Впрочем, бездельничать долго не дадут. И знание-понимание спрашивать не надо — скоро Бисмарк-Шёнхаузен припрётся, и их в кабинет позовут. Отпрыск древнего рода удивительным образом неизменно приходил вовремя, подгадывая к моменту приглашения. То ли чуйка канцелярская выработалась, то ли точно знал, когда освободится начальство. Напрягать первую грань дара Антону было лень, поэтому ответа на вопрос он не получил. Однако способность потомка 'Железного канцлера' внушала уважения.
Словно оправдывая мысли экса, в приёмную зашёл майор, и почти сразу секретарь пригласила их в кабинет. Выслушав приветствия, Шереметьев махнул рукой в сторону приставных кресел. Бисмарк-Шёнхаузен и Ветров заняли привычные места, начальник отдела поближе к генералу, подчинённый — чуть дальше. Шереметьев прокашлялся и начал стандартную процедуру: завёл шарманку про текущую обстановку в мире. Без своеобразной политинформации не обходилось ни одно совещание. И урезанный состав участников выступление не отменял и не останавливал. Антон не сомневался, что генерал готов распинаться и перед единственным слушателем. И, вероятно, вообще перед зеркалом. Обычно спич длился около четверти часа, плавно перетекая в рассмотрение рабочих тем. Сегодняшняя вводная речь исключением не стала.
-... поскольку процесс мирного урегулирования походит к завершению, и Сенат уже объявил о встрече с руководством Поднебесной империи и Халифата для подписания соответствующего соглашения, на повестку дня стал вопрос о нейтрализации коллаборационистских движений. И урегулировании проблемы сепаратистских режимов. В отдельных секторах они просто распоясались. Правительство также озабоченно данной темой. И самая острая ситуация у нас знаете с кем?.. — Шереметьев выжидательно посмотрел на подчиненных, будто передавая слово.
Антон помалкивал, а Бисмарк-Шёнхаузен начальника не подвел:
— С Лаурой, полагаю.
— Правильно полагаете, майор, — одобрительно качнул головой генерал. — Планета Лаура, система Стеллы. Именно там, вы знаете, находится единственное мятежное правительство, которое признано официально. Пока лишь одним государством — Поднебесной, но прецедент создан. Очень негативный для нас прецедент. Более того, Поднебесная оказывает сепаратистам открытую поддержку. Данная ситуация недопустима. И она осложняется тем, что военными методами её не разрешить. Применение кораблей Флота и десанта крайне затруднительно с учетом аномальных особенностей планеты. К сожалению, данный факт мы выяснили опытным путем. Вам об этом известно... — Шереметьев снова воззрился на подчиненных, и они почти синхронно кивнули. Убедившись, что реакция правильная, генерал-майор продолжил:
— А с учетом позицией Поднебесной Империи подобные действия исключены. Любая силовая операция в отношении сепаратистов в системе Стеллы может быть расценена имперцами как акт агрессии и привести к обострению конфронтации с ними. И, вероятно, повлечь возобновление военных действий. Новый виток конфликта нам не нужен, соответственно, требуется действовать аккуратно. И для начала попробовать справиться с проблемой дипломатическими методами. В связи с чем Сенатом принято решение о направлении делегации в систему Стеллы для проведения переговоров с сепаратистским правительством. Делегация будет сформирована из дипломатов, представителей различных ведомств и спецслужб. БФБ также не останется в стороне, в состав делегации планируется включить десять единиц от нашей структуры, не считая охраны и сопровождения. Официальный представитель, члены делегации, советники, помощники, эксперты и консультанты. С учетом близости Ньюланда к системе Стеллы, Высшая коллегия Бюро согласовала мою кандидатуру в качестве официального представителя в состав делегации. Мне также поручен подбор участников со стороны конторы. Вы оба включены в предварительный список. Майор — как член делегации, Ветров — консультант. Готовы к выездной работе?
— Безусловно, — отозвался Бисмарк-Шёнхаузен.
— Так точно, — на сей раз не имел права промолчать Антон.
— Да, Ветров... — генерал нацелил дула своих зрачков на экса. — В связи с включением в предварительный список для вас есть крайне приятное известие.
Антон слегка напрягся и изобразил внимание. Концентрированное и всеобъемлющее. Для глаз начальства. Не помешает. Вознамерься какой-нибудь гениальный художник изобразить воплощенное внимание, то лучшей натуры, чем Ветров ему не найти. Попутно экс попытал знание-понимание на предмет того, что за 'известие' ему приготовил генерал, но процесс обработки затянулся. И Шереметьев успел озвучить новость раньше, чем её предсказала первая грань дара. Весть действительно оказалась приятной. Крайне.
— С учётом того, что в состав делегации по регламенту, утвержденному Сенатом, могут включаться исключительно лица с Полным Гражданством и в звании не ниже капитана, мной подано соответствующее представление в Дирекцию. Представление удовлетворено, вчера подписан приказ о присвоении вам, Ветров, внеочередного звания. Поздравляю, капитан.
— Спасибо, господин генерал!
Антон подскочил с кресла, подбежал к Шереметьеву и энергично потряс протянутую руку. Мог бы и не демонстрировать такой восторг, но руководителю секторального департамента нравились проявления радостного чинопочитания. А эксу было не трудно его выказать.
Вот так внезапно Антон поднялся в чинах. В сублейтенантах ходил годы, а в следующем звании — пару месяцев. Сверхбыстрый карьерный рост немного забавлял. Когда-то погоны капитана и Полное Гражданство были пределом мечтаний Ветрова. А теперь казались мелочью. Особенно после борьбы с шэйду, плена, слития кода и спасения от гибели. Но мелочью приятной. Что верно подметил генерал.
— Обратитесь к секретарю, новый мундир уже распечатан на принтере. И сразу переоденьтесь. Это приказ.
— Понял, господин генерал.
Ясно, почему секретарь улыбалась Антону и чуть ли не глазки строила. Знала, чертовка, о новом звании.
— Конечно, это аванс. Надеюсь, вы безупречной работой докажете, что с представлением я не поторопился. В качестве первого поручения: подготовьте подробный отчёт о ваших личных контактах на Лауре. Друзья, коллеги, знакомые. Информация нам пригодится. Для разрешения Лаурской проблемы может понадобиться любая мелочь.
Ветров сильно сомневался, что 'Лаурская проблема' разрешима в принципе, но своё мнение, естественно, не высказывал. И знание-понимание выводы экса поддерживало. На запрос выдало вердикт: формируемая делегация вернётся несолоно хлебавши. Даже высадиться на планету не получится. Более того, остатки мегазнания формировали странное предчувствие о том, что на Лауру Антон уже никогда не попадет. Почему — Ветров не разобрался. Пока.
Еще минут пять Шереметьев распинался о том, как Ветров должен оправдать, заслужить и т.п., а затем отпустил его. Бисмарк-Шёнхаузен остался у генерала. Распоряжение начальника экс исполнил незамедлительно. Надел новый мундир, благо, в приёмной имелась удобная подсобка, фактически — гардеробная. Дама-лейтенант была явно не прочь полюбезничать, но инструкции и регламенты неформальное общение в резиденции генерала не поощряли. Нарушать их Антон не стал и, едва переодевшись, покинул начальственную обитель. За бронированными дверями приёмной... дышалось легче.
Обратный маршрут по понятным причинам проверками не сопровождался, потому дорога до лифтов заняла у экса минимум времени. На одном из кордонов Ветров заметил группу очередных посетителей. Два мужчины и женщина завершали процедуру личного досмотра. Мельком посмотрел на них, отметил погоны, пробежался по фигурам... и замер. Знакомые очертания. Слишком знакомые.
— Элизабет?
Экс произнёс имя очень тихо, на грани речи и мысли, но женщина обернулась.
— Антон?!
Элизабет!
Ветров непроизвольно сделал пару шагов навстречу. Старший караула среагировал, рявкнув:
— Господин капитан, не приближайтесь к зоне досмотра. Маршрут выхода — дальше по коридору.
Антон кивнул, отступив назад. Одними губами прошептал:
— Я буду ждать.
И его услышали.
Ждать пришлось немало, но Ветров о потерянных часах и минутах не пожалел. Ни на секунду, как бы пошло это не звучало. Прогулялся вдоль сквера вокруг секторальной резиденции Бюро, подышал воздухом, но, главное, увиделся с Элизабет. Она, покинув здание, отделилась от спутников и подошла к эксу. Пусть встреча получилась какой-то неловкой. Практически по классическому сценарию: скомканные приветствия, сумбурный разговор.
— Привет.
— Здравствуй.
— Я тебя... — Антон замялся не зная, что говорить, и стоит ли изрекать банальности в духе древних мелодрам: 'Сколько я тебя искал', но, кажется, его поняли.
— И я... — улыбнулась Элизабет и кивнула на новые погоны. — Вижу, ты времени не терял. Капитан.
— Надо соответствовать, — вернул улыбку экс.
Они помолчали. Ветров мучительно подбирал верные фразы, просеивал их сквозь сито внутреннего цензора, но не находил. Любые вербальные конструкции представлялись нелепыми, громоздкими и неправильными. И знание-понимание не помогало подобрать нужные слова. Наверное, Элизабет чувствовала нечто схожее, и долго ничего не произносила, но все же нарушила тишину первой.
— Ты у Шереметьева сейчас служишь?
— Да.
— И я с сегодняшнего дня. В Лаурскую делегацию тебя включили?
— Включили. Консультантом.
— Значит, вместе поработаем...
— Значит, поработаем, — отозвался эхом Антон.
Неожиданно Элизабет звонко рассмеялась.
— Ты чего? — удивился Ветров.
— Слушай, что мы, как два юных полудурка, мнемся, чепуху городим, менуэты танцуем, изображаем невесть что... Иди сюда. — Дебрианн шагнула к Антону, стиснула его в объятиях и поцеловала. Стиснула так сильно, что у экса дух перехватило, и ему почудилось, что Элизабет оторвала его от земли. Ветров уже подзабыл, сколь крепкая хватка у его дамы сердца. Впрочем, не исключено, что это эксу лишь почудилось, а дух перехватило от поцелуя. Ведь он тоже был крепким и жарким.
Целовались и обнимались они не очень долго, но... интенсивно.
Отпустив Антона, Элизабет сказала:
— У меня мало времени, дай номер комма.
Ветров сбросил требуемое, пробежался взглядом по сторонам и поинтересовался:
— Слушай, а то, что мы вот так, прилюдно... тебе репутацию не испортит?
— Мою репутацию и раньше испортить трудно было, а после задержания и отстранения — и подавно. А если кто-то что-то увидел — плевать. Свяжусь с тобой ближе к вечеру.
На прощание Дебрианн еще раз облобызала экса и упорхнула. Оставив Ветрова в некотором смятении, легком смущении и определенной помятости.
Вечером все было иначе. Никаких сумбурных разговоров, спонтанных объятий и неловкости. Вино, ужин, интересная беседа и великолепный секс. Элизабет пригласила экса к себе, в съёмные апартаменты. Они располагались в пригородной парковой зоне Ньюланд-сити и разительно отличались от Антонова жилья. Небольшой коттедж, утопающий в зелени против урбанистической квартиры в высотном здании. Ветрову нравилась и его временная берлога, вид на столицу планеты из обзорных окон был потрясающим, но на текущий момент тихий обстановке загородного дома лучше соответствовала душевному настрою.
Внутри поселилось умиротворение и спокойствие. Когда Элизабет уснула, Антон вышел на веранду 'подышать и подумать', он вдруг четко осознал это. Всё встало на свои места. И еще пропало ощущение некоей пустоты в душе, точнее — незаполненности. Ветров её не замечал, не чувствовал, но она явно имелись. Потому что сейчас заполнилась. Словно паззл сложился. И причина тому крылась не только в завершении миссии и сливе ментального кода. Дело тут еще в одной даме.
Сквозь раскрытые настежь двери экс посмотрел на спящую Элизабет. И невольно отметил, что при взгляде на силуэт потеплело внутри. И чуть защемило. То ли на сердце, то ли в душе, не разобрать. Характерный симптом. Не надо напрягать первую грань дара, чтобы понять сигналы: Элизабет Дебрианн — его женщина. Возможно, не 'половинка', в том самом, пресловутом, затасканном оголтелыми романтиками за века и тысячелетия значении, но точно его. Ветров покачал головой и прошептал окружающему пространству:
— Попал на старости лет.
Пространство ответило чириканием неведомых ночных пташек, но экс диалог больше не поддерживал. И собственных мыслей хватало. Более чем. Они возникали и исчезали, роились растревоженными пчёлами, но умиротворения Антона не нарушали. По-хорошему, нужно было как-то осмыслить собственные выводы, определиться с планами на будущее хотя бы в части отношений с Элизабет, но экс решил следовать старинному принципу: утро вечера мудренее. И отправился в постель. Под бок к своей женщине.
А ночью в гости явилась Сола. Не приснилась, а именно посетила в царстве Гипноса. Или связалась. Это точно не было играми подсознания, типа того, что случились с эксом при выходе из прыжка на балкере перед появлением пиратского рейдера. Да и от снов-посланий ощущения кардинально отличались. В данной ситуации это явление можно было назвать общением. Общением во сне. Или, скорее в полудрёме, где-то на грани яви и нави. Нечто схожее имело место на Лауре, когда Антону привиделся уютный ресторан, ужин с Дианой и официантка под личиной Солы. Сон авурха, с которым говорит другой авурх — так, помнится, назвала подобное 'общение' черноволосая красотка. Впрочем, сейчас всё выглядело не столь реалистично.
Антону грезилась какая-то ерунда в приключенческо-авантюрном стиле: сокровища, погони, перестрелки. Мелькали полузнакомые и совершенно неизвестные образы, на фоне заброшенных городских кварталов экс то ли убегал от чудовищ, то ли преследовал неприятеля. И вдруг сюжет сна оборвался. Урбанистические декорации исчезли, образы растворились. Ветров увидел себя на бескрайней синей равнине. Точнее, не себя, а часть своего 'Я'. Где верх, низ, стороны, он не ощущал. Синева небес утекала за горизонт и вливалась в почву. Или наоборот. Сон стал странным. При этом, Антон чётко понимал, что это лишь отчасти сон.
Неподалеку из синевы соткалась фигура черноволосой красотки. В платье, сотканном из волокон бирюзы. Под цвет пейзажа. Некоторое время образ был каким-то незавершенным, словно не хватало деталей, а затем, бирюза на платье заискрилась и 'картинка' задвигалась. А Сола заговорила.
— Здравствуй, Антон.
— Привет. Давненько не виделись. Как говорится, сколько лет, сколько зим... — изрек банальность экс. Впрочем, подобная избитая сотни лет назад фраза ныне вполне могла сойти за оригинальную. А то и не донести до собеседника смысл. Правда, не в данном случае.
— Несколько месяцев.
— Мне показалось дольше. Я полагаю, это... — Ветров обвёл рукой окружающую синеву, — сон авурха, с которым говорит другой авурх. Так ты когда-то сказала.
— Правильно. Ты помнишь.
Сола произносила слова без растягивания гласных, как обычно в подобных снах — не снах и происходило, но после небольшой паузы. Будто слегка подтормаживая.
— Конечно. На память и раньше не жаловался, а после твоих сеансов — тем более. Цитата точная. А что с реальностью сна? Её не хватает. Не доложили реальности в сон, господа аасхи. И синий туман вокруг раздражает. Где ресторан, бокалы с вином, вкусные блюда?
