— Они даже пеленали вас, как мы своих детей ... — Пробормотал Кель самому себе.
Увлекшись, юноша даже не заметил, что Арен давным-давно закончил свою экзекуцию — молот умолк.
В то время, как Кель завороженно рассматривал детёныша крысолюдов, за его спиной раздался привычно бравый, молодцеватый голос:
— Кель! Иди-ка сюда!
Вздрогнув, лекарь оглянулся и снова посмотрел на детёныша: "Что же нам с вами делать?"
— Секунду! — Крикнул Кель через плечо.
Он аккуратно уложил крысолюдёныша на место и прикрыл одеялом.
Поднявшись с колен, юноша направился к своему напарнику.
Он решил не говорить Арену о находке настолько долго, насколько можно, чтобы оставить себе больше времени на раздумья.
Стражник стоял перед грудой наваленных друг на друга мешков, уткнув кулаки в бока. Его молот висел на спине.
Кель поравнялся с Крепостью.
Арен на мгновение посмотрел на соратника, самодовольно ухмыльнувшись. Он выставил вперёд распрямлённые руки с растопыренными пальцами:
— Ты понимаешь, что это означает, Кель?
— Возможно. — Лекарь вытянул уголок рта в ехидной улыбке. Он ожидал, что стражник сейчас снова начнёт заливать про справедливость и правосудие.
Но человек-крепость не оправдал ожиданий:
— Мы богаты!
Губы Келя, вытянувшись в трубочку, поползли куда-то в сторону:
— Што? — Юноша бросил удивлённый взгляд на товарища.
— Конечно, мы богаты! Ведь только духовно богатый, честный человек с могучей силой воли и чистым сердцем сможет вернуть такую кучу золота законным владельцам, чтобы восстановить справедливость! А ведь это самые главные качества воина! А мы с тобой вдвоём настоящие воины!
Кель выдохнул. Такое поведение гораздо больше подходило человеку, с которым он познакомился несколько часов назад в трактире.
— Ага. — Покачал головой лекарь. — Но как же качественная броня? Разве воину не нужна хорошая защита?
Хмуро взглянув в потолок, низко опустив уголки губ, Арен покачал головой:
— Пожалуй, ты прав, хорошая броня пригодится доброму воину.
— А оружие? Как же оружие?
Стражник почесал затылок:
— И то верно. — Он поднял указательный палец вверх. — Ладно! Честь, отважное сердце, жажда справедливости, добротное оружие и броня — вот всё, что нужно настоящему воину.
Кель прыснул.
Человек-крепость строго на него посмотрел:
— Ты ведь ничего отсюда не забрал себе, пока я лежал в отключке?
Обвинение застало юношу врасплох. Он ошарашенно посмотрел на товарища и посерьёзнел:
— Нет.
— Молодец! — Стражник показал ему большой палец. — Из тебя получился бы отличный поборник справедливости.
— Нет уж спасибо. — Кель помахал ладонью в воздухе. — С меня хватит, пока что. Кстати, пока ты всё не вернул законным, и не очень, владельцам, в приступе самоотверженности ... — Лекарь развернулся на месте и направился к трону поверженного короля.
Стараясь не смотреть на кроваво-жировую кашу, Кель поднял с пола свою книгу. Подняв её на свет, юноша, едва касаясь, прошёлся кончиками пальцев по кожаному тиснению и обитым железом уголкам. Ему вспомнились слова Монарха, выкрикнутые в спешке в подворотне: "Хех. Теперь моя судьба снова в моих руках, не так ли?" — Улыбнулся юноша, но ухмылку с его лица тут же смыла другая мысль: "И как я буду перед ним объясняться теперь, когда вернусь обратно в трактир?"
— Это, Кель, я не против, чтобы ты смотрел, но забирать с собой нельзя — оно нам не принадлежит.
Лицо лекаря начало выражать полную апатию: "Весь кайф обломал":
— Это моя книга.
Стражник прищурился, уголки рта, скрытые под новой повязкой, поползли вверх. Келю показалось, что Арен ему не поверил, но дело оказалось в другом:
— Так это чё, ты сюда за книжкой какой-то полез? — Спросил он насмешливо.
— Ну, скажем так, не в первую очередь, но и за ней тоже.
Крепость коротко хохотнул:
— А чего? Испугался, что если в библиотеку не вернёшь — новую не дадут? Или того хуже — штраф заставят заплатить? — Прищурился он.
— Говорю же, я не поэтому сюда спустился. — Теперь юноша выглядел так, словно съел очень кислый лимон.
Стражник, обративший на это внимание, посерьёзнел:
— Проехали. Твоя так твоя — забирай.
— Вот спасибо.
— Пожалуйста. — Качнул головой Арен. — Кстати, а чего это ты перед тряпками аж на колени присел? Обновку выбирал что ль?
В голосе Келя зазвучал злой сарказм:
— А что, ты и одежду хочешь владельцам вернуть? Или семьям погибших?
— Да не кипятись ты. — Стражник примирительно поднял в воздух обе ладони. — Я ж просто шутил. Просто атмосферка тут, ну, — он почесал затылок, — я к такой не привык.
Кель оглянулся, ещё раз взглянув на искалеченные, искорёженные, валяющиеся то тут, то там поодиночке и горками, трупы:
— Да уж. — Его настроение мгновенно упало ниже некуда.
— А одежду я и не собирался возвращать. Это слишком даже для меня. — Арен снова упёр руки в бока. — Попробуй найти родственников её владельцев. А если и найдёшь — зачем лишний раз им о потере напоминать?
— Это верно. — Кель, перехватив книгу поудобнее, приложил её к бедру. — Кстати, об одежде, пойдём, покажу кое-что.
Крепость вопросительно посмотрел на напарника, но тот, ничего не сказав, молча направился обратно к горам тряпья. Стражник последовал за ним.
Приблизившись к гнёздам, лекарь присел на одно колено и откинул покрывало, открывая взору Арена детёнышей крысолюдов.
Стражник помрачнел.
Кель, не поворачивая головы, невинно спросил:
— Что думаешь? Что нам следует с ними сделать?
— Убить. — Отрезал Арен.
— Что?! — От неожиданности, лекарь резко поднялся. — Но почему так категорично?
— Мы собираемся получить награду за честно выполненную работу. А в объявлении ясно сказано — истребить всех крысолюдов. Если мы не убьём крысёнышей — то и никакого права требовать вознаграждение у нас не будет. Да и когда они повзрослеют? Вдруг продолжат дело своих родителей?
— Но ведь это же дети! — Отчаянно воскликнул Кель. Арен посмотрел на него исподлобья. — Я имею ввиду, что их можно воспитать совсем по-другому! Вырастить из них добропорядочных... граждан. Всё ещё можно исправить!
Арен язвительно усмехнулся:
— И кто же займётся их исправлением и воспитанием?
— Да на свете полно всяких чудаков! — Кель махнул рукой. — Я уверен, что найдётся какой-нибудь альтруист, который с радостью согласиться позаботиться о детёнышах! Наверняка, в Кориделе имеется один, а то и парочка богачей, которые захотят иметь среди своих приёмных детей самый настоящих крысолюдов! — Стражник начал медленно осматривать ряд наваленных друг на друга тряпок. Лекарь не унимался. — Ты знаешь, что говорят о хищниках? Если, к примеру, тот же волк сыт, то он никогда не убьёт кроля за просто так! Даже если тот будет сидеть совсем рядом с ним! Хищники убивают когда голодные! Понимаешь, к чему я клоню? Если вырастить хищников, в нашем случае крысолюдов, в таких условиях, что им не придётся убивать, чтобы выжить, то со временем у них пропадёт этот инстинкт, и они будут вести себя как порядочные люди! Э-э-э... существа!
Арен резко остановился и вперился во что-то взглядом. Продолжая смотреть куда-то в сторону, он ответил:
— Я не знаю, кто такой этот твой альтруист, что он будет готов растить целую тучу чужих детей, но я тоже кое-что слышал о хищниках. — Глаза Арена метнулись на Келя. Не изменяя положения головы, стражник мотнул подбородком в ту сторону, куда смотрел всё это время. — Если зверь однажды отведал человеческой плоти — то он уже ни перед чем не остановиться, чтобы вкусить её ещё раз.
Кель непонимающе посмотрел на стражника. Он так и завис, с открытым ртом и воздетым к потолку пальцем, явно намереваясь что-то сказать. Развернувшись на месте, юноша посмотрел туда, куда ему указали. Ничего не обнаружив, он подошёл ближе, но снова ничего не нашёл. Тогда лекарю пришлось приподняться на цыпочки.
От увиденного веки Келя широко распахнулись. Он резко отпрянул от того места, чуть не наступив на собственный плащ. Кулак непроизвольно рванулся к губам.
За гнёздами, сокрытый от чужих глаз, лежал человеческий труп. Точнее, его сложно было даже назвать трупом — обглоданный до костей скелет, с торчащими тут и там кусочками мяса и шматами болтающейся, ничего не прикрывающей кожи. Труп смотрел в вечность всего лишь одним глазом, второй полностью отсутствовал, его место занимали непрерывно копошащиеся белые черви. На нижней челюсти и на голове ещё оставались небольшие лоскутки кожи с некогда пышными, русыми волосами и бородой. Судя по всему, тело лежало здесь недостаточно давно, чтобы сгнить, но и появилось оно тут не вчера, чтобы иметь возможность сохранить товарный вид.
К горлу Келя снова подкатил комок, на этот раз гораздо больше и мерзостнее, но и его лекарь сдержал. "Во время практики приходилось видеть и не такое", — подумал он.
— Неужели... они выкармливали детей человеческим мясом? — Еле слышно пробормотал лекарь. — И сами им питались ...
— Ну?.. Что теперь скажешь? — Мрачно поинтересовался стражник.
— Я. — Кель опешил. Выдержав длительную паузу, пока рассматривал остальные гнезда, юноша ответил. — Я считаю, что дети не должны нести ответственность за своих родителей.
Арен взорвался:
— Хватит искать им оправдания! Преступление есть преступление! Их родители его совершили, и наш долг сделать так, чтобы дети не пошли за ними по кривой дорожке! Мы должны искоренить зло в самом зачатке!
— И это ты называешь справедливостью?! — Ответным залпом выпалил Кель. — Убивать детей преступников? Это, по-твоему, справедливо?!
— Может быть, и нет! Но сам подумай — скольких чужих детей убили родители этих тварей?! Сколько несчастья они принесли человеческому роду? — Стражник тряханул кулаком. — Кровь за кровь! Это и есть настоящая справедливость! Сам подумай, сколько зла они принесут в мир, если повторят путь своих родителей? Кто тебе дороже, в конце концов? Люди или какие-то мохнатые твари? Уроды, явившиеся на свет непонятно откуда? Они вообще не должны были существовать!
— Я! — Кель запнулся. На этот раз пауза затягивалась. Юноша вспомнил рассказы Лара, лежащую без сознания Джил, полное отчаяние лицо Содри. — Сколько путей они прервали? — Тихо спросил Кель сам у себя, глядя в никуда. — Будет ли справедливо, если мы прервём их путь тоже? Какое право мы имеем вмешиваться в их судьбу? Предназначение? Путь, в конце концов?
Внезапная задумчивость лекаря напрягла Арена. Он наклонился, чтобы посмотреть в глаза Келю:
— Эй, ты чего? С тобой всё нормально?
Лекарь медленно поднял глаза на стражника. Он ответил, тяжело вздохнув:
— Ладно. Делай то, что должен.
Человек-крепость закинул руки за спину. Обхватив рукоятку, он достал молот:
— Давно бы так.
Арен занёс молот над головой.
Кель отвернулся.
Вшух!
До уха лекаря донеслись предсмертный жалобный писк и хрипение. Он мрачно посмотрел на свою книгу.
Новый взмах. Крики предсмертной агонии.
Кель взглянул на спину стражника через плечо.
С каждым ударом в зале становилось всё темнее и темнее.
* * *
Два крысолюда возвращались в убежище с разведки.
Один из них был одет в камзол, явно принадлежавший ребёнку лет десяти-двенадцати.
Другой, закутанный в грязную, белу простыню, всё время хихикал и трясся, подёргивая, при этом, усатым носом:
— Слышь. Хе-хе. Слышь! Хи-ха. Никого не поймали.
— Слышь! Ага! Ничего!
— Слышь! Хи-хи. Давай. Это. Ха-хи. Давай пожрём! Хе-хе. И на охоту!
— Давай!
— Хи-хе! Пришьём кого-нить! Ха-ха! И Сожрём! Хе-хе! Мясо его сожрём! Хи-хи! И детей накормим!
— Ага! Накормим-накормим!
Крысолюды прошли через арку.
— Слышь. Хе-хе. А чё так темно? Хи-хе.
— Слышь! Не зна ...
Вшух!
Бах!
Хруст!
Последние слова Камзольщика прервал мощный удар молота Арена, припечатавший голову разведчика к стене.
Хихикающий с ужасом наблюдал, как серые мозги его, ещё секунду назад живого, товарища медленно стекали по арке. Почему-то смеяться его больше не тянуло.
Вшух!
Хруст!
Хихикающему достался удар сверху. Его уши, ранее расположенные на противоположных сторонах головы, теперь встретились прямиком над вмявшейся макушкой крысолюда.
Монстр упал замертво. Его приятель в камзоле медленно сползал со стены.
Арен крутанул молот в руках:
— Это которые по счёту?
Из-за арки вышел Кель. Поморщившись на размазанные по стене мозги, он ответил:
— Мог бы и почище как-то. — Стражник невинно пожал плечами. Лекарь, схватив трупы за лысые хвосты, потащил их в зал. — Четвёртые, если считать по парам. Если по отдельности — седьмой и восьмой.
Человек-крепость проводил их глазами:
— Так, говоришь, у них есть душа? — Спросил стражник, становясь за угол арки.
— Вроде того. — Ответил через плечо юноша. Он закинул тела вновь преставившихся крысолюдов в общую кучу, недалеко от котлов. Костры уже давно потухли, поставив после себя мелкие угольки. Варево успело остыть. Соратники так и не собрались вытащить трупик несчастного повара из котелка, да и не очень-то и хотелось. Лекарь отряхнул руки. — Каждый раз, когда они приближаются к убежищу — люстры начинают немного светиться. Ты, скорее всего, этого не замечаешь, так как стоишь на страже, но у меня довольно много свободного времени, чтобы понаблюдать.
— Вот это да! Я-то думал, что душа только у людей есть.
Лекарь немного смутился:
— Вообще-то, так и есть. Было. До этого момента. Но, судя по тому, что свет появляется сам по себе, они не знают ничего о души или просто не умеют её контролировать.
— Это хорошо! — Глупо улыбнулся Арен. — Вот только крыс, метающих огненные шары из рук, нам только не хватало!
— И то верно. — Поддержал Кель.
— Ладно. С этим разобрались. — Крепость размял плечи. — Сколько нам ещё тут стоять?
— Хм. — Лекарь погладил подбородок. — Судя по тому, что все разведчики мужчины, да и самки их не были ничем вооружены, я бы предположил, что даже если мы упустим парочку — свой род они восстановить никак не смогут.
— Ага. Чего это значит?
— Мальчик с мальчиком не могут иметь детей.
— О. — Арен отвёл глаза. — Так бы сразу и сказал. Так ждать-то нам сколько?
— Я думаю, прибьём ещё парочку — и пойдём.
— Это меня устраивает. — Кивнул Арен. — Слушай, а если мы отсюда выберемся через ближайший колодец — как мы потом это место снова найдём?
— Об этом не беспокойся. У меня своя методика. Правда, придётся прогуляться весь путь обратно туда, откуда мы пришли.
— Это ничего. Лишь бы надёжно.
Окончив разговоры, товарищи затаились возле арки.
* * *
Кель и Арен уверенной походкой шли по пустынной улице.
Лекарь знал, что теперь можно гулять, не оглядываясь постоянно через плечо.
Стражник нёс за спиной мерзкий труп крысиного короля, держа тело за длинный, лысый хвост. Прежде чем покинуть убежище, Арен как следует потряс тушу крысиного правителя над мешками с золотом. Цепочки, браслеты, ожерелья, кулоны и бусы слетели довольно легко, заодно с тошнотворной, густой, кроваво-золотистой массой, которая по цвету весьма неплохо контрастировала с остальными драгоценностями. А вот кольца с хвоста и когтистых пальцев пришлось снимать вручную. Но самодельную корону соратники прихватили с собой.
