— Волшебница! — Шепард покрепче приобнял подругу.
— Ага. — довольно усмехнулась Стрельцова.
Челнок прибыл вовремя. Учтиво поприветствовав командира крейсера, водитель вывесил трап и сразу, едва Шепард помог взойти на борт машины Светлане, закрыл дверцу.
— Курс, командир?
— Согласно координатам этого сообщения. — сказала Светлана, продемонстрировав водителю малый экран своего инструментрона. Понимающе кивнув, водитель скрылся в кабине и спустя несколько секунд машина уже летела в нужном направлении. Светлана и Джон стояли у иллюминатора боковой салонной двери.
— Смотреть на эти зелёно-жёлтые волны... Истинное наслаждение для человеческого глаза. — тихо сказал Шепард.
— Согласна, Джо. — Светлана склонила голову на плечо мужа. — Действительно, это успокаивает и умиротворяет.
Несколько минут они молча смотрели на бескрайние поля, изредка перемежаемые участками тепличных хозяйств, сетками тропинок и дорог — как обычных, грунтовых, просёлочных, так и имевших твёрдое искусственное покрытие.
— Подлетаем, сэр. — водитель включил экраны в салоне. — Вас уже ждут и встречают.
— Спасибо. — Шепард подхватил укладки. — Идём, Светлан. Придётся многое рассказать. Может быть, даже Явик кое-что дополнит, если захочет, конечно.
— Захочу. — Явик вышел на связь по капитанскому спикеру, не проявляясь из "невидимости". — По обстоятельствам, Джон.
— Конечно, по обстоятельствам. — улыбнулся старпом, помогая Светлане сойти на плиты посадочной площадки у просторного трёхэтажного фермерского дома. — Куда же нам без этих обстоятельств.
Ричард Дженкинс, успевший переодеться в груботканые фермерские рубашку и штаны, представил прибывших гостей своим родителям и сестре. Пока женщины, завязав оживлённую беседу, направились в дом, мужчины прошли на подворье и стали обходить многочисленные подсобные помещения — фермеру не терпелось похвастаться своим хозяйством и Шепард это прекрасно понимал и принимал. Экскурсия заняла почти полтора часа — хозяйство было большим и сложным, а пояснения отец Ричарда любил давать полные и даже где-то исчерпывающие. Старпом отметил, что в манере говорить у главы семьи Дженкинсов не сквозило мнимое превосходство крестьян над горожанами. Ричард большую часть экскурсии молчал, изредка подтверждая высказывания отца короткими репликами или просто кивками головы. Похоже, отец держал сына в большой строгости. Что-ж, при таком обширном хозяйстве дисциплина — первое дело, гарантирующее значительную часть успеха.
Пройдя в дом, мужчины, не дожидаясь напоминаний со стороны женщин, сменили обувь на домашние шлёпанцы и вымыли несколько раз с мылом руки.
— Капитан. — тихо сказал Ричард, улучив момент, когда отец прошёл на кухню, где в это время находились все женщины, — Если нет пятёрки десанта, значит...
— Наш друг здесь. Рядом с нами. — подтвердил Шепард так же тихо. — Будет удобный момент — он проявится. Если захочет.
— Подтверждаю. — прострекотал Явик. — Рич, ты же оставил свой спикер в ухе, так что я и тебе скажу — подтверждаю.
— Хорошо. — тихо ответил капрал. — Теперь я услышал тебя, друг.
— Так. — в проёме кухни появилась сестра Ричарда — Милена. — Помыли руки, сменили обувь. Вижу. Теперь — за стол. Папа...
— Всё, всё. — шутливо подняв обе руки на уровень плеч, сказал глава семьи. — Стол и обед с такими гостями — святое дело. На кухне?
— Да, папа. — кивнула Милена, возвращаясь на кухню. — Прошу за мной.
За просторным, по-крестьянски основательным столом в этот раз собралась вся семья Дженкинсов. Светлана, конечно же, сидела по правую руку от мужа, а Милена — рядом с Ричардом.
Прочитав короткую молитву, глава семьи подал всем пример, первым зачерпнув себе половник наваристого супа и отрезав кусок от большого, явно домашнего производства, каравая. Соблюдая традиционную очерёдность, принятую у фермеров, суп налили себе, отрезав также куски от каравая, его жена и дочь. Затем наступила очередь сына. Дженкинс постарался налить себе супа побольше, а хлеба отрезал чуть меньше чем отец, вызвав на лице главы семьи одобрительную улыбку. Джон пропустил жену вперёд и наливал суп и отрезал хлеб последним, что его нисколько не оскорбило и не обидело — традиция есть традиция. Несколько минут за столом царило обычное молчание — люди быстро работали ложками и откусывали от ломтей кусочки мягкого и сытного хлеба.
Едва только суповые тарелки опустели, Милена сноровисто подала на стол стопку тарелок для вторых блюд. Тарелки расхватали все едоки и сделали это очень быстро. Здесь Шепарду пришлось удивиться — за то время, пока он с Ричардом осматривали подворье и службы, женщины сумели наварить картошки и сварганить макароны по-флотски, с мясом. Светлана довольно кивнула, поймав удивлённый взгляд Джона и подтверждая, что это — её идея, к тому же не встретившая ни непонимания, ни сопротивления со стороны хозяев. Теперь каждый из сидевших за столом мог выбрать себе второе блюдо по вкусу, что и было сделано в считанные секунды. На третье хозяйка дома подала морс из ягод, выращенных в тепличном хозяйстве и печенье, сделанное на местном кондитерском комбинате.
Пока Ричард помогал матери прибраться, глава семьи Дженкинсов жестом пригласил Светлану и Джона к себе в комнату. Может быть, это был даже кабинет, пусть даже и нестандартный, настоящий кабинет фермера. Предложив гостям присесть в плетёные кресла, отец Дженкинса вопросительно посмотрел на Джона:
— Капитан, а почему за столом не было вашего друга? — без предисловий и обиняков спросил он.
— Потому что я предпочёл сохранить безвестность. — сказал Явик, проявлясь мерцающей фигурой рядом со столом, за которым уже успел утвердиться хозяин кабинета. — И потому, что мне интересно наблюдать за жизнью вот так, не проявляя своего присутствия.
— Исчерпывающий и точный ответ. — нисколько не обидевшись на некоторую резкость, сказал отец Ричарда. — Присаживайтесь, Явик. Мне Ричард о вас уже успел много рассказать.
— Могу себе представить, что он обо мне рассказал. — ответил протеанин, занимая место в свободном плетёном кресле. — Полагаю, вы ждёте от меня рассказа о том, что именно здесь, неподалёку, произошло тогда?
— Было бы интересно послушать. — не стал отрицать глава семьи Дженкинсов. — Тем более, что — из первых уст.
— Я тогда мало что мог сам запомнить. Всё запоминалось... автоматически. После анабиоза я чувствовал себя не лучшим образом... Несколько часов пришлось приходить в себя на борту фрегата. Но в целом... Сейчас я рад, что так всё получилось. Всё же проснуться пятьдесят тысяч лет спустя... Это напрягает. Даже очень. Когда мы отступали в убежище и готовились к переходу в анабиозные капсулы... Мало кто из моих соплеменников думал, что кому-то удастся вообще тогда выжить. Жнецы наступали по всем фронтам...
— И... — осторожно заметил хозяин кабинета.
— И мало кто из граждан империи Протеан верил в то, что им удастся сохранить свои жизни и сущности в целости. Мы тогда... — Явик помедлил, словно раздумывая, следует ли так говорить здесь и сейчас, — всерьёз готовились умирать и собирались только подороже продать свои жизни. Здесь, на этой планете... жило немало протеан. Мы, так же как и люди, старались строить... на века. Потому, наверное, и сохранились эти колонны, башни и подземные сооружения. Неплохо сохранились. Тогда, в наш Цикл... на это мало кто из протеан и рассчитывал. Все наши граждане... были готовы поддерживать постройки в нормальном состояниии веками. Мы живём долго и постройки наши тоже соответственно проектируем, как долговременные. Но на такой срок... нет, мы не рассчитывали. В наш Цикл... спрятаться от Жнецов было особо... негде. И потому беженцы со многих известных нам, протеанам, планет, имели гораздо больше шансов погибнуть. Сейчас... я вижу, что у вас есть шанс выжить и уцелеть. У людей. Но — не только у людей. Простите, я не буду выдавать себя за пророка и говорить о том, кто уцелеет или не уцелеет. Это всё равно будет только моё личное мнение. А оно может быть ошибочно.
— И... каково ваше мнение о людях? — с явным напряжением в голосе спросил глава семьи Дженкинсов.
— Ваш сын — хороший солдат. Для человека. Вы, люди, прошли большой и сложный путь. А мы, протеане, видели вас ещё тогда, когда вы жили в пещерах.
— Благодарю. — церемонно кивнул отец Ричарда. — Мне было приятно это услышать.
— Теперь я могу добавить. — продолжил Явик, выдержав короткую паузу. — Шансы на то, что многим расам... я по-прежнему не буду называть кому именно, удастся выжить в противостоянии с Жнецами... выше, чем в прошлый, наш Цикл. Тогда у нас, как вы, вероятно, поняли, не было надежды. Теперь, в этот цикл, здесь... эта надежда... есть. И это — главное отличие нашего Цикла от вашего Цикла. Надежда, дающая право жить будущим, а не только... настоящим и прошлым. — Явик, сказав это, замолчал надолго и это молчание никто из присутствовавших в кабинете не прервал.
Протеанин встал. Прошёлся по кабинету, остановился у большого окна, взглянул на открывающийся из него вид.
— У нас было... много таких планет. В том числе и в закрытых секторах. Было много. А потом... потом мне пришлось видеть, как многие из этих планет... горели и взрывались.
— Взрывались? — в голосе главы семьи Дженкинсов послышалось искреннее горькое изумление.
— Увы, да. Взрывались. Война с Жнецами шла столетиями. Мы — долгоживущая раса и потому сражались упорно и стойко. За каждую планету, за каждый астероид, каждую звёздную систему. Да, не скрою, нам приходилось отступать. Раз за разом. Мы, да, отступали, сдавали позиции. Мы не были сильны, мы не были всегда сильнее Жнецов. Иногда нам удавалось переходить в наступление. И тогда, чтобы ослабить врагов, среди которых было... много одурманенных, нам, протеанам, приходилось взрывать планеты. Цветущие, живые планеты. Взрывать, чтобы они, эти планеты, не достались врагам. Или Жнецам, или их приспешникам. А приспешников... самых разных... у Жнецов тогда было ... немало. — сказал Явик, не отрывая взгляда от вида за окном. — Многие из нас так и не увидели такой красоты... больше никогда. И мы, те кто остался целостными... стали верить только в то, что мы должны быть сильными и беспощадными к своим врагам. Проявления слабости, — Явик извиняющимся взглядом коснулся лица сидевшей в плетёном кресле Светланы. Та кивнула в ответ, дав протеанину понять, что не обижается на него за проявленную резкость, — Проявления слабости нам пришлось... объявить вне закона, что ли. Это было... непросто, но это было сделано. Что позволило нам... задержать приход времени своего краха ещё на несколько... несколько десятилетий.
— Вы считаете, Явик, что каждая планета... — осторожно спросил глава семьи Дженкинсов.
— Да, считаю. — подтвердил с лёгким стрёкотом в голосе протеанин. — Считаю, что такая планета, как Иден Прайм, глубоко и полно освоенная и потому — представляющая значительную ценность... Будет атакована в приоритетном порядке. Силами десанта. Силами орбитальных бомбардировщиков. Силами приспешников Жнецов. Я знаю, что какая-то определённая подготовка вами, жителями Иден-Прайм, подготовка к обороне планеты осуществляется. И очень хочу надеяться, что вы успеете сделать всё необходимое прежде, чем планета окажется под сосредоточенным и массированным ударом. — Явик отошёл от окна, повернулся к нему спиной, посмотрел на сидевшего в кресле главу семьи Дженкинсов. — Потому что корабли и войска Жнецов появятся над планетой едва ли не быстрее, чем появился этот Жнец.
— О нём давно не было никаких известий. — сказал отец Ричарда.
— Галактика — большая. Мы побывали у многих десятков планет, пересекли из конца в конец несколько десятков звёздных систем. — сказал протеанин. — Но мы видели, ощутили, изучили и записали слишком мало. Слишком мало. Большинство посещённых нами планет... малопригодны для использования на сегодняшнем уровне вашей науки и техники. Даже столь древние по сравнению с человечеством расы, как азари, турианцы и саларианцы... так и не смогли освоить слишком многие планеты, которые формально пригодны уже сегодня к полномасштабному освоению. Даже без терраформирования, только в качестве ресурсных источников и ресурсных баз. И это тоже не сделано.
— Слишком много времени упущено. — проговорил хозяин кабинета.
— Да. Слишком много времени. И слишком много возможностей. — подтвердил протеанин, садясь в кресло.
— Хорошо. — глава семьи Дженкинсов встал. — Мы всегда рады гостям. На третьем этаже у нас — гостевые комнаты. Их там целых шесть, у нас часто бывают гости. Располагайтесь. Транспорт — двухколёсные мотоциклы и квадроциклы у нас тоже есть, но я так вижу, госпожа Стрельцова не отпустила челнок.
— Увы, командирская необходимость. За предложение отдохнуть в гостевых комнатах — спасибо. — Светлана с усилием поднялась из кресла, с благодарностью во взгляде уцепившись за протянутую ей Шепардом руку. — Пока у нас есть свободные часы для пребывания на планете... мы бы хотели подышать воздухом. — она просмотрела информацию, поступившую на малый экран своего инструментрона. — Командование Отряда распорядилось, что до девятнадцати ноль-ноль вопрос об отлёте с планеты ставиться не будет. Это, конечно, предварительная информация, но уж какая есть на данный момент.
— Тогда — тем более. — одобрительно улыбнулся глава семьи Дженкинсов. — Располагайтесь в любой комнате и можете отдыхать так, как вам будет удобнее.
— Спасибо. — Светлана легко увлекла Джона за собой. Они поднялись на третий этаж, выбрали себе комнату и ненадолго присели в размещённые там старинные деревянные, уже не плетёные из лозы, а именно изготовленные из цельных досок кресла. Шепард вопросительно посмотрел на жену, та отрицательно покачала головой, давая понять мужу, что оставлять в комнатах что-либо из вещей не следует.
— Спасибо, Джо. — сказала она через четверть часа. — Я отдохнула, теперь пойдём, пройдёмся. Думаю, там будет возможность присесть.
— Охотно, Светлан. — Шепард пропустил жену вперёд и вскоре они уже миновали ограду, выходя на обочину просёлочной дороги. — Яв?
— Я буду рядом. — сказал протеанин, не выходя из невидимости. — Пока всё в норме. Думаю, вы правильно поступили, не оставляя ничего в гостевых комнатах. Напряжённо всё вокруг здесь выглядит как-то. — в голосе Явика послышалась нешуточная озабоченность.
— Может быть, может быть. — проговорила Светлана. Она с облегчением вздохнула, ощущая, как свежий воздух проникает в мельчайшие уголки лёгких. Да, беременность двойней для неё была определённо не сахаром. Слабость, головокружение, головные боли, гормональные всплески — всё это подтверждалось объективными обследованиями, проводимыми неумолимой Аллой, вознамерившейся, ни много ни мало, довести Светлану до закономерного итога буквально не выпуская из под медицинского "колпака". Да и сама Светлана уже с интересом наблюдала на экране за двумя детьми — маленькими, но вполне себе живыми и самостоятельными.
Зрелище завораживало. Какое там ультразвуковое исследование — современные армейские медицинские сканеры были комплексными аппаратами и врач и сама Светлана уже видела, кто из детей — мальчик, а кто — девочка. Это раньше сто лет назад на УЗИ невозможно было определить точно, кто есть кто, сейчас же это было вполне рядовым результатом и Алла, совершенно закономерно уже концентрировала свои усилия на профилактике будущих возможных проблем.
