Если же 'демоны' не внесут свою лепту в решение Лаурского вопроса, ответ Федерации будет в духе карательного рейда. Без вариантов. Дабы показать силу и крепость государства и дать наглядный урок сепаратистам, явным и латентным. Чтобы и помыслить об отделении не смели. Высшее руководство страны потребует выжечь каленым железом гнездо мятежников. Наказать, расстрелять, разбомбить. Однако, зная некоторые странности Лауры, особенно то, что причиной изрядной части ее аномальности является действие оружия аасхов, имелись обоснованные сомнения в эффективности карательной операции.
Расчеты Смита были верными — и если до 'показа' эксу Солой истории своего народа, они базировались на гипотетических выкладках, то сейчас Ветров знал, что наносить ракетные удары или бомбардировать Лауру бесполезно. Оружие аасхов нейтрализует любую боеголовку. И не только сброшенную в районе космопорта, но и в любую иную точку планеты. Лазерные установки здесь малоэффективны, а залпы туннельных орудий или пушек Гаусса могут погасить атмосферные щиты аасхов. Оставалась лишь высадка десанта, но за зонами стабильности, где она могла произойти, приглядывали подконтрольные Смиту отряды боевиков. В общем, 'методов против Кости Сапрыкина' у Федерации реально не было.
Однако эти прекрасные выкладки не касались членов комиссии БФБ. У них прикрытия в виде оружия аасхов отсутствовало. И когда инспекция доберется до Ньюланда, ее ждет 'теплый прием'. В силу древнейшего обычая, по которому гонцов, приносивших дурные вести, наказывали. Тут, вроде бы, карать, не за что, но наизнанку вывернут — сто процентов. Под микроскопом просмотрят, на молекулы разложат. В поисках засланных казачков, шпионов и просто сочувствующих.
Так что, рыжий не напрасно тревожился, пусть он и не шпион, и не латентный сепаратист. А представленного в единственном числе в комиссии засланного казачка будущий 'радушный прием' не сильно беспокоил. Во-первых, дар подсобит в случае чего, а во-вторых, когда в голове заложен вирус, способный уничтожить не только твою личность, но и целый вид разумных существ, а свое 'Я' ты осознаешь через раз, волноваться по поводу предстоящих тщательных проверок Бюро глупо. Пусть руководство инспекции беспокоится, им по штату положено. Да они и волнуются — едва закончилась перегрузка, собрались в носовой части салона, и что-то деятельно обсуждают. И, понятно, это что-то не прошлогодние цены на продовольствие и не погода в Риверсайде, а сложившаяся ситуация. И как из нее выбираться.
Антон знал, о чем говорило начальство, хотя самого обсуждения не слышал. И дар тут не причем. Элементарная логика. Да и все остальные догадывались, пусть руководство и некоторым образом уединилось. Для обеспечения конфиденциальности импровизированного совещании двое из четырех участников — командир группы сопровождения и главный эксперт — даже пренебрегли техникой безопасности, отстегнувшись от кресел. И, что характерно, экипаж шаттла замечаний не сделал. Еще двое — полковник Робертс и майор Дебрианн — располагались на своих местах. Условия, учитывая невесомость, нестандартные, но деваться некуда, раньше обсудить случившиеся на Лауре возможности не было — члены комиссии содержались поодиночке. И само-то выдворение инспекции Бюро — ЧП регионального масштаба, что уже говорить о полноценном мятеже.
Рыжему, очевидно, тоже хотелось посовещаться, и он не отставал от Антона.
— Надо же — корабли потребовать! С ума сошли! Когда этот оратор закончил выступать, у меня сердце едва не остановилось. Думаю, как выкинут сейчас что-нибудь... Возьмут, и расстреляют каждого третьего. Или четвертого. Они там на аномальной планете озверели уже. Спасибо — пронесло. А теперь перед конторой отдувайся за чужие выходки. — Трелли шумно выпустил воздух, словно демонстрируя, как собрался отдуваться. Слава богу — изо рта, иначе Ветров загрустил бы кардинально.
— Мне кажется, что не должны на нас сразу насесть, — продолжил свои 'гениальные' рассуждения рыжий. — Да и на Ньюланде... за что к инспекции цепляться? По уставу — собрались, подготовились, высадились. Кто мог предположить, что в порту одни сепаратисты? И в чем вина-то? На дула пулеметов бросаться, что ли? Разве что — руководство прошерстят.
Шон ( он же Джон) уставился на экса. Тот скорчил неопределенную мину. Ветров мог бы много чего рассказать про виноватых без вины и крайних в аппаратных игрищах, но хотел. Да и сам Трелли не первый год замужем, пусть и состоит в экспертной группе, но служит в Бюро. И, соответственно, о конторских обычаях осведомлен не меньше Антона.
Неопределенная мина рыжего не остановила.
— Что скажешь? — задавая вопрос, Трелли подергал экса за рукав. Видимо, дабы убедиться, что собеседник слышит. И в сознании. Касательно последнего у Антона возникло странное мимолетное сожаление о том, что оно не потеряно. В отключке бы точно кто попало с дурными разговорами не приставал бы. Лежишь себе в ауте, никто мозги не полощет. Понятно, что подобные мысли от лукавого, ничего хорошего в потере сознания нет, но проскользнули.
— Не знаю.
Таким ответом Трели тоже не удовлетворился.
— Не сочиняй. Сам ведь про то же самое думаешь.
Уразумев, что рыжий не угомонится, Ветров высказался чуть более развернуто.
— Сейчас все про то же самое думают. Вон, на начальство посмотри. А нам без толку напрягаться, как решат в высоких кабинетах, так и будет. И альтернативы нет: один черт тягать начнут не по-детски. В ощип мы уже попали.
— Куда?
— В гнилую историю. И проверкой наших майоров-полковников в Директорате не ограничатся. Каждого наизнанку вывернут, не сомневайся. А когда и где начнут — можно только гадать.
— Я и гадаю. Хотелось бы, чтобы на Ньюланде, а еще лучше — на Марсе или Земле. Там больше шансов, что разберутся в ситуации.
Антон внутренне согласился с рыжим болтуном. Добраться до Ньюланда или Солнечной системы — лучше. Персонально для сублейтенанта Ветрова, поскольку носителю кода аасхов там гораздо проще в личный контакт с 'демоном', то бишь шэйду, вступить. А для прочих — тут бабушка надвое сказала, какой вариант предпочтительнее. На Земле или Марсе разберутся, безусловно, но кто и как обратно собирать будет, неизвестно.
Организуй дознание командир суперкрейсера и прикомандированные к кораблю сотрудники БФБ — зверствовать точно не станут. Должности и звания не те. Да и не посмеет на 'Сторме' расследование затеять. Если командир суперкрейсера и старший офицер Бюро на корабле с ума не сошли. На кой им лезть в эту бодягу с дознанием? Здесь недолго и сломать себе что-нибудь. Карьеру, а то и шею. Начни копаться — секретные сведению или чьи-то важные интересы зацепишь, а то и, вообще, спаси и сохрани, замажешься в истории с мятежом. Потом отмываться замучаешься. Ветров на их месте однозначно бы подальше от членов инспекции держался. И переложил все расследования и решения на плечи вышестоящих инстанций. А эти ребята на суперкрейсере не дурнее экса. Пусть без дара авурха или чуйки, но тоже не пальцем деланные. И с опытом поболе Антонова.
А вот на Ньюланде возможны разные подходы. Самым же неприятным вариантом для обычных, не обремененных тайными инопланетными миссиями, членов инспекторской бригады, на взгляд экса, представлялось доставление их на Марс. В сосредоточии военного правосудия Федерации и под его каток угодить недолго. Впрочем, в подобном развитии сюжета Антон сомневался. На месте командира крейсера, экс бы сразу к региональному начальству на Ньюланд не спешил, а для начала избавился бы проблемы с комиссией, всучив ее ближайшему флотскому начальству.
Соединение адмирала Ванштейна в поясе астероидов для данной цели подходило идеально. Дислоцируется в системе Стеллы, долго лететь не требуется, эскадра крупная — хватает многозвёздных начальников. Им инспекцию полковника Робертса и сплавить. В полном составе. Чтобы лишних вопросов к командиру 'Сторма' и приписанным конторским не возникало. Информацию получили, быстро доставили, передали на руки. И умыли их, то бишь руки. Ничего не знаем, не ведаем, ни за что не отвечаем. А дальше пускай адмирал и его приближенные извлины напрягают, что комиссией и мятежом на Лауре делать.
Озвучивать свои мысли Трелли Антон не стал. У того своя голова на плечах имеется. И, вообще, работая в Бюро, собственные соображения и выкладки лучше при себе держать. Пока начальство не спросит, по крайней мере. Тем более — в подобной ситуации. Так что Антон вновь отделался не очень конкретным:
— Возможно.
Рыжий явно желал продолжить беседу, но ничего спросить не успел. На экранах загорелись предупреждающие надписи, а пилот сообщил по громкой связи о том, что челнок вошел в пределы видимости суперкрейсера, и приступил к маневрирования для последующей стыковки. Импровизированное совещание в носовой части салона незамедлительно завершилось. Игнорируя предупреждающие надписи, полковник Робертс, отстегнул ремни, поднялся с кресла и громогласно объявил:
— Прошу внимания!
Разговоры, шевеления стихли. Лишь фоновый гул двигателей и шум вентиляции нарушал тишину.
— Спасибо! Господа, в ближайшее время мы будем на 'Сторме'. О том, что произошло на Лауре, и почему мы возвращаемся раньше срока, никому ни слова! И между собой на борту не обсуждать! Кейсы, сумки, коммуникаторы и прочие вещи оставляем на челноке. Позже их вернут. Командиру крейсера я доложу ситуацию, о результатах вам сообщу. Это приказ! Всем понятно?
Непонятливых не оказалось. По неписаному канону подобная речь командира, как правило, сопровождается в концовке фразой типа: 'Вопросы есть?', но сейчас глава инспекции ничего подобного не озвучил. Недвусмысленно намекая, что у матросов, сиречь сотрудников Бюро, вопросы отсутствуют. Их и традиционно не должно иметься, но тут Робертс не дал и повода кому-то вякнуть. А если вопросы возникли, например, по поводу оставления личных вещей, сотрудники сами в курсе, что делать: их необходимо засунуть... глубоко-глубоко. В темное и недоступное пространство. Не вещи, естественно, а вопросы.
— И еще... Всем оставаться в челноке на своих местах до особого распоряжения! Моего распоряжения.
Последнее дополнение начальственного спича членам инспекционной бригады энтузиазма не прибавило, а рыжий конкретно приуныл. От расстройства даже теребить Антона прекратил.
Стыковка прошла штатно. А далее последовало изменение обычного сценария. Разбрестись по каютам полковник подчиненным не позволил. Повторив приказ сотрудникам сидеть в креслах и не отсвечивать, Робертс покинул челнок. Прихватив с собой Дебрианн.
Руководство отсутствовало около получаса, народ успел заскучать — посторонние разговоры не клеились, а обсуждать сложившуюся ситуацию под пристальным присмотром командира группы сопровождения и главного эксперта, прохаживающихся вдоль рядов кресел, не никого не вдохновляло. Рыжий, и тот поползновений дергать Ветрова больше не предпринимал. Затем майор с полковником вернулись и распределили всех по кубрикам. И развели. Группами по двое-трое. Прямо как в древней песне гениального барда: сержант поднимет как человека, и чуть не с музыкой проводят. Только здесь поднимали не сержанты, а целые майор с полковником. Хотя не провожали, а сопровождали, и без музыки, да и вопрос крылся не в утренней побудке в вытрезвителе, но то мелочи.
Прежнее размещение явно роли не играло. Если полет до Лауры экс коротал в компании капитанов Мориса и Печа, а также лейтенанта Куомо, то теперь с ним в одну каюту угодили Трелли и тот же Куомо. И делили их, видимо, по принципу: кто рядом сидит в челноке, тех и в кучу собираем. Поскольку экс и его 'соседи' сидели близко к хвостовой части шаттла, то попали во вторую партию 'сопровожденных'. Или отконвоированных — как посмотреть. Ведь Робертс откровенно предупредил, что заблокирует выход, и господам офицерам придется покуковать в каюте. Как долго — время покажет.
Когда за Робертсом закрылась дверь, и громко щелкнул фиксатор, экс плюхнулся на откидную кровать и осмотрелся. Не хоромы княжеские, но лучше, чем прежняя каюта. Там была крысиная нора размерами три на три на два метра, где четыре сотрудника ютились. А тут полноценных четырнадцать, а то и пятнадцать квадратов. Да и потолок повыше. И на троих. Шесть откидных кроватей в два яруса, складной стол, поднимаемый из пола, ряды встроенных ящичков, информпанель на стене. Пара дверей — одна явно в санблок. Терпимо. Правда, в старой каюте их никто не запирал. Что не преминул подметить раздосадованный Трелли:
— Замуровали!
Антон хмыкнул. И автоматически едва не добавил: 'демоны', процитировав памятную с детства фразу из старинной комедии, но проглотил ремарку. Глубинную ассоциацию забили более свежие переживания. А слово 'демоны' у экса давно уже с комедиями не вязалось. Ни на йоту.
Однако оскал Ветрова не укрылся от рыжего.
— А что смешного? Дело-то серьезное, как я и думал! И говорил — сразу на корабле в оборот взяли.
— Пока еще никого никуда не взяли, — поправил Ветров. — Передвижение ограничили, а точнее — общение с экипажем, чтобы никто вояк не смущал своими россказнями.
— Ты на меня намекаешь, что ли? Зря, если надо, я нем, как... могила! И клещами не вытянешь. И, вообще, чтобы с экипажем ничего не обсуждать, приказа достаточно. А мы без приказа бы не стали. Не первый день на работе. А тут... какой-то произвол. Заперли, ни с того, ни с сего. Эрик, так ведь?
— Что?
— Скажи!
— Что сказать? — Флегматичный Куомо, казалось, искренне недоумевал, чего от него добивается Трелли.
— Ты полковнику выдай свое неудовольствие. Аргументировано. А то чего нас агитируешь, — предложил Антон. Обычно он старался на шапочно знакомых людей раздражение не выплескивать, особенно — на конторских, но рыжий экса слегка достал. Вдобавок у него заломило в висках, и стало казаться, что вновь приступ дезориентации накатит. С минуты на минуту. То ли от идиосинкразии на болтовню Шона — Джона, то ли без причины.
Раздражение Ветрова рыжего не смутило.
— Разве я не прав?
— Прав, лев...Вы тут обсуждайте, что хотите, а я мыться, — заявил Антон и двинул к двери.
В санблоке Ветров задержался надолго. Времени не засекал, но если верить знанию-пониманию, не меньше часа. Рыжий пару раз стучался с вопросом, когда Антон соизволит завершить процедуры, мол, и другие не прочь. Сначала экс не ответил, а на повторный стук, соизволил примитивно и неконструктивно послать коллегу в неведомые дали. Не посмотрев, что Трелли старше по возрасту и по званию. А чего смотреть, если он из другой службы, и, главное, по-хорошему не понимает. Задолбал. Почти как дятел зараженный личинками ствол. А здесь моментально проникся, отстал и стучать прекратил.
Покинув санблок, Антон рыжего также общением не порадовал, сразу завалившись на кровать и вырубившись. А проснулся от звука разблокирования замка входной двери. И едва открыв глаза, отметил, что чувствует себя гораздо лучше. Ощущение, что память рассыплется мелкими бисеринками по полу забвения, а любое резкое движение встряхнет извилины и сотрет часть личности, исчезло. Вернулось четкость восприятия мира. И ломота в висках уменьшилась.
