Но старец не стал даже слушать. Рассержено поджав губы, он с силой ударил посохом о пол, заставив Джинна умолкнуть:
— Тихо! — Истошно возопив, перебил он речь ОнанДэлла. — Как вы могли заметить, мастер, теперь я стал гораздо старше вас. Разумеется, вы находились здесь, в заточении, чуть ли не всю мою жизнь, но, позволю себе заметить, что, будучи закованным в кандалы, сложно заниматься саморазвитием и получать хоть какой-то жизненный опыт. — Целитель слегка наклонился вперёд. — Поэтому, без лишней скромности, готов заявить, что я опытнее, — он ткнул пальцем в Джинна, — и мудрее вас, как минимум, в данный момент времени. Так что, позвольте, как человеку, который многое повидал на своём жизненном пути, рассказать вам кое-что. — Монарх выпрямился. Его тон сменился на поучительный. ОнанДэлл же скрестил руки на груди. На его лице появился неподдельный интерес: видимо, ему тоже впервые довелось видеть целителя в таком взвинченном, если его можно так охарактеризовать, состоянии, и Освободителю захотелось посмотреть, чем же закончиться грубость изрядно постаревшего ученика его бывшего друга и боевого товарища. — Видите ли, мастер, так уж получилось, что за то время, что вы не видели дневного света, а это, разрешите напомнить, без малого, больше четырёхсот лет, — старец покачал указательным пальцем, — магия в нашем мире, в настоящее время, стала чем-то привычным. Чем-то обыденным. И поэтому, ваша демонстрация силы, — целитель обвёл рукой комнату, — была совершенно излишней, хоть и, должен сказать, от этого не менее впечатляющей. — "Да, Монарх был бы не Монарх, если бы даже его дерзости не были хоть каплю учтивыми", — тонко подметил про себя Кель, крепче приобнимая Джил. — Всех этих людей постоянно, ежедневно, если позволите, окружает магия. Не возьмусь утверждать, что они видят её самые яркие проявления каждый день, но уж точно могу сказать, что колдовство больше не внушает того неземного, беспрекословного трепета, как раньше, когда вы запугивали им дикарей и аборигенов. А о мощи Освободителей итак все весьма и весьма наслышаны.— Произнеся последнюю фразу с нажимом, целитель ненадолго прервался, чтобы прочистить горло. Он сделал это настолько громко, что этот утробный хрип эхом отразился от золотых стенок комнаты. Окружающим сразу стало ясно, насколько негодование переполняло старого мага. — Кроме того, хочу обратить ваше особое внимание на то, что, как вы и сами могли заметить, все, — Монарх, развернувшись вполоборота, указал на своих спутников, — за время вашего отсутствия, научились понимать общий. — Насупившись, он посмотрел на Освободителя исподлобья. — Даже эльфы. — Сказал, как отрезал старец.
Судя по реакции Джинна, последний укол целителя угодил прямо в точку. ОнанДэлл, набычившись, недобро усмехнулся.
А целитель, спрятав руку за спину, продолжил:
— И хотя у нас и не имеется никакого иного выбора. — В его голосе сейчас звучало странное сочетание вызова и покорности. Келю вмиг захотелось так же научиться владеть своим голосом, эмоциями, и сдержанности, как у Монарха. Хотя сейчас ему удавалось хорошо поддерживать Джил без лишних слов. Лекарь украдкой взглянул на девушку. Сейчас она выглядела спокойной и безмятежной, её глаза были закрыты, а свободная рука лежала у юноши на груди. И больше Келю от этого мира было не нужно, в данный момент. — Тем не менее, думаю, я выражу общее мнение, — продолжил целитель, — когда скажу, — он почтительно наклонил голову, — что, не смотря ни на что, мы согласны на ваши условия.
Джинн медленно закивал головой, с едва заметной довольной улыбкой:
— Узнаю старину Монарха. — Он солидно расправил плечи. — Мог бы обойтись только последней фразой.
* * *
Джинну удалось заново открыть дверь, совершенно при этом не напрягаясь, в отличие от того раза, когда это делал Монарх.
Пока они шли по тёмному коридору, освещаемому лишь глазами Джинна и светом виспа, Содри скромно напомнил Освободителю, что снаружи их ждут кое-какие вещи, и попытался выяснить, не могут ли они забрать их с собой.
На что ОнанДэлл ответил, что там, куда они направляются, никакие вещи им не понадобятся. И добавил, что если путешественникам удастся выбраться живыми, то они очень просто смогут вернуться сюда, и забрать всё, что им нужно.
Непосредственно перед выходом, когда впереди уже замаячил дневной солнечный свет, Монарх одним щелчком пальцев уничтожил виспа.
Когда они все выбрались на свежий воздух, Кель ожидал увидеть от Джина хоть какую-то положительную реакцию, или хотя бы услышать комментарий, связанный с тем, как же хорошо после столь долгого плена оказаться снаружи, услышать щебетание птиц, вдохнуть аромат цветов, или ещё что-то подобное. Но ничего из этого не произошло. Освободитель, единственный раз оглянувшись вокруг, чтобы понять, куда именно необходимо двигаться, поплыл в нужном направлении, сохраняя совершенно нейтрально выражение лица. Он даже не оглянулся, чтобы удостовериться, что группа следует за ним. Очевидно, считая, что того представления, что он устроил в гробнице, должно было хватить, чтобы пресечь любые попытки к бегству и предотвратить необдуманные действия.
"Наверное, его что-то очень сильно гложет... Настолько, что ему плевать на всё, кроме брата", — раздумывал про себя Кель, не отставая от Освободителя. Сразу после того, как они покинули золотую комнату, Джил, отстранившись от Келя, пошла сама, но всё равно держаться от него неподалёку. Кинжал, который Освободитель силой приставил ей к горлу она же забрала с собой, как только немного пришла в себя.
Монарх шёл прямиком за Джинном.
Позади плелись Арен и Содри. Стражник угрюмо смотрел в спину обращённому Освободителю, так и не разобравшись до конца, представляет ли он для них какую-то реальную угрозу, или нет. А антиквар с сожалением провожал взглядом свой рюкзак, упакованный "всем необходимым".
Лекарь осмотрелся. Теперь весь карьер, хоть и не сплошняком, но уже в гораздо больше степени, чем раньше, был засыпан листьями.
Услышав над собой какую-то возню, и частое, тихое постукивание, Кель поднял голову.
На ближайшем за береговой линией дереве, обстоятельно выедая орех, на не самой высокой ветке, сидела серая белка с пушистым хвостом и кисточками на ушах. Расправившись с очередной половинкой, она отбросила скорлупку в сторону.
А та, в свою очередь, свободно пролетев кромку берега, плашмя приземлилась в песок времени, словно ей ничего и не мешало это сделать.
Кель задумчиво скривился.
Шло ли приключение по плану?
Часть третья. Храм
Ещё когда они продирались сквозь лес, шурша мхом, похрустывая веточками, и лениво отталкиваясь от деревьев, Кель, глядя на Джил почувствовал, как тревога, испытываемая девушкой от присутствия рядом столь мощного и опасного существа, кое теперь олицетворял собой Освободитель, передалась и ему.
Стараясь хоть как-то отвлечься от всего происходящего, юноша осматривался, стараясь припомнить названия кустов, деревьев и листвы, заодно с присущими им целебными свойствами. Выходило не очень хорошо. Витавшие в воздухе чувство опасности и духа приключений, заодно с непередаваемым чувством предвкушения, что скоро ему удастся прикоснуться к тайне, покрытой толстым слоем исторической пыли, не давали и малейшего шанса очистить голову от посторонних мыслей и почувствовать себя хоть сколько-нибудь оптимистично.
ОнанДэлл, как и полагалось, летел впереди всех, постоянно осматриваясь, будто пытался понять, в том ли направлении они идут.
"Или плыл? Ведь если вода касается земли — то она плывёт, а если нет — летит?" — именно такими рассуждениями сейчас под завязку была забита голова неугомонного лекаря.
За Джинном, чинно отмеряя расстояние посохом, вышагивал Монарх. Старец выглядел несколько необычно. Ни то обеспокоенным, ни то взволнованным. Так или иначе, раньше Келю не доводилось видеть его таким: "Видимо, впервые за долгое время ему предстоит узнать что-то по-настоящему новое. В его-то возрасте это, видимо, сравнимо, разве что, с первой любовью", — кивая самому себе в подтверждение, размышлял лекарь.
Содри шёл, спрятав руки за спиной, благо, огромный рюкзак больше не мешал ему, не отрывая, при этом, глаз от спины Освободителя. "Очевидно, пытается не выпустить из виду свой единственный и самый верный шанс записать собственное имя в историю", — усмехнулся Кель.
Арен же шагал, со смешанным выражением на лице: "Судя по всему, он доволен тем, что мы нашли целую гору золота, и недоволен тем, что мы тут же оставили её позади", — нахмурился юноша. Тем не менее, ему и в голову не могло прийти, что стражник, на самом деле, до сих пор пытался оценить степень угрозы, представляемой Джинном.
В какой-то момент, Джил, явно притворно нахорохорившись, нагло заметила, что, наверняка, многие обратят внимание на компанию из пятерых весьма потрёпанных человек и одного, сопровождающего их, летающего водяного Джинна. "А ведь оно нам явно ни к чему", — скорчив ироничную физиономию и обезоруживающе разведя руками, заключила она.
Приструнив "дерзкое дитя" строгим взглядом, Освободитель, несколько раз взмахнув руками на разный манер, окружил их прозрачной аурой. Теперь, из-за неё, путники смотрели на окружающую действительность, словно на картинку, где всё выглядело слегка размазанным, но при этом основной контур был обведён четкой линией. Зато внутри всё оставалось, как прежде.
Джил невесело хмыкнув, опустила взгляд. "Должно быть, хотела застать Освободителя врасплох. Или просто кинуть мелкую подлянку", — предположил юный недоцелитель.
Сам же Кель теперь внимательно наблюдал за Джинном и выяснил, что ОнанДэлл передвигался следующим образом — он, чуть наклонившись вперёд, всё же плыл по воздуху, тем не менее, немного касаясь земли своим, закрученным в безостановочный вихрь, хвостом. Кель так же приметил, что тогда, ещё в гробнице, когда он подлетел и схватил Монарха за грудки мантии, то наклонялся ещё сильнее, за счёт чего, видимо, получал большую скорость: "Выходит, чем меньше его угол относительно земли, тем быстрее он передвигается. — Сделал выводы Кель и улыбнулся краешком рта. — Интересно, а что с ним произойдёт, если он, вдруг, окажется почти параллельно поверхности передвижения? Превратиться в живой, водяной снаряд?"
Когда путешественники выбрались на дорогу, то перед ними тут же, откуда ни возьмись, взялся молодой, светловолосый парень, с простоватым лицом и висящей за спиной котомкой. Одет он был в рубаху-косоворотку и широкие, подвязанные верёвкой, бурые штаны. Паренёк шёл, беззаботно глядя в небо и насвистывая довольно известную народную песенку
От неожиданности, члены экспедиции резко остановились, едва не налетев друг на друга, и с замиранием сердца, как по команде уставились на Джинна, ожидая, как он отреагирует на появление нежданного гостя.
А тот, как ни в чём не бывало, продолжил движение прямо навстречу пареньку, явно ни на секунду не сомневаясь в использованной им маскировке.
Теперь участники экспедиции дружно перевели обеспокоенные взгляды на парнишку, но тот продолжал идти, как будто не замечая странной компании, спокойной разглядывая облака.
И когда элементаль и мальчишка с катомкой уже должны были столкнуться лоб в лоб, а точнее, лоб в грудь, так как в своём нынешнем теле ОнанДэлл ростом был выше большинства людей, паренёк, только-только соприкоснувшись носом с Джинном, в мгновение ока испарился, не издав ни единого звука.
Кель и все остальные, недоумённо завертели головами, чтобы понять, куда тот мог подеваться.
Долго искать не пришлось. Парнишка, переместившись по другую сторону окружавших путников пузыря, не сбавляя темпа и даже не поведя ухом, продолжал двигаться в изначальном направлении. Только спустя пару шагов, он остановился, перестал свистеть и задумчиво уставился на облака.
Челюсти путешественников синхронно упали до самой груди, а глаза поползли из орбит, видимо, чтобы убедиться, что на пареньке действительно не было ни единой царапины.
Но неумолимо приближавшаяся стенка пузыря не дала им особенно много времени, чтобы поразмышлять над произошедшим. Впопыхах выскочив на дорогу, друзья, с шумом и кряхтением, помчались догонять Джинна, позабыв о всякой маскировке. Никому не хотелось на своей шкуре выяснять, что произойдёт, если задеть стенку пузыря изнутри.
Сблизившись с Освободителем, товарищи заняли свои привычные места и принялись поправлять одежду, заодно отряхивая с неё поднятую во время бега пыль. Дальше они шли в тишине. Никто не решался произнести и лишнего звука, с одной стороны, опасаясь Освободителя, с другой, ожидая, тот Джинн, в конце концов, заговорит первым и изложит, наконец, историю своего обращения, как и обещал ещё в подземелье.
Но ОнанДэлл и сам не особо торопился раскрывать рот. "Если ему вообще это нужно", — задумчиво закатив глаза, подумал Кель.
Вдалеке замаячили человеческие фигуры. На этот раз путников было двое. При приближении оказалось, что следующими, кто встретился необычной компании на пути, стала, вероятно, женатая, очень пожилая парочка. "Либо просто знакомые прогуливаются вместе. Старики же, зачастую, одиноки, правильно?" — предположил лекарь. Одетые во всё тёплое, разве что не в валенки, они шли, неся каждый в своей руке по плетённой корзинке, доверху наполненной грибами. Бабуля, скрючившись в три погибели, держалась за поясницу. А дедуля, опираясь на толстую, кривую, неотёсанную берёзовую палку, ковылял, прихрамывая, припадая на больную ногу. Несмотря на свой недуг, старик пытался не выглядеть больным или немощным, стараясь идти статно, гордо, самоуверенно отчего походочкой походил на нелепую, несуразную пародию на Монарха.
Все, кроме Джинна, продолжавшего стремительно двигаться вперёд, обратили на это внимание.
Содри, учтиво поджав губы, сдержался. Арен, оглядев стариков, кажется, понял, в чём соль, но не нашёл в этом ничего смешного: "Наверное из уважения к старости? Или к Монарху?" — подумал юноша. Даже Джил, не смотря на свою язвительную натуру, сумела проглотить подкативший к горлу гнусный смешок. А вот Кель, вжав голову в плечи, весь напыжился, стараясь подавить приступ веселья, но, тем не менее, прорвавшись сквозь оборону напряжённого горла, сжатых зубов и губ, предательский, сдавленный хрюк таки вырвался наружу.
Но целитель не придал этому вообще никакого значения.
А вот пожилая парочка в этот момент как раз проходила мимо. Пошамкав беззубым ртом, старик оглянулся и спросил у супруги:
— Слышь? — Кель нервно дёрнулся. Смех как рукой сняло. — Старыя? Чуешь чаво?! — Орал он скрипучим, довольно потрёпанным из-за десятка миллиона слов, произнесённых в течение всей жизни, голосом.
Путешественники насторожились. Все с осуждением посмотрели на лекаря. Тот, вмиг ощутив нехилое давление на свою персону, изнутри сжался до размеров маленького комочка, поняв, что его оплошность может слишком дорого обойтись безобидным старикам. Теперь все дружно перевели взгляд на Освободителя.
Джинн, впервые за долгое время, остановившись, мрачно смотрел на пожилых любителей прогулок за грибами сверху-вниз, властно сложив руки на груди.
