Если в довоенное время старшекурсников тестировали крайне редко, раз в полгода, не чаще, и то, в основном, залетчиков, то отныне каждую неделю по два-три человека из группы попадало под пресс подобной проверки. Курсанты незатейливо нарекли эту процедуру 'комплексом'. Ветрову в известной степени подфартило, он угодил по пресс 'комплекса' всего два раза. Меньше тестировался за последнее время Валтерс, но тому, как полному гражданину, явно некие послабления делались. Однако и двух проверок эксу хватило выше крыши. Учитывая, что за предыдущие годы обучения он подвергался названной экзекуции лишь однажды.
Естественно, что негативных в плане результатов тестирования последствий комплексная проверка в отношении Антона не давала — благодаря дару он преодолевал воздействие химии и обманывал приборы и оператора-гипнолога, но вред здоровью наносился нехилый. Отходняк после 'комплекса', невзирая на чистку нанороботами и медикаментозные меры, примерно на сутки выбивал из колеи. Что тоже не добавляло свободного времени. В общем, администрация будущих сотрудников конторы не жалела, прессовала по полной программе. Что там творили с учениками младших курсов, экс и представлять не желал. И если до войны в своеобразном 'осадном положении' был один Ветров, и то — добровольно, то с началом конфликта в 'узниках' оказались все курсанты. Принудительно.
Гайки закрутили так, что недели перед экзаменами Антон провел в каком-то полуобмороке. Не в полусне, не в тумане, а именно в полуобмороке. Не было ощущения нереальности происходящего, окружающее воспринималось четко, но организм в целом и мозг в частности настолько загрузили, что казалось, вот-вот, и сознание отключится. Те, прежние недели, когда Антон считал, что его учеба одолела, ныне виделись увеселительной прогулкой. Легкой разминкой.
И никакой дар не спасал. Да и чем он мог помочь? Подсказать правильный ответ на экзамене — это одно, а способствовать впихиванию в котелок неподъемного объема информации, да так, чтобы его суметь использовать — иной коленкор. Тут суперспособности экса пасовали. Хотя, наверное, Ветров чрезмерно пристрастно к собственным талантам относился. Что-то — есть шанс, что знание-понимание — говорило: информация впихивается успешно. И впоследствии пригодится.
А в процессе мозги плавились. Вышибая оттуда все, кроме учебы и проверок. Мир за периметром словно стерся из памяти. Ветров забыл про полковника Смита, события на Лауре, даже про 'демонов'. Изредка вспоминал о Диане и Соле. И про собственный дар умудрялся периодически забывать, задействовал его от случая к случаю. И лишь после сдачи выпускных экзаменов, будто переключился в нормальный режим. Очнулся от полуобморока.
Утешало, что Ветров страдал не в одиночку. Ускоренный выпуск сделал мучениками старшекурсников поголовно. Правда, экс претерпел от интенсификации обучения больше, чем товарищи по несчастью. Его, наряду с Валтерсом, загрузили круче остальных, поскольку они должны были углубленно заниматься по двум направлениям: следственному и агентурному. Справедливости ради, углубленность эта стала, мягко говоря, относительной, но предметов в личное учебное расписание добавила.
Как ни удивительно, но группа 'Три-бета' прошла сквозь адские круги последних недель без потерь. Никто не залетел на 'комплексах', не попал в число неблагонадежных, никто не загремел в психушку, более того, никто не срезался на экзаменах. Пока, по крайней мере, поскольку горнило выпускной комиссии миновала половина группы. Для второй половины Рубикон был намечен на ближайшие дни. А Ветров отстрелялся уже сегодня. Так удачно сложилось, что дисциплины, которые входили в учебный план Антона, комиссия принимала первыми. Завершающим был экзамен по следственной специализации — методологии дознания. И Ветров сдал его успешно. Не блестяще, но очень хорошо.
По укоренившемуся обыкновению экс старался не выпячиваться, не пугать чрезмерно развернутыми ответами преподавателей, держаться чуть хуже курсовых 'гениев'. Хотя при желании мог выбиться в явные учебные лидеры. Но не выбивался. И подобное поведение считал правильным. Тем более, что оно одобрялось не только чуйкой, но и знанием-пониманием. И сегодня поступил аналогично.
После завершения выпускных экзаменов курсантам предоставлялся краткосрочный отдых. Администрация Академии предусмотрела небольшое послабление режима для отстрелявшихся. В день сдачи последнего экзамена им давали увольнительные на сутки с разрешением покидать периметр. Очевидно, мудрые головы в администрации понимали, что закручивать гайки до предела нельзя, иначе резьба может сорваться. И сроки последних экзаменов для курсантов, а соответственно — увольнительных, назначались не с неспроста. Крайние экзамены растянулись в разных группах и для разных выпускников на две недели, тогда как сдачу первых дисциплин комиссии принимали едва ли не скопом. Например, в смежной группе 'Два-бета' трое человек отстрелились вчера и позавчера. И сегодня — один. Ветров стал первым из своей группы, а Мережко пойдет в последний бой лишь через пять дней. Кому-то вообще через неделю крайняя экзекуция предстоит.
Подобное распределение экзаменов и привязка увольнительных к дням экзаменов Ветрову были понятны и без подсказок дара — контролировать курсантов за пределами периметра Академии легче. И дело не только в негласном наблюдении. Естественно, когда один-два-три человека в город выходят, их куда проще 'вести', чем толпу выпускников. А здесь еще и психологические наработки использовались. Ведь это не просто толпа курсантов, а куча относительно молодых людей, озверевших от учебы и ограничений. Не сопливые ваганты, но и не седовласые, умудренные опытом зрелые мужи. При таких вводных, фактор массовости может дополнительно спровоцировать поведенческие эксцессы: пьянки, антиобщественные действия, драки. Что в условиях военного положения недопустимо. И должно влечь дисциплинарные санкции, вплоть до отчисления. То есть, совершенно ненужное расходование обученного человеческого материала.
Потому увольнительные организовывались так, чтобы курсанты пар выпускали поодиночке. Максимум — по двое. Пасторальная картина: в увольнительные отправляются счастливчики из разных групп, как говорится, малыми порциями, вероятность, что они снюхаются и устроят разгул или безобразный дебош крайне мала, за каждым осуществляется плотный присмотр. И волки сыты, и не приходится подготовленными кадрами разбрасываться.
Подтверждение собственным суждением Ветров получал прямо сейчас. Тридцать минут назад экс был облагодетельствован разрешением на выход за периметр, чем сразу же воспользовался. И уже на подходе к станции монорельса засек хвост. Даже несколько хвостов. Вдалеке, на гране видимости завис наблюдающий за эксом дрон, других аппаратов Ветров визуально не приметил, но почуял, что второй беспилотник прячется за зданием супермаркета. Точнее — узнал, посредством третьей грани дара. С ее же помощью Антон определил, камеры и сканеры муниципальной сети, находящиеся в ближнем радиусе по маршруту движения, 'ведут' именно курсанта Ветрова. Не иначе — безопасники программку слежения запустили, а то и не одну. Спасибо, что ограничились электронной слежкой, а не приставили вдобавок и 'ноги'. То бишь — живую наружку. И отдельная благодарность за то, что сигнальный микромодуль или колонию наноботов в организм не внедрили. А то опять под видом прививки или анализов эту гадость впендюрили бы — и ходи помеченным. Неприятно.
И так ничего страшного. Флаг в руки господам безопасникам. И хомут на шею. Нехай пока следят. Антон мог бы напрячь способности и вырубить и дроны и камеры со сканерами, но, естественно, делать этого не стал. Ни к чему. Операторы сразу тревогу забьют. Да и вообще, примитивно и откровенно вырубать прикрепленные дроны и камеры со сканерами — означало нарваться на неприятности. Серьезные неприятности. Крупные, упитанные. Это, понятно, не то же самое, что зайти в особый отдел и заявить о работе на Второй департамент министерства общественной безопасности Поднебесной и Мухабарат одновременно, но где-то уже близко.
Уничтожение следящих устройств однозначно породит массу поводов для подозрений и лишних проверок. Что, с учетом почти состоявшегося выпуска и военного положения, нужно Ветрову не больше, чем коту — прописка в собачьей будке.
Однако и под прицелом всевидящего ока Большого Брата постоянно околачиваться не дело. Антону слежка не то, чтобы мешала — он ничего противозаконного делать не собирался, скорее — доставляла дискомфорт. Словно небольшой зуд в обутой ноге. И почесать лень, и терпеть не хочется. К тому же нельзя исключать риск того, что Ветров с 'демонами' повстречается. Или с 'демоном'. Тогда точно противозаконные действия произойдут. Ужасно противозаконные. Потому как Антон очень ждет подобной встречи. С момента осознания исчезновения Дианы — едва ли не мечтает.
Пусть последнее время эмоции притупились в связи с бешеной нагрузкой, но они не исчезли. Напротив, устоялись, закостенели. Недаром, говорят, что возмездие должно быть холодным блюдом. По горячке можно дров наломать, и самому нарваться. С летальным исходом. Ветров понимал, что в первые дни после гибели Дианы, шансы на то, что у него при встрече с Чужим 'сорвет крышу', были весьма велики. И тогда рандеву могло обернуться чем-то безумно самоубийственным. Например, попыткой разорвать существо голыми руками. Или забить ногами.
Ветров не сомневался в том, что способен прикончить Чужого, не разрушить оболочку, а окончательно и бесповоротно уничтожить само существо. Но не таким же вульгарным и непрактичным методом. 'Демоны' — не божьи одуванчики, которые станут смиренно ждать, когда их порвут и запинают — вполне могут Антона убить. Чего экс позволять паразитам не собирался. Нет уж, у Ветрова большие планы на будущее. У него, можно сказать, появилась новая смысловая установка.
До заморозки и после пробуждения перед эксом, по гамбургскому счету, стояли две больших задачи: встраивание в современное общество и попутное выживание в передрягах. Этим Антон и занимался: в клинике, в лагере 'Энкубьерто', на Лауре и потом в Академии. Более или менее успешно. Ныне же задача вживания в современное общество фактически решена. И пускай проблема выживания, с учетом военного времени и наличия 'демонов', остается на повестке дня, но у него возникла иная, куда более утилитарная цель в жизни. Антон собирался стать охотником на 'демонов'. Убивцем Чужих. Охотником на охотников. Произнеси кто-либо подобные словосочетания вслух, прозвучало бы несуразно. Нелепо и выспренно. Будто название какого-то второсортного фантастического романа или фильма. И какие-то примеры вертелись в голове из доисторических эпох про охотников на демонов или вампиров. То ли Ван Хелин, то ли Ван Хелсинг.
Впрочем, Ветров над несуразностями и нелепостями произношения особо не заморачивался. Появится побольше свободного времени — не грех подумать об организации настоящей охоты на 'демонов'. Вернее, разработать операцию по уничтожению. С вычислением мест дислокации Чужих, организацией засад, маршрутов отхода, подготовкой к нападению и прочей тактической лабудой. Не факт, что получится, но Антон постарается. Сильно постарается. И свои неординарные таланты на полную катушку для этого использует. А пока все проще: попадется Чужой по дороге, экс попробует его убить.
И за пределы периметра Антон, если откровенно, вылез именно в надежде на то, что на 'демона' натолкнется. Или на 'демонов', но лучше в единственном числе. Нет, естественно, и ноги размять хотел, и развеяться после экзаменов был не прочь, но это вторично. Главное — возможность где-то столкнуться с Чужим. Ветров понимал, что мыслит неконструктивно, и охотиться на Чужих надо очень аккуратно. С обязательным применением тех мер, которые сам нарек 'тактической лабудой'. Однако ничего с собой поделать не мог. Очень хотелось нарваться.
И дар давал некую смутную надежду на упомянутый вариант, оценивая вероятность появления в зоне видимости Чужого и его уверенного распознавания в относительно высокие двадцать процентов. Антон и клинок из хвоста свордера прихватил именно на такой случай — а вдруг рандеву с Чужим? Неплохо было бы и другим оружием прибарахлиться — дистанционного действия, пистолетом, например, но под приглядом камер, дронов и операторов соваться в банк Ветрову не улыбалось. А клинок — его как бы и нет. Сканерами не распознается. Никто не в курсе, что Антон кинжал с собой взял и через КПП вооруженным прошел. Вдобавок кинжал тоже своего рода оружие дистанционного действия. Тот пузан в кепке, которому Ветров клинок в башку метнул, не даст соврать. Точнее, не дал бы.
Экс машинально потрогал ножны под мышкой. Прикосновение придало уверенности, и Антон невольно улыбнулся. И плевать, что камеры снимают — может, у него отходняк после сдачи экзаменов.
Гасить электронные устройства слежения он не станет, а вот дронов с хвоста сбросить стоит. Где-нибудь в 'мертвой зоне'. Парки у набережной неплохо подойдут для этого. Проверено практикой. Ничтоже сумняшеся, Ветров сел в первый попавшийся вагон, направляющийся к набережной. И засек топтуна. Человек в темном костюме и какой-то старомодной шляпе явно наблюдал за Антоном. Наблюдал грамотно, не показывая интереса и не поворачивая голову в сторону экса. Напротив, демонстрировал, что увлеченно просматривает сайты в сети, не снимая гаджет-очки. Правда, взгляды 'незаинтересованного' персонажа в шляпе Ветров чувствовал даже сквозь очки. От них спина у Ветрова едва не дымилась. Не говоря о том, что знание-понимание гарантированно записало этого человека в разряд топтунов.
Ну вот, только порадовался, что 'живую наружку' не приставили, и на тебе. Дроны тоже не отстали. Антон ощущал, как они движутся за вагоном вдоль линии монорельса.
Топтун постоял у окна и тоже двинулся. Пошел по направлению к Антону. Медленно, но уверенно. Нагло. У Ветрова чуть разрыв шаблона не случился. Что это за наружка, которая к объекту подкатывает? В нарушение всех известных инструкций и положений. Экс слегка напрягся. А не киллер ли данный товарищ? Чужого Антон в нем не чувствовал, но от 'демонов' следует чего угодно ожидать. Нельзя исключать, что 'шляпе' программу по ликвидации в мозги впихнули. На такое и заурядные спецслужбы способны, а о Чужих и говорить не приходится. Да и древний примитивный заказ никто не отменял.
Антон спешно напряг дар. Знание-понимание опасности в 'шляпнике' не разглядело. Чуйка тоже молчала. Очень интересно. Ветров успокоился и продолжил исподволь приглядывать за топтуном. А тот подошел и уселся в кресло напротив экса. Не прямо напротив — там сидел подросток, тоже в гаджете-очках, а чуть наискосок. Развалился, явно продолжая копаться в сети. И одновременно наблюдая за Ветровым. Не, нормально. Антон восхитился топтуном. А, правда, чего париться? Сел рядом, и следи за объектом, никуда он не денется. А куда направлен взгляд, обычному человеку за очками не видно и не понятно.
Словно услышав мысли объекта, топтун снял очки, приподнял шляпу, посмотрел в глаза Ветрову и опустил ресницы. В мозгах Антона что-то щелкнуло. Он узнал 'шляпника'. Изображение этого мужчины еще на Лауре показывал полковник Смит, обозначив его как экстренный канал связи. Мнимый топтун тем временем снова нацепил очки. А комм экса выдал короткую вибрацию, сигнализируя о приеме сообщения. Не разворачивая голопроекцию, Ветров просмотрел на экран. Аккуратно, прикрывая его рукой от посторонних взоров и камер.
