Сумки с детским питанием при азари не оказалось — Лиара поняла это, внимательнейшим образом обыскав труп. Может, она прежде всего схватила на руки младенцев и побежала к выходу, забыв и про сумки с покупками, и про сумки с детскими вещами и питанием. Такое вполне могло быть. Лиара с тоской посмотрела на пищавших азари. В таком возрасте азари способны питаться только материнским молоком. Ни о каких заменителях или более взрослых и твёрдых продуктах речи быть не могло — это Лиара помнила и знала совершенно определённо. Прошло больше шести часов. Если в ближайшие четыре часа она не найдёт возможности накормить их... малютки погибнут. Да, маленькие азари могли подолгу обходиться без молока, но не шесть же часов подряд.
Приподняв инструментрон повыше, Лиара постаралась осветить как можно большее пространство вокруг себя. Оказалось, что вокруг — не больше восьми квадратных метров свободного места. Потолок складского помещения опасно прогибался, видимо — под тяжестью наваленных на него конструкций окончательно разрушенного торгового центра. Оценив то, что теперь представляли собой стены, Лиара с грустью подумала, что без тяжёлой техники их явно откопают очень и очень не скоро.
Таблетка энергетика подействовала — сознание прояснилось окончательно. Устроив малюток поудобнее на свободном от мелких камешков месте, младшая Т'Сони приняла более удобное полулежачее положение — сидеть пока что она не решалась, опасаясь обрушения потолка — и задумалась, стараясь не смотреть на продолжавших пищать азари.
Бенезия и Этита нечасто говорили о том, как они кормили Лиару в младенчестве. Из того, что помнила младшая Т'Сони, следовало, что эти малютки в таком возрасте ничего кроме материнского молока воспринять нормально не смогут. Пять часов уже прошло, они не получили очередной порции молока, если пройдёт ещё четыре, то они начнут впадать в сон, а потом... потом они умрут. В детали этого процесса Лиаре сейчас лезть не хотелось, но её собственное сознание отказывалось признать существование единственного выхода — она сама должна была дать им молоко. Только вот как это сделать, ведь она и по возрасту и по состоянию организма — дева, а грудное молоко может быть только у матрон? Нельзя же малюток обманывать, давая пустые груди... Ну замолчат малютки-азари, начнут сосать, чмокать, ища молоко, убедятся, что молока нет... И — начнут засыпать... Первая стадия предсмертного состояния. Младенцы-азари умирают тихо и быстро — это Лиара знала из материалов Экстранета. Благодаря Экстранету получить нужную информацию не составляло большого труда.
Бенезия называла Лиару единственной дочерью, но как-то обмолвилась, что и до Лиары у неё уже были дети. Были дети и у Этиты, но отец также предпочитала о них не говорить. Потому, вспомнив чуть позже об обмолвке Бенезии, Лиара закопалась в Экстранет и достаточно полно просветилась по вопросам, связанным с жизнью младенцев-азари. Конечно, ей тогда хотелось порасспросить Бенезию поподробнее о своих сёстрах, старших сёстрах, если быть точной, но легче было разговорить каменную статую крогана на Цитадели, чем разговорить на эту тему собственную мать. Бенезия умела уходить от ответов, молчала или просто старалась уйти в другую комнату, что означало — она отвечать на вопросы дочери не будет.
Притушив свет экранчика инструментрона до минимума, Лиара посмотрела на пищавших малюток. Уже прошло два часа. Ещё немного — и маленькие азари начнут погружаться в сон, из которого их можно будет вывести только в условиях медицинского стационара. А где его тут взять, это медицинский стационар? Даже признаков того, что аварийные бригады начали разборку завалов в периметре торгового центра не было. Значит, ей придётся провести здесь многие часы. Какие часы? Она-то взрослая, ну, относительно взрослая, хоть немного, но тренированная азари, а они? — взгляд Лиары сконцентрировался на пищавших малютках. — Что они смогут сделать? Ничего они не смогут сделать! Вот она, беспомощность во всей своей полноте! — подумала младшая Т'Сони.
Прошёл ещё один час. Лиара всё это время сидела неподвижно и думала. Думала о том, как поступить. Ну, положим, она даст им молоко, если, конечно, оно, каким-то чудом у неё появится. Но ведь она даже не родственница им! А если молоко окажется несовместимым?! Убийство двух маленьких азари повиснет на ней, ополченке. Почти воинское преступление. А уж о том, что это — уголовное преступление и думать не хотелось — и так было ясно, что здесь — стопроцентный криминал. А если не сделать ничего, то это — оставление в опасности. Как же легко писать правила, находясь в тёплых и светлых кабинетах! И как сложно их выполнять на практике, в реальности!
Руки младшей Т'Сони уже копались в рюкзаке, выкладывали на каменный поддон упаковки энергетиков и брикеты пайков. Казалось, подсознание, а не сознание руководило в это время её, Лиары, действиями. Может быть, так оно и было. Может быть. Насухую, без воды она затолкала сразу пять таблеток энергетика в рот и приказала себе по одной проглотить их. Все пять. Почувствовав начало действия проглоченных таблеток, Лиара сняла с себя бронированную кирасу и расстегнула комбинезон. Умом она понимала, что надо кормить сразу двоих... По одному это будет слишком долго. Изловчившись, она подхватила малюток, прижала к грудям. Азари сразу прекратили пищать, начали сосать. Минута, вторая, третья. Лиара со страхом ощущала, что ещё немного — и малютки начнут пищать снова, не найдя молока, но вдруг почувствовала, как её груди начинают набухать. А потом увидела каплю молока на губах у одной из малюток.
Богиня, как они её сосали! Едва удерживая малюток у грудей, Лиара запихивала в рот всё новые и новые таблетки, понимая, что очень скоро придётся сделать перерыв и заняться пайками. Иначе она просто потеряет остатки сил — энергетики работали в полном соответствии с законом сохранения — брали резервную энергию не откуда-нибудь из мифического "кармана", а прямо из организма младшей Т'Сони, расходуя оперативные и стратегические резервы.
У Лиары не было сил умилиться аппетиту малюток, она едва успевала насухую поглощать пайки, пересчитывая взглядом упаковки. Прошло больше трёх часов, а азари, изголодавшись, продолжали сосать. Младшая Т'Сони даже подумала, что мамаша перед походом в торговый центр их полдня не кормила, хотя это было настолько маловероятно, что и верить в это не особо хотелось. На курсах ополченцев ей говорили, что самое маловероятное иногда становится самым вероятным и реальным. В этом она уже убедилась, когда ощутила в своих грудях молоко. А теперь она убедилась в этом ещё раз — у обеих малюток оказался просто зверский аппетит, что для Лиары, и так совершенно не подготовленной к обращению с такими маленькими соплеменницами, стало полной неожиданностью.
Час проходил за часом. Горка таблеточных упаковок и брикетов пайков уменьшалась. Малютки заснули всего лишь на сорок минут, а потом подняли писк, словно их не кормили как минимум двое суток. Лиара дала им груди, они затихли, насыщаясь. Теперь младшей Т'Сони не казались тишина и темнота подвала торгового центра такими уж страшными, навевающими мысли о могиле. У неё появилось дело, занимавшее её полностью. Только вот запасы пищи таяли быстрее, чем малютки прекращали сосать. И Лиара чувствовала подступающую слабость — энергетики уже залезли в основные запасы организма и исправно черпали оттуда силы, уходившие на порождение молока. О том, чтобы питать ещё и саму Лиару, энергетики, конечно же, не заботились.
Лиара не знала, что Аэла не покинула квартал все эти долгие часы, что она раз за разом добивалась связи и убеждала любых ставших ей доступными командиров и начальников в необходимости прислать технику к развалинам торгового центра. Сколько она выслушала прямых и завуалированных отказок и отмолвок — трудно было сосчитать, но ясно ощущая, что Лиара жива, Аэла продолжала добиваться связи со всё новыми и новыми руководителями, продолжала убеждать их сделать именно всё для того, чтобы развалины торгового центра были разобраны в кратчайшие сроки. Она, конечно, не могла слышать писка малюток-азари — слишком толстый слой обломков покрывал подвал центра, но чувствовала, ощущала, понимала и знала — её напарница там, она жива и нуждается в помощи. В немедленной помощи, ведь прошло уже много часов с тех пор, как Лиара шагнула в развалины этого центра.
Малютки-азари спали меньше получаса, а потом принимались пищать, требуя молока. Лиара с грустью смотрела на три пайка и две упаковки энергетиков, чувствуя, как немеют ноги и как сводит живот от голода — пайки перерабатывались почти моментально, а энергетики ещё больше подстёгивали процесс переваривания этой сублимированной пищевой смеси. Час проходил за часом и младшая Т'Сони всё чаще проваливалась в состояние полузабытья: мозг не получал достаточного питания — всё уходило на порождение молока. Лиару уже не удивляло, что она, будучи девой, кормит грудным молоком маленьких азари — это уже казалось столь привычным... Привалившись к стене, младшая Т'Сони больше всего боялась, что руки ослабнут и уже не удержат малюток возле грудей. Пока ещё были силы. Пока. Насколько их ещё хватит — Лиара боялась даже предположить.
Через несколько часов не осталось ни одной целой упаковки энергетиков и ни одного пайка. Маленькие азари чмокали, насыщаясь в очередной раз. В последний раз. — с грустью подумала Лиара. — В последний раз, потому что нечем больше поддержать выработку молока. Нечем. Ни пайков, ни энергетиков больше не осталось — она обыскала и свой рюкзачок, и свой комбинезон и даже одежду той мёртвой азари. Ничего. И до сих пор её даже не начали искать и не начали откапывать.
Насытившись, малютки уснули. Лиара ощутила, что они отпустили груди и уложила их на свободное от каменной крошки и обломков место возле себя, чувствуя подступающую слабость. Глаза закрывались сами и Лиара чувствовала — ещё несколько секунд — и она впадёт в забытьё, из которого уже не выйдет. По меньшей мере она сделала всё, что могла.
Аэла дождалась — техника и спасатели прибыли. Их даже не надо было подгонять — они и так уже предостаточно указаний получили от самых разных руководителей о необходимости как можно быстрее расчистить этот торговый центр. Напарница Лиары сама не знала, что бросило её на развалины центра, что заставило её помогать спасателям разбирать завалы на входах в подвальные помещения складов. Она ощущала, что Лиара там, но когда увидела её... Она в первый момент остолбенела. А спасатели остолбенели ещё раньше: они сталкивались со многим, разбирая завалы, но такое видели явно в первый раз — молодая ополченка сидела, привалившись к стене, а к её грудям прижались две малютки-азари. Рядом лежала мёртвая молодая азари.
Кто из спасателей вызвал медиков — никто впоследствии сказать не мог. Аэла помогла врачам поместить малюток в кювезы и вернулась, чтобы на своих руках перенести напарницу на носилки. Всю дорогу до медицинского флайера она только и повторяла, обращаясь к санитаркам-азари: "Пожалуйста, осторожнее!". Те кивали, понимая причину таких обращений и старались нести Лиару как можно бережнее. Врач-азари только кивала головой, глядя на показатели меддиагноста — хорошо, если ополченку удастся довезти до госпиталя живой — истощение было предельным и даже немедленно организованное питание могло не сразу помочь — ведь нельзя было применить его массированно — только маленькими порциями.
Аэла отказалась уходить от постели Лиары. Командиры подразделения, узнав детали происшедшего, возражать не стали. Ни Аэла, ни Лиара не знали, что делом о погибшей азари занялся Корпус Юстициаров и лично юстициар-консультант Самара. Глядя на белое лицо напарницы, Аэла плакала навзрыд, не стесняясь ни слёз, ни всхлипываний, только держа Лиару за запястье и ощущая очень слабое биение пульса.
Самара быстро нашла семью, в которой воспитывались две малютки-азари. И имела неприятный, но необходимый разговор и с матерью, и с её родителями.
— Вы отправили с детьми молодую азари, не дав ей ничего из детского питания. — Самара стояла неподвижно, проигнорировав приглашение сесть в кресло и не особо интересуясь убранством окружающего интерьера комнаты, где происходил разговор. — Вы даже не позаботились о том, чтобы найти детей и их няню. Вы, мать двух малюток, оставили детей с незнакомой и неродной им азари.
— Но ведь мне позвонили из больницы и сказали, что жизнь моих детей — вне опасности. — мать малюток сохраняла удивительное спокойствие. — А для меня это — самое главное. Мне сказали также, что их спасла какая-то ополченка.
— Наверное, вам действительно не стоит знать, кто это была. — процедила Самара. — Она спасла ваших детей и сейчас находится в тяжёлом состоянии.
— Надеюсь, что врачи сделают всё возможное. — проговорила мать малюток.
— Сделают. — в комнату вошла Бенезия. За ней вошла Этита. — Потому что эта, как вы выразились, ополченка — наша дочь.
— Чем обязана? — мать малюток воззрилась на вошедших. — Я вроде бы говорю с юстициаром, а вы явно не из Корпуса.
— Вы обязаны. — ледяным тоном прогремела на всю комнату Самара. — Вы обязаны быстро собрать минимум вещей и немедленно переселиться в социальное жильё. У вас на сборы пятнадцать минут. Сюда переедут более нуждающиеся и многодетные азари.
— Но у меня — двое детей! — мать малюток видимо, не понимала, что ситуация резко изменилась. И... мама, скажи им.
— Ничего не надо говорить. — отрезала Самара. — Дело находится в ведении Корпуса Юстициаров. Согласно Кодексу, действующему в условиях военного времени, детей вам не вернут. Их уже забрала другая, бездетная семья. А одной вам вполне хватит социального жилья. — Самара кивнула вошедшим троим азари-полицейским. — Я проинформировала их обеих обо всём. Дальше — ваше дело. — с этими словами она покинула квартиру бывшей многодетной матери. Следом вышли родители Лиары.
— Едемте к Лиаре. — Самара открыла дверцу флайера с эмблемой Корпуса Юстициаров. — Она ждёт нас и нуждается в нас. А с этой и её мамашей поработают органы правопорядка. Корпус будет держать дело на контроле.
— Спасибо вам, Самара. — сказала Бенезия.
— Не за что. Вы воспитали прекрасную дочь. — Самара закрыла дверцу и подняла машину в воздух. — В Корпусе восхищены её героизмом и самопожертвованием. Мы поставили вопрос о присуждении ей одной из высших азарийских наград. Это будет решено в кратчайшие сроки. И, уверена, решение будет положительным. — спустя четверть часа машина прибыла в расположение госпиталя и все трое азари быстро прошли в палату. — Аэла?
— Не приходит в сознание, ничего не говорит, не двигается. — глотая слёзы проговорила вставшая с табурета напарница. — Я... я боюсь за неё. Она настолько истощена... Это правда, что малюток...
— Правда. — сказала Самара, передавая Аэле пластиковую карточку. — Вот все их данные и данные их новых родителей. Эта семья находится под защитой и опекой Корпуса Юстициаров. С малютками всё в порядке, они почти не пострадали благодаря Лиаре... — юстициар мягко взглянула на белое лицо азари. — Теперь главное, чтобы Лиара очнулась и начала выздоравливать.
