— Теперь мне всё понятно.
Девушка заёрзала, ей явно стало некомфортно от этого "всё понятно":
— Чего это там тебе понятно? — Уточнила она требовательно.
— Какие мотивы сподвигли тебя пойти со мной.
Джил вздохнула с облегчением про себя, и улыбнулась:
— А. Ну и отлично.
— Эм...
— Что-нибудь ещё?
Келю захотелось выяснить, почему Джил, раз она уже успела скопить какой-то весомый капитал в эльфийском банке, до сих пор не сделала магическую операцию по восстановлению глаза, раз она всё равно не собиралась тратить свои накопления, по крайней мере, в ближайшее время. Но, припомнив её предыдущие реакции на подобные вопросы, лекарь понял, что артистка очень трепетно относилась к этой теме, и решил не тормошить зверя, почём зря:
— Да так, ничего.
Безразлично хмыкнув, артистка вернулась к своим овощам. А лекарь, хрустнув морковкой, задумался о том, что каждый раз, когда он пытается выяснить у девушки что-то личное — это всё равно, что нырять на дно моря, заполонённое акулами, угрями, ядовитыми медузами, и другими опасными водоплавающими, в надежде достать одну-единственную крохотную жемчужину. Чтобы не сидеть в тишине, он решил задать ей, пожалуй, самый безобидный, по своему мнению, вопрос:
— А ты и вправду планируешь когда-нибудь вернуться домой?
Джил криво ухмыльнулась, поджав щеку, отчего один из её глаз сощурился:
— Не-а. — Кисло растянула она. — Мне там делать нечего. Несколько раз в году я даю отцу знать, что до сих пор жива и здорова, и интересуюсь, как дела у него и у мамы. А даже если и вернусь? Чем буду заниматься? Отцу вполне хватает денег на его изыскания, моя помощь ему ни к чему. Наблюдать за тем, как он мечется, как одержимая белка в колесе, а самой при этом сидеть на попе ровно? Или выйти замуж и нарожать внуков на радость родителям? — Она махнула рукой. — Я тебе уже объяснила своё отношение к таким вещам. Про своё отношение к замужеству я тебе только что рассказала. — Девушка даже как-то поникла. — Давать представления местным? Им надоест уже через месяц. Кредо артиста — всегда находится в дороге. В общем, я там просто сгнию заживо, вот и всё.
Келю захотелось как-то подбодрить собеседницу:
— Ну, не знаю, ты уже вон, мастерски научилась метать ножи. Теперь можешь усложнить себе задачу — прикупить у какого-нибудь кузнеца кувалду, и практиковаться с ней. Вернёшься домой, и начнёшь заряжать молотом лосям промеж глаз. — Скосив зенки, лекарь ткнул указательным пальцем себе в переносицу. — Будешь их штабелями укладывать. — Он обворожительно улыбнулся. — Тогда отец не сможет не загордиться тобой!
Шутка сработала. Джил улыбнулась, но как-то печально, не говоря уже о том, чтобы полноценно засмеяться. Вместо этого она понуро опустила голову, и наконец-то закончила с омовением продуктов, и вернула их всех в рюкзак.
Молчание продолжалось ещё некоторое время, только хруст пережевываемой Келем морковки иногда прорезал тишину. Наконец, закинув в рот последний кусочек, лекарь прикончил её окончательно, выбросил хвостик, отряхнул руки друг о друга, и спросил:
— Джил, а ты позволишь мне повнимательнее рассмотреть один из твоих метательных ножей?
Артистка настороженно взглянула на Келя, затем прожевала, теперь уже мытую, дольку помидора, и только тогда ответила:
— Вообще-то, я никому не позволяю прикасаться к моему оружию. — Она взглянула на юношу снисходительно, и добродушно хмыкнула. — Но тебе, так и быть, разрешу. — Рука девушки скрылась под плащом, немного там поёрзала, и явилась обратно на свет уже с ножиком. Она протянула его лекарю, добавив наставительно. — Но только один раз. В виде исключения. В качестве жеста доброй воли.
Поведение Джил заставило Келя ощутить некий трепет, когда он принимал нож из её рук. И с этим же чувством он начал очень внимательно его осматривать, осторожно вертя в руках.
Ножик изготовили из цельного кусочка чёрной металлической пластины, чуть длиннее кисти лекаря. Ручка представляла собой прямоугольник со закруглёнными углами у основания, и слегка заужавшийся ближе к лезвию. По всей её длине проделали четыре одинаковых, ровных отверстия, видимо, для уменьшения веса. Обоюдоострое лезвие было шире и немого длиннее рукояти, по форме оно напоминало вытянутую в высоту каплю. На его неострых боковых поверхностях, по центру сделали тонкие, протяжённые, неглубокие желобки, которые тоже служил для облегчения оружия. Юноша знал, что по профессиональному их называли долами. От кончика лезвия к желобкам тянулись грани, которые придавали верхней части клинка угловатую форму.
Пока Кель разглядывал нож, его никак не покидало странное ощущение, что он его уже где-то видел прежде. В конечном итоге, ему в глаза бросились какие-то отметины у основания рукояти, которые, поначалу, из-за полумрака, он принял за обыкновенные царапины. При ближайшем рассмотрении, он сообразил, что на самом деле там находился узор в форме цветка:
— Хм, где же я его видел до этого? — Задумчиво произнёс Кель
— Да таких...
Начала говорить артистка, но тут лекаря осенило, и он, сам того не желая, перебил её:
— Точно! Когда-то на Джан приезжал учёный. Он проводил исследование о жизни первого в истории континента Короля Воров по имени ЗичГиран. Учёный искал в библиотеке учителя какие-нибудь упоминания о нём, но не нашёл ничего нового. Зато, в качестве извинения за беспокойство, оставил незавершённую копию своего труда. Я почитал её на досуге, и она оказалась очень интересной! И теперь я вспомнил, что там одна из картинок изображала метательные ножи, которыми пользовался ЗичГиран, и они выглядели ну точь-в-точь как твои!
Артистка как-то недобро взглянула на лекаря, но в следующий миг изобразила на лице лёгкое изумление, и сказала удивлённо:
— Хм, а ведь это кое-что объясняет.
Юноша вытянул шею:
— Что например?
Девушка ответила с горькой усмешкой:
— Торгаш, у которого я их приобрела, заломил конскую цену, и когда я попыталась её сбить, принялся долго и упорно распинаться о том, что это, мол, самая точная реплика каких-то знаменитых ножей. Наверное, полчаса мне втирал, что именно поэтому они стоят именно столько, и он никак не согласен отдать их дешевле.
Высказывание Джил как-то сбило Келя с мысли, и даже несколько обескуражило, так как оно никак не вязалось с её экономной натурой:
— Почему же ты тогда их всё-таки купила? — Уточнил он с растерянным видом.
Она самодовольно хмыкнула:
— Мне понравилось, как они выглядели, да и в руке лежали как влитые, я метнула один, на пробу, и получила массу удовольствия. В общем, меня привлекло их отличное качество, а вот происхождение или схожесть с чем-либо как раз совершенно не волновали, что я и втолковала тому лавочнику, и тогда он, наконец, сдался и мы сторговались. — Артистка приподнялась со своего пенька, нависла над столом, опершись на него одной рукой, а другой быстрым и изящным движением выхватила метательное оружие у лекаря из рук. — А ну-ка, отдавай обратно. — Она вернулась на место и спрятала ножик в его родной кармашек в плаще. — А то гляжу, у тебя воображение разыгралось. — Лекарь неопределённо-согласно закивал в разные стороны. — Сейчас напридумываешь себе всякого. — С этим юноша не мог не согласиться. А девушка добавила беспечным тоном. — Но что бы ты там себе ни удумал — я видела такие же метательные ножи и у других людей. Кстати, совсем недавно, у коллеги, в Кориделе. — Она мотнула головой в нужном направлении. — Если он ещё не отправился в путь, и мы с ним пересечёмся — я тебе докажу. — Она скрестила руки на груди.
Артистка настолько проворно и плавно вытянула ножик из рук лекаря, что он даже не успел ничего сообразить, или как-то на это отреагировать. И поэтому он так и продолжал сидеть, глядя пустым взглядом на скрещенные большой, указательный и средние пальцы, промеж которых совсем недавно покоился обоюдоострый клинок. В конечном итоге, юноша тряханул головой, чтобы собраться с мыслями, сложил руки на столе, и не упустил очередной возможности поддеть девушку:
— Как-то у тебя всё подозрительно хорошо сходится, прям впритирочку. — Он многозначительно прищурился. — А ты сама-то случайно, не являешься действующей Королевой Воров? Ну, или, скажем, хотя бы принцессой? — С каждым словом уголки его губ становились всё ближе и ближе к ушам.
Келю показалось, что Джил аж поперхнулась от его слов, но оказалось, что это она так фыркнула:
— Ха! Мечтай! — Развязно бросила в ответ артистка, хохотнув. — Сидела бы я здесь с тобой, впотьмах, посреди леса, будь я принцессой? — Она обвела пространство полянки рукой. После чего ещё и поддразнила лекаря. — Ну, может и сидела бы, но уж точно не с тобой. — Артистка дерзко оскалилась.
Высокомерно хмыкнув, юноша отвернул голову, задрав подборок, и скрестил руки на груди — он знал себе цену, и подобными выходками пронять его ни за что бы не вышло.
Затем, Джил уточнила, уже совсем обыденным тоном:
— Ты ещё что-нибудь хочешь съесть?
Лекарь отрицательно помахал ладонью:
— Нет. Спасибо за трапезу.
— Пожалуйста. — Ответила артистка, не поднимая глаз, и начала складывать в рюкзак всю оставшуюся снедь.
Юноша молча наблюдал за плававшими туда-сюда по воздуху пальцами девушки, и не мог оторвать взгляд от её деревянных колец, снедаемый любопытством до самого основания. Но он не мог понять, достаточно ли времени прошло с предыдущей откровенности, и всё же стоит попытаться вновь влезть артистке в душу, или ему снова скажут, что он суёт нос не в своё дело.
Когда девушка покончила со сборами, и натягивала перчатки, Кель заметил, что она выглядела довольно безмятежно, что придало ему уверенности, и он выпалил:
— Джи-ил?
— Да?
— Я ещё в трактире заметил, что ты носишь деревянные кольца на безымянных пальцах, и я хотел узнать — для чего? На украшение не слишком похоже, на эту роль лучше подходят благородные металлы. На какую-то хитрую приблуду тоже. Может, это чей-то подарок, который дорог тебе, как память?
Артистка поглядела на свои руки так, словно увидела их впервые в жизни. На этот раз в её голосе не чувствовалось недовольства, злобы, или напряжения, как в другие разы, когда лекарь задавал неудобные вопросы. Напротив, теперь в нём звучало скупое одобрение:
— А мне казалось, что это я глазастая. — И всё-таки не обошлось без толики язвительности. — А тебе самому внимательности не занимать. Любую необычную деталь вокруг себя замечаешь. — После чего хмыкнула краешком рта. — Давай скажем так — это профессиональная тайна, и, если тебе повезёт, ты её никогда не узнаешь. — Девушка закинула рюкзак на плечо, направилась к выходу с полянки, и бросила через плечо, намного менее расплывчато. — Но кое в чём ты оказался прав — эти кольца очень важны, и немало для меня значат. — Она остановилась у кустов, и развернулась лицом к юноше.
"Ну хоть что-то", — подумал Кель, пожав плечами, и решил подовольствоваться малым. Затем он поднялся с пенька, тоже натянул обратно свои перчатки, спрятал руки за спину, после чего зашагал в противоположную от артистки сторону.
К немалому удивлению последней. Подняв свободную руку в воздух, она крикнула:
— Куда это ты собрался?! Что, стоило мне ответить на один из твоих дурацких вопросов недостаточно прямо, и ты тут же решил разорвать наше соглашение?! — У неё аж дыхание перехватило от подобной наглости и глупости. Но ещё неприятнее ей стало, когда лекарь никак не отреагировал на её слова, и они, внезапно, могли оказаться правдой. — Надо же, какой ты, оказывается, обидчивый идиот! — В голосе девушки прозвучал испуг, который она попыталась прикрыть грубостью. Не получилось. Что немало потешило самолюбие юноши. От отчаяния Джил схватилась за голову и выпалила. — Ладно, слушай, прости, что такая скрытная, ладно?! Но я же не виновата в том, что я такая, какая есть!
Не поворачиваясь, чтобы не демонстрировать артистке свой звериный оскал от уха до уха, и не сбавляя шага, Кель поднял одну руку, призывая девушку поутихнуть:
— Чего ты так разволновалась? Я всего лишь захотел сходить до ветру. — Громко ответил лекарь, и скрылся за деревом. После чего высунул из-за него голову, неодобрительно покачал головой, и высказался назидательно. — И у кого из нас двоих тут "воображение-то разыгралось", а?
Как только Джил поняла, что её только что поймали на крючок, как самого настоящего безмозглого карася, она тут же непроизвольно замерла, не в силах вымолвить и слова. Чтобы не терять лица, она тут же нацепила равнодушное выражение, и проблеяла безучастно:
— А, ну и ладно. Я тебя на дороге подожду. — Проходя сквозь кусты, она подумала, что неплохо было бы восстановить свой статус главного острослова в данном дуэте, поэтому, гнусно хохотнув, ехидно крикнула в направлении лекаря. — Если что случиться — визжи, как девчонка, и я немедленно примчусь на выручку. — Лекарь, однако, никак не отреагировал, чем изрядно подпортил триумфальное возвращение артистки на пьедестал почёта. Тем не менее, они испытала немалое облегчение от того, что тот не собирался её покидать.
Опустошая мочевой пузырь, юноша перебирал в голове разные мысли и подводил итоги относительно их только что состоявшегося за ужином диалога: "Прям не девушка, а вулкан. Снаружи твёрдая, и непрошибаемая, а сунешься в жерло — там застывшая магма, невыносимый жар и непроглядная тьма. А попытаешься копнуть чуть глубже — непременно обожжёшься, если сразу целиком не сгоришь".
Закончив, Кель привёл себя в порядок, накинул сумку на плечо, и поторопился вернуться к дороге. Он прошёл через песчаную полянку, и, прежде чем окончательно скрыться за кустами, напоследок мысленно сентиментально попрощался с пеньками, поблагодарив их за предоставленный отдых.
Заслышав шелест листвы, Джил обернулась. Она явно собиралась что-то сказать, но, увидев добродушное выражение лица Келя, передумала в последний момент.
Они продолжили путь. Пока что молча. Каждый размышлял над тем, что ему только что рассказал другой. И там уж точно имелось то, над чем стоило подумать.
* * *
На пути к привалу, где вечером остановились Кель и Джил, высоко на одном из деревьев, укрывшись в густой листве, сидела фигура в угольно-чёрном плаще, с капюшоном, отделанным соболиным мехом.
Человек в плаще полулежал на одной из самых толстых веток тихо, неподвижно, прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны дороги. У него за спиной висели колчан со стрелами, и красивый, резной длинный лук, который он периодически поглаживал.
Из-под капюшона, полностью закрывавшего его голову, виднелась только аккуратная, стриженая борода, тёмная, как безлунная ночь.
Когда он услышал голоса, то задержал дыхание, чтобы исключить любую возможность обнаружения.
Аккуратно наклонив голову так, чтобы его не заметили, он увидел парочку путников. "Парень и девушка. Совсем юные", — определил он.
Таинственная фигура двигалась настолько осторожно, что те двое даже не догадывались, что за ними кто-то следил, укрывшись в кронах деревьев. Судя по всему, они обсуждали место для привала. Парень задавал вполне обыденные вопросы, а вот в тоне девушки слышались нотки раздражения, не исключено, что спутник успел её порядком достать своими разговорами:
