Стражник, удовлетворившись такой реакцией, протянул книгу обратно владельцу. Кель до предела напряг руку, чтобы скрыть дрожь в пальцах, и, вцепившись хваткой мертвеца в томик, забрал его, завернул в тряпицу, и вернул на место.
Молодой, пораженчески шмыгнув носом, отвернулся, встал смирно, и сразу же потерял к лекарю всякий интерес.
Старший кивнул:
— Хорошо. С этим разобрались. — Он пошевелил усами. — Так что у тебя тут за встреча, говоришь, паренёк?
Ещё не до конца приведя нервы в порядок, Кель вдруг бесконтрольно ответил тоненьким голоском:
— С девушкой. — Молодой вдруг стрельнул на лекаря взглядом, приподняв одну бровь. Старший удивлённо скривился. От неожиданности схватив себя за горло, лекарь гыркнул и продолжил своим обычным голосом. — Да, кстати, вы не видели, она тут не проходила? У неё кремовый плащ и повязка на глазу — невозможно не заметить. Я как раз и бежал потому, что боялся, что, если опоздаю — она может и уйти.
Под усами старшего внезапно появилась улыбка, и лицо начало выражать какую-никакую доброжелательность, что придало юноше немало уверенности. Солдат уточнил:
— Ты это про Джил, что ли? На свидание её пригласил, что ли? — Он по-плутовски прищурился, и продолжил. — Понятно теперь, чего ты такой нервный. Девка-то с характером, с такой не забалуешь. Но и красивая, шельма, хоть и с повязкой на пол-лица. Если когда-нибудь глаз себе восстановит, небось, равных не найдётся. — Старший понимающе закивал головой. — В лес её позвал погулять, что ли? Послушай моего совета, паренёк, я знаю о чём говорю — Джил много путешествует, у неё этот лес уже в печёнках сидит. Лучше своди её куда-нибудь в городе, вкусно поесть, например.
Лекарю показалась тревожной столь резкая смена отношения. И принимать амурные советы от человека, который полминуты назад собирался тебя обыскать и заковать выглядело, как минимум, странно. Поэтому говорил юноша с лёгкой опаской в голосе:
— Выходит, вы её знаете?
Солдат горделиво уткнул кулак себе в бок:
— Ха! Да кто ж её не знает? Она нам тут, считай, целую неделю скучать не давала своими выступлениями.
— Ого, получается, она здесь уже давненько?
— Ну да. — Стражник пожал плечами. — Правда, поначалу её в город-то даже не пустили, уж больно она из-за повязки на преступницу смахивала. Так она молодец, не растерялась, руки скрестила и говорит: "Это что, я, получается, зря сюда пёрлась? Да вот хрен вам!". И устроила представление местным. — Он мотнул головой себе за спину, очевидно, имея ввиду тех, кто жил за городом. — Достала где-то доску, мишень на ней намалевала, и как давай ножики метать, и так, и сяк, и спиной стоя, и на одной ноге, и с закрытыми глазами, ну, — охранник растерялся, — глазом, в смысле. Поставила свой котелок рядом, так крестьяне ей его моментом монетами доверху наполнили, уж больно им понравилось. Наши, что на стене в тот день дежурили, — он поднял указательный палец вверх, — увидали, чего она вытворяет, да пустили слух по городу, что мол, такую талантливую артистку, да не пустили. Ну, и тогда знатные дамы, что здеся со скуки подыхают, услыхали, заинтересовались, подсуетились, да пропуск для Джил справили. Так она, представляешь, дерзкая оказалась, и заместо "спасибо" первым делом и говорит: "Ну, сейчас я вам покажу, чего вы чуть не лишились". И сразу как давай нервы толпе щекотать — взяла мальчишку крестьянского, к доске поставила, широ-о-о-кой такой, — он развёл ладони чуть шире собственных плеч, — и как давай в доску ножи свои швырять! Прям ко контуру всего тела того пацанёнка натыкала! Люди ахали с каждым броском, а мать ребёнка аж в обморок шлёпнулась. Но Джил молодец, профи оказалась, все ножи рядом втыкались, но не один не поранил. Минут пять ей аплодировали! Вот как! Тут уж ей столько золота накидали, что еле до банка дотащила. Заслужила, как по мне. А потом каждый день на площади выступала, да по приглашениям ходила, частные, так сказать, выступления давала. А самое главное, каждый день чем-нибудь новеньким удивляла! Варит голова у девки, талантливая, точно тебе говорю. — Опёршись на алебарду обеими руками, старший с толикой разочарования произнёс. — Да, жаль, что я не всё успел посмотреть. -Он вздохнул. — Работа. Куда деваться.
Всё, кроме последних нескольких предложений, старший произнёс, стоя по стойке смирно, не сдвинувшись с места, попутно осматривая местность на наличие чего-нибудь подозрительного, почти не меняя положения головы. Видимо, сказывалась многолетняя солдатская выправка. Тем не менее, очевидно, несение дозора являлось занятием невероятно скучным, поэтому старый солдат, в отличие от молодого, был не прочь развлечься, почесав языком, неважно с кем.
Тем временем Кель нетерпеливо переминался с ноги на ногу, периодически оттягивая прилипшую из-за пота одежду. Духота и жажда никуда не делись:
— Ничего себе. Я знал, что она хороша, но не ожидал, что прям настолько. Так она недавно тут не проходила?
— М? — Старший посмотрел на лекаря так, точно тот задал ему вопрос на непонятном языке. — А, ну, мы тут уже несколько часов стоим, за это время она нам на глаза не попадалась.
Только теперь, удостоверившись, что успел, Кель успокоился, а дружелюбный тон и длинный язык привратника добавили ему смелости, отчего он решил дать волю своему непомерному любопытству, пока ждал артистку, чтобы как-то скоротать время:
— А почему ворота закрыты? Раут же торговый город, мне казалось, караваны должны иметь возможность свободно приезжать и уезжать? И почему вас всего двое? Как-то мало для охраны такого важного места.
Старший горделиво хэкнул:
— Парень, у нас тут тебе не захолустная деревенька, а самый настоящий город стратегически важного назначения! Всё строго по расписанию и в соответствии с расписанием. Хочешь выехать — сделай одолжение, предупреди минимум за два дня. Хочешь въехать — будь добр, заранее отправь весточку через медиума, и подожди на входе, пока все твои товары досмотрят. У нас не забалуешь! — Он погрозил указательным пальцем. — Что до количества. — Он на мгновение наклонил голову назад. — Снаружи стоит ещё парочка таких же, как мы. — Он поднял глаза к нему. — А вдоль стены расставлены арбалетчики. — Здесь энтузиазм стража закона начал сходить на нет. — Правда, сейчас их там в два раза больше, чем обычно, потому как объявлено особое положение. И нам наказано глядеть во все глаза, обращать внимание на всё странное.
Кель насторожился:
— Что? Почему? И что это значит? Вы никого не впускаете и не выпускаете?
Покашляв, старший безразлично махнул рукой:
— Не, не в этом дело. Ты про пропавшего торговца слышал? — Лекарь кивнул. — Ну, значит, главные детали знаешь. До сегодняшнего дня все думали, что он просто забыл отправить жене весточку из следующего города. Но лес всё-таки прочесали на всякий случай, и, что закономерно, ничего не нашли. И всё же, даже если случились бы какие-то проволочки, солдаты, что его сопровождали, уже должны были вернуться, потому наконец-то решили связаться с Кориделем через медиума и выяснили, что ни торговец, ни наши в город не входили, поэтому тревогу и забили. Сейчас основная версия — это нападение диких зверей. Но если это и так, то от каравана должны были остаться телега, товары, одежда и кости. Не исключено, конечно, что всё это нашёл кто-то раньше нас, и успел прикарманить всё добро. Поэтому недавно снова отправили группу следопытов, на этот раз с медиумом, чтобы, если что, обнаружить отголоски душ всех, кто успел пройти по этому маршруту в последнее время. Собственно, поэтому сейчас на стене больше арбалетчиков, чем обычно. Если в округе объявился медведь-каннибал, и он с голодухи выйдет к городским воротам, то пары пехотинцев, хватит, чтобы его одолеть, а вот если это окажется стаей волков во главе с рыжеволчицей, то пары человек явно маловато для такого сражения, и намного надёжнее будет расстрелять их издалека с арбалетов.
Юноша кивнул:
— Звучит логично.
Старший продолжил:
— Есть ещё одна версия — что в округе завелась банда грабителей, и в город проник их лазутчик, который каким-то непонятным образом передаёт им сведения о маршрутах торговцев. Возможно, среди стражников появился крот, который сливает информацию. Как по мне, так это чушь несусветная, у нас тут отродясь бандитов не заводилось — понимают последствия.
Кель ещё раз кивнул:
— Да, я об этом слышал.
Привратник пожал плечами:
— Но пока не доказано обратное, нам приказано держать ухо востро, замечать всё необычное, и задерживать, досматривать и не выпускать из города всех подозрительных личностей.
Стражник рассказывал всё это настолько монотонно и безэмоционально, что лекарь догадался, что, похоже, горожане по несколько раз на дню задавали ему одни и те же вопросы, и ему приходилось постоянно повторять одни и те же новости. А ещё исходя из этих слов, юноша понял, почему поначалу к нему отнеслись с такой строгостью, и забеспокоился:
— Выходит, мы с Джил не сможем покинуть город?
Старший оценивающе осмотрел Келя с ног до головы:
— Что ж, у Джил есть железное алиби — всю неделю она находилась у людей на виду, и никто не видел, чтобы она где-то шлялась по ночам, с другими подозреваемыми не пересекалась, и не встречалась с кем-то за городом. Она даже к воротам не подходила. Тем более, она постоянно пыталась привлечь к себе внимание выступлениями, а лазутчик, напротив, старался бы оставаться незамеченным. Что касается тебя — твои вещи мы осмотрели, и не нашли ничего эдакого. Однако, раньше я тебя не видел. Ты в городе-то давно?
— Всего несколько часов. — Честно ответил лекарь.
— О. — Привратник приподнял шлем пальцем. — Ну, значит, ты тут точно ни при чём. Если есть кто-то, кто сможет это подтвердить — сможешь свободно покинуть город.
— Джил! — Тут же поспешно выкрикнул юноша. — Она может это подтвердить! И Сол тоже, и его семья! — Но тут он стушевался. — А больше я ни с кем и не успел познакомиться, честно говоря. Возможно, капитан корабля, на котором я сюда приплыл.
Старший погладил подбородок:
— Да, с Джил я тебя раньше не видел. Её слова, пожалуй, будет достаточно. — Он понимающе посмотрел на лекаря, затем настолько задорно усмехнулся, что аж закашлялся. — Не боись, сходите на свою свиданку. — И подмигнул юноше, но в следующий момент посерьёзнел. — Хотя, конечно, это может для вас плохо кончиться. Я уже предупредил тебя об опасности нападения диких зверей. Джил, конечно, девчонка удалая, с медведем, пожалуй, справится, но если это стая рыжеволков — быть вам закуской. — Привратник покачал головой. — Лишний повод сходить куда-нибудь в городе, и подождать, пока всё не уляжется. — Внезапно, старшего осенило. — Так, говоришь, приплыл несколько часов назад? С Джана, что ли, получается?
— Ага.
— Да ещё и лекарь? — С прищуром уточнил стражник.
Кель начал понимать, к чему всё шло, и оттого напыщенно надулся, и ответил, самодовольно протянув:
— Да-а.
— Ого! — Привратник положил ладонь на затылок, и даже его молодой напарник посмотрел на юношу с интересом. — Так ты это, что ли, тот самый единственный ученик ДонАлла, получается?
Кель не сумел сдержать улыбки:
— Ага, это я!
— Вот это да! — Ахнул старший. — И чего это птица такого высокого полёта забыла в наших краях? — Лукаво уточнил он.
Тут с лекаря мигом слетела вся спесь. С одной стороны, хотелось похвастаться, оправдав свой статус, с другой он понимал, что если скажет правду, то, возможно, существенно осложнит себе жизнь, но и врать тоже не хотелось, поэтому он решил отвечать уклончиво:
— Да, знаете, возникла тут одна... теория. Вот меня... я и отправился её проверить.
Привратник пригладил усы:
— Интересно, что это за теория такая, что ДонАллан не утерпел, и отправил своего личного ученика её проверять?
Юноша смущённо хохотнул:
— Да, знаете, там, по правде сказать, и рассказать-то даже и нечего. Одни намёки. Не хочется никого обнадёживать и распускать слухи. Мы и сами-то пока ни в чём не уверены.
— Ба! — Растерянно выпалил старший. — Ну, что правда, то правда, работа у нас скучная, только повод дай потрепаться, и скоро весь город будет в курсе. Поэтому, если считаешь, что так будет лучше, то не рассказывай.
Кель незаметно вздохнул с облегчением, оттого что ему так легко удалось съехать с этой темы. И, чтобы случайно к ней не вернуться ему срочно требовалось подыскать новую, а ещё лучше, скрыться где-то от взора стражников до прихода Джил. Оглянувшись, чтобы убедиться, что объект его ожиданий не появился в поле зрения, он, провёл шершавым языком по сухим зубам, и вспомнил о жажде. И недолго думая, совместил приятное с полезным:
— Подскажите, пожалуйста, а где-то поблизости есть доступный источник воды? И можно ли где-то поблизости купить что-то, чтобы её набрать? Флягу, или, хотя бы, бурдюк? — Лекарь понял, что без подобного сосуда в дальнейшем путешествии ему не обойтись.
Стражник задумался на секунду:
— Прямо за воротами полно колодцев, откуда крестьяне воду черпают, можешь сходить туда, как только Джил подтвердит, что ты тот, за кого себя выдаешь. В черте города их почти нет — у каждого гражданина дома собственный водопровод, а колодцы они ставят для эстетики во дворах, туда тебе не попасть. — Он указал рукой куда-то в сторону. — Что до фляги — можешь зайти в лавку к Шуле. Вон она, за стеклянной дверью. — Он как-то неоднозначно усмехнулся. — Только смотри, оттуда и без штанов можно выйти.
Кель воспринял слова привратника несколько двусмысленно, что только подогрело его интерес к указанной персоне. Он посмотрел туда, куда указывал старший, и увидел в зоне досягаемости только один дом с такой дверью. Поблагодарив стражника, он направился в указанном направлении, но почти сразу же его заставила остановиться одна мысль, витавшая на задворках разума, и он решил перестраховаться. Он обернулся к привратнику и сказал:
— Прошу прощения. А можно попросить вас об одном одолжении?
Старший прищурился:
— Смотря о каком.
— Если Джил придёт, пока я отойду, передадите ей, что я совсем неподалёку и скоро вернусь?
Молодой вдруг вспылил:
— Ещё чего! Мы тебе что, посыльные, что ли?! Мы тут важным делом заняты, если ты не заметил!
Старший осадил его с укоризной:
— Э-э, окстись! Дело-то важное, но мы ж целыми днями стоим, на месте топчемся, да по сторонам глядим. Тебе что, сложно? — Молодой в ответ только отрешённо хмыкнул. — Ну, тоже мне, защитник нашёлся. Ладно, паренёк, — он посмотрел на Келя, — я передам, если она вдруг объявится.
Лекарь слегка поклонился:
— Спасибо вам большое! Я постараюсь вернуться побыстрее, чтобы не утруждать вас.
— Да ладно тебе, паренёк, тоже мне, работа. Пустяки. — Он отмахнулся от благодарностей. — Кстати, а как тебя звать-то хоть? Друзьям похвастаюсь, что допрашивал и обыскивал единственного ученика ДонАллана.
Кель немного расстроился из-за того, что все знали имя его учителя, ДонАллана, а сам он до сих пор оставался каким-то безликим учеником, вся уникальность которого заключалась в его единоличности. Однако, в то же время признавал, что пока что его достижения не шли ни в какое сравнение, поэтому, ситуация, скорее, выглядела справедливой и закономерной. Немного поразмышляв, лекарь пришёл к выводу, что если привратник узнает его имя, то никакой опасности за собой это не понесёт:
