Подобное совпадение 'анамнеза' эксу не нравилось. Получается, что у новой грани дара авурха и способностей 'демонов' одна природа? Или, по крайней мере, сходная?
Приплыли. Тапочки к дивану. А бумажные корабли — к ливневому стоку. Схожесть пугала. А не превращается ли Антон постепенно в Чужого? Нет, не в примитивном смысле, по типу чудовищ из древних фильмов ужаса, когда вместо человека появлялся покрытый броней и слизью зубастый хищник. И, тем более, не превращение в подобие биоискина, что невозможно физически. А в плане умений, талантов, образа мысли. Психики и психокинетики, если желаете. Кто знает, не влияет ли внедренный в мозг код аасхов на ментальность Антона. Не по части болей, проблем с самоидентификацией или риска распада личности, а изменяя и переформатируя его сознание. Затрагивая в том числе базовые установки, моральные устои и ценности.
Допущение дикое, но и самые несусветные идеи порой реализуются наяву. Далеко ходить не надо; жизнь Ветрова — тому яркий пример. Биография экса после пробуждения в клинике — сплошная фантастика с вкраплениями абсурда.
И внезапная несдержанность настораживала Антона. Что с ним случилось? Что за волна утопила сознание? Безусловно, экс к сержанту теплых чувств не питал, злился, но не до такой же степени. Не любимую ведь из-под венца увел.
Притом об эмоциях в данном случае следовало говорить аккуратно. Да, спусковым крючком форсажа стала волна ярости, но к сфере чувственного срыв экса отношение имел весьма опосредованное. Антон и ухом бы не повел, откинь сержант коньки прямо на месте. И даже на гребне темной волны ярости Ветров ощущал некое ледяное спокойствие, уверенность, что поступает верно. Глаз бури, что-то вроде того. Словно экса вело нечто. Незримое, но могущественное.
Слегка перепугавшись, экс срочно обратился к дару. Оснований для паники знание-понимание не обнаружило, сочтя наиболее вероятной версию о том, что срыв стал следствием длительной психотравмирующей ситуации, осложненной последствиями применения химических и медикаментозных средств во время допроса. И, напротив, вероятность переформатирования сознания крайне низка. Что Ветрова не успокоило. Признать знание-понимание стопроцентно нейтральным арбитром в вопросах, связанных с работой мозга Антона, было бы неоправданным легкомыслием. На секундочку, первая грань дара сама — часть ментальности экса. Плоть от плоти, если дозволено так выразиться в отношении бестелесного, нематериального.
С другой стороны, открытие нового таланта, безусловно, было приятным событием. Более того, у Антона появилось, по сути, экстрасенсорное оружие, что давало дополнительные козыри в различных раскладах. А по поводу родства очередной грани дара со способностями 'демонов' — шэйду — ничего не попишешь. От данного родства никуда не деться, и авурхи, и биоискины — порождения цивилизации аасхов. Однако подумать здесь было о чем, в том числе о том, как обезопасить себя от неконтролируемых срывов. Да, и в целом, над происшествием стоило покумекать. Лучше без привлечения подпорок дара. Пользуясь в первую очередь логикой и здравым смыслом. Желательно — в тихой обстановке. Чего, к сожалению, не наблюдалось.
Пока Ветров оттаивал от применения новой грани дара и занимался самокопанием, а народ оживленно обсуждал происшествие с конвоиром, доставили оставшихся членов инспекторской бригады, включая Дебрианн и Робертса. Затем флотские открыли шлюз и начали перебрасывать арестованных на борт рейдера. Или задержанных. Или подозреваемых. Статус членов невезучей инспекции никто не удосужился уточнить. Для Антона, по крайней мере. И, тем более, официально никто подозрений не предъявлял. Об этом тоже стоило поразмыслить. Позже.
Конечно, никто не запрещал думать на ходу, но появился новый повод для беспокойства. Посмотрев на Элизабет, Ветров заметил, что она... не в форме. Не в смысле спорта или костюма, естественно, а в плане состояния. Поведение было симптоматичным. Если позволительно назвать это поведением. Элизабет даже не повернулась в сторону Антона, хотя раньше при встречах 'на публике' они обязательно обменивались взглядами. Будь то на совещании, в челноке, на сборе в космопорте Лауры. Всегда и всюду.
А сейчас Дебрианн шла, низко опустив голову, передвигалась подобно механической кукле, а команды конвоиров выполняла с точностью робота. И с его же грацией. В голове Антона пронеслись разные версии. Заслуживающими внимания знание— понимание сочло две: либо не восстановилась после тестирования, либо накачали психотропными препаратами для подавления воли, чтобы при переброске эксцессов не возникло. Вторая версия казалась более вероятной. В том числе и за счет того, что остальные руководители бригады выглядели не лучше. И Робертс, и главный эксперт по части движений также были похожи на марионеток. Марионеток в руках дергающегося кукловода.
После перехода через шлюзовую камеру и несколько отсеков, арестованные и конвой очутились в накопителе. Такие помещения имелись на каждом космическом корабле Федерации, только на пассажирских судах они были на порядок объемнее, что Антон уже знал и по собственному опыту. Тут накопитель представлял собой расширяющийся коридор палубы, не более того, а на лайнерах гражданских маршрутов имелись здоровые холлы. Оно и понятно, военные суда тучу пассажиров не перевозят. Естественно, и членам экипажа рейдера надо сходить 'на берег' на планетах, или как сейчас перебрасывать иногда людей при стыковке, но речь идет о десятках человек, а не о сотнях и тысячах, как на лайнерах.
Наверное, военные суда могли вообще обойтись без накопителей. И тогда из шлюзовых камер входящие на борт сразу бы ступали на палубу с узкими коридорами. Однако конструкции всех судов, на которых довелось полетать Ветрову, предусматривали наличие подобных помещений. Без исключения. Не считая челноков, конечно. Таким образом, флот умудрялся не отдавать извечную дань экономии пространства на космических кораблях. Точнее — отдавать ее в довольно умеренных размерах. Видимо, это было связано с другой данью. Официозу и чинопочитанию.
Прием важных должностных лиц и флотского командования как минимум предусматривался при приемке судна, сдаче после капитального ремонта, масштабных учениях. Кроме того, корабли рейдерского класса иногда использовались для переброски наблюдательных и дипломатических миссий, пусть и не самого высокого уровня. И заставлять потомственных полных граждан федерации испытывать столь явные неудобства, тем более — клаустрофобию, было не в традициях государства, славящегося своим гуманизмом.
Правда, это все было актуально до начала конфликта с Поднебесной и Халифатом, но корабли проектировались и строились в довоенную эпоху. Новых судов наклепать пока не успели.
На борту рейдера арестованных конторских и конвой ждала представительная делегация, заполонившая большую часть накопителя. Два с гаком десятка человек. Ветрову показалось, что сюда едва ли не половину экипажа согнали. И довольно много офицеров, включая капитана корабля с нашивками коммандера на мундире. К сожалению, торжественной встречи никто не организовал. Приветственных речей, салютов и шампанского программа не содержала. Коммандер и его помощник обменялись с офицером флагмана парой фраз, приняли бумаги и носители с закодированными электронными документами и задержанных повели в глубь рейдера. Притом значительная часть встречающей делегации осталась в накопителе. С задержанными отправились нижние чины и конвой с флагмана.
Как показалось эксу, многие офицеры рейдера пришли к шлюзу с целью поглазеть на арестованных конторских. Когда еще такое необычное зрелище увидишь — целая группа сотрудников могущественной спецслужбы, в разных званиях, от сублейтенанта до полковника, фактически под конвоем. Событие из ряда вон. Впоследствии и внукам рассказать не грех.
Долго таскать по шлюзам и переходам на рейдере задержанных конторских не стали. Несколько поворотов, спуск, подъем, дефиле по палубам и всех раскидали по 'камерам'. Куда отвели Элизабет, экс не видел. Он двигался в голове группы, а конвой разделился, и, когда Антона доставили к его 'камере', инспекционного начальства в группе сопровождения уже не было.
К чести командира рейдера, разместили членов инспекторской бригады куда комфортнее, чем на флагмане. В техотсек никого не запихали. Правда, комфортабельной каютой тут тоже не пахло, но на кубрик помещение тянуло вполне. Оно было поменьше каюты на 'Сторме', около двенадцати квадратов, но сильно напоминало ее обустройством. Словно сестра-близнец. Те же шесть откидных кроватей в два яруса, складной стол, поднимаемый из пола, ряды встроенных ящичков, заблокированная информпанель на стене, дверь в санблок. Условия не офицерские, здесь скорее матросы или унтеры проживали, но приемлемые. Особенно с учетом того, что шестерых в кубрик запихивать не собирались. Ограничились тремя персонами, причем Ветрова завели в помещение первым.
После щелчка дверного фиксатора, Антон откинул ближнюю кровать и уселся на нее. Окинул взором каюту, а затем посмотрел на соседей по 'камере'. И не удержал вздоха.
Куомо и Трелли.
И снова — здравствуйте! Не везет — так не везет.
Пусть, рыжий болтун пока помалкивал, не издав ни звука, откинул койку и повалился лицом вниз, экса данное обстоятельство не успокаивало. Куомо — другое дело. Тот мозг не выносит бесконечными разговорами. И сейчас лейтенант обошелся без комментариев, последовав примеру товарищей.
В кубрике установилась тишина, но Ветров был уверен — ненадолго. И склонялся к тому, что столь нехарактерное поведение Трелли — отходняк от тестирования. И не сомневался, что, едва очухавшись, рыжий себя еще проявит. От осознания подобной перспективы у Антона заныли уши. И захотелось на тестирование. Можно — и комплексное.
ГЛАВА 4
— :Корабли завершили боевое построение. Выпуск боеголовок. — Голос помощника главного диспетчера был почти спокойным. Легкая дрожь, не более того. Помощник мог бы и не дублировать надписи на информационных панелях и голографических экранах, но четко выполнял инструкции. Положено вербальное сопровождение — получите.
— Первая волна, сто пятьдесят единиц хай-миддл и миддл класса. Сто тридцать три метки — в границах коридора стабильности. Залп тоннельных установок.
Обстановка в дублирующем центре управления разительно отличалась от паники, царящей здесь же несколько недель назад, когда космопорт обстреливали корабли-оборотни Халифата во главе с орбитальным монитором. Хотя неосведомленному наблюдателю нынешнее положение вещей показалось бы намного хуже. Тогда космопорт утюжила лишь пара кораблей, причем потрепанных в космическом сражении, а ныне на линию атаки выдвинулись двадцать судов. Правда, орбитальный монитор применил оружие тектонического класса, но даже данный факт не уравнивал ситуации прошлого обстрела и нынешнего. Количество судов, единиц вооружения, боеголовок было несоизмеримым. Нет, соизмерять, конечно, никто не запрещал, но делать это почему-то не хотелось никому из присутствующих в дублирующем центре.
А находились здесь знакомые лица: главный диспетчер Клаус с двумя помощниками, Мишель Анри, Роберт Эрикссон и полковник Смит. Тот же состав, что и прежде. Плюс 'заглянувшего на огонек' главу первой и пока единственной спецслужбы нового правительства Смит в дублирующий центр пригласил. Чтобы не скучать. Дежурная смена основной диспетчерской, наряду с персоналом космопорта также спустились в укрытия в зонах 'Си' и 'Ди'. В принципе, ничего не мешало людям продолжить работу в текущем режиме, полковник был уверен, что им ничего серьезного не грозит. Прятаться по бункерам не обязательно, боеголовки оружие аасхов нейтрализует, а с остальным справятся системы защиты космопорта. Однако тревога красного уровня, тем более — ред зиро, требовала строгого выполнения протоколов безопасности. А протоколы нужно соблюдать. Для поддержания и укрепления дисциплины — как минимум.
Кроме того, в убежищах персонал чувствовал себя комфортнее. Несмотря на обещания и заверения Смита, люди до конца не могли убедить себя в том, что выпущенные боезаряды не взорвутся. И пример несработавшей тектонической бомбы для персонала не являлся показательным. В тот раз не пронесло, но кто даст гарантию, что сейчас любой условный боеприпас не ухнет. Точнее, полковник гарантию давал, ссылаясь на аномальные условия Лауры, но народ не обольщался. И полагаться на обещания не спешил. По старинной, веявшейся в кровь привычке.
Начальство любит гарантии раздавать. Их к делу не пришьешь. Голову, оторванную взрывом — тем более. И ссылки на специфику планеты сомнений не развеивали. Аномалию — тоже руками не пощупаешь. Явление плохо изученное, вчера бомба под воздействием неизвестных факторов не взорвалась, а сегодня что-то изменилось, и возьмет, да бахнет. Поведай полковник работникам космопорта о наличии на планете надежных систем защиты 'нефедерального происхождения', сомнения персонала наверняка поубавились бы, но делать подобный шаг Смит не желал. По вполне понятным причинам. Ни к чему множить число посвященных.
— Защита активирована. По данным сканеров, заряды хай-миддл и миддл класса относятся к сериям 'CH-20' и 'ЭМ-005'.
Смиту не пришлось копаться в памяти или лезть в базы данных, чтобы узнать маркировку. В первом случае — химическая начинка, во втором — электромагнитные бомбы. Конкретный состав химии сканер определить не мог, а заряды серии 'CH-20' могли нести различные отравляющие вещества.
— Надо же, какие гуманные каратели, — не удержался от язвительного комментария полковник.
Анри, Клаус и его помощники явно не были осведомлены о том, что скрывается за маркировками 'CH-20' и 'ЭМ-005'. И хотя на экранах уже загорелись пояснительные таблицы, едва ли присутствующие успели их прочитать. И тем более вникнуть. Поэтому для большинства слова Смита прозвучали не вполне понятно. А Эрикссон сарказм уловил. И поддержал начальство.
— Да, поразительно. Видимо, конвенции о запрещении применения химоружия уже денонсированы.
— Не факт, — покачал головой полковник. — Скорее, у нас тут просто исключительный случай, который не предадут огласке.
— Ужас какой! — отозвался Анри, прочитавший пояснительную таблицу. И проникся. — Это разве гуманизм?!
— Конечно, — улыбнулся полковник. — Федералы желают сохранить инфраструктуру космопорта. В разумных пределах — что уцелеет после их бравых наскоков. А сепаратистов, то есть нас, зачистить. Желательно — подчистую. Разве это не воплощение гуманизма?
Анри не нашелся, что сказать.
— Надо сказать спасибо, что нейтронное или биологическое оружие не используют. — Полковник замялся, а затем сам себя поправил. — Извиняюсь, с благодарностью я погорячился. Защита космопорта от нейтронного излучения — на уровне. И федералы об этом осведомлены. А штаммы вирусов использовать против персонала, укрытого в изолированных убежищах — глупость. А на орбите не дураки сидят. Хотя... — Смит потер лоб, — с химическими зарядами — та же история. Федералам надо сначала нас из-под земли выковырять. Иначе глупость получается. Не хотят же они примитивно заражение местности организовать. А с электромагнитными бомбами, вообще, чушь какая-то. Аномальную планету подобными зарядами утюжить — все равно, что ледяную крепость снежками разбивать. Системы безопасности строились с учетом вероятных ЭМ-бурь, а это не жалкие бомбочки. Максимум, чего могут добиться — отключения систем безопасности на пару минут, а потом все восстановится. Не понимаю...
