'Антон, здравствуйте. Это сообщение отправлено по защищенному каналу. Перехват и фиксация приема сторонними устройствами исключается. За вами установлено наблюдение. На станции камеры и сканеры были настроены на ваше сопровождение, кроме того, прикреплены несколько дронов. Камеры в вагоне пока не задействованы, они в отдельной сети, но через пять-семь минут, возможно, их подключат к наблюдению'.
Ветров ухмыльнулся. Про себя, на лице оставалась натянутой маска усталого равнодушия. Продвинутый кадр этот связник. Не только сумел закрытый канал на комм организовать, но и дронов вычислил. Даже сетевое наблюдение раскусил. Редкий специалист. И наверняка — с удивительным техническим оснащением. Спасибо, конечно, добрый самаритянин, но мы уже в курсе. Пусть у нас с техникой и не так хорошо, другие методы имеются.
'Спасибо, я знаю'.
'Я долго не мог на вас выйти, вы покидали периметр. Полковник просил связаться с вами еще до начала военных действий. Он беспокоился, все ли у вас в порядке. Знаете ли вы о том, что произошло с Лурье и Бушем? Нет ли известий о наших многоликих друзьях?'.
'Все в порядке. Я в курсе произошедшего, но без подробностей'.
' У меня есть копии полицейских отчетов. Сейчас отправлю'.
Через пару минут они завершили обмен информацией, и связник вышел из вагона. Антон стер сообщения с комма и на очередной станции последовал примеру 'шляпника'. Благо уже приехал в парковую зону. Пора была сбрасывать с хвоста дронов. А то не дело, что маячат на горизонте. Да, они мелкие, почти бесшумные. Их обычно не видят и не слышат. Но Ветров-то видит и слышит.
Дронов экс стряхнул древнейшим способом. Используя трюк с запасным выходом из супермаркета. Оказавшись без 'хвоста' и не под прицелом камер-сканеров сразу даже немного растерялся, не зная, куда направиться и чем заняться. Однако особо долго думать не пришлось. Ноги сами понесли его к дому Дианы. Через час Ветров был на месте. И еще около часа экс бесцельно проболтался рядом с домом, ожидая неизветсно чего и занимаясь самоедством и рефлексией. Войти в подъезд Антон не решался, чтобы не засветиться перед камерами.
Наконец, самоедство и рефлексия отступили, и Ветров стал мыслить конструктивно. До конца увольнительной была еще масса времени. Идти в бар и тупо напиваться не хотелось. Снимать девочку — настроение не то. И шансы нарваться на 'демона' как-то не вырисовывались. Оставалось разве что попробовать начать поиски Чужих, виновных в исчезновении Дианы. Тем более, коль есть исходные данные — спасибо доброму 'шляпнику', что копии отчетов предоставил.
Начать поиск Ветров решил с управляющей домом компании. Полиция там особо рьяно не копала, а экс, используя конторский идент-чип, может что-то нарыть. Пусть ксива курсантская, с урезанными полномочиями, но внушительная. Да, с ней можно засветиться, но вряд ли кто проверять полномочия будет. А если и будет, то не страшно, ничего криминального Ветров делать в управляющей компании не собирался. Истребование сведений — не повод для наказания без пяти минут сотрудника Бюро. Поживиться же информацией в управляющей компании явно можно. Там скапливаются сведения о жильцах, их расчетах, о посещении квартир, и данные видеофиксации хранятся. Копия записи с камер наблюдения в полицейских отчетах имелась, но за короткий промежуток времени. Антон ее просмотрел — пользы почти нет, запись малоинформативная. Последнее появление Дианы в квартире и ее уход. А хотелось бы увидеть, кто еще в квартире бывал. До и после.
Управляющая компания оказалась неподалеку. Пятнадцать минут неспешным шагом по дворам и скверам, и Ветров у массивного, утопающего в зелени, трехэтажного здания, построенного в античном стиле. Колонны, арки, портики и прочее. Недурно устроились, мерзавцы. Место живописное, уединенное, вдали от дорог и людской суеты.
Антон нацепил на морду выражение построже, пощупал для уверенности идент-чип и направился к входу. Но не дошел. Под ложечкой засосало, ледяной ветерок обдул левый бок, в ушах зазвенело.
Оба-на! Знакомые признаки. Ветров покрутил головой. Народу вокруг немного. В зоне видимости находилось четыре человека. Два солидных мужчины стояли на ступеньках у колонн и о чем-то разговаривали. Молодая женщина прогуливалась чуть в стороне, а худощавый брюнет в костюме шагал навстречу Антону. Лицо брюнета показалось эксу смутно знакомым. Ба! Да это же старина Липняк, собственной персоной. Как там его, Севастьян, что ли? Ветров сталкивался с ним в квартире Дианы. Представитель владельца дома. В том же элегантном костюмчике, но без гаджета. И, наверное, не совсем уже и Липняк. Поскольку именно на тощего брюнета среагировала чуйка.
А тощий брюнет среагировал... не на чуйку, конечно, на Антона. Сделал стойку. В иносказательном смысле, естественно. Что, впрочем, проявилось и в действиях. 'Липняк' изменил ритм шагов и стал поворачивать голову в сторону Ветрова. Не повернул, а именно начал поворачивать. Очень медленно. Стандартный башенный кран перемещает стрелу с огромным грузом в разы быстрее.
Время превратилось в кисель. Густой, тягучий. Между ударами сердца застыли айсберги вечности. Ветров будто попал в некое стазис-поле. И не только он. Движение в округе замерло. Диссонировали со всеобщим режимом 'slow-motion' лишь мысли экса. Они скакали, прыгали, носились полоумными макаками. Одна из основных: 'Хотел нарваться и нарвался, идиот!'. И главная: 'Надо что-то делать!!!'. Находись Антон в другой — более спокойной — обстановке, он бы не преминул усмехнуться: главная-то мысль интеллигентская донельзя. Можно сказать, русская классическая. Не хуже, чем у Чернышевского.
Однако эксу было не до усмешек. Поскольку он знал, что в ближайшие мгновения бок заморозит, колокольный звон в ушах оглушит, а еще могут и ноги отказать. Повинуясь глубинному, темному нечто, базовому, истоковому, на уровне первичных инстинктов. Прежний опыт на это указывал безапелляционно. А затем по стандартной программе: нечем дышать, темнота в глазах, боль в грудине, а затем и аут. И как бы не финальный, окончательный аут.
К счастью, упомянутое базисное нечто на уровне инстинкта самосохранения на сей раз сработало иначе. Ноги не отказали. Напротив, дабы избежать выполнения стандартной программы, а особенно — ее финальной части, сами понесли навстречу 'Себастиану Липняку'. Иными словами, Антон побежал к 'демону', а то, что под личиной представителя домовладельца скрывался Чужой, сомнений не осталось. Побежал в том же режиме 'slow-motion', по ощущениям — пополз, словно муха в сиропе. Почудилось, что тело увязло в клейкой массе, и для того, чтобы отталкиваться от почвы по ногами, приходилось прикладывать чудовищные усилия. Но при том гораздо было заметно, что Ветров все движется. И куда быстрее прочих ...объектов. Включая, поворачивающуюся голову 'Липняка'.
Будто форсаж включился. Краешком сознания Антон отметил данное обстоятельство. То ли это новая — уже четвертая по счету — грань дара, то ли просто выверты восприятия в момент сильнейшего стресса. И скорее — первое. Стрессовал Ветров не раз, бывало и покруче, на уровне умопомрачительной паники, но форсаж никогда не включался.
Когда вытащил клинок, экс и сам не понял. Но сподобился. И добежать — добрести до Чужого успел. Успел до того, как острая боль вонзится в левое подреберье и до темноты в глазах. Демон на Антона все же посмотрел, слюна во рту у экса мгновенна пересохла, и сердце закололо, но кинжал уже вонзался в глаз 'Себастиана Липняка'. Непроизвольно Ветров ударил именно туда — один раз попал удачно, почему бы снова не попробовать. Лезвие вошло как по маслу, клинок погрузился глубоко, едва ли не по рукоять, легко вскрыл черепную коробку — острие пробило затылочную кость. Без шумового сопровождения. Ни стука, ни хруста. И, что любопытно, и другие звуки отсутствовали. В принципе.
Падал 'Липняк' медленно. Не хуже подорванного небоскреба. Оседал долго. Согласно субъективному восприятию экса минуло едва ли не три четверти минуты, пока тело не улеглось. А потом Ветров, вообще, чуть не заскучал, дожидаясь, когда из туши паразит полезет.
Дождался. Грудину 'Липняка' разорвало, и наружу вылез темный пульсирующий комок. Не жук, не червяк, не моллюск. Даже не слизняк. Нечто бесформенное, точнее — меняющее очертания. И почему-то рассмотреть его толком не получалось, хотя 'время' для разглядывания имелось. Выбирался паразит из тела, в отличие от прошлого случая, не столь стремительно. Опять же — по субъективным ощущением.
Мелькнуло мимолетное желание раздавить темный комок ногой, но было сразу же отброшено. В соответствии со старой доброй традицией, Антон рубанул по паразиту кинжалом, который уже давно вытащил из глазницы 'Липняка'. Рубанул, четко осознавая, что делает правильно — спасибо включившейся первой грани дара.
Клинок неожиданно встретил сопротивление, такое происходит, когда втыкаешь нож в дерево. Очень твердое дерево. Будто темный комок оказался панцирным. Возникло чувство, что его не то, что располосовать или пробить, еле поцарапать удалось. А ведь бил Антон сильно — от души.
Впрочем, и царапины хватило. Комок перестал менять очертания и замер. А затем включилось шумовое сопровождение, ватная тишина пропала, Ветров начал слышать окружающий мир: гул уличного движения, чирикание неведомой пичуги в кустах, негромкие отголоски беседы двух солидных мужчин, стук каблуков прогуливающейся дамы по асфальту. И все задвигалось в привычном глазу ритме. Режим 'slow-motion' вырубился. Это Антон уразумел сразу же, и без подсказок знания-понимания. Едва экса выбросило из форсажного состояния, темный комок затряслось припадочным студнем. Будто собираясь взорваться. Однако испугаться и смазать пятки в потугах убежать из зоны вероятного поражения Антон не успел — комок схлопнулся. Настолько стремительно, что Ветров не сумел зафиксировать процесс исчезновения. Растворился мгновенно. Одновременно начала оплывать и тушка представителя домовладельца Себастиана Липняка. Что для Ветров сюрпризом не стало.
Тело пузана в парке тогда тоже растаяло снежинкой, угодившей под тропическое солнце. Правда, чудилось, что 'Липняк' растворяется быстрее, чем 'пузан'. Но то могло быть обманом зрения по причине отходняка от форсажа. Либо тушка исчезала быстрее по причине уничтожения паразита. Знание-понимание оценивало данные гипотезы как равновероятные. И скорее тут сошлись оба фактора, поскольку тело 'представителя домовладельца' пропало бесследно за считанные секунды. И никто, кроме Антона, ничего не заметил. Благо, народу мало, и невменяемых юнцов с гаджетами поблизости не наблюдалось. Ветров специально кликнул дар, чтобы проверить, не обратил ли кто внимание на инцидент, или, не дай бог, запись не произвел.
Чисто. Камеры и сканеры в опасной зоне отсутствовали, фиксирующие видеоустройства — тоже. У прогуливающейся женщины имелись комм и гаджет, находящиеся в пассивном режиме, а у мужчин и того не было. Очевидно, они 'вышли на минутку подышать воздухом'. Значит, паразит ликвидирован без шума и пыли. А то, что паразит уничтожен, и не только физическая оболочка, но и сам 'демон', сомнений не оставалось. И дар, и чуйка на том настаивали.
Казалось бы, Антон должен испытывать некий эмоциональный подъем, 'демона' ухайдакал. Стер из реальности Чужого, о чем едва ли не мечтал, но опасался, что не сдюжит. Сдюжил. Убил до сих пор неведомое и непонятное существо, о котором, по сути, ничего не известно, кроме его паразитарной природы. Не хухры-мухры, а целый подвиг. Однако радостью и не пахло. Напротив, Ветров чувствовал опустошение. Вроде как, долго кипел, а теперь выпустил пар. Нет, удовлетворение ощущалось, но в едва заметных дозах. И к нему примешивалась толика удивления. Все-таки странно, что легкая царапина (а экс готов был поклясться, что панцирь паразита нож не пробил) привела к гибели Чужого. Знание-понимание полагало, что дело в клинке. Чем-то кость свордера опасна для паразитов. Летально опасна.
Обдумать как следует эту идею экс не успел, в глазах потемнело, навалилась слабость. Словно отсроченное воздействие Чужого, лайт-вариант, без удушья и боли в сердце. Антон едва устоял на ногах, заметно покачнувшись. К счастью, 'демон' тут был не при чем. Экспресс-запрос знания-понимания показал, что это последствия новой грани дара — 'форсажа'. Если бы Ветров пребывал в нем чуть дольше, наверняка бы в обморок грохнулся.
Спустя десяток секунд отпустило. В глазах прояснилось. Но удовлетворение отступило, и на душе заскребли кошки. Драные, облезлые, с длинными и с острыми когтями. Появилась внутренняя дрожь. И пришло осознание, что 'демоны' это просто так не оставят. Если они после уничтожения физической оболочки Чужого гоняли Антона, как зайца, по городам, долам и весям, то убийство самого паразита тем более не спустят. Постараются найти и покарать. И стараться сильно будут. Затишье в преследовании, когда перестало мерещиться, что вокруг сжимается кольцо, явно было связано с войной. А сейчас не факт, что война помешает.
Под ложечкой засосало, и почему-то захотелось на фронт. В действующую часть. На передовую. Даже в абордажники.
ГЛАВА 10
Война.
Как много в этом слове... Атаки и отступления, фронт и тыл, победы и поражения, падения и триумфы. Мобилизация и дезертирство, патриотический подъем и усиление цензуры. Переориентирование промышленности, перемещение сотен тысяч людей, перенаправление финансовых потоков и еще немало разных пере-. И, конечно, горе, боль, слезы, пот и грязь. Океаны грязи, в разных смыслах. Ассоциативный ряд для данного слова очень длинный. И для каждого жителя Федерации, Халифата, Поднебесной и других, задействованных в конфликте государств, известие о начавшейся 'войне' вызвало разные эмоции и разные образы. А для полковника Смита война в данный момент времени означала в первую очередь возможности. И риски. Большие возможности и серьезные риски. Как повернуть.
Ситуация обоюдоострая. С одной стороны свои делишки, темные и не очень, обстряпывать легче, а с другой прихлопнуть полковника становится проще. При объявленном военном положении права и свободы, несмотря на 'незыблемость и священность принципов демократии' в Федерации, явно будут урезаны. А в дальних системах и на провинциальных планетах на Деларацию прав и свобод армейские, флотские да и местные власти глаза закроют. Негласно, естественно. И Лаура — не исключение.
В таких условиях ликвидировать Смита тем же 'демонам' будет не столь сложно. Направят проинструктированных спецпредставителей из контрразведки или Бюро с приказом об аресте предпринимателя Райна Смита. С предъявлением обвинения, например, в шпионаже в пользу Халифата. И затем быстро организуют казнь. Возможно, даже без трибунала. Или подстрелят 'при попытке к бегству'. По законам военного времени. И отвертеться полковнику будет очень сложно. В той истории, когда Смита арестовали по делу Радулеску, полковнику примитивно повезло. Во-первых, Чужие с обвинением перемудрили, поскольку указали в ориентировке помимо государственной измены и подготовки террористических актов на трех планетах, убийство начальника отдела внутреннего контроля БФБ, то есть самого Смита. Что при сверке генетических карт внесло немалую сумятицу в умы местных агентов Бюро и дознавателей, и в дальнейшем послужило одним из оснований освобождения. Во-вторых, получилось поднять волну в местных сети и СМИ, с криками: 'Руки прочь от демократии!', 'Произвол кровавых палачей', 'Попрание священных свобод!', что подготовило благодатную психологическую почву для расследования. И плюс — ориентировка и соответствующие приказы в местное отделение поступили, однако материалы попали в руки 'неангажированных' сотрудников.
