балкона. — Спустись сюда, посмотри. Надо начинать общаться с его дочерью. Полагаю, мы узнаем немало интересного.
— Хорошо.
На полу перед вскрытыми шкафами лежали: система поражения мозга для крупнокалиберного пистолета, ствол с высокой начальной скоростью для пистолета-пулемёта, амортизатор отдачи для пистолета-пулемёта. Всё это было не гражданских, а военных образцов.
— Похоже доктор Брайсон готовился к небольшой эффективной войнушке и даже собирался вооружить этим великолепием членов своей группы. Оказывается, в изолирующих научных кофрах можно таки провезти на станцию немало интересного. — Шепард передал в СБЦ информацию о находке. — Мы забираем это великолепие себе. Вряд ли доктору Брайсону разрешат его теперь хранить у себя и тем более — воспользоваться. А за провоз на станцию этого барахла ему тоже придётся ответить по законам военного времени. — Шепард передал сообщение в СБЦ и Корпус Спектров о необходимости усиленной полной проверки научных изолирующих кофров и закрыл инструментрон.
— Вы... Как вы вошли? — девушка открыла глаза и села. — Я... как я здесь оказалась? Я помню, я работала за тем пультом...
— Пытались вскрыть шифровку системы, чтобы получить доступ к интерфейсу управления. — сказала Селезнева, подходя к Энн и производя быстрое сканирование. — Вы вполне в норме. Я — врач, меня зовут Алла. Это — командир "Волги" капитан первого ранга Светлана Стрельцова и командир "Нормандии" капитан Шепард.
— Я... я знаю о вас. Слышала. — Энн помотала головой. — Что вы в меня вкатили?
— Снотворное. Капитан Шепард — Спектр, равно как и те двое турианцев. — Алла указала на Найлуса и Сарена, упаковывавших в контейнеры улучшения к стрелковому оружию и опечатывавших вскрытые шкафы. — Мы расследуем деятельность вашего отца, Энн и вынуждены были провести здесь, в его квартире-лаборатории экспресс-обыск. Если бы вы столь активно не вскрывали защиту пульта управления "коконом", мы бы с вами побеседовали ещё раньше, но увы, вы были слишком увлечены своей работой.
— И вы меня усыпили... — Энн попыталась было встать на ноги, но смогла встать только на карачки. — Мощная штука. Военная?
— У нас, как у спецотряда — только такие. Эффективность должна быть высочайшей. — Алла помогла Энн встать и подвела её к рабочему креслу. — Садитесь. — налив в стакан воды, врач "Волги" подала сосуд дочери Брайсона. — Выпейте.
— Угум. Спасибо. — Энн осушила сосуд почти что одним глотком. — Я, похоже, отоспалась. Побочный эффект?
— Можно сказать и так. — Алла убрала стакан из рук девушки. — Вы уже почти в норме. Может, расскажете нам, почему с таким упорством вы стремитесь соединиться с "осколком"?
— Вы уже и это знаете? — спросила Энн. — Впрочем, понимаю. Мой отец до того момента, как пропал на своём крейсере, всегда говорил, что способ связи, используемый рахни, очень похож на способ связи, используемый Левиафаном. Левиафан должен использовать эти "осколки", я знаю, что многие разумные их называют также "шарами", для того, чтобы стимулировать нервную деятельность разумного существа, находящегося в пределах досягаемости поля "осколка". Подобное, вне всяких сомнений, использовали и рахни. Я после нескольких декад работы поняла, что Левиафан, возможно, готовил рахни для борьбы с Жнецами, поскольку то, что мы знаем о жизни рахни в эпоху так называемых Рахнийских войн... предполагает мощное внешнее влияние. Это влияние, как я также обоснованно предполагаю, мало похоже на то влияние, каким обычно пользуются Жнецы, так как они обычно пользуются таким влиянием во время Жатвы, а тогда Жатва так и не началась. Если это не Жнецы, то единственные, кто мог обеспечить столь мощное и совершенное влияние на поведение рахни, использующих столь экзотический для нас способ коммуникации и управления, могут быть только Левиафаны. Я также предполагаю, что Левиафан на самом деле — не один. Но для моего отца было бы счастьем найти даже одного Левиафана. А теперь... теперь мой отец пропал и я вернулась сюда. Вернулась и обнаружила, что в моё отсутствие осколок окружили непроницаемым защитным полем, закрыли мне к нему любой доступ. Фактически распоряжались тем, что находится в пределах дома, которым владел мой отец.
— Правила безопасности... — сказала Светлана, но Энн прервала её:
— Мой отец не был глупцом, миссис Стрельцова. Он прекрасно понимал, что "осколок" или, как его чаще называют "шар" — не безопасен. — Девушка указала рукой на стены и на потолок. — Посмотрите сами — мы поставили сюда одну из самых совершенных изолирующих систем. И большую часть времени, тем более — в наше отсутствие эта система работала. Вы можете ознакомиться с журналами её работы. Доступ я вам дам. А потом я вижу, что наша система отключена, а установлена и работает совершенно другая система. Не научная, не гражданская, военная. Практически меня и моего отца лишили возможности заниматься нашим делом. Без работы с "осколком" нам не найти Левиафана. Мы не настолько богаты, чтобы летать по галактике наобум.
— Угум. — сказал Шепард, подходя к защитному полю и разглядывая шар-осколок. — И вы решили взломать интерфейс, отключить поле и...
— И подключиться к "осколку" напрямую. — закончила Энн. — Я понимаю, что звучит по-детски наивно и очень безответственно, но другого выхода у меня просто не было — отец пропал, связи с остальными подгруппами у меня нет, всё осталось на крейсере, все данные, почти всё. Единственное, что я ещё могла использовать, находилось здесь. Этот "осколок" — то, что я могла использовать, не рискуя залезть в ещё большие долги. Меня отец всегда учил не делать неподъёмных долгов и... — взгляд девушки коснулся лабораторного стола. — а где голова хасколюда?
— Мы её забрали, Энн. — сказала Светлана. — Пока. Вернём потом, по возможности.
— Если вы подумали, что я боюсь его крика... Нет, не боюсь. — Энн мотнула головой. — Не боюсь. И даже ночью, когда бродила по квартире и взгляд натыкался на эту голову... очень часто. Я уже тогда не боялась, когда была маленькой. А тем более — сейчас. Я уже взрослая. И я всё же хочу попробовать соединиться с "осколком".
— И стать хаском? — спросил Шепард.
— Нет. Чтобы определить местоположение Левиафана. Я уверена, почти что убеждена, что большую часть времени "осколок" работает как приёмник и переключается в режим передатчика только тогда...
— Когда жертва оказывается в пределах досягаемости. — сказала Алла. — Тогда "шар" полностью возьмёт на себя управление вами, Энн. И не факт, что отдаст его вам. Не факт.
— А как иначе сузить круг поисков? — Энн подняла на Аллу взгляд, полный безысходности. — Гарно пропал, отец пропал, крейсер пропал, связи с ними нет. Ещё немного и я не смогу оплачивать счета. Мне нужен результат и кроме меня этого результата теперь просто некому добиться. Я обязана рискнуть и найти этого Левиафана. Найти, чтобы выяснить судьбу Гарно и моего отца, судьбу корабля и его экипажа. Мы и так потратили немало ресурсов, чтобы приблизиться к разгадке и что же, теперь останавливаться и отступать? Нет! Единственный способ достичь чего-то существенного, чего-то реально полезного я вижу только в том, чтобы выставить себя в качестве корреспондента для "осколка". Да, я понимаю риск, да, я понимаю, что могу не стать нормальной после контакта... Но у меня ничего не осталось. Ничего. Разве что воспоминания. А мне нужно что-то большее. Мне нужно что-то нормативно большее.
