— Господи, да это же... — охнула Шон, увидев выходившего из флайера турианца.
— Сам директор СБЦ Гаррус Вакариан. — поддержала подругу Родригез. — Мы попали.
— Все помнят свои недавние прегрешения? — подначил девушек Джейсон, подавая руку подошедшему к ним главе СБЦ. — Сэр.
— Рад приветствовать вас на Цитадели. — Гаррус учтиво поклонился гостям и сделал приглашающий жест. — Сначала — короткая экскурсия по Станции, потом — по Штабу СБЦ и затем я доставлю вас в расположение комплекса Штаб-Квартиры.
— Сущий новый год с его чудесами. — восхищённо сказала Родригез. Услышавший её слова Гаррус сдержанно кивнул и поднял машину с площадки.
Несколько часов они провели в полёте по самым разным районам гигантской станции. Студенты смогли убедиться в том, что Станция живёт, действует, сражается и руководит.
Штаб СБЦ предстал перед студентами военным лагерем. Шон практически не успевал набирать на инструментроне впечатления, потому стал просто их надиктовывать, девчат поразило большое количество турианок и женщин других рас в форме сотрудников СБЦ, они даже увидели нескольких ханаров и волусов с дреллами. Главная правоохранительная организация Цитадели совершенствовалась, как поняли студенты Академии, постоянно и непрерывно. Гости побывали в Постах Управления, лабораториях, на стрельбищах, в жилых помещениях Штаба, архиве и технических службах.
Несколько часов экскурсии пролетели для студентов как одно мгновение. Гаррус едва смог побудить их отвлечься от разговоров с очередным специалистом, чтобы погрузить в флайер и отвезти в расположение Штаб-Квартиры.
— Сколько же здесь корпусов? — сказала Шон, оглядывая с высоты городок Штаб-Квартиры.
— Сколько надо — столько есть. — мягко сказал Гаррус, направляя флайер на стоянку. — Вас уже ждут. — он открыл боковые двери и, прощально кивнув гостям, поднял машину в воздух. — Успехов и спокойствия!
Проводив улетавший флайер взглядами, студенты миновали ограду и остановились у главного корпуса.
— Студенты Академии Гриссома? — осведомился крепыш в тяжёлом бронескафандре, незаметно подошедший к озиравшимся по сторонам молодым людям.
— Да. — подтвердил Джейсон.
— Прошу за мной. Разместитесь в комнатах. Потом — короткая экскурсия по территории. Сразу скажу — без сопровождающих ходить по территории не рекомендуется. Всё под охраной. — крепыш открыл дверь и указал на лестницу. Вас ждут в комнате для переговоров. — он передал гостей на попечение дежурного офицера. — Успехов.
— Ну вот. Та самая вывеска: "Командование Отряда". — сказала Шон. — Прэнгли, ты доволен?
— Да. Доволен. — Джейсон пропустил девчат вперёд себя, придержав дверь комнаты для переговоров. — Приготовьтесь к очередной дискуссии, коллеги.
— Может быть и дискуссии. — мелодичный грудной голос азари, казалось, заполнил собой всё пространство комнаты. — Проходите, присаживайтесь. — Исследовательница подождала, пока гости разместятся за столом. — Знаю, вы не очень рассчитывали на мягкий стиль нашего общения, но, полагаю, непонимание в значительной степени преодолено?
— Да. — сказал Джейсон, обменявшись взглядами с коллегами. — Преодолено, мэм.
— Хорошо. Тогда давайте обсудим итоги вашей работы и подумаем над тем, как вы сможете принять участие в работе над адаптацией этих биотических интерфейсов под потребности азари. — исследовательница едва заметно улыбнулась, отметив замешательство гостей. — Да, да. Именно. Вы трое сможете принять в этом самое непосредственное участие, а ваши коллеги, оставшиеся на станции Грисома — смогут помочь вам в ходе сеансов аудиосвязи. К сожалению, видеосвязь у нас проблемна, так что большую часть информации придётся передавать по аудиоканалам. Да, медленно, да — не слишком оптимально, но — война. — она помолчала. — И скажу сразу — в этой работе очень заинтересован Матриархат Азари. И лично — матриарх Этита.
— Отец Лиары Т'Сони? — несмело уточнила Шон.
— Именно. Как видите, ваша работа очень важна не только для людей, но и для азари. Дело в том, что продолжают иметь место случаи выгорания используемых моделей и модификаций биотических интерфейсов. Налобные концентраторы биотической энергии — пассивны, а вот интерфейсы являются активными системами и в ходе боестолкновений с новыми порождениями хасков Жнецов они очень часто плавятся, чем наносят большой вред защитникам и воинам нашей Галактики. Длительные боестолкновения с использованием старых модификаций интерфейсов становятся невозможными — наше и так незначительное преимущество быстро утрачивается. То, что было обнаружено на складе Академии Гриссома...
— В подсобке. — зло уточнила Родригез. — Под дерюжкой.
— Согласна, но это сейчас уже не столь важно. Так вот, то, что было найдено на складе Академии Гриссома, стало для азари настоящим спасением. Мы смогли, конечно, пока только с использованием виртуальных сред, протестировать самые разные варианты приспособления найденных биотических интерфейсов к потребностям воинов нашей расы, но то, что сделали вы практически, закрепляет за Академией Грисома безусловный приоритет как владельцев и распорядителей данной технологии.
— И вы не будете... — подозрительно осведомилась Шон.
— Нет, не будем. — подтвердила азари. — В этом нет необходимости. Сейчас идёт война, а все споры об авторском праве, приоритете и соответствующих компенсациях и выплатах должны быть отложены на послевоенное время. Мы должны победить Жнецов и их приспешников, использовав все и любые возможности. В противном случае наша работа только отсрочит наше неизбежное поражение, которого мы допустить не можем. Так что, если у вас нет возражений, мы сейчас перейдём в лабораторный комплекс и приступим к работе.
Возражений у студентов не было.
Едва успев перекусить в столовой основного корпуса Штаб-Квартиры, они погрузились в работу над адаптацией биотических интерфейсов к потребностям азари. Регулярная аудосвязь с коллегами, оставшимися на академической станции, позволяла троим студентам Академии не чувствовать себя брошенными и одинокими, а напряжённая работа не оставляла времени для страхов и опасений.
Пять дней пролетели совершенно незаметно. Студенты полностью освоились в Штаб-Квартире, к ним перестали относиться как к временнным постояльцам и гостям, они смогли выполнить большую часть поручений своих коллег из Академии. Девушки, вернувшись жить на "Волгу", почти не вылезали из ангаров, работая вместе с Явиком над извлечением всё новых и новых информационных пакетов. Прэнгли погрузился в работу на "Нормандии", тренировался вместе с Аленко в спортзале, работал с Оливией и Аликс над расшифровкой информации, полученной Явиком из "обелисков". Нормандовцы и волговцы организовывали для студентов короткие и ёмкие культурные программы, не забывая предоставлять молодым людям возможность самостоятельно гулять по Станции.
На шестой день на Цитадель прилетели Стрельцова, Титов, Шепард и Андерсон. В присутствии Гарруса Вакариана Шон, Родригез и Джейсон получили благодарственные грамоты и почётные знаки, а также документы, свидетельствовавшие об их самом непосредственном и значительном вкладе в совершенствование важной боевой военной технологии. Комплекты грамот, почётных знаков и документов передавались также для всех остальных студентов группы Дженнифер, оставшихся на академической станции.
— Вы хорошо поработали. — сказал Шепард, когда все трое студентов после церемонии пришли к нему в кабинет в главном корпусе Штаб-Квартиры. — Теперь у вас есть пять дней свободного графика. Цитадель и корабли Отряда ждут вас. Ровно через пять дней придёт фрегат Корпуса Спектров, на котором вы отправитесь обратно на академическую станцию. Вопросы?
— Вопросов нет, капитан. — сказал Джейсон.
— Тогда — вы свободны. — Шепард подождал, пока студенты покинут кабинет и вернулся за свой рабочий стол. Подготовка к вылету по просьбе батарианцев продолжалась.
Лиара. Путь сквозь Войну -1
Бах звучал. Звучал в спикере шлема молодой азари. Первые декады войны с Жнецами заставили Лиару многое переоценить, пересмотреть и переосмыслить. И свою собственную жизнь. И жизнь своих родителей. И жизнь своей расы, в особенности — жизнь тессийцев, её ближайших соотечественников и соплеменников.
Она свыкалась с мыслью, что теперь её судьба принадлежит гораздо большему, чем Тессийское Пространство. Она совершенно неожиданно для себя поняла, к чему подготавливали её, молоденькую азари, занятия археологией, занятия протеанской историей. Конечно, это было сложно с ходу сформулировать чётко, правильно и, главное, всеобъемлюще, но теперь Лиара почти каждый день хоть несколько минут уделяла размышлениям об этом.
Тессия горела, война с Жнецами набирала обороты, разворачивалась. Экстранет, его работавшие до сих пор сегменты, были переполнены сведениями об успехах креветок и их пособников. Да, успехах. Да, победах. Врага, даже такого, следовало уважать. Потому что объективно этот враг был силён. И умён. И развит. Всё это, а не какие-то мифические и сказочные качества обеспечивали Жнецам победу раз за разом на протяжении тысячелетий.
Тысячелетия... Для азари они никогда не были абстрактны. Это были чёткие временные интервалы, отмерявшие срок жизни каждой синекожей красавицы. Странно, но до встречи с Шепардом Лиара никогда не считала себя особенно красивой. А до встречи с землянами на "Нормандии" она вообще мало внимания уделяла своей внешности. Есть нормативные рамки и их нужно придерживаться, потому что они... потому что они дают комфорт в сообществе азари. А вот когда на неё посмотрел Шепард. Посмотрел просто, без всяких там мыслей... Она почувствовала, что её самооценка резко повысилась. Да, в сообществе азари она может быть, и выглядит стандартно и мало чем внешне отличается от соплеменниц, но в глазах этого человека промелькнуло, как показалось Лиаре, нечто такое, что разом выделило её из сонма соотечественниц. Отношение же сокомандников Шепарда к ней и к её матери... только подтвердили ощущение самоценности. Подтвердили, расширили и углубили.
Теперь Лиара знала, что у неё есть разумный, для которого она важна, ценна... Может быть, даже любима. Она боялась представить себя рядом с Шепардом, и одновременно — очень этого хотела. Не только в мечтах, но и в реальности. Нет, она, конечно, видела, понимала и чувствовала, что Светлана Стрельцова нацелена пробыть с Джоном рядом как можно дольше — все эти сто с лишним лет. Лиара не собиралась мешать Светлане — как бы ни были различны моральные установки азари и землян, всё равно личные взаимоотношения оставались закрытыми, изолированными и защищёнными. Вмешательство в них каралось. И по моральным, и по нравственным, и по законодательным установлениям и стандартам.
Лиара чувствовала, что Шепард... относится к ней, молоденькой азари... неравнодушно. Нет, конечно, Светлана для него, для Джона — на самом первом месте и её значимость для Шепарда не может быть подвергнута малейшим сомнениям или, тем более, пересмотрам, но как Шепарду удавалось и к другим разумным, пусть даже инорасовым, относиться так, что они сразу чувствовали и свою особость, и свою уникальность, и свою ценность? Этому, была убеждена Лиара, невозможно научить, этому также почти невозможно научиться. Это — либо есть, либо — нет. Как мог сирота, выросший в детдоме с его очень суровыми нравами, сразу ушедший в армию, ставший офицером ВКС, прошедшим Акузу, сохранить в себе такое богатство души и сердца? Сама Лиара не знала ответа на этот вопрос, да, если честно, и не пыталась ответить на него, понимая свою слабость и неопытность в таких вопросах. Конечно же, спрашивать мнения родителей она также не хотела, считая эту сферу глубоко своей, личной.
Она знала, насколько осторожно, бережно и медленно выстраивал Шепард отношения со Светланой. Конечно, знала далеко не всё и не полностью, но легенды о кораблях Отряда и их экиажах ... давали ей богатейшую пищу для размышлений. Шепард работал, служил, действовал, руководил. И для него работа была основой бытия и существования. Он отдавался ей со всей определённостью и полнотой, какие только можно было вообразить себе. Может быть, Шепард подтверждал этим правило, что для мужчины его дело является в том числе и основным смыслом существования? Может быть. Ведь Джон... он ушёл сразу в армию, не стал проводить несколько лет на гражданке. А в армии он быстро выдвинулся на передовые позиции, ведь не зря же его выбрали кандидатом, а потом — сделали слушателем уникальных курсов — Академии Эн-Семь.
Он, прошедший Акузу, попавший под молотильщиков, пусть даже и спровоцированных неведомо кем и неведомо как, не озлобился, не стал мстить кому бы то ни было... Хотя бы тем же молотильщикам. Хотя бы тем командирам, которые практически бросили его подразделение в мясорубку, из которой чудом вышел только он, Джон Шепард. Наверное, ему тоже являлись в кошмарных снах погибшие тогда сослуживцы. Наверное. Наверное, он понимал, осознавал и признавал глупость командиров, не всех, но некоторых, вынужденных бросить отряд Джона в тот момент, когда гигантские черви атаковали, соединив свои усилия. Бросить отряд... Оставить без поддержки, без помощи.
Джон вернулся с Акузы... Вернулся во многом другим. Повзрослевшим, помудревшим. Вернулся, но не написал рапорт об отставке. Не отступил. Не ушёл из ВКС. Прошёл подготовку в Академии, получил, как была убеждена Лиара, совершенно заслуженно, высший ранг-уровень. Такие спецы, каким стал Шепард, у людей очень ценились. И, конечно же, использовались. Пусть не всегда честно и чисто, но использовались. Как говорили земляне, был бы человек, а дело для него всегда найдётся.
И дело нашлось для Джона. Может быть, действительно, судьба испытывает разумного органика на прочность? Может быть. Джон был вызван на борт фрегата "Нормандия" приказом, который был оформлен как приказ военного времени. Теперь Лиара знала, что такие приказы нельзя было проигнорировать в принципе — так было принято у людей. Если приказ мирного времени можно было бы ещё как-то проигнорировать, хотя это казалось странным и невозможным, то приказ военного времени проигнорировать было невозможно — за это сразу следовала жесточайшая расплата.
Джон, вполне вероятно, не различал приказы военного и мирного времени. Для него этот приказ не был преступным или предосудительным — в нём всего лишь содержалось назначение на корабль. Да, на две должности сразу, да, на корабль, формально не включённый в состав ВКС, только приписанный к флотилии. Всё это было так. Вероятно, эн-семёрок учили действовать в таких условиях и учили на совесть. Вероятно, учили действовать и в гораздо худших условиях. Потому Джон не стал возражать и искать возможность доказать преступность этого приказа — ведь на две должности сразу человека назначали крайне редко. Тем более — в такой ситуации, которая тогда складывалась.
Джон принял назначение, выполнил приказ, стал старшим, первым помощником командира фрегата-прототипа. Возможно, каждый разумный играет в свои игрушки и все разумные играют в какую-то общую игру. Да, люди всего три десятка лет, как вышли в Большой Космос, присоединились, пусть и несколько формально, к числу рас Пространства Цитадели. Да, их появление в Большом Космосе не всеми расами-старожилами было воспринято однозначно положительно. Тем не менее, сейчас Лиара всё острее понимала: люди внесли столько нового и ценного в жизнь рас Цитадели, что, наверное Высшие Силы были в очередной раз правы, когда включили человечество в общую сферу Галактики как космическую расу. И ещё более они оказались правы, дав Джону загалактическое могущество. Дав, нисколько не сомневаясь, что Джон Шепард не будет использовать это могущество в личных целях, в том числе в целях своего возвышения и обогащения.
