Народ в зале продолжал праздновать. Никто не обратил внимания на лекаря.
Когда Кель, ловко маневрируя между пьющими, танцующими и поющими, добрался до стойки, Баруз даже не посмотрел в его сторону.
Сейчас трактирщик был занят тем, что непрерывно жонглировал. В его руках постоянно мелькали бутылки, бочонки, рюмки, кружки, стаканы, фужеры, подносы, тарелки, закуски и ножи. Закончив очередную инсталляцию, хозяин выкрикивал содержание заказа, и за ним тут же прилетали официантки. Подхватив по подносу в каждую руку, они тут же упархивали к голодным, трезвым, и не очень посетителям.
Подождав, из вежливости, около минуты, Кель решил обратить на себя внимание криком:
— Баруз! Можно попросить у вас воды? — Ему пришлось потрудиться, чтобы перекричать толпу.
Трактирщик лишь на мгновение взглянул на лекаря, а через секунду перед Келем уже стоял поднос с высоким, узким графином и парой стаканов. Лекарь даже моргнуть не успел:
— А вы довольно быстро с этим управляетесь.
— Ха! — Усмехнулся Баруз, не отвлекаясь от дела. — Ещё бы! Я почти всю жизнь в этом деле работаю. Мне уже даже думать не приходиться во время работы. Полбутылки рома и три рюмки!!! — Оповестил он о готовности очередного заказа своих официанток, одна из которых немедленно появилась из неоткуда и так же внезапно исчезла в никуда. — Это для вашей девчонки, что без сознания валяется? — Поинтересовался трактирщик.
Кель взял поднос со стойки, чтобы тот не мешал Барузу работать:
— Да. Да, для неё.
— Слушай, а может, тогда, ещё и ночной горшок прихватишь заодно? Лежачим больным он, говорят, неплохо пригождается.
Кель замялся: "С одной стороны, можно предотвратить неловкие ситуации, вроде этой. — Лекарь посмотрел на чистую, прозрачную воду. — С другой стороны, могут возникнуть неудобные вопросы. Хотя, пока она спит ... А ведь можно и выйти. — Юноша усмехнулся. — О чём девушки не знают, о том не смущаются":
— А, давайте. Где можно его?..
Рука Баруза на секунду исчезла под стойкой. Через мгновение перед лекарем уже стояла ваза, по форме которой нетрудно было догадаться о её истинном предназначении.
— А зачем вам, — Кель завертел головой, перехватив поднос одной рукой, он указал на туалетную комнату, — у вас же прямо тут.
— Ты не представляешь, какие ситуации иногда возникают с посетителями трактиров. А уж какие неприятности они после себя оставляют — и подавно.
Лекарю вовсе и не хотелось этого представлять:
— Да уж, нелегко вам тут приходится.
— Вроде того. — Согласился трактирщик. — Ладно, довольно болтовни. Мне работать надо. — Хозяин продолжил жонглировать предметами, имеющими прямое и не очень отношение к алкоголю.
Прихватив поднос и горшок, Кель направился обратно к лестнице.
На этот раз ему пришлось маневрировать так, что со стороны можно было подумать, что он имеет самое прямое отношения к танцующим.
В одном из своих финтов, Кель случайно заметил Монарха. Тот сидел за их столиком с каким-то старичком, весьма почтительного вида. Они распивали вино, и, судя по лицам обоих, неимоверно наслаждались процессом.
До лестницы юноше удалось добраться, ничего не разбив и не разлив.
Кель вздохнул с облегчением.
Когда он вернулся в комнату — Джил уже спала. Судя по всему, выговор лекарю отнял у неё последние силы.
Юноша на цыпочках обошёл комнату, и поставил поднос с водой на стол.
Подумав немного, он переставил один из стульев поближе к кровати артистки и поставил поднос на сиденье таким образом, чтобы Джил не имела возможности случайно ничего уронить, но при этом, чтобы стаканы и графин оставались в зоне досягаемости девушки.
Поразмышляв ещё немного, Кель на скорую руку смешал для неё жаропонижающую микстуру, не смотря на своё состояние, стараясь тщательно соблюдать пропорции. Благо, все реагенты оставались на столе ещё с ночи.
В один стакан он налил лекарство, а в другой набрал воды. На это, казалось бы, простое действие, ушли его последние силы.
Вазу Кель спрятал под стул девушки.
Разобравшись с делами Джил, лекарь подошёл к своей кровати и откинул одеяло с головы-сумки карлика.
Осмотрев уставшим взглядом бардак, Кель понял, что если он сейчас начнёт с ним разбираться, то непременно уснёт, упав лицом прямиком на ножи. Что, естественно, повлечёт немедленную потерю зрения, или ещё чего-нибудь похуже.
Ради спасения своих глазных яблок, лекарь решил отложить уборку на завтрашний день.
Лениво свалив всё на свою тумбочку, Кель отправил туда же пояс Джил, снаряжённый его пробирками, и испачканную кровью крысолюда-воришки одежду.
Лекарь мешком с картошкой завалился на свой матрас, накрывшись одеялом и простыней.
Он уснул спустя всего каких-то десять секунд.
Его лицо озаряла счастливая улыбка.
Приключение наконец-то возвращалось на круги своя.
Часть пятая. Прогулка
От автора: Таки я ещё жив. Наконец, получив диплом, я целиком и полностью могу посвятить себя... работе. Тем не менее, я продолжу тратить всё своё свободное время на написание книги.
Приятного чтения!
Третьего дня, после прибытия в город Коридель, Кель, знатно отобедав в зале трактира, сидел возле кровати Джил и читал медицинский трактат, принесённый ему Монархом из местной библиотеки. Стул он поставил к окну боком, чтобы солнечный свет падал на текст и глаза не уставали в процессе.
Перелистывая очередную страницу, лекарь обратил внимание на кончики своих пальцев. Отвлекшись от книги, чтобы рассмотреть всю пятерню, юноша с удовольствием отметил, что кровоподтёки под ногтями уже почти совсем рассосались. Когда нечто подобное происходило во время работы на острове Джан, учитель говорил, что это из-за того, что у Келя с рождения повышенный метаболизм, на что ученик легендарного только обижено надувал губы: "Что это за особенность такая, если раны и синяки быстро заживают только на руках? А на всём остальном теле как у других людей?". ДонАллан только пожимал плечами, отвечая, что каждый организм уникален и специфичен по-своему.
Весь предыдущий день Кель провёл в их комнате, ухаживая за Джил. За исключением пары моментов, когда он спускался вниз, чтобы поесть в зале трактира. Рядом, на стуле с водой, стояли смешанные лекарем микстуры общего назначения. За весь день девушка пришла в себя только два раза. И то, как только она открывала глаза, юноша сразу же бросался отпаивать артистку лекарствами. Проглотив, и скривившись от вкуса снадобий, Джил сразу же впадала обратно в беспамятство. Кель даже не успевал выяснить симптомы её заболевания, не говоря уже о том, чтобы узнать, не голодна ли она, или не хочет ли чего-нибудь ещё. По этой причине он поил девушку микстурами от сухого кашля и жаропонижающими средствами, в дополнение к смесям, укрепляющим общий иммунитет. Кроме того, юноша постоянно ставил для Джил холодный компресс на лоб, сделанный из оставшихся лоскутов наволочки Монарха.
Воспользовавшись наличием целой уймы свободного времени, Кель прибрался в комнате. Для начала, он освободил ячейки в поясе Джил от своих пробирок, и распихал по местам метательные ножи девушки. Вернув ремню артистки первозданный вид, он положил его на тумбочку у изголовья кровати артистки, как будто всё так и было со вчерашнего вечера. Закончив с этим, лекарь перемыл все банки, склянки и другую стеклянную тару, что у него имелась и ту, что он использовал в процессе варки ядов и противоядий.
Так как Джил всё ещё требовалась медицинская помощь, Кель решил не убирать оборудование и реагенты обратно в сумку. Вместо этого он систематически расставил их на столе так, чтобы ему было удобно ими пользоваться во время варки.
Как раз тогда, когда лекарь с тоской осматривал свою маленькую, домашнюю лабораторию и размышлял о срочной необходимости пополнения запасов, в комнату, предварительно постучавшись, вошёл Монарх.
Обратив внимание на стол, старец сочувственно похлопал коллегу по плечу и предложил сходить в аптеку или в госпиталь за ингредиентами, чтобы пополнить коллекцию Келя всем необходимым. Лекарь вежливо отказался, сославшись на то, что больным они нужнее, а утруждать целителя, когда он итак весь день проводит на ногах, походом в аптеку, ему не позволит совесть: "К тому же, конкретных симптомов мы не знаем, а для препаратов общего назначения у меня итак имеется всё необходимое", — окончил юноша свою аргументацию.
Пожав плечами, Монарх спросил Келя, не желает ли он, в конце концов, поделить награду за поимку Ультона.
Когда лекарь согласился, он думал, что целитель прямо перед ним достанет мешочек с вятыми из своей сумки. Но, вопреки ожиданиям, маг направился к своей тумбочке.
Кель опешил:
— Но... получается, вы всё это время хранили нашу награду в этой комнате?
Вопрос юноши немало удивил старца:
— Конечно. Мальчик мой, я же не молодой горный козлик, чтобы везде таскать за собой такую тяжесть. — Ответил он, доставая на свет внушительный бряцающий мешок с намалёванными на нём цифрами "1000".
— Я не совсем об этом. — Продолжал недоумевать лекарь. — Когда вы успели? Ведь вы, ну, даже не ночевали здесь.
— Полагаю, ты меня не заметил, потому что вы с Джил, как только зашли в комнату — сразу же легли спать. А я, прежде чем отправиться в госпиталь, заглянул сюда, чтобы оценить место нашей стоянки, и, заодно, избавиться от лишнего груза. Право слово, гулять по Кориделю с мешком, до верху забитым золотыми — занятие не из лёгких.
Кель усмехнулся:
— А до вчерашнего вечера, ещё и совсем небезопасное.
— Не стану отрицать очевидного. — С этими словами, Монарх присел на единственный свободный стул у стола. Мешок с большой наградой он плюхнул рядом с собой.
Из своей сумки он достал ещё один мешочек, гораздо меньше предыдущего. В нём хранились золотые за возвращение лошадей пивоварам из Раута. Его целитель оставил на своей половине стола. Высыпав содержимое большого мешка на стол, Монарх отсчитал двести вятых и передвинул их на свою сторону.
Пока целитель занимался нехитрой бухгалтерией, Кель успел достать свой кошелёк и подсесть с противоположной стороны стола.
Целитель разделил оставшиеся вятые на две половинки. Одну он пододвинул к лекарю, а другую отставил в сторону.
Кель сразу же пересыпал свою долю в кошелёк, который, прибавив в весе больше, чем вдвое, завязался с большим трудом.
Наблюдая за этой сценой, Монарх улыбнулся:
— Полагаю, этой суммы, заодно с деньгами с расписки эльфийского банкира, тебе теперь должно хватить на такую экспедицию, какую ты только захочешь, мальчик мой.
Кель кивнул с мрачным видом:
— И, тем не менее, это всё ещё остаётся лишь пятой часть от того, что мне пришлось бы оплатить за ритуал раскрытия врат. — Ответил он, пряча кошелёк обратно.
— Мальчик мой, — Монарх сменил тон на наставительный, — даже если мы ничего не найдём, я уверен — у тебя всё получится. Ты уже показал, что, не смотря ни на что, готов идти к означенной цели, сворачивая горы на своём пути. Кроме того, подумай о навыках и опыте, которые ты вынесешь из своих приключений.
Кель равнодушно посмотрел в окно:
— Пожалуй, вы правы. — Улыбнулся он в ответ. — Не стоит вешать нос раньше времени. — Лекарь подошёл к кучке вятых, лежавшей на краю стола. — Как думаете, может, долю Джил спрятать в её тумбочку?
Целитель, внезапно, очень строго посмотрел на юношу:
— Кель, мальчик мой, если я чему-то и научился за свою долгую жизнь, так это тому, что если ты хочешь, чтобы твои глаза оставались на месте, а лицо было без царапин — ни в коем случае не лезь в личные вещи женщины.
Лекарь, оглянувшись на девушку, посмотрел на целителя, отведя глаза в сторону, и, неловко прокашлявшись, согласился:
— Эм, да. Пожалуй, лучше просто положу на тумбочку.
Кель присел над столом и разом сгрёб всё золото, принадлежавшее артистке. Прижимая его к груди, он подошёл к тумбочке Джил и навалил вятые россыпью в центр круга, образованного поясом девушки.
В это время, Монарх пересыпал свою долю обратно в мешок с надписью "1000", туда же отправилась награда за возвращение лошадей и информацию о пропавших. Целитель спрятал свои деньги обратно в тумбочку, предварительно отсыпав часть монет в кошелёк.
Медики вернулись за стол.
Монарх встрепенулся:
— О! Пока не забыл. — Пошарив в сумке, целитель достал книжку в облезлой, бывшей некогда зелёной, обложке. — Вот. — Он передал книгу Келю.
— Что это? — Недоумённо спросил юноша, с интересом осматривая бумажный гостинец.
— Трактат о гангренах, заражениях крови и ампутациях, которые они могут за собой повлечь,— старец наблюдал, как лекарь всё вертел книгу, рассматривая обложку, — вышедший из под пера неизвестного автора ещё в далёкие времена моей буйной молодости.
— А какой именно период своей жизни вы считаете молодостью? — Весело усмехнулся лекарь.
— От двадцати до двухсот двадцати лет. — Монарх рассмеялся в ответ. — Тем не менее, мне пришлось немало времени провести в библиотеке, терзая себя муками выбора, особенно, учитывая твой богатый багаж знаний и количество прочитанных за время лекарской практики книг.
— Ого. — Келю польстило, что целитель уделил ему столько внимания. — Спасибо. Но к чему это?
Монарх замялся:
— Видишь ли, мой дорогой друг, буквально через час я буду вынужден отлучиться до завтрашнего дня. Поэтому, тебе придётся приглядывать за Джил всё это время. Вот я и решил, что, в качестве извинения, мне следует хоть как-то скрасить твоё времяпрепровождение.
— Оу. Понятно. — Лекарь опустил глаза на книжку.
"Интересно, что это за дела такие, что занимают почти сутки?".
— Надеюсь, мои планы никак не пересекаются с твоими? — Участливо поинтересовался Монарх.
— А? Нет-нет. — Дёрнул головой юноша. — Я, честно говоря, ещё даже не задумывался о том, чём хотел бы заняться в остальное свободное время. А теперь, если что, есть чем приукрасить свой досуг. — Улыбнувшись, Кель похлопал тогда ещё только-только начавшими заживать ногтями по обложке.
— Вот и замечательно. — Кивнул старец. — А теперь, пока я не ушёл, мне хотелось бы послушать историю о твоих ночных похождениях. Как мы и договаривались.
Кель невольно посмотрел на свою правую штанину. Рови удалось вывести следы крысиной крови, не оставив и следа.
— Почему бы и нет? Я же обещал.
Лекарь пересказал Монарху все произошедшие с ним события, начиная с того места, как целитель ушёл на кухню с Барузом, и до момента, когда вернулся обратно в трактир под конвоем во главе с Ларом.
На протяжении всего рассказа, Монарх участливо кивал. Иногда улыбаясь, иногда качая головой, иногда восторженно вздыхая. Но когда Кель дошёл до места, где Арен непроизвольно вдохнул лилового газа, целитель начал сидеть смирно, сосредоточенно ловя каждое слово лекаря. А когда Кель рассказывал о том, как ему показалось, что глаза стражника сверкнули, и это его нехило так испугало, старец и вовсе нахмурился, подперев подбородок кулаком. Затем, Монарх вернулся к своему обычному покачиванию головой, и продолжал так сидеть до самого окончания истории. Подобной необычной, резкой реакции он больше не показывал, даже когда Кель рассказывал о том, что им с Крепостью пришлось расправиться с совсем крохотными детёнышами крысолюдов.
