Они говорили недолго. Дольше — молча смотрели друг на друга.
— Спокойного отдыха тебе, Светлана. — сказал Шепард, ощутив, что Светлана слишком утомлена.
— Спокойного отдыха тебе, Джон. — эхом отозвалась Стрельцова, гася экран.
Погасил экран и старпом, отодвигая в сторону кронштейн и опуская подголовье в горизонтальное положение. Теперь он мог спокойно заснуть и нормально выспаться. Со Светланой и детьми всё в порядке.
На следующий день Шепард проснулся сравнительно поздно — где то в девять часов утра, а не в шесть, как обычно. В медотсеке было тихо. Лежать больше не хотелось, слабость сохранялась, но была менее заметной и сковывала движения в гораздо меньшей степени, чем раньше. Всё же Карин залатала сего капитально и её работа оказала на состояние капитана своё благотворное влияние.
— Джон, не вздумайте вставать. — бесшумно появившаяся в палате Чаквас подошла к деке, сняла показания приборов, сверилась с инструментроном.
— Карин, я просто не могу больше лежать пластом. — ответил Шепард.
— Придётся. Я же сказала — несколько суток. А прошло всего двое. Ещё двое суток как минимум.
— Карин...
— Джон, я не хочу, чтобы вы пострадали и не хочу, чтобы вы не восстановились полностью. Поэтому — никаких нагрузок в ближайшие двое суток. Поговорите со Светланой, почитайте...
— Угум. Из списка разрешённой литературы, доктор.
— А хотя бы и так, Джон. — Чаквас присела на край кровати. — Не тот случай, поверьте, чтобы излишне храбриться и превышать рамки.
— Ладно. Подчиняюсь. — вздохнул старпом.
— Хорошо. — Чаквас встала, подошла к деке, набрала код и несколько команд. — Третий канал.
— Понял. — Шепард поднял подголовник в полусидячее положение, включил экран инструментрона. — Нашёл, включил.
— Хорошо. — в палату вошёл Гарднер с подносами и контейнерами. — Только, капитан, за едой — не читать. Пища требует уважения.
— Руперт, спасибо. Я так и не поблагодарил вас за то меню... — Шепард обменялся с коком фрегата крепким рукопожатием.
— Ничего, капитан. Главное — вы выздоравливаете. А о пище побеспокоюсь я. Доктор Чаквас всё равно всё проверяет, так что никаких проблем с моей стороны не будет.
— Вкусно. — Шепард вооружился ножом и вилкой, нарезал котлеты и тефтели, прихлебнул травяной напиток.
— Я рад, что вам понравилось, капитан. Приятного вам аппетита, выздоравливайте. — Руперт кивнул и покинул палату, прикрыв за собой дверь.
— Ну хоть посещения-то вы мне разрешите, Карин? Эти два дня. Чтобы я чего доброго...
— Разрешу. В рамках допустимого, Джон. — сказала врач. — В рамках, уточню. И без разговоров о проблемах и рабочих моментах. Нечего вам пока напрягаться.
— Хорошо. Повинуюсь, Карин. — Шепард допил настой, поставил чашку на столик, отодвинул его к стене палаты.
— Не беспокойтесь, Карин. — в палату вошла Светлана. — Я буду с ним рядом эти два дня. Алла разрешила. В порядке исключения. Я бы всё равно не усидела на крейсере, а поскольку пока особых сложностей на борту нет... Да даже если бы и были... небольшие или побольше — Титов справится. А я пока буду с Джоном.
— Я удивлена, Светлана. — Карин сверилась с инструментроном. — Да, Алла действительно разрешила, я изумлена, но...
— Карин, рядом со Светой я восстановлюсь намного быстрее. — сказал Шепард, приподнимаясь и обнимая подошедшую к кровати подругу.
— Верю. — врач закрыла инструментрон. — Светлан, только уговор — соблюдайте и вы режим.
— Буду, Карин. Рядом с Джоном — буду. — Светлана пододвинула к кровати кресло, осторожно присела.
— Надеюсь. — сказав это, врач вышла из палаты, притворив дверь.
Едва щёлкнула блокировка, Шепард привлёк Светлану к себе, обнял, зацеловывая её лицо:
— Свет мой, как ты сумела?!
— Ну так я же к тебе прилетела, Джон. — тихо отвечала Светлана, млея от радости и от осознания близости к мужу и главному другу. — Уломала таки Аллу, да она особо и не сопротивлялась. Так что два дня я буду рядом с тобой. Здесь, в медотсеке. Доставили меня мои волговцы сюда — как королеву какую — мягко и быстро. Показали класс подготовки. Шереметьева свой диптрассор предложила задействовать, так они так взвились...
— Рад. Очень рад, Светлана. Давай-ка, устраивайся рядом. Тебе будет легче полулёжа, а мне — спокойнее.
— Ой ли, Джон?! Спокойнее... Сказанул тоже. — засмеялась Стрельцова, тем не менее вставая с кресла и ложась на просторную больничную кровать рядом с Шепардом. — Ты-то ведь...
— Обо мне, Свет, не беспокойся. Мне вставать запретили и садиться в кровати запретили, но лежать-то я могу по-всякому, тем более — рядом с тобой и вместе с тобой.
— Верю. — Светлана поцеловала мужа в губы и на несколько минут в палате воцарилась тишина, прерываемая только редким писком медицинской аппаратуры.
Они долго говорили на самые разные темы. Говорили много, не замечая, как наступил полдень, как пришло время обеда.
— Мне приятно видеть вас вдвоём. — в палату, постучав, вошёл Гарднер с подносами и контейнерами. — Надеюсь, что моя стряпня вам понравится. — он выдвинул большой столик, разложил контейнеры, достал пакетики со столовыми приборами, вскрыл сосуды с напитками. — Угощайтесь и насыщайтесь.
— Спасибо, Руперт. — Джон и Светлана сказали это почти одновременно и Гарднер, улыбнувшись, оставил их вдвоём, выйдя из палаты. — Наверное, он принёс обед и Карин. — сказала Светлана, принимаясь за еду. — Ты давай, ешь, а то Чаквас придёт — порядок быстро наведёт.
— Знаю. Она такая. А ты наведёшь порядок ещё быстрее. — улыбнулся Шепард, беря в руки ложку и зачерпывая суп. — Пристрастился я тут к супам. Хорошее, сытное блюдо.
— Руперт определённо вырос в уровне профессионального мастерства. Главное — он освоил домашнюю кухню. Не стандартную, а именно домашнюю. — Светлана приступила ко второму блюду. — Похоже, повара крейсера могут гордится — у них есть прекрасный и способный ученик.
— Очень даже может быть. — в этот момент мысли Шепарда были очень далеки от оценок гастрономического совершенства блюд — ему нравилось, что рядом с ним — его Светлана и его дети, что она пробудет с ним рядом эти двое суток, которые теперь без возможности вот так, прямо видеть и ощущать свою жену и главную подругу представлялись просто потерянными для жизни часами. И Светлана в очередной раз поняла своего мужа и друга правильно.
Отодвинув в сторону столик с контейнерами, Джон и Светлана легли, обнявшись. Светлана успокоенно уснула, а Шепард долго смотрел на неё, потом поцеловал и, прикрыв жену ещё одним одеялом, тоже уснул.
Проснулся он, услышав шелест стенок контейнеров. Открыв глаза, Шепард увидел Светлану, хлопотавшую у стола. Обычного такого стола, а не больничного, на кронштейне.
— Вот, Чаквас выделила. Сказала, что твоё состояние, Джон, позволяет уже поесть сидя. Так что давай... — она подошла, намереваясь помочь Шепарду принять сидячее положение на кровати, но старпом легко отодвинул её руку и сам осторожно и достаточно быстро сел, спустил ноги, утвердился, после чего, пододвинув стол к кровати, стал вскрывать контейнеры. Руперт уже успел забрать пустые и принёс полные.
Светлана одобрительно смотрела, как Джон сервирует стол, раскладывает приборы, вскрывает термосы с напитками.
— Свет, садись, поужинаем.
— Угум. — подруга села рядом на кровать, приобняла левой рукой Джона за плечо, а правой стала набирать порцию из контейнера-кастрюли. — Ты сильный, Джон. Сильный и нежный. Таким я тебя люблю особенно.
— Спасибо, Светлан. — Шепард поцеловал жену в щёку, вызвав её одобрительную счастливую улыбку. — Давай поедим...
— Поговорим и — баиньки. — подхватила Стрельцова, довольно засмеявшись и легко толкнув Шепарда в бок. — Уболтаешь ты меня...
— Обязательно, Светлан. — усмехнулся Шепард. — А чтоб ты быстрее и крепче уснула.
— Я не сомневаюсь, Джон, что рядом с тобой я буду спать крепко. — сказала Светлана, вытирая куском хлеба тарелку. — Карин пока не разрешила тебе вставать, так что с посудой я повожусь.
— Нет и нет, Света. Я вполне могу многое делать сидя. Так что в этом тебе меня ограничить не удастся.
— Знаю, Джон. И очень этому рада. — Светлана всё же встала, ей было приятно похлопотать по хозяйству, ведь это она делала не только для себя, но и для Шепарда, который, как и сказал, смог многое делать не вставая с кровати.
— Хоть человеком себя чувствую, Свет. — сказал он, когда наконец стол был прибран, убран и упакован, а Светлана снова прилегла на больничную кровать. — А то как Карин сказала, что я здесь должен провести ещё двое суток... Никогда не думал, что бездельничать — так тяжело.
— Ладно, Джон. Утро вечера мудренее. Давай спать. — Светлана притушила свет в палате, зажгла надкроватный софит. — Надеюсь, что завтра Карин скажет о твоём состоянии что-то более определённое и, смею надеяться, приятное.
— Я тоже надеюсь на это, Светлан. — Шепард обнял подругу, прижал легонько к себе, ощутив её сдержанную радость и ясное удовлетворение. — Давай спать. Спокойного отдыха тебе.
— Тебе тоже. Спокойного отдыха, мой Джо. — она поцеловала его в щёку и закрыла глаза, успокаиваясь и затихая. Несколько минут Шепард смотрел на неё, видел, как перестают дрожать ресницы, как расслабляются губы, давая возможность тускло блеснуть совершенной белизне зубов.
Утром Гарднер как обычно принёс контейнеры с завтраком. Шепард помог Светлане сервировать стол, вняв её нежеланию заставлять его вставать на ноги и заставлять волноваться Чаквас. Врач фрегата пожаловала в палату сразу после завтрака и попросила Светлану на четверть часа выйти в коридор медотсека.
— Мне надо осмотреть вас, Джон. Вижу, что вы окрепли, но протокол есть протокол. — Чаквас подождала, пока Светлана выйдет. — Знаю, что присутствие Светы оказало благотворное действие. — она вооружилась стетоскопом, включила инструментрон. — Но всё же, Джон, не форсируйте нагрузку. Я даю вам ещё сутки отпуска. И не отнекивайтесь. В качестве своеобразной компенсации — разрешаю вам постепенно сегодня вставать и ходить сначала в первой половине дня по палате, затем — по коридору. Ну а затем — очень осторожно и постепенно — и за пределами медотсека.
— Я очень ценю вашу последовательность и осторожность, Карин. — тихо и тепло сказал Шепард, позволяя врачу фрегата провести все необходимые обследования. — Но меня беспокоит, что Светлана...
— Да, Джон. Она очень волнуется за вас. Волнуется, даже проведя эти сутки рядом с вами. Но... Так уж устроен этот мир. — вздохнула Чаквас. — Хорошо. — она убрала стетоскоп, погасила инструментрон. — можете одеваться. Похоже, Светлана в очередной раз совершила маленькое такое, но крайне важное чудо. Всё равно, Джон. Осторожно и последовательно.
— Карин... — с долей недовольства протянул Шепард. — Да я рядом со Светой...
— Знаю, знаю. Горы сворочу и всё такое. Нет, Джон. Горы вы будете сворачивать в будущем. А для того, чтобы это будущее было длительным, вы сейчас должны соблюдать именно осторожность и именно последовательность.
— Но ведь я же...
— Вы выздоравливаете, Джон, в этом нет никаких сомнений. — подтвердила врач. — И, тем не менее, любое нарушение может привести к тому, что всё восстановление и всё сопутствующее лечение придётся начинать сначала. Светлана воспрянула духом, она успокоилась, это заметно, но лучше...
— Лучше — не рисковать. — тихо сказал Шепард. — Не буду, Карин. — он застегнул пижаму, поправил воротник и лацканы куртки, затем легко и свободно встал с кровати, сделал шаг к врачу. — Карин. — он взял её правую руку своими обеими руками, склонился и поцеловал её, на несколько секунд замерев.
Чаквас, сама не осознавая, что делает это реально, вот прямо сейчас, наклонилась и поцеловала Джона. Шепард не вздрогнул, только легонько сжал в своих руках руку Карин. Выпрямившись, он отпустил руку врача и отступил на шаг назад, к кровати.
— Спасибо, Карин. За всё — спасибо. — по глазам Шепарда Чаквас увидела, что он высоко оценил её поступок и отнёсся к нему с необходимым пониманием.
— Вам спасибо, Джон. — сказала врач фрегат-крейсера. — Ваша сила творит чудеса. Она помогает и вам и многим другим разумным. Я рада, что могу жить и работать рядом и вместе с вами, Джон.
В этот момент в палату вошла Светлана. Чаквас сразу отметила её присутствие:
— Вот, Светлан, полюбуйтесь. — чуточку сварливо сказала Карин. — Я тут ему готовлю разрешение на ещё сутки отпуска по ранению, а он — раз и встаёт на обе ноги. И готов идти. Далеко готов идти, замечу.
— Карин, я уверена, Джон — не симулянт. Он просто...
— Ага. Воспрял духом рядом с женой. — улыбнулась Чаквас. — Охотно верю, Светлана. Он почти здоров, но всё равно — я его пока не выписываю из медотсека. И проследите, чтобы он не форсировал ходьбу. А то знаю я его — мигом уйдёт в БИЦ, откуда его даже на аркане не утащишь.
— Вы правы, Карин. — улыбнулся Шепард. — Буду сопротивляться изо всех сил. Потому что хочу поработать. Жутко хочу поработать, истосковался по работе!
— Всё со временем, Джон, всё — со временем. — серьёзный тон и твёрдый взгляд врача заставили Джона оставить браваду далеко в стороне и осознать всю серьёзность своего положения. — Одно неверное движение — и всё восстановление придётся начинать с самого начала.
— Подчиняюсь, Карин. — Шепард кивнул.
— Вот и хорошо. Оставляю вас. — Чаквас свернула инструментрон, отключила большую часть аппаратуры. — Света, прошу: постепенно и понемногу.
— Так и будет. — ответила Стрельцова, обменявшись с врачом фрегат-крейсера понимающими взглядами.
— Надеюсь. — Чаквас вышла из палаты, привычно притворив за собой дверь.
— Я, конечно, понимаю опасения Карин, Света, но она меня...
— Да, да, да. — Светлана поняла мужа с полуслова. — Связывает по рукам и ногам и не даёт продемонстрировать честному народу силушку молодецкую. Ты что, Джон, не понял — один неверный шаг и ты пропишешься в медотсеке очень надолго. Кстати, зачем было вскакивать на ноги?
— Умм. — Шепард помедлил. — Света... Ты же сама понимаешь...
— Понимаю. Потому — не сержусь. — Светлана подошла к мужу. — И очень рада, что могу тебя обнять и много-много раз поцеловать вот так, стоя рядом с тобой. — она крепко обняла его и поцеловала в щёки и губы. — Неугомонный, но мой.
— Твой, Света, твой. — согласился и подтвердил Шепард. — Давай пройдёмся по палате кружок сделаем, а потом и в коридор выйдем.
— Ты не только неугомонный, но ещё и ужасно прыткий, Джон. — Светлана сказала это так, что Шепард не сразу смог определить, чего же было больше в её словах — озабоченности с беспокойством или одобрения и радости. Наверное, всё же озабоченности. Потому, коснувшись мягким взглядом глаз жены, старпом сказал:
— Ну так Карин не говорила, что мы должны сделать энное количество кругов по палате. Сделаем кружок, посмотрим на самочувствие повнимательнее, а там... И до коридора дойдёт.
— Карин проконтролирует. — тихо сказала Светлана, внутренне соглашаясь — ведь действительно Чаквас ничего не говорила о количестве шагов и количестве кругов, какое надо набрать, кружа по палате. Значит, если Джон окреп и в достаточной степени восстановился, надо попробовать сделать так, как он говорит. Ему, в конце-то концов яснее своё собственное самочувствие, чем даже ей или той же Чаквас. — Ну, ладно, попробуем.
