Эрикссон машинально кивнул.
— И сколько вы на таймере времени установили? Секунд пять?
— Десять, — выдавил майор.
— Недурно — похвалил его Смит, хотя имелось смутное желание обложить ретивого БФБ-шника по матушке. И по папочке, и по дедушке с бабушкой, и по родственникам до двенадцатого колена. Нашелся самоубийца недоделанный. При словах про десять секунд ледяной озноб пробежал по спине. И мурашки размером с хомяков. Воротник рубашки стал почему-то душить, возникло желание вскочить и рвануть на выход. Чего, естественно, Смит делать не стал, а продолжил, как ни в чем не бывало: — Ввести коды для отмены ликвидации никто не успеет. А скрыться — тем более. Надеюсь, вы пока оставили возможность отмены для себя?
Эрикссон промолчал, явно недоумевая, что это за тип, и с какого перепуга он тут допрос устраивает.
— Можете не отвечать. И так знаю, что оставили. Вы человек благоразумный, не могли запасной вариант не предусмотреть. Что ж давайте, побеседуем. Присесть не предлагаю, понимаю, что откажетесь. А вот пистолетами попросил бы в меня не тыкать, не очень приятно, знаете ли, в стволы заглядывать. Нервирует слегка. — Смит изобразил улыбку. — Господа, уверен, вы все в легком смятении по поводу происходящего. Спешу уведомить, что мы не террористы, не экстремисты, не проклятые наймиты Поднебесной и Халифата.
Корнеев хмыкнул. Выразительно — скептически. Демонстративно. Однако пистолет опустил
— Зря вы так, лейтенант. Чтобы не осталось недомолвок, разрешите представиться. Меня зовут Райан Стэнли Смит. Четыре года назад я занимал должность заместителя начальника отдела внутреннего контроля центрального аппарата БФБ, имея звание полковника. То есть, некоторым образом, являюсь коллегой для двоих из вас. Бывшим, конечно.
— Тот самый Райан Смит? Из ОВК? Второй инквизитор? — откровенно удивился Эрикссон.
— К вашим услугам, — наклонил голову полковник.
— Ну, вы же... числитесь погибшим. В сводках информация по теракту проходила, я помню...
— Как видите, жив — здоров и местами цветущ. Но вынужден был бежать с Земли и инсценировать собственную гибель. Что сделал не по своей прихоти. Да и сегодняшняя акция с захватом космопорта — вынужденная мера. Защитная. А все потому, что управленческие структуры Федерации ныне состоят... скажем так, не только из людей.
— Что?!
— Именно то, что вы услышали. Подозреваю, что и в Поднебесной, и в Халифате, и Союзе Свободным Миров ситуация схожа. Иначе бы война не началась. Понимаю, звучит бредом сумасшедшего, но прежде, чем вы пристрелите меня, будто опасного психа, прошу ознакомиться с кое-какими материалами. Сбросить файлы на коммы я вам не могу, глушилки мешают, но здесь же найдутся стационарные разъемы?
Слова полковника никто не прокомментировал. Конторские пялились на него с нескрываемым... недоумением. Словно дети в школе на подвыпившего и распоясавшегося фокусника. Настороженно и недоверчиво. А вдруг факир из кармана, вместо голубя, змею вытащит? Или злобного учителя алгебры?
Не дождавшись помощи, Смит вытащил из кармана носитель и протянул Ланге. — Герман, подсоедини, пожалуйста.
Пока капрал возился с носителем, полковник не удержался и запустил пробный шар, обращаясь к Эрикссону:
— Может, отмените запуск системы самоликвидации, а то рука устанет, мало ли?
— Не устанет.
— Вам виднее, но меня это... заставляет нервничать.
— Готово, — доложил Ланге.
— Запусти файлы из папки с пометкой 'Чужие'. Может, нам выйти, чтобы вам не мешать?
Вместо ответа, Корнеев снова вздернул пистолет и направил на Смита. Полковник примирительно поднял руки.
— Ладно — ладно. Здесь подождем. Листайте документы, господа, — и, видя, что выполнять просьбу никто не собирается, добавил: — Майор, мы в патовом положении. Или взрывать космопорт, или искать выход из ситуации. Второе без маленьких компромиссов невозможно. И пока не прочитаете, ничего не поймете. Уважьте старика, просмотрите, многое прояснится. Невменяемым психам, кем я вам кажусь, лучше потакать по мелочам, не правда ли?
— Хорошо, — согласился Эрикссон, очевидно, осознав, что 'псих' не отстанет, а взрывать космопорт вместе с собой, любимым, не очень хочется. — Мы посмотрим. Запускайте. Генрих, разверни экран. Макс, приглядывай за ними.
Просмотр офицеры завершили через двадцать минут. Точнее, файлы изучали Эрикссон и Штоббе, а Корнеев держал на прицеле полковника с капралом.
— Недурной материальчик? — полюбопытствовал Смит.
— Да ерунда полная. И невразумительная, — фыркнул Штоббе. — Остановка сердца, исчезновения, сводки по сепаратистам, финансовые отчеты... И из этой чепухи мы должны сделать вывод, что власть в Федерации иномиряне захватили? Бред!
Эрикссон же ничего не сказал. Он напряженно размышлял. Что вдохновило полковника. Кажется, его задумка сработала. И Смит решил, слегка поднажать на БФБ-шника.
— Роберт, вы ведь интуит, пусть и латентный. Вы-то видите, что изложенное в материалах правда? Вон, и Ланге — сразу разобрался и принял информацию, потому что она истинная.
Штоббе изумленно вскинулся:
— Майор, вы чего, этой галиматье поверили?!
Эрикссон покачал головой.
— Нет, Генрих, я с тобой согласен. Больше на фантастические бредни похоже.
У полковника внутри все опустилось. Сжалось и рухнуло в район таза. Медного таза. Неужели хваленая пятая точка хозяина подвела, и он ошибся? А ведь Смит сам латентный интуит, привык на чутье полагаться.
— Я тоже так думаю, — обрадовался лейтенант.
— Однако бред или нет, а Корнееву надо взглянуть. Ради объективности. Поменяйтесь с ним.
— Не вопрос.
Штоббе выдвинулся вперед, вытащил из кобуры спрятанной перед просмотром файлов оружие и навел ствол на Смита. А Корнеев перешел к терминалу с выдвинутым дисплеем, и запустил повторный просмотр. Между тем за спинами коллег Эрикссон повернулся к пульту и принялся что-то набирать свободной рукой на сенсорной панели. Внутренности полковника отскочили от дна медного таза, взмыли и замерли в... полупозиции.
Спустя минуту Корнеев отвлекся от экрана и сообщил:
— Непонятно.
— А мне кое-что ясно, — пробормотал в ответ Эрикссон, оторвал руку от пульта и сунул ее за пазуху.
Полковник забыл, как дышать. Видимо, на его лице отразилось... нечто неординарное, потому что Штоббе принялся аккуратно коситься себе через плечо. Словно пытаясь увидеть за ним беса. При этом стараясь не упускать из виду Смита с Ланге. И рискуя заработать косоглазие. Не преуспел. Просто достаточного времени лейтенанту на зрительные эксперименты не дали. Эрикссон извлек из-за пазухи свой пистолет, шагнул к Штоббе и врезал ему рукоятью по темечку. Контрразведчик растекся медузой по полу.
— А-а-а? — сподобился выдать глубокомысленную вопросительную сентенцию Корнеев. Застыв с пистолетом в руке. А также вытаращив глаза и открыв рот, под стать выброшенному на берег речному окуню. С тем отличием, что красноперые в плавниках стволы не держат.
— Макс, спрячь оружие.
Лейтенант слова майора пропустил мимо ушей, переводя взор то на Смита, то на Эрикссона, то на тело Штоббе.
— Это приказ!
Глаза Корнеева приобрели осмысленное выражение, он тряхнул головой и убрал пистолет в наплечную кобуру.
— Я так понимаю, что систему самоликвидации вы отключили? — больше для проформы поинтересовался Смит.
— Да.
— И как-то вы нелюбезно с товарищем. — Полковник кивнул на распростертое тело Штоббе.
— Генрих мне не подчиняется. И он скептически отнесся к вашим материалам. А я — нет. Генрих мог неадекватно среагировать. И я решил исключить факторы риска.
Да, в Эрикссоне бывший инквизитор не ошибся. А последние фразы майора заставили Смита подумать о том, что ему столь перспективный кадр явно пригодится. На ходу подметки рвет. За короткое время сумел всю затею заговорщиков практически похерить, запустив систему самоликвидации космопорта, а затем вникнуть в материалы, сориентироваться, исправить собственные 'ошибки' и попутно вероятные 'факторы риска исключить'. Талантище. Чуйка полковника не подвела. Как и майора. Тот фактор, что он латентный интуит, сыграл решающую роль. Вкупе с участием Эрикссона в комиссии по расследованию инцидентов с сердечными приступами. Переживание тогдашней неудачи наложилось на способности интуита, и майор поверил, проникся. Задумка сработала. Более чем. И космопорт спасли, и, почти нет сомнений, в команду Смит заполучил минимум одного профи с огромным опытом работы в конторе. А с учетом того, как Эрикссона лейтенант Корнеев слушается, то, вероятно, и двоих. Это полковник чуял той самой пресловутой пятой точкой.
Вспомнив еще про одного интуита, Смит скосил глаза в сторону Ланге. Герман стоял, облокотившись о спинку стула, и меланхолично ковырялся мизинцем в ухе. С умиротворенным и даже скучающим видом, будто на пикник любителей древнескандинавской поэзии угодил. Словно он точно знал, что взрыва не будет, а риски ничтожны. И полковник готов был биться об заклад, что Ланге действительно ощущал отсутствие реальной угрозы. И мимолетно капралу позавидовал. Тут жжешь нервы понапрасну, трясешься, а кое-кто безмятежно в ухе ковыряется. Потому что у кое-кого чуйка намного сильнее. Но на то Ланге и полноценный интуит, а не недо-, как Смит.
'Развелось экстрасенсов, не протолкнуться', — едва не проворчал полковник, но вслух высказал иное:
— Давайте освободим помещение. Нам нужно о многом пообщаться, да и операторы должны вернуться на место.
Уже на выходе Смит поймал себя на мысли, что, несмотря на едва ли не идеальную реализацию плана, не чувствует удовлетворения. Только усталость.
ГЛАВА 11
Наверху гулко грохотнуло, пол под ногами вздрогнул, а осветительные панели пару раз мигнули. Создалось впечатление, что штукатурка вот-вот посыплется с потолка. И она бы посыпалась, если бы имелась. Однако штукатурку при строительстве бункера явно не применяли. А начни валиться куски пластика или металла — туши свет, спасайся, кто может. Значит, многометровые слои почвы, бетонных перекрытий и бронелистов пробило, и дело швах.
Впрочем, шансы на подобную жуть не очень высоки. Чтобы разрушить подземный бункер командования корпуса требовалось прямое попадание тектонического или мощного ядерного заряда. А такое оружие стороны в начавшейся войне не применяли. Пока не применяли. И Федерация со Свободными Мирами и Халифат с Поднебесной старались не уничтожать ресурсы планет. Иначе разумность войны терялась в принципе. А она и без того, была довольно странной, фактически беспричинной. В остальном же стороны не стеснялись, задействовали любое вооружение: от огнеметных залповых установок и роботизированных ракетных комплексов до ультразвуковых и туннельных орудий.
Правда, химическое и бактериологическое оружие тоже не задействовалось. На планетах земного типа — по тем же основаниям, природные ресурсы берегли, а кое-где применение такого оружия было элементарно бессмысленным. Ну, скажите, как травить гражданское население и вражеские войска химией или штаммы вирусов распространять на планетах, где люди вынуждены постоянно пользоваться дыхательными аппаратами замкнутого цикла и защитными средствами вплоть до полностью изолированных скафандров? Например, на том же Вулкане, на котором сила тяжести в разы больше земной, и гравитационные бури случаются, и состав атмосферы пригоден для дыхания лишь 'условно'. Да там, в агрессивной воздушной среде любые активные бактерии и вирусы погибнут. А специально выведенные для планет подобного типа штаммы являлись неэффективными в части поражающей способности.
На Небьюлосе, куда угодил Антон, химическое и бактериологическое оружие не применялось сразу по обеим причинам. И в связи с желанием сохранить ресурсы, все-таки планет земного типа немного, и из-за того, что населением, а тем более — армейскими подразделениями, повсеместно применялись средства защиты. Как правило, дыхательные маски. Планета-то холодная. На полюсах морозы за минус сто по Цельсию в холодные сезоны давят. Ближе к экватору — что-то вроде субарктического климата. И вдобавок на Небьюлосе почти постоянно стоит туман. Три погодных сезона из четырех. Не очень полезный для здоровья. Отсюда и маски. Так что противники обходилось без химии и вирусов.
А бабахнуло изрядно. Ветров поежился. Что-то серьезное прилетело. За пару недель на Небьюлосе он так и не привык к современной войне не на аномальных планетах. И ведь не на передовой находился. Хотя само понятие передовой при использовании продвинутого оружия размывалось. Штаб корпуса располагался в пятидесяти милях от линии разграничения, причем в бункере глубокого залегания, с разветвленной системой подземных ходов, но и здесь ощущались отголоски перестрелки серьезными калибрами. А что творилось ближе к линии разграничения, и представлять не хотелось.
На Лауре было по-другому. При всей ожесточенности боев с сепаратистами, там Антон чувствовал себя комфортнее. В этанских лесах столкновения проходили, как в древнем фильме говорили, чинно, благородно, по-старинному. В основном, пистолеты, автоматы, гранаты и ножи. Немножко пулеметов, мин, гранатометов, артиллерии и минимум тяжелой техники. Ни тебе туннельных орудий, ни РСЗО, ни роботизированных платформ. Кроме района космопорта, естественно, но там боевых действий никогда не велось — мятежники не самоубийцы. Аномальная планета.
И Ветров в глубине души рассчитывал, что при распределении попадет на одну из планет аномального Пояса, как минимум. А то и отправится обратно на Лауру, недаром же Сола через полковника Смита прислала сообщение о том, что Антону скоро представится возможность вернуться.
Однако то ли черноволосая пророчица ошиблась, то ли возможность еще ожидала экса впереди, но с Лаурой Антон обломился. В ходе распределения вручили предписание прибыть в сектор Керинга, в штаб Пятого Флота.
Единственная радость — с получением предписания срослось относительно быстро. Ветрова одним из первых распределили. И недели не прошло с момента сдачи последнего экзамена. А то за те дни, что минули после возвращения из приснопамятной увольнительной, когда Антон прошвырнулся по городу в поисках Чужого и таки нарвался на тварь в оболочке Себастиана Липняка, экс едва не поседел. Ощущая, что 'демоны' подбираются ближе и ближе. И за периметр не сорваться, срок увольнительных завершился, военное положение и режимное учреждение со всеми вытекающими. Сунешь нос из Академии, особисты прижучат, махом сошьют дело, вплоть до саботажа, шпионажа и вредительства. И сидеть в блоке невмоготу. А шататься по территории Академии Ветров опасался.
Появилось чувство, что 'демоны' уже проникли внутрь. По крайней мере, один из Чужих. Знание — понимание на это определенно указывало. И вновь напомнило о себе подзабытое ощущение сжимающегося вражеского кольца. У экса и без того сон и аппетит пропали после ликвидации 'демона' в обличии Липняка, а тут дополнительные негативные ощущения добавились. 'Бонусом' и большинство граней дара отказало, как обычно случалось, после инициации новой способности. Работало без проблем лишь знание-понимание. А 'скрыт' и умение воздействовать на электроприборы отрубились напрочь.
