— Стойте!
-Что за!..
Обернувшись на крик, Ветров увидел догоняющего их Раванелли.
— Подождите, я с вами!
Пришлось притормаживать. Когда Раванелли подбежал, Ветров встретил его неласковым вопросом:
— Рико, ты на кой за нами увязался?!
— А что, нельзя?
— Нельзя! Мы тебя с собой не звали.
— Антон, чего ты? Я с вами хочу.
— С какого перепуга? Вон, групп сколько на поляне — набивайся в попутчики, к кому хочешь. — Балласт в виде Раванелли Ветрову категорически не нравился. Мало того, что, судя по тестам, он один из худших во взводе, так вдобавок болтун, каких мало. Начнет трепаться невовремя, отвлечется и, не дай бог, выдаст их 'федералам' из соседних взводов. Учения, конечно, но позориться неохота. Да и кара, обещанная сержантом, не вдохновляла.
— Да ну их. Они там пока не охрипнут, спорить будут.
— А ты же любишь это дело.
— В лагере — одно, а тут... не стоит. И Новиков задрал уже со своими подколками.
— Антон, да пусть с нами идет, — неожиданно поддержал Раванелли немногословный кореец.
— Ладно, черт с тобой. Только рот поменьше раскрывай, а то на твой ор вся рота сбежится! — скрепя сердце, согласился с принятием нового бойца в группу Ветров.
— Буду нем, словно рыба! — поклялся Рико.
Антон не поверил. Хоть поначалу помолчит — и то хлеб.
— Хорошо, идешь с нами. Но если рот отроешь — я тебе в морду двину, торжественно обещаю!
— Договорились, — улыбнулся Рико.
— Мне кажется, от поляны надо подальше убраться. Поэтому давайте-ка пробежимся, — предложил Ветров.
Командира бойцы не выбирали, но как-то само собой получилось, что решения принимал экс, а остальные не возражали. И на сейчас никто не стал оспаривать предложение Антона.
Рекруты резвой трусцой рванули по тропинке вглубь леса. Правда, минут через пятнадцать бег стал менее интенсивным, а потом и вовсе превратился в шаг. Оказалось, что в полном снаряжении рысью передвигаться по неровной лесной тропе, с ее кочками, ямками, корнями, сучьями, бьющими по лицу ветвями — дело нелегкое. А долго — практически невозможное. Нет, на десять — пятнадцать минут сил хватает, а дальше — капут. И вроде ведь кроссы бегали, тренировались, а не помогло. Пот ручьем бежит, сердце бухает где-то в области лопаток, в висках стучит, в глазах темнеет. И дышишь, как выброшенный на берег карп. По крайней мере, Антон себя именно так чувствовал. Примерно схожим, очевидно, было самочувствие его товарищей. Потные, красные, сдернувший шлем Рико — взъерошенный. Красавцы. За исключением Кима. Кореец-экс после четвертьчасовой пробежки выглядел на удивление свежим и бодрым. То ли хваленая азиатская выносливость, то ли еще что. Казалось, он и прибавить готов. Но остальные с пробежкой не справлялись. Поэтому поневоле пришлось снижать темп. Ветров прохрипел:
— Давайте, хрр... помедленнее, а то... сдохнем.
Как ни странно, возражений не последовало. А отпыхивающийся паровозом Раванелли даже радостно закивал.
Теперь рекруты передвигались быстрой ходьбой. И только иногда сменяли шаг на пробежку трусцой. Четырежды тропа раздваивалась, а один раз разделилась натрое. Антон постоянно поворачивал направо, забирая на северо-запад, поскольку, если верить карте, там находились наиболее густая растительность. И карта не врала, лес превращался в чащу, деревьев вдоль тропы становилось все больше, некоторые из них были повалены, создавая самый настоящий бурелом.
Через сорок минут весьма интенсивного променада, Ветров скомандовал:
— Стоп.
Рекруты остановились. Лишь кореец не запыхался. Антон и Саймон тяжело дышали, а Раванелли и вовсе прислонился к сосне, сполз вдоль ствола на траву и просипел:
— Уф, я охренел... в сбруе... скакать по корягам!
— Ты... поаккуратнее тут... нечего следы оставлять.
— О`кей, -буркнул Рико и отодвинулся от ствола.
— Тяжко, — выдал краткий комментарий Саймон.
— А ты еще хотел гауссовку тащить.
Саймон ничего не ответил, но согласно тряхнул головой.
Немного отдышавшись, Ветров сказал:
— Думаю, пора нам в чащу сворачивать. Тропы загонщики в первую очередь проверять будут.
— Сто процентов, — подтвердил Саймон.
— Только свернуть нужно... с умом. Чтобы не наследить. А то найдется в роте какой-нибудь Натти Бампо...
— Кто? — переспросил Рико.
— Да так, один книжный герой, следопыт. По примятой траве мог определить, сколько людей прошло, их вес, пол, возраст.
— Вряд ли подобный герой у нас есть, — усомнился Саймон.
— Есть не есть, а береженого бог бережет, — распространенной в его время поговоркой ответил Антон.
Очевидно, фраза имела хождение и сейчас, поскольку никто не переспросил, о чем речь.
— Давайте пройдемся вдоль тропы, поищем подходящее место.
— Это какое? — поинтересовался очухавшийся Раванелли. Он настолько 'ожил', что даже встал на ноги.
— Ну, где камни есть, поменьше травы или земля плотная... что-то в таком разрезе...
Рекруты пошли дальше вдоль тропы.
— Вон место хорошее, — Саймон показал налево. В этом месте к тропе примыкала древняя полувысохшая сосна, с выпирающими из-под земли корнями. А в десятке метров от дерева начинался небольшой овражек.
— А что, верно... По корням потихоньку пройдем — траву не помнем. Просвет между столами большой, ветки не поломаем, кору не обдерем. А дальше по оврагу можно, — одобрил идею Саймона Антон.
— Сойдет, — брякнул Раванелли. Видимо, для того, чтобы обозначить и свое мнение.
— Предлагаю пройти вперед еще шагов двести-триста, если ничего лучше не найдем — вернемся.
— Да зачем? Тут нормально, — возмутился Раванелли.
— Рико, мы как договорились? Ты помалкиваешь! А то придется тебе в морду заехать.
— Ладно. Только чего зря ноги бить?
— На всякий случай. И потом — вдруг в нашей роте индеец найдется — заодно и следы запутаем.
— Да нет у нас этих... Бамперов твоих!
— Хватит выступать, двинули.
Лучшего места не нашлось. Рекруты вернулись и по корням перебрались в овраг, а затем углубились в чащу. Тут уже никаких троп не наблюдалось, поэтому бойцы просто шагали между деревьев, выбирая наименее заросшие участки и огибая кустарник и валежник. Идти становилось все сложнее. Иногда приходилось едва ли не продираться сквозь заросли.
Спустя полчаса Антон скомандовал привал. Бойцы расселись вокруг могучего кедра.
— По моим прикидкам у нас остался примерно час. Через двадцать пять минут закончится фора. На высадку, выгрузку, построение, организацию — еще полчаса, не больше. А потом наши друзья из соседних взводов начнут активный поиск. Надо определиться, что делать будем...
— В смысле?
— В прямом. Дальше прем по лесу или прячемся?
— Не, хватит по буреломам скакать! — подал голос Раванелли. — Я и без того чуть не сдох.
— А тебя никто не спрашивает. Или в морду захотел?
— Достал ты уже со своей мордой! С меня хватит — набегался. Найдут — так найдут. Я лучше на плацу поотжимаюсь.
— Бежать дальше глупо, — поддержал Саймон. — Далеко мы один черт не уйдем. Да и в движении нас с воздуха беспилотникам засечь проще. И на засаду легче напороться. Прятаться надо.
Немногословный Ким снова кивнул, а Раванелли не сумел сдержать облегченный вздох.
— К тому же, судя по карте, тут и медведи водятся, — продолжил Саймон. — А у нас вместо нормальных боеприпасов — краска. Напоремся — краской отстреливаться будем? Или ножами отмахиваться?
— Мои предки и с ножом на медведей ходили, — усмехнулся Ветров. — Но, вообще, я тоже думаю — прятаться нужно. И силы сэкономим, и беспилотникам жизнь затрудним, и засаду сможем по-человечески организовать. А там пару-тройку загонщиков подстрелим — уже радость. Глядишь, и Райс злиться не станет. Короче, ищем укрытия. Завал, нора, дупло... Причем — надежные. Чтобы ни детекторы массы, ни тепловизоры нас не засекли.
— Где такие укрытия найдешь? — принялся канючить Рико. — На деревья лезть бессмысленно — за пять секунд засекут. Любой завал детмассом просканируют и тоже обнаружат. И дупло не спасет. Разве что пещера какая. Но скал я что-то тут не вижу. А нору большую, чтобы я туда влез, да еще в этой сбруе, просто не представляю. Суслики мелкие роют. Медвежья, что ли? Так я в нее ни за что не полезу. Пусть меня лучше Райс отжиманиями дрючит.
— Как ни прискорбно, но я снова согласен с Рико, — улыбнулся Саймон.
— Ты под этого шута Новикова не коси, — огрызнулся Раванелли. — Тебе не идет.
— Ладно, извини.
— Может, ямы выкопаем, — предложил Ким.
— Нет, элементарно не хватит времени. Чтобы приличную яму вырыть — надо часа два минимум. Или даже больше. А мелкую копать смысла нет, 'охотники' увидят свежую землю — сразу поймут, что к чему, — возразил Антон. Он задумался. Нехорошая вилка нарисовалась. Куда ни кинь — всюду клин. Бежать дальше нет ни сил, ни желания. И бессмысленно. А прятаться негде. Хотя предложение корейца навело Ветрова на одну мысль.
— Слушайте, я как-то читал про один нехитрый способ быстро спрятаться.
— Ветошью прикинуться? — не удержался от ехидного замечания Раванелли.
— Типа того. Но сначала снять слой дерна размером где-то полтора на два метра.
— Чего слой?
— Дерна. Ну, верхний слой земли то есть, почву вместе с травой, корешками всякими. Аккуратно срезаем его, выкапываем неглубокую ямку, чтобы поместиться там, ложимся, а сверху прикрываемся земляным одеялом. Дешево и сердито.
— Что?
— Поговорка такая. То есть без лишних усилий и качественно. Важно, что копать надо немного — лишь бы горизонтально лечь. За полчаса-час управимся. И спрячемся хорошо. Детекторы массы отсечем, а тепловизоры нас могут обнаружить только с близкого расстояния — глядишь, пронесет. Да и вообще — маскировка будет неплохая. Это не разрытая земля — за траву глаз не зацепится. А есть там стыки или нет — попробуй, найди еще. Как вам?
Бойцы ненадолго задумались.
— Может сработать, — первым высказался Саймон.
— Согласен, — одобрил Ким.
— А я бы лучше пещеру поискал, — вякнул Рико.
— Ты же пять минут назад говорил, что здесь ни пещер, ни скал, — возмутился Саймон.
— Мало ли... вдруг найдем...
— Ему копать лень, — заявил Ким.
— И ничего не лень, просто предложил, — начал отбрехиваться Раванелли.
— С тобой ясно, герой. Ты же сам за нами увязался... В общем, мы будем укрытия готовить, а ты иди ищи... пещеру. Все равно один из нас без укрытия должен остаться.
— Почему?
— Потому что сам ты дерном толком не укроешься, кто-то должен его сверху укладывать, чтобы стыков не видно было, зазоров, и проверить, чтобы выглядело естественно. Так что последний в любом случае без укрытия остается... Иди, куда хочешь.
— Да не пойду я никуда, вам помогу, — включил задний ход Рико.
— Тогда помогай...
На первое укрытие ушло минут десять. В четыре лопатки быстро отделили полосу дерна, и перенесли ее чуть в сторону. На яму тоже много времени не потратили. Правда, при 'раскопках' возникла непредвиденная проблема — куда девать кучку свежевырытой земли? Выход придумал Раванелли — распихали землю по рюкзакам, дотащили до ближайшей ямы, высыпали на дно и закидали ветками. Затем опробовали укрытие на Саймоне — уложили в яму и попытались переместить полосу дерна, но она стала разваливаться на куски. Кое-как накрыли, стыки заровняли и присыпали травой. Получилось неплохо. И вблизи не поймешь — кочка обыкновенная. Потом частично убрали дерн и помогли выбраться товарищу.
— Уф... Слушайте, а там лежать хреново, — поделился впечатлениями Саймон.— Словно в могиле, темно, сыро, земля давит. И картинка на визоре не спасает. Долго там я не выдержу. Давайте я лучше последним буду, вместо Рико. Укрою вас и подальше охотников уведу.
— Нет, решили уже — я последним буду, — струхнул Раванелли.
Вот этого Антон не предусмотрел. Действительно, лежать под слоем дерна — занятие малопривлекательное. Не живьем в могилу — но где-то рядом. И у самого нет желания в покойника играть.
Антон почесал голову и принял решение:
— Так, план меняем. Прятаться будем с умом — устроим засаду с отходом. Двое в ямах спрячутся, а двое приманкой станут. Мы с Кимом под дерн ляжем, только лица открытыми оставим. Как охотники появится — быстро прикроете. Они двоих засекут, вы побежите, они следом, а мы их сзади накроем.
— А получится?
— Почему нет.
— Ну, не дураки же они. Даже если кто-то за нами побежит, наверняка пара человек останется в тылу. Выпустят дронов для наблюдения. И тепленькими вас возьмут.
— Сделаем ставку на азарт. Авось всех захлестнет, — выдал довод Ветров. — Адреналин — штука такая...
— Допустим, — не унимался Раванелли. — Пусть все за нами побегут. Но если их тут целый взвод припрется — не справитесь.
— Придется рискнуть. Не справимся — будем до утра вместе отжиматься.
— Весело.
— Короче, времени мало, давайте вторую яму готовить, — прекратил обсуждение Антон.
Со второй 'лежкой' справились быстрее — сказался опыт. И дерн сняли аккуратнее. На этот раз самопровозглашенный командир лично опробовал 'схрон'. Сначала Антон в подражание Саймону улегся на живот (не принимать позу покойника — спиной вверх — ума хватило). Но почти сразу понял, что зря. Неудобно, морда в земле, на спину давит, в зазор между кусками дерна ничего не видно — поскольку голову поднять нет возможности. Поэтому пришлось чуть-чуть углубить ямку и расположиться боком. Комфорта почти не добавилось, но лежать стало полегче. Несколько минут Ветров выдержал без особого напряжения. Значит, и полчаса, при необходимости, пролежит, а больше едва ли понадобится. Хотя кто этих полудурков из смежных взводов знает, вдруг несколько часов искать будут? Лежать несколько часов в яме под слоем дерна? Бр-рр. Мало того, что испытаешь все прелести дискомфорта — кости заломит, тело затечет и прочее, так еще и пневмонию подхватить недолго. Пусть ее в нынешнем будущем и успешно лечат. Думать об этом не хотелось. Хотелось надеяться на оперативность ребят из второго и третьего взводов. По крайней мере, это было первое, о чем подумал Ветров, когда выбрался из ямы.
Впрочем, для рефлексии времени особо не оставалось. Пора было расставляться по местам. Первым уложили в яму Кима. Прикрыли дерном, оставив небольшую дырочку для лица. Визор на шлеме пришлось поднять, один черт от него толку сейчас нет. Дыру при первых признаках опасности — шум, появление беспилотников, выстрелы — должен забросать травой Саймон. Аналогичная роль в отношении Антона досталась Раванелли. Еще раз осмотрели место схрона — нет, заподозрить тут засаду неследопыту и 'неиндейцу' сложно. Обговорили с Рико и Саймоном, где они разместятся при приближении 'загонщиков', схему взаимодействия — стрельбу начинает 'прикрытие', лежащие в схронах в бой вступают только при условии, когда их могут обнаружить, или при возможности 'ликвидировать' значительное количество 'загонщиков'. И вот Антон уже снова лежит на боку в холодной яме, придавленный дерном. 'Роулс' прижат к груди, шлем снят, а в поле зрения: кусочек неба, деревья и потная ряха Раванелли. Ветров не удержался и спросил:
