И Назара тогда удивил сначала Шепарда, а потом — Андерсона. Он подарил им сведения о саркофагах с живыми протеанами. И сведения об их сохранённом корабле. Том самом "Клинке Ярости", до сих пор являвшемся лучшим протеанским кораблём. Протеанским фрегатом, равным по мощи трём нынешним азарийским дредноутам класса "Путь Предназначения". Почти километровой длины корабль стал даром Назары протеанам, обретшим статус выжившей, возрождённой расы. Почти сотня протеан теперь стояла рядом с Явиком.
Сарен спокойно общался с Найлусом. Женщины корабля спокойно общались с азари Бенезией Т'Сони, ставшей инициатором создания на борту фрегата "Нормандия" женского совета и женского клуба. Женщины всегда оставались женщинами и их особое общение строго уважалось мужчинами корабля, также получившими возможность общаться с матриархом азари, уважая её право на одиночество и на автономность. Уважая право азари на суверенитет и полную самостоятельность. Конечно же, старшая Т'Сони была особо благодарна Карин Чаквас как врачу корабля, способствовавшей её возвращению в нормальное состояние.
Явик обрёл стабильность и спокойствие, найдя саркофаг с командиром фрегата, коммандер-капитаном Таэлой. Он так хотел, чтобы выжили не только протеане, но и протеанки, так хотел верить в действительность, в реальность возрождения своей расы, даже в тяжёлых условиях преддверия нового противостояния. Он передал фрегат в руки Таэлы, успев стать его командиром и начальником, он смог стать близким для Таэлы и в личном смысле. Таэла без разговоров и без сопротивления отпустила ставшего ей очень дорогим и желанным Явика на борт фрегата "Нормандия" на постоянное жительство, признав за Явиком право остаться воином и военачальником. А значит — реализовать себя на борту военного боевого корабля одной из лучших вне всяких сомнений рас нынешнего Цикла.
Случилось то, что, вероятнее всего, должно было произойти: от Иден Прайм ушла другая "Нормандия". Получившая реальный боевой опыт. В противостоянии с кораблём, на несколько классов превышавшим её собственный класс. С другим экипажем на борту — повзрослевшим, поумневшим, помудревшим. Был, вне всякого сомнения, сделан важный шаг в подготовке к столкновению с Жнецами. Шаг необходимый.
Впереди была Цитадель. Впереди был следующий шаг.
Шепард с сожалением вынырнул из сонма воспоминаний, завладевших его сознанием. Реальность, нынешняя реальность властно требовала его участия. Пришлось подчиниться. Уделив внимание старпомовской вахте, обойдя корабль, Шепард уловил мелодичный сигнал, обозначивший подход кораблей отряда к следующей планете звёздной системы.
Каменная планета средних размеров была не слишком удачно названа в честь Дарвина, потому что в галактике было мало обнаружено мест, менее пригодных для органической жизни. Здесь всё было против этой жизни — высокая температура, токсичные соединения и непредсказуемая атмосфера. Планету покрывал непроницаемый туман, полезных ископаемых практически, как показывало сканирование и лоцирование, не было. Планета использовалась космонавтами для сброса заряда с двигателей кораблей. Отряд задержался у планеты всего на несколько часов, составляя карты района и карты планеты, а также уточняя карты состояния.
Исследовав Уоллес, экзопланету, притянутую в звёздную систему гравитационным полем звезды Скепсис, принадлежавшей к G-классу, постоянно обращённую к светилу только одной стороной, разогретой до почти трёх тысяч градусов Цельсия, отряд направился к звёздной системе Мил.
Перегон занимал восемь часов и по единодушному желанию нормандовцев это время было потрачено обитателями фрегата на сон. По кораблю было включено ночное освещение, выключены все шумящие агрегаты. Шепард также решил выспаться. Он ощущал смутное беспокойство, всегда указывавшее на возможность в ближайшее время поучаствовать в реальной высадке на небесное тело. Потому он спокойно переоделся и растянулся на своей жестковатой койке.
Утром, сразу после завтрака Шепард отстоял трёхчасовую старпомовскую вахту у Звёздной Карты. Отряд как раз приближался к Терапсо, водородно-гелиевому газовому гиганту, известному тем, что обитатели множества искусственных спутников и орбитальных станций отличались завидным сильным стремлением к независимости.
Спутники газового гиганта были сплошь колонизированы, а орбитальные станции, выполнявшие все работы по добыче гелия-третьего, служили в том числе и нейтральной территорией для переговоров между лидерами группировок, криминальными авторитетами и властями систем Терминуса. Имея возможность оценивать показатели развития окружения планеты по множеству параметров, Шепард также отмечал, что в случае вооружённого столкновения с войсками приспешников Жнецов, тем более — с кораблями самих Жнецов, агрессоры скорее всего ограничатся беглой бомбардировкой прежде всего самих спутников и мест скопления сложного оборудования.
К сожалению, старпому не удалось доказать самому себе, что обитатели этого района готовы к неприятностям, которые неминуемо будут связаны с попыткой Жнецов оккупировать эту звёздную систему. В случае бомбардировки у спасателей не будет картосхем спутников и поселений на станциях — всё замыкалось на местных постоянных жителей, а гости и чужаки были вынуждены прибегать к услугам местных проводников. Какой кошмар будет здесь тогда, когда эти проводники сами окажутся в ловушках, Шепард представлял себе хорошо, а вот местные чиновники вообще не стремились представлять себе нечто подобное даже в весьма приближённом и облегчённом варианте.
Теперь у Шепарда было занятие, позволявшее ему скоротать свободное время между осуществлением высадок. Собственно, высадки и становились его основной работой — в команде профессионалов не требовалось круглосуточно играть роль надсмотрщика и контролёра. Люди и инопланетяне сами делали всё необходимое, понукать никого особо не приходилось. Конечно, старпомовскую работу с него Андерсон не снимет ни под каким видом, да и сам Шепард не хотел играть роль балласта, но теперь, пока корабли будут заняты в основном сканированием, картографированием и лоцированием звёздных систем, планет и районов, у него, Шепарда будет тоже занятие. Требующе от него сосредоточенности и полноты восприятия. Занятие, способное поглотить его полностью. Способное ответить на многие неизбежно задаваемые им неявно самому себе вопросы. Конечно и обычная человеческая жизнь от него никуда не денется. Он един со Светланой, он верен ей и всегда будет для неё доступен и открыт. Он един с командами двух кораблей Отряда, с экипажами двух кораблей Отряда. Он открыт для них. И теперь ему самому надо было во многом разобраться, многое обдумать заново. Это осмысление становилось необходимым и Шепард выделял на это достаточно времени и сил в ежедневном графике дел и занятий.
Пока корабли шли к поясу астероидов, у Шепарда выдались несколько свободных часов. Он использовал их для продолжения размышлений, вернувшись в свою выгородку-каютку.
Присев за рабочий стол, он мысленно вернулся к моменту прибытия Нормандии от Иден-Прайма к Цитадели.
Благодаря Спектрам Найлусу и Сарену они — Шепард, Андерсон, Бенезия, Явик прошли неизбежные станционные формальности в рекордно короткий срок. То есть вообще их не проходили. Своеобразный суперзелёный коридор. В зелёном коридоре всегда есть вероятность, что тебя остановят, а тут два Спектра обеспечили сквозной проход. После чего в кабинете посла Земли Удины, в виртуальном присутствии членов Совета Цитадели, Андерсон и Шепард получили статус и звания Спектров Совета Цитадели, а "Нормандия" — статус корабля Корпуса Спектров.
Потом был сложный разговор с послом Удиной. Трудно было вербовать в сторонники и союзники человека, превыше всего ставившего только свои узколичностные шкурные интересы. Только объединёнными усилиями удалось заставить Удину ввести своё поведение хотя бы на некоторое время в необходимые и достаточные рамки. На некоторе время. Краткое время. Так необходимое тогда время. Как хорошо, точно и полно говорил тогда Андерсон! Как он говорил! Коротко и ёмко! Говорил, произведя на посла Удину неизгладимое, фундаментальное, результативное впечатление.
Шепард затем пообщался с ИИ Станции. Сделав то, что никто до него не делал. Он почти что впервые увидел такое количество жуков-Хранителей, пришедших в тот зал посмотреть на результаты действий землянина. Когда система ИИ выдала запрос о судьбе Хранителей, Шепард прервался. И впервые увидел перед собой не обслуживающий, немного странный персонал Станции, а Расу. Разумную высокоорганизованную расу. Культурную расу. Расу, ожидавшую его решения. Живота али смерти, как сказала бы любительница древностей российских, его Светлана. И Шепард пожелал дать Хранителям жизнь. Свободу. Самостоятельность. Право, полное право на самоопределение. Дальнейшее теперь зависело от самих Хранителей.
Сложный разговор с Андерсоном. Известие о работающей модели Ретранслятора прямо в центре Цитадели. Решение о поиске стартового комплекса Канала. И — информация о том, что у Бенезии есть дочь, с которой она, матриарх азари, уже полсотни лет не разговаривала. Известие об отце Лиары — Мятежном Матриархе Этите. Второй точкой приложения усилий экипажа и команды фрегата после стартового комплекса канала тогда стала планета Терум, где предстояло найти Лиару. А третьей точкой приложения усилий экипажа и команды спецкорабля "Нормандия" стали геты, оказавшиеся на поверку совершенно не такими едиными, как очень многим хотелось их представлять. Столкновение органиков с гетами, начавшими свою собственную экспансию, вполне могло спровоцировать Жатву.
Чтобы отодвинуть перспективу Жатвы необходимо было сделать очень многое. И среди этого многого особое место занимали поиски первой расы. Самой первой расы.
Ненадолго отвлёкшись от воспоминаний и размышлений, Шепард вызвал на экран настольного инструментрона список — план систем, подлежащих изучению. Левиафаны. Отметив, что только одна планета из нескольких десятков ни разу не давала себя исследовать и изучать даже дистанционными методами, Шепард принял как рабочую гипотезу предположение о том, что на этой планете есть нечто, связанное с Левиафанами напрямую. Отложив это в запасные варианты и направления действий до тех пор, пока Отряд не приблизится к этой планете, Шепард вернулся к воспоминаниям и размышлениям. О былом, о казалось бы прошлом. Прошлом, определяющим нынешнее настоящее и программирующим будущее.
В ходе общения с адмиралами Альянса Андерсон и Шепард узнали, что у кораблей группы Иден-Прайм теперь является полноценной базой. Адмиралам Альянса Хакету и Гочкинсу было позволительно знать реальное положение дел и они не собирались распространять это знание вне жестоко установленных пределов. Тогда же в Альянсе, да и не только в Альянсе было принято принципиальное решение о необходимости размораживания работ по созданию двигателей и кораблей, способных обходиться без поддержки ретрансляторов. Сегодня, обдумывая детали этого давнего, ставшего без малейших натяжек историческим разговора, Шепард смог чётко сказать — теперь, незадолго до Столкновения с Жнецами, люди владеют и такими кораблями и такими двигателями. На Земле ими владеют всего несколько стран из более чем полутора сотен. И среди них — родина Светланы, Российская Империя. Имперцы захватили в этом деле лидирующие позиции и их разработки стали не только пионерными, но и лучшими.
Тогда в ходе разговора с Адмиралами Шепард высказал вслух мысль о недопустимости простого уничтожения Жнецов. Кораблей — Жнецов. Ибо уже тогда понимал, что каждый Жнец — это воплощённая в единой форме уничтоженная сильнейшая Раса. И, разрушив этого Жнеца, можно разрушить единственную материальную ниточку к ноосферной памяти этой Расы. Сейчас эта мысль укрепилась в сознании Шепарда и стала родоначальницей других мыслей, часто именуемых самим Шепардом профильными.
Последовавший затем разговор с главой Хранителей также позволил уточнить многие моменты. Хранители не настаивали на проведении немедленной быстрой эвакуации основной части населения Цитадели. Они передали в руки Шепарда то, что так истово, исступлённо тогда искал Явик: координаты исходной точки, фактически координаты стартового комплекса Канала. И были рады тому, что разумные органики этого Цикла сделали серьёзную заявку на освобождение Галактики от пут ретрансляторной сети.
Протеане получили базу. Секретную, тайную базу. А Андерсон тогда впервые предложил сделать Бенезию и Лиару членами их коллектива, коллектива нормандовцев. Уже тогда Дэвид Андерсон засвидетельствовал понимание азари не как безличных "оно"-существ, а как женщин, ради которых мужчины-воины, члены экипажа и команды фрегата, потеснятся.
Разговор с Бенезией зашёл сначала об Этите, а потом стал концентрироваться вокруг Лиары. Бенезия была непривычно откровенна со старшим помощником командира "Нормандии". Сейчас, много зная о Бенезии, Этите и о Лиаре, Шепард искренне изумлялся и удивлялся тому, насколько была мудра и прозорлива Бенезия тогда, в ходе их первого большого разговора с глазу на глаз. Ведь предстояло сначала уделить внимание проблемам протеан на Иле и только потом последовать на Терум, за Лиарой. За той самой Лиарой, которую её родная единственная мама звала не иначе, как Крылышко. За той самой Лиарой, которая вскрыла тайну Матриархата, увязав воедино детали разбитой мозаики и поняв, что учителями азари была не мифическая, слепленная, как оказалось, на живую нитку, богиня Атаме, а именно реальные, совершенно реальные протеане. Лиара тогда, после того разговора, после того Познания, ушла от матери, потому что не терпела лжи. Не терпела ни в каком виде. Тем более тогда, когда была молоденькой азари-археологом.
И потом появился Жнец, уже захвативший контроль над Сареном. Бенезия уже находилась в кризисной ситуации. Она как никто понимала, что если уж родная дочь вскрыла этот грандиозный обман, то следом появятся и другие энтузиасты. И тогда раса азари содрогнётся. Вышло так, что раса азари уже содрогнулась. Содрогнулась, потому что теперь Бенезия решила спасти Сарена. В итоге попав в лапы Жнеца и став его марионеткой. Жнец не хотел, чтобы информация маяков попала в руки нынешних органиков, чтобы эти органики были предупреждены о грозящей им Жатве, чтобы успели подготовиться, организовать сопротивление.
Бенезия была готова принять от Матриархата наказание за те бесчинства, которые совершила она, будучи под влиянием индоктринации. Шепард едва успел убедить матриарха в том, что люди не склонны разбрасываться и тем более — не склонны предавать своих союзников.
Сегодняшний Шепард удивлялся самому себе — у него складывалось впечатление, что он тогда говорил на полном автомате. И выходило у него это не в пример лучше, чем вышло бы сейчас. Шепард тогда сказал, что четыре Спектра Совета Цитадели вполне способны заставить Совет Матриархов Азари забыть о любой возможности назначить какое либо наказание за то, в чём Бенезия не была никоим образом виновна, находясь под полным управлением Жнеца. Не будучи свободной личностью. Шепард тогда словно бы примерил на себя полномочия командира Андерсона. Примерил. Только примерил. Спасая Бенезию и Лиару, примерил.
