Но юноша старался сохранить спокойствие:
— Я встретил старого знакомого. Мы познакомились ещё на Джане, будучи детьми, когда он со своей матерью приезжал лечиться к нам с ДонАлланом. И, так как мы были, примерно, одного возраста, то быстро сдружились. — Кель наигранно отвёл печальный взгляд. — А друзей у меня особо-то и не было в детстве, вот я и запомнил его очень хорошо. И потом мы больше никогда не виделись. — Лекарь развёл руки с вытянутыми пальцами. — И тут такая встреча! Ну как я мог не пройтись и не поболтать с ним? Вот и задержался.
Баруз перевёл на сохранявшего невозмутимость прадеда недоумённый взгляд:
— Да он же откровенно брешет! Как ты этого не видишь? — Он снова злобно взглянул на Келя и тряханул кулаком. — Ты связался с каким-то жуликом! Отравителем! Кто знает, что он творил с Рови, пока она была без сознания, а?!
Монарх строго посмотрел на правнука:
— Я гораздо лучше тебя знаком с Келем и склонен ему доверять. Особенно, учитывая, что он действительно настолько любознательный и дружелюбный, насколько утверждает.
Подобного отношения со стороны родственника окончательно доконало Баруза и он взбесился:
— Тогда как вы можете объяснить произошедшее в хлеву, а?! — Орал он, чуть ли пуская пену ртом.
Кель, сжавшись, очень робко, внёс своё предположение, выдуманное на ходу:
— Баруз? — Трактирщик метнул на него такой взгляд, что, если бы он был магом, непременно метнул бы из зрачка молнию. — Вы же сами упоминали, что у вас было дел по горло? Особенно, в последнее время?
Трактирщик немного успокоился. Самую малость. До него начала доходить суть того, что собирался сказать лекарь. Шмыгнув носом, не переставая хмуриться, он рявкнул:
— Это так. Продолжай.
— Так и вот, мне кажется, может быть, это было обычно переутомление? — Кель принялся расчерчивать носком ботинка круги. — Из помощников я видел тут у вас только пару официанток, А остальную работы, вы, видимо, выполняете сами? Наверное, Рови, — Лекарь мотнул подбородком в сторону хозяйки, — выполняла привычный для себя объём работы, и сама не заметила, как слишком сильно устала, присела, и прикорнула?
Трактирщик вопросительно посмотрел на прадеда.
Монарх же, приподняв кончики бровей, подтвердил, успокоительным тоном:
— Что ж, это весьма и весьма вероятный исход событий, Баруз. Я думаю, Кель знает, о чём говорит. Да, и, кроме того, вы, всё-таки не молодеете с Рови. — Старец опёрся на посох обеими руками.
Словам целителя, наконец-то, удалось окончательно успокоить трактирщика. Задумчиво оглянувшись на жену, он невесело посмотрел на эскулапов, и, понуро опустив голову, направился к столу, где сидела Рови.
Воспользовавшись моментом, Монарх метнул на Келя взгляд, в котором смешались, разочарование, недоверие и негодование. Лекарю, буквально, по глазам, удалось прочитать нечто, вроде: "Не хочешь говорить — не говори. Я тебя, конечно, прикрою. Но, жду, что, в конце концов, ты откроешь мне правду". Гораздо позже, при личном разговоре, целитель именно так, почти слово в слово и сказал юноше, добавив только: "Надеюсь, что ты действительно и пальцем не тронул Рови". А Кель, в ответ, поклялся в этом всеми Освободителями, при этом, ни капли не соврав, но и не раскрывал правды о Вороне.
А тогда, Баруз, приблизившись к столику, переставил стул поближе к Рови, и, присев рядом, приобнял жену за плечо и сцепил свои и её пальцы в замок. Трактирщик приложился губами к виску Рови, пощекотав её усами, чтобы, затем, сделать то же самое щекой. Оказавшись в крепких объятьях мужа, хозяйка трактира в тот же миг успокоилась. По её лицу постепенно расплывалась очень мирная улыбка. Посидев так полминуты, Баруз тихонько произнёс:
— Дорогая, что это получается, мы с тобой уже настолько постарели?
— Получается, так. — Шёпотом вторила ему Рови.
Баруз понимающе улыбнулся:
— Тогда, наверное, стоит переставать копить вятые и нанять ещё парочку помощников?
— Почему бы и нет? — Рови зажмурилась от удовольствия, она очень комфортно чувствовала себя в объятиях любимого мужчины.
— А, может, вообще, закроем трактир на пару недель, и съездим куда-нибудь отдохнуть? Посмотрим башню магов? — С каждым словом трактирщик всё больше распалялся. — Или, не знаю, в столицу? Увидим дворец королевы? Или вообще! Продадим трактир и уйдём на заслуженный отдых! Да заработанных нами золотых хватит до конца жизни, чтобы жить безбедно!
Жена примирительно похлопала Баруза по спине:
— Ну-ну, на покой он собрался. Да на тебе ещё пахать можно. — Она говорила это с такой нежностью в голосе, что остальным оставалось только умиляться.
Монарх бросил на Келя последний суровый взгляд и направился к родне, на ходу произнеся весёлым, повышенным тоном:
— Не забывай, пожалуйста, моя дорогая Рови, что даже самый ретивый и энергичный жеребец нуждается в отдыхе!
Кель же решил не нарушать семейной идиллии, и бочком-бочком, по стеночке, приставным шагом, попятился к лестнице. Добравшись до места, он стрелой взлетел наверх, а оказавшись в безопасности, на несколько секунд остановился, чтобы перевести дыхание: "Лучше побыстрее убраться с их глаз, чтобы лишний раз не напоминать о себе и не вызывать дополнительных вопросов", — рассуждал Кель.
Отдышавшись, он направился к двери, ведущей в их общую комнату. Засовывая руку в карман, лекарь испугался, что в тот момент, когда Ворон метнул его в стену, ключ мог выпасть, а он бы этого и не заметил из-за напряжённости ситуации, но через мгновение, он, успокоившись, уже отпирал замок.
В комнате стоял мрак.
Кель, практически, наощупь, добрался до своей тумбочки и достал оттуда спички, которыми не пользовался вот уже несколько дней. Пробравшись к столу, он махнул рукой в сторону силуэта, в темноте напоминавшего трезубец, но поймал, как и ожидалось, канделябр. Чирикнув первой спичкой, юноша обнаружил, что свечи, оставленные им здесь несколько часов назад, успели прогореть до самого основания. Но, в тусклом свете крохотного огонька Келю, заодно, удалось найти запасные свечи, заботливо оставленные на столе Монархом. Выполнив необходимую замену, он использовал вторую спичку, чтобы зажечь их.
Взяв канделябр в руки, лекарь приблизился к кровати Джил.
Первым, что бросилась ему в глаза, стали апельсиновые корки, разбросанные по всему стулу с лекарствами: "Монарх, видимо, во время операции перекусил, — решил поначалу Кель, но тут же передумал, — нет, он бы убрал за собой. Да и я заметил бы. Наверное, это поела сама Джил. — Он недовольно хмыкнул. — И ведь выбрала апельсины Арена, а не мои яблоки. Так, для начала, нужно поставить новый, прохладный компресс". Не сразу поняв, что корки могли означать, юноша не обратил на них особого внимания. Но, всего через пару секунд, до него начало доходить. Брови поползли вверх.
В то же самое мгновение, Джил, поморщившись от света, открыла глаза:
— Кель? Это ты? — Слабо спросила она.
— А? — Лекарь дёрнулся, отвлёкшись от стула девушки.
— Кель, есть хочу. Будто уже дня два не ела. Принесёшь мне что-нибудь?
— Что? Да, конечно. Только скажи, пожалуйста. — Он ткнул пальцем в корки, но Джил, судя по всему, этого не видела. — Это ты съела этот апельсин?
— Да. Но это очень мало. А второй почистить сил не осталось.
Веки юноши широко распахнулись.
От нежданной радости, он даже подпрыгнул на месте и затараторил:
— Да, конечно! — Он быстро завертел головой. — Сейчас! — Вытянул руку, ладонью вперёд. — Подожди немного! — Он бухнул канделябр обратно на стол и побежал к двери. Крикнув только, прежде чем скрыться в дверном проёме. — Я сейчас обязательно что-нибудь принесу!
Не запирая дверь, юноша со всех ног помчался к лестнице. Кубарем скатившись вниз, он застал всех троих представителей семейства Монарха на том же месте, мирно беседующих за их столиком.
Кель немедленно подбежал к ним. На скорости стукнув ладонями по столу, он выкрикнул, с выпученными глазами:
— У вас есть что-нибудь поесть? Срочно!
Баруз ответил ему с раздражением в голосе:
— Конечно, у нас есть поесть, это же трактир, а не кузница!
— Отлично! — Выпалил юноша. — А что-нибудь помягче найдется?
К разговору присоединилась Рови:
— Сегодня мы готовили говяжьи тефтели. На кухне ещё осталось несколько штучек, на дне котелка. Но их нужно разогревать.
— Да, — поддержал жену трактирщик, — а это нужно костёр разводить, ждать, пока всё прогреется...
— На это нет времени! — Перебил его Кель. — Давайте их сюда скорее! Если понадобиться — то я их сам, лично, на пламени свечи разогрею!
Выходка лекаря удивила даже Монарха. Старец спросил, опасливо:
— Кель, мальчик мой, позволь поинтересоваться, что же случилось? Ты настолько сильно проголодался?
Юноша обвёл всех присутствующих торжествующим взглядом:
— Кажется, Джил выздоравливает!
* * *
Кель разогревал над пламенем свечи самый последний кусочек тефтельки. Нагрев его до приемлемой температуры, лекарь немедленно скормил кусочек Джил. Дождавшись, когда девушка прожуёт и проглотит тефтелю, лекарь очень осторожно передал ей стакан воды, чтобы артистка могла промочить горло.
Закончив, Кель поставил опустевшую тарелку на стол и со звоном водрузил на неё приборы. Развернувшись к Джил, он спросил:
— Ну, как, наелась?
Девушка с трудом приоткрыла глаза:
— А это всё?
Вопрос слегка смутил лекаря:
— Э-э-э, да. — Он встрепенулся. — Но, если хочешь ещё — я что-нибудь придумаю! Но, скорее всего, дальше будут овощи. Или, могу яблочко почистить?
Джил улыбнулась краешком рта:
— Не надо. Этого хватит. Спасибо.
Кель удовлетворительно покачал головой. Осмотрев комнату, он подошёл к своей сумке, достал из неё злополучный метательных нож и вернулся обратно.
Продемонстрировав железяку девушке, он заметил, что она лежала с закрытыми глазами:
— Эй, Джил, смотри. — Она приподняла веки. — Я же говорил, что с твоим ножом ничего не случилось? — Самодовольно улыбнулся Кель.
Джил ухмыльнулась:
— И именно поэтому тебе понадобилось больше часа, чтобы найти его? — Спросила она с таким привычным сарказмом в голосе.
Улыбка юноши стала кислой:
— Бесы. А я думал, ты не заметишь.
Артистка посмотрела на него снисходительно:
— Кель, я же не дурочка. Свечи успели сгореть и потухнуть, пока тебя не было. А потом, когда ты вошёл, я услышала возню, и снова появился свет. — Тем не менее, судя по её виду, ему, таки, удалось произвести на девушку впечатление.
— Ага. — Обижено буркнул юноша, отведя глаза. — Но ведь нож на месте. И с ним ничего не случилось.
Джил тихонько хихикнула:
— И то правда. Положи его на место.
Лекарь встал и воткнул нож в кучу вятых, опоясанную ремнём артистки, которые, за всё это время, так никуда и не делись с тумбочки.
Не зная, чем бы ещё заняться, Кель достал из сумки книгу о семи гномах, присел на стул рядом с кроватью Джил, и, поставив канделябр поудобней, так, чтобы свет падал на страницы, взялся за чтение: "В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, жили-были семеро гномов... и наказал он им отправиться в поход и принести голову виверны...".
После первых же строк, в голове лекаря ураганом пронеслись воспоминания.
Уставившись пустым взглядом в стену, он вспомнил их с Джил самый первый поход в лес, сеть, и мимолётное упоминание об охоте за головами.
Кель медленно перевёл взгляд на дремлющую "уличную артистку".
Он громко зашептал, чтобы не давить девушке на уши:
— Джил! — Она не отреагировала. — Эй, Джил!
Скривив губы, артистка-головорез ответила:
— Чего тебе?
— Джил, помнишь, тогда, когда мы только-только вышли из Раута?
— Конечно, помню.
— Ну, вот, и потом, перед тем, как мы попались в сети, ты собралась мне рассказать, что когда-то, ради заработка, охотилась за головами?
Вопрос лекаря заставил Джил широко раскрыть глаза.
Кель приготовился узнать об артистке самое худшее.
Но Джил, снова прикрыв веки, ухмыльнулась и заговорила:
— Только не надумывай себе рек крови и гор разлагающихся трупов. — Съехидничала девушка. Хотя и попала в точку. — На самом деле, в этом не было ничего особенного. Я умею обращаться с клинками, и иногда, когда выступления совсем не заходили — брала заказы на головы всяких отбросов общества. Педофилов, убийц, маньяков, разбойников и прочей мрази. — Джил еле заметно усмехнулась. — Невиновных я и пальцем не тронула, даже тогда, когда мне сулили за их смерть огромные деньги. Преступницей я не была и пока что становиться ею не собираюсь.
— Понятно. — Кель задумчиво посмотрел в сторону. — Но, почему ты тогда говорила так застенчиво? Будто, открывала мне какую-то страшную тайну?
Джил снова открыла глаза, только чтобы окинуть лекаря виноватым взглядом:
— Ну, знаешь, просто ... — Девушка запиналась, и это показалось лекарю очень необычным явлением. Особенно, для кого-то, вроде Джил. — Мы тогда разговаривали, и ты, был так честен, так открыт. Ответил на все мои вопросы. Хоть на некоторые и с избытком. — Подковырнула Келя артистка. — И всё так откровенно. Без утайки. — Джил вздохнула. — Поэтому, я и подумала, что и мне тоже стоит рассказать тебе о себе хоть что-нибудь.
Такой ответ полностью удовлетворил Келя:
— А-а-а. — Довольно протянул он, и вновь уткнулся в книжку о похождениях семи гномов. Но, в тот же миг до него дошло, что что-то здесь не так. Он резко нагнулся к кровати, вопросив. — Подожди-ка, что значит "хоть что-нибудь"?
Но Джил ему не ответила. Она уже спала крепким сном.
Кель опёрся на спинку стула и продолжал смотреть на девушку, закрыв книжку с пальцем на той странице, где остановился:
— Наверное, это из-за говядины. Коровье мясо тяжелее переваривается, вот и ушли на это все силы. — Помотав головой, лекарь вернулся к чтению, с мыслями: "Вроде бы, всё и объяснила, а стало только хуже. — Он улыбнулся. — Всё бы им усложнять. Ох уж эти женщины".
* * *
На следующий день, как раз тогда, когда Монарх ушёл в госпиталь, в трактир пришёл Содри и сообщил, что ему удалось кое-что обнаружить, но он тут же выразил желание поделиться своими находками со всеми членами экспедиции сразу. Поэтому, антиквар попросил Келя, по возможности, собрать всю компанию в их комнате к вечеру. "Лучше всего, часам к шести", — уточнил старьёвщик. Огорошив, и оставив лекаря терзаться ожиданием, Содри удалился восвояси.
Джил, выспавшись, с самого утра оставалась в сознании. И все время, пока Содри прибывал в их комнате, осматривала посвежевшего антиквара удивлённым взглядом. Как только он ушёл, девушка тут же осыпала Келя целым градом вопросов.
А юноша, в это время озадаченный тем, как бы ему до вечера отыскать Арена, отвечал вяло и невнятно.
Закатив глаза, Джил надулась и отвернулась к стенке.
Когда, не придумав ничего лучше, Кель собрался идти вниз, чтобы выспросить у Баруза дорогу к госпиталю, чтобы найти Монарха и попросить его помочь отыскать человека-крепость, Арен, на большую удачу лекаря, наведался в "Ворчливого Пса" сам. Как раз, чтобы проведать Джил и узнать, как продвигается расшифровка.
