Город казался совершенно необитаемым. Даже самые загульные пьянчужки успели устроиться на ночлег дома, в канаве, на пороге таверны или где-либо ещё.
Друзья шли, ни на что не обращая внимания, с гордо поднятой головой. Действительно, это был их вечер, и ничто не могло этого изменить. В общем-то, в ближайшем обозримом радиусе, это делать было-то особо и некому.
По крайней мере, так они думали.
Ни стражник, ни лекарь не замечали человека в чёрном, меховом плаще с красивым, резным луком за спиной. Да никто и не мог его заметить, потому что человек в плаще чёрном, словно вороново крыло, перепрыгивал с крыши на крышу почти бесшумно, словно загулявшаяся кошка.
Когда товарищи вышли на финишную прямую к комиссариату, Кель как раз заканчивал свой рассказ:
— И вот я снарядил пояс Джил ядами. Потом, мне очень просто удалось прошмыгнуть мимо охранника, и я выбрался на улицу. А дальше ты, в общем-то, знаешь.
— А чего, сторож в "Ворчливом Псе" злой что ли? Обычно они всех выпускают, кому надо, а потом впускают. Только впускают уже не всех. Чужому дверь отпирать не станут.
Лекарь пожал плечами:
— Тогда я этого не знал.
Человек-крепость цокнул языком:
— Ну, история, конечно, отличная! — Арен улыбнулся, показав большой палец. Его нос и губы уже давно не покрывала повязка, пропитанная голубоватым, нейтрализующим раствором. От защиты против ядовитого сливового газа соратники избавились сразу же, как выбрались из канализационного колодца. — И погоня, и смертельно опасная травма, и лечение! А ты — вообще молодцом! Не растерялся, перевязал свою девчонку и до дома донёс! А на вид — дохляк дохляком.
— Ну, спасибо на добром слове. — Поморщился Кель.
— Да не, я не про то. — Начал оправдываться Арен. — Короче, ты смыл обиду кровью и, самое главное, восстановил справедливость! Покарал воришек и вернул эту свою книженцию.
— Да, это точно. — Кель опустил глаза, чирикнув взглядом по зажатому в ладони томику. — Так ты, получается, хорошие истории любишь?
— Ну, да.
— А что книги тогда не читаешь? Вот уж действительно, где кладезь интересных историй.
Стражник стушевался. Его речь, внезапно, стала какой-то скованной:
— Вообще-то, читаю. — Улыбка Келья растянулась до ушей. Арен замахал свободной ладонью в воздухе из стороны в сторону. — Но ты не подумай! Я не читаю всякие романы про любовь и поцелуи! Этим пусть занимаются знатные дамочки, у которых полно свободного времени. — Лекарь закивал, ехидная улыбка всё не оставляла его лица. — Мне больше нравится про войну! Про героев, которые воевали с эльфами! Как они боролись за правду, восстанавливая справедливость и освобождали из рабства слабых и угнетённых!
— Что ж, тоже неплохое чтиво. — Поддержал Кель.
— Ага. Правда, в нашей библиотеке совсем мало книг про войну и сражения. Всё больше какие-то медицинские трактаты, да садово-огородные советы.
Лекарь приподнял одну бровь:
— В Кориделе есть библиотека?
Стражник усмехнулся:
— Конечно, есть! Город-то большой. Правда, сама библиотека маленькая.
— Интересно. Надо будет наведаться.
— Наведайся. Если хочешь, я тебя, как-нибудь после смены туда провожу.
— Спасибо. Посмотрим, как пойдёт.
— Обращайся, если что.
Друзья продолжили свой путь в тишине.
Когда комиссариат показался на горизонте, Кель наконец-то решился прервать взаимное молчание:
— Слушай, Арен.
— М? — Стражник повернул голову в сторону лекаря.
— Ты, вроде, хороший парень?
Человек-крепость опустил расстроенный взгляд в ноги:
— Многие так не считают.
— Да плюнь ты на них! — Юноша махнул перед собой рукой. — Я вот что хочу сказать: Как ты смотришь на то, чтобы отлучиться из города на пару дней? А если повезёт, и вовсе на день?
— Хм. — Стражник почесал затылок. — Я могу упустить новые объявления о награде, поэтому, как-то не очень. А что?
— Видишь ли, Арен, эта книга — вовсе не так проста, как может показаться на первый взгляд. — Кель переложил томик из правой руки в левую, чтобы продемонстрировать стражнику обложку, которую лекарь тут же любовно погладил. — В ней сокрыты такие знания, что их стоимость в сотни, даже тысячи раз превышает любую награду!
— Как скажешь. Так, а что за предложение?
— Видишь ли, так получилось, что я хотел бы предложить тебе отправиться с нами на одно весьма авантюрное дельце ...
* * *
Партнёры поднялись по лестнице комиссариата.
Телохранители в тёмных одеждах никак на них не отреагировали.
Постояв так две минуты, глядя друг на друга в ночной тишине, Арен первым завёл разговор:
— Нам бы на приём к господину ИсайАбору.
Друзьям ответил правый стражник:
— Господин комиссар отдыхает после тяжёлого трудового дня. Велено не будить и не беспокоить.
Кель ехидно улыбнулся:
— А у нас, видите ли, имеется весьма веская причина для аудиенции.
Лекарь и стражник переглянулись и кивнули друг другу.
Арен, рывком дёрнул хост короля крысолюдов, одним махом перекинув безжизненное тельце через свой ребристый наплечник. После этого он, не торопясь, схватил крысолюда за шкирку крепкой рукой, облачённой в латную перчатку, и предъявил его, заодно с короной, ничего не подозревающим телохранителям.
Брови людей, облачённых в тёмные одежды, поползли вверх, увлекая за собой нелёгкие металлические шлемы.
Впервые за всё время Кель смог разглядеть глаза телохранителей. И ему до дрожи в коленках понравилось, что они находились в настолько выпученном состоянии.
Левый охранник сдавленно произнёс:
— Проходите. Сейчас доложим.
Правый распахнул перед друзьями дверь.
Они вошли внутрь вслед за телохранителем.
Пройдя по уже знакомому коридору, товарищи остановились перед дверью, находившейся по левую руку от лекаря. Её охраняла другая парочка охранников.
Тот, что сопровождал лекаря и стражника, не говоря коллегам ни слова, вошёл внутрь.
Пока друзья стояли в коридоре, Келю удалось услышать доносящийся из-за дверей храп, который, спустя всего пару мгновений, прервался. Вместо него из спальни комиссара послышалось невнятное бормотание.
В ответ раздался заспанный, строгий голос комиссара:
— Что? Почему разбудили?
Снова бормотание.
— Кто-кто?
Бубнёж.
— Так гони их в шею! Утром пусть приходят!
Бормотание.
— Кого-о-о-о-о-о?!
Услышав голос чиновника, товарищи переглянулись хитро прищуренными глазами.
Через несколько секунд в коридор выскочил комиссар Исай, собственной персоной. В отличие от утра, одет чиновник был в длинную, чуть не до самого пола мужскую ночную рубашку. Из-под неё кокетливо выглядывали белые, меховые тапочки. На голову, перед сном, комиссар надевал ночной колпак, с голубой кисточкой на конце.
Исай ошарашенно глядел то на труп подземного короля, то на кровавые пятна на одежде лекаря, не в силах вымолвить и слова. Наконец, ему удалось выдавить из себя несколько предложений:
— Арен. Так это, что получается? Вы... вы всех их уничтожили?
— Так точно, господин комиссар!
Чиновник схватился за голову:
— Батюшки! — Глаза Исая судорожно забегали по полу. — Абсолютно всех?
— Именно так! — Ответил вместо стражника лекарь.
Впервые, комиссар наградил юношу уважительным взглядом, и даже не проигнорировал его слова:
— Вы, — чиновник водил из стороны в сторону указательным пальцем, не решаясь остановиться на ком-то одном, — вы вдвоём это сделали?
— Да! — Молодцевато выкрикнул Арен. — Только вдвоём и никого больше!
Исай хлопнул себя по лбу. Его рука медленно поползла на подбородок. Всё ещё не веря своим глазам и ушам, он вкрадчиво спросил друзей:
— А доказать сможете?
Кель усмехнулся:
— Конечно! Только придётся прогуляться.
Чиновник пробормотал себе под нос, усеянным красными прожилками, пристально глядя на подвешенную в воздухе тушку:
— Да ради такого хоть на край света. — Исай, наконец, взяв себя в руки, серьёзно посмотрел на посетителей. — Так! — Начал он командирским тоном. — Сейчас вы оба поднимаетесь в мой кабинет и дожидаетесь меня! Вас проводят мои телохранители. — Комиссар мотнул головой одному из охранников, тот молча встал позади Келя и Арена. — Я переоденусь и немедленно поднимусь! А вы пока подождёте меня наверху, а потом расскажете мне всё! От начала и до самого конца! Всё понятно?
— Так точно, товарищ комиссар! — Отрапортовал Арен.
— Отлично. Идите. — С этими словами чиновник прикрыл дверь. Пока он углублялся в спальню, Кель всё ещё мог слышать его причитания. — Во дают! Ну надо же! Два дня и столько всего! Вот это да!
Как только дверь закрылась, телохранитель монотонно проговорил:
— Пройдёмте. Вы должны дожидаться наверху. — И первым направился к лестнице.
Друзья последовали за ним.
Арен шёл, не выпуская из рук трупа крысиного короля.
Кель внутренне ликовал: "Наконец-то! Вот это впечатление мы произвели! Ха-ха! Теперь-то не зазнается, старый выскочка!".
Но вот лицо его выражало абсолютное спокойствие и даже сонливость. Лекарь зевнул — действие фелококи подходило к концу.
* * *
С самого утра городские глашатаи, непрерывно звоня колокольчиками, сотрясали воздух и окна домов граждан Кориделя всех сословий своими зычными голосами. Обещая добрые вести, они призывали всех, женщин и мужчин, старого и малого, немедленно явиться на городскую площадь, чтобы послушать, что им собирается сказать градоначальник
Люди, находившиеся в этот момент на улице, срочно бросали все свои дела и брали курс прямиком на площадь. Торговцы шли, не смотря на коробки с тяжёлым товаром в руках. Прачки, решив, что грязная одежда никуда не убежит — приходили на площадь прямо с наполненными бельём корзинками. Девушки и женщины с коромыслами и ведёрками, не смотря на наличие или отсутствие там воды. Волосатый кузнец, не выпуская молота из рук, наказав своему подмастерью следить за мастерской, и покинул рабочее место. Лесорубы, возвращающиеся с работы, несущие за спиной тяжеленые охапки свежесрубленных дров. Аптекарь, что собирал грибы, травы и цветы в лесу, рядом с лесорубами, чтобы чувствовать себя в безопасности. Лавочники запирали свои двери, оставляя горожан без тёплых, свежих булок, вялых овощей, мяса, фруктов, безделушек, соли, специй, столь необходимой с самого утра новой одежды и всего остального. Старики поднимались со скамеек, оставляя нагретые места. Карманники и щипачи направлялись к сборищу, жадно потирая ловкие руки, хищно осматривая кошельки других жителей города — у них наконец-то наклёвывалась прибыльная работёнка. Служители церкви Освободителей, швеи, рыбаки, трубочисты, барды, учёные, домохозяйки, виноделы, садовники, охотники, все. Абсолютно все горожане города Кориделя сейчас торопились попасть на городскую площадь. Только владельцы таверн и трактиров оставались за своими прилавками, опасаясь, что кто-то из постояльцев может что-нибудь украсть.
Те же, кто имел возможность или желание до сих пор находится в постели, сейчас припадали к своим окнам, оставляя на стекле разводы и пятна от щёк, ладоней и пальцев. Сони выбегали из своих домов, прихорашиваясь и заканчивая одеваться прямо на ходу. Девушки на бегу поправляли волосы, а мужчины натягивали рубахи и куртки. Все спешили попасть в передние ряды на площади, чтобы первыми услышать хорошие новости и как следует рассмотреть градоначальника.
Все горожане, и те, кто ещё находился в пути и те, кто уже в нетерпении переминался с ноги на ногу, стоя на площади, обсуждали, что же такое могло приключиться, что нужно было непременно сообщить об этом всему городу:
— И чаво это всех собирають? Чаво сказать хочут? — Спрашивала бабушка, одетая в серый меховой платок и длинную, залатанную юбку, шамкая беззубым ртом.
— Я слыхал, шо вчера Ультона поймали и молодчиков его тоже! — Отвечал старушке высокий, бородатый мужик, одетый в простую, холщовую рубашку. — Как пить дать — вешать будут! Точно вам говорю!
— Налоги повысят. — Говорил своему приятелю богато одетый человек, в лиловой шапочке, с пышным, голубым пером. — Скажут, небось: "Нужно больше денег, чтобы бороться с крысолюдами!". А сами опять всё разворуют, а честным людям — шиш!
— Да ладно тебе. — Отвечал ему молодой человек, в шикарном камзоле, с золотой вышивкой. — Может, всех собирают, чтобы объявить, что с этими тварями покончено?
— Да брось ты. — Отмахнулся человек в лиловой шапочке.
Кель стоял в центре высокой, деревянной сцены, располагавшейся на самом краю городской площади. Судя по наличию табуреток и отверстий, сделанных специально под столбы, в остальное время сей пьедестал служил городским властям в качестве эшафота. Заднюю часть сцены прикрывала каменная стена жилого дома.
Лекарь покачивался из стороны в сторону — его непрестанно клонило в сон. От нечего делать он рассматривал граждан, заполняющих всё убывающее свободное пространство площади, и вспоминал минувшую бессонную ночь.
После того, как комиссар выслушал рассказ двоих друзей, он приказал немедленно проводить его к месту побоища. Прихватив с собой парочку телохранителей, компания направилась к тому самому колодцу, откуда лекарь ночью начал своё победоносное путешествие.
Как только они все оказались под землёй, Кель тут же нацепил на лицо повязку, истратив на её пропитку последние капли лавандового экстракта. По дороге он подробно объяснял комиссару, как добраться до убежища, когда они в следующий раз придут сюда, но уже без сопровождения лекаря или человека-крепости. Исай внимательно слушал и запоминал. Келю льстило, что грубый, самодовольный комиссар сейчас выслушивал его инструкции, чутко ловя каждое слово. И хотя лекаря не слишком-то задевало то, что этим утром чиновник полностью игнорировал его высказывания, сейчас Кель тихонько злорадствовал в душе.
В какой-то момент Исай решил закурить. Он успел достать из портсигара папироску и, зажав её в зубах, начать шарить по карманам, в поисках спичек, прежде чем лекарь криком успел его остановить.
Видя злобно-удивлённое лицо комиссара, Кель понял, что чиновник совершенно ничего не знает о свойствах газа, выделяемого человеческими испражнениями. Не без удовольствия, ученик целителя прочитал чиновнику, а заодно и всем присутствующим лекцию, в которой объяснил, что существует ненулевая вероятность, что все они взлетят на воздух, заодно со зданием, если тому не посчастливится оказаться в этот момент над эпицентром взрыва, в случае, если комиссар зажжёт здесь спичку. "Ясно", — недовольно буркнул под нос Исай, пряча самокрутку в карман.
Когда компания добралась до места, комиссар долго не мог поверить своим глазам. Он ходил вокруг, рассматривая каждое тело в отдельности, цокая языком и постоянно приговаривая что-то себе под нос. Закончив осмотр взрослых особей, чиновник перешёл к тряпкам, что горами лежали вдоль стены. Когда он откинул одно из покрывал, его шея вытянулась. Но после этого он повернулся к друзьям и, задорно усмехнувшись, спросил:
— Что, и с детёнышами тоже разобрались?
Лекарь печально опустил глаза:
