Полковник поймал себя на мысли, что разболтался, что для него не было свойственно. Видимо, нервная обстановка таки сказывалась. Одно дело знать об оружии аасхов, скажем, теоретически, а другое — на практике испытывать его эффективность. На практике и собственной шкуре. Дров в огонь подбрасывало и непонимание тактических задумок неприятеля.
— Десант... — снова подал голос Эрикссон.
— Что?
— Мне кажется, химические заряды и электромагнитные бомбы — первый этап атаки. Для отвлечения сил и внимания. И выигрыша времени. А следом должен не произойти очередной залп или сброс боеголовок, а десантирование. В противном случае смысл атаки действительно теряется. Подобный сценарий ведь трудно предугадать. Сами говорите, что чушь какая-то. И на орбите понимают, что к такому развитию событий мы не готовы. Пока костюмы противохимической защиты найдем, пока бойцы экипируются и на территорию выдвинутся — не одна минута пройдет, и не две. Вдобавок электромагнитные бомбы ненадолго отключат системы защиты, особенно — автоматические. И у десанта будет время для штурма в относительно комфортных условиях. Думаю, нечто подобное они планируют.
— А ведь верно, похоже на то. Информацией о принципах защиты космопорта федералы обладают на сто процентов. — Смит помнил об оружии аасхов, но уточнять фразу не стал. — Знают все технические характеристики, и аналитики, безусловно, способны вычислить последствия бомбардировки и временной интервал, нужный для восстановления систем зашиты. А у нас аналитической службы нет, одни компьютеры, и то не столь продвинутые. Да и будь они в наличии, мы посчитать просто не успеваем. — Полковник снова поймал себя на многословия и закруглился: — Короче, если версия правильная, в ближайшие минуты они сбросят десантные боты. Чтобы в лимит отключения электроники уложиться.
Долго ждать не пришлось. Почти сразу, словно отвечая чаяниям Смита и остальных присутствующих в дублирующем центре управления, на голографических и кристаллических экранах загорелось предупреждение о расстыковке челноков с кораблями-носителями. Горластый помощник Клауса традиционно подтвердил информацию вербально:
— Отделение меток от восьми судов. Количество меток — восемь. По данным сканеров — шаттлы класса 'ТДБ — 11'.
— Тяжелые десантные боты...
— Роберт, вы — молодец, — отметил полковник. — Не зря хлеб едите.
Эрикссон ничего не ответил, но было видно, что похвала ему приятна.
— Системы ПВО готовы, — напомнил главный диспетчер. — Открываем огонь и выпускаем противоракеты?
— Не торопитесь, — приказал Смит. — Боеголовки не трогаем. Пусть проходят. Все до единой.
Немая сцена, последовавшая за его словами, едва не заставила полковника улыбнуться. Никто ничего не сказал, но напряжение мгновенно сгустилось в дублирующем центре, словно утренний туман в низине. И раньше здесь особо народ не расслаблялся, ситуация не позволяла, но сейчас казалось, что напряжение стало не то что ощутимым — зримым. Осязаемым. Впору лопатами раскидывать. Или по контейнерам упаковывать.
Анри не вытерпел и спросил:
— А стоит ли так рисковать? Наши системы обороны, конечно, полностью эту волну не ликвидируют, но процентов восемьдесят, а то и девяносто собьют. А если они все цели достигнут, на территории ад кромешный разверзнется.
— Дорогой Мишель, не волнуйтесь, ничего не развернется, ни геенна, ни пучина, ни что иное по лекалам апокалипсических откровений, вот увидите. Поверьте мне на слово, — успокоил товарища полковник и подтвердил приказ: — Боеголовки пропускаем, концентрируем огонь на десантных ботах. Больше чем по двое они в коридоре стабильности не уместятся. И то сомнительно. Для подобного трюка немалый опыт посадок на Лауре нужен. Так что по одному пойдут. Да и дистанцию соблюдать им придется. Как в тире расстреляем.
— Подождите, — не угомонился Анри. — С ваших слов я понял, что электромагнитные бомбы в наших условиях будут иметь низкую эффективность. Допустим. А что с химическими боеприпасами? Если я правильно пояснительную записку прочитал, с ними не так очевидно.
— А действительно, — поддержал Мишеля Эрикссон, — аномальные поля планеты вряд ли заряды нейтрализуют. Носителю достаточно достигнуть поверхности с достаточным ускорением, а поскольку силу гравитации никто не отменял, корпус расколется, и начинка вытечет. Простите за примитивный каламбур, со всеми вытекающими.
Судя по напряженным взглядам, бросаемым на полковника, точку зрения Эрикссона разделяли и остальные присутствующие.
— Повторяюсь: ничего не случится. Сами скоро убедитесь. Серьезное заражение местности нам не грозит. Так что, боеголовки пропускаем, огонь концентрируем на десантных ботах.
Аргументация в стиле 'вот увидите' в любые эпохи считалась очень слабой, но приказ есть приказ, и его надо выполнять. Вдобавок уверенность Смита однозначно намекала присутствующим на то, что начальство знает куда больше, чем говорит. Что было недалеко от истины. Потому вопросов больше никто не задавал, дабы не злить полковника.
В дублирующем центре воцарилось тревожное ожидание, прерываемое лишь меняющимися информационными надписями на экранах и докладами помощника главного диспетчера. Несмотря на собственные заявления, внутри полковник такой железобетонной уверенности в том, что боеголовки будут нейтрализованы, не испытывал. Уверенность имелась, но не железобетонная. Пусть твердая, но из материалов не столь крепких. Деревянная или гипсовая. А загнанная в глубины сознания профессиональная паранойя Смита, упорным термитом потихоньку уверенность подтачивала. И нагнетала обстановку. Внешне это не проявлялось, но опасения по поводу того, что расчет на оружие аасхов может не оправдаться, не дремали. Мало ли. Устройства защиты нелюдей древние, образно выражаясь, песок давно осыпался, а такую штуку, как отказ систем, никто не отменял.
Деталь сломается, срок эксплуатации закончится или что там еще. Естественно, что даже принципов действия оружия аасхов полковник не знал, и не факт, что термин 'детали' здесь уместен, но теоретически оно могло не сработать. По извечному универсальному закону бытия: если дерьмо может случиться, то обязательно случается. Вряд ли техника древней расы вечный закон вселенной перебить способна. Хотя до сих пор защита аасхов работала.
В общем, полковник жег нервные клетки вместе с остальными, но держал морду кирпичом.
— А как же Монтевиль и жители? — спохватился Анри. — Тревога, конечно, объявлена давно и большинство людей в убежищах, но если химические боеприпасы туда попадут...
— Сообщение о химической атаке я отправил, — сказал Клаус. — Согласно стандартной процедуре. Дополнительные меры с учетом химической опасности в городе примут. Если успеют.
Полковник не стал комментировать слова подчиненных. Он, в конце концов, Председатель ВКУ, а не попугай, чтобы повторять по нескольку раз одно и то же. Сказано ведь было, что ничего не случится, химического заражения не грозит, чего разоряться. А сердце ёкнуло. И заныло. Про Монтевиль и его жителей Смит в суете и волнениях не то, что позабыл, особо про них не думал. И напрасно. Если надежда на оружие аасхов не оправдается, пострадает в первую очередь именно гражданское население, находящееся в городе. Убежища там есть, безусловно, но классом ниже, чем в космопорте. И отсутствие строгой дисциплины, присущей персоналу космопорта, скажется.
Город есть город, разброд и шатания в подобных местах гарантированы изначально, и многие не станут прятаться, невзирая на объявленную тревогу. Кого-то, конечно, загонят в убежища полиция, пожарные и сотрудники других силовых ведомств, но частым гребнем в столь сжатые сроки по городу не пройдешь. Полностью дома и квартиры не проверишь, производственные территории не прочешешь. К тому же кто-то наверняка взбунтуется, не желая прятаться, и не тащить же подобных упрямцев силой.
Потому Смиту оставалось молиться высшим силам, чтобы системы защиты древней расы не подвели. Мысленно, не позволяя себе шевельнуть губами или изменить выражение лица. Совмещать два данных процесса оказалось не так и легко. В связи с чем полковник не сразу заметил новые сведения, появившееся на экранах и панелях. Благо, 'попугай-подсказчик' имелся. Он и обратил внимание присутствующих на изменение обстановки.
— Метки исчезают! — заголосил помощник Клауса. — Метка тридцать пять, согласно данным сканеров, носитель классификации 'CH-20', метка пятьдесят два, той же классификации, еще две, нет, пять... кхе-кхе.
То ли у него от обилия информации разбежались глаза, то ли сведения компьютер обновлял столь быстро, что помощник Клауса перестал успевать их дублировать, но 'попугай' заткнулся. И затем лишь констатировал:
— Метки, которые по данным сканеров классифицированы как носители 'CH-20', на экранах отсутствуют. Ровно сто штук.
— Все с химической начинкой? — уточнил Анри.
— Да. Остались одни электромагнитные бомбы.
Сработало! Не подвела техника древней расы. Или что там у них вместо техники. В том, что исчезновение меток с экранов — последствия применения защитного оружия аасхов, Смит ни на йоту не усомнился. Нелюди — соплеменники Солы постарались. Химические боеприпасы уничтожены. А было ли данное действие результатом активного волеизъявления или произошло благодаря автоматическим системам, не важно.
Полковник потихоньку выдохнул. И разжал зубы. Только сейчас заметив, что стискивал их так сильно, что скулы сводит.
— Чтобы это значило? — пробормотал Клаус. Очень тихо.
Однако его помощник услышал и, не уразумев, что главный диспетчер никого не спрашивает, счел своим долгом разъяснить очевидное:
— Информация о причинах исчезновения меток компьютером не выдается. Фрагментов, осколков, обломков сканеры не обнаруживают. Даже мелких.
— А какая у наших сканеров разрешающая способность? — поинтересовался Мишель.
— На таком расстоянии куски до десяти грамм определяют.
— Нормально.— Анри пробежал взглядом по экранам. — И ни одного куска. Ничего себе. Аннигиляция какая-то что ли?
Мишель, а вслед за ним Клаус и его помощники повернулись в сторону Смита, словно ожидая от полковника объяснений. У одного Эрикссона достало такта или ума не пялиться на высокое начальство.
— Что, убедились? Аномалия планеты, я же предупреждал. И готов заключить пари, что с электромагнитными бомбами будет то же самое. Примерно. До поверхности долетят, в лучшем случае, пустыми болванками. Если, вообще, долетят.
Объяснение было из разряда 'на отвяжись' и явно никого не удовлетворило, но приставать с вопросами к Смиту никто не стал. Несмотря на его видимую демократичность в общении и отношениях, нынешний статус главы нового правительства планеты сказывался. Скушали и не поморщились. И вновь уставились на экраны. А там было на что посмотреть.
— О, первый десантный бот обезврежен, — заметил Клаус разглядевший, что метка ведущего шаттла изменила цвет и замигала. Опередив на сей раз своего горластого помощника.
Однако и 'попугай' от шефа не отстал и взялся за старое:
— Отделение аварийных капсул! Прогнозируемое время до контакта с поверхностью — две минуты.
Вопли 'попугая' начали утомлять Смита, но приказа заткнуться он не отдал. И не по причине пресловутой демократичности. Когда требовалось, полковник переставал играть в лояльного руководителя а и раздавал 'люли' так, что пыль стояла до потолка. Сейчас — не требовалось. 'Попугай' не сам ведь придумал дублирование информации с экранов компьютера, действовал во исполнение инструкций. А инструкции бывший 'инквизитор' уважал. Большинство из них писалось, образно выражаясь, слезами и потом, а некоторые — и кровью.
Хотя, казалось бы, зачем нужно, чтобы персонал занимался 'озвучкой'? Включи аудиосопровождение, и компьютер автоматически будет дублировать визуальную информацию посредством звукоряда. Чего проще. Однако зачем-то это было нужно. А Смит не считал себя в достаточной степени специалистом по части функционирования служб космопорта. Тем более — дублирующего центра управления. И особенно — при объявлении тревоги уровня 'ред-зиро', когда на космопорт подвергается орбитальной бомбардировке. Да и проявлять самодурство в узком кругу приближенных не стоило. Росту авторитета это не способствует. Так что Смит просто постарался абстрагироваться от громких комментариев помощника Клауса. И следить за развитием событий визуально, без вербальных подпорок.
Между тем ситуация развивалась в прогнозируемых рамках. Более или менее. Аварийные капсулы первого челнока уничтожили. Их расстреляли автоматические системы огня космопорта. Полковнику было жаль десантников, ведь в каждой капсуле находились живые люди, но, извините, на войне как на войне. Жалости здесь не место.
Со вторым, четвертым и пятым десантными ботами повторилась та же история. А третий выпустить спаскапсулы не успел. Удачное попадание спровоцировало взрыв на борту, и метка данного челнока исчезла с экранов. Остальные десантные боты, получив повреждения различной степени тяжести, сумели уцелеть и вернулись на орбиту.
После чего корабли Федерации выпустили еще две ракетно-бомбовых волны. И изощряться не стали. Мелочиться — тоже. В двух волнах было более полутысячи единиц, включая ядерные боеголовки, и даже три тектонические бомбы. Попутно с орбиты велся обстрел туннельными орудиями и пушками Гаусса. Полковник готов был поспорить, что федералы и лазерные установки бы применили, не будь они малоэффективны на больших расстояниях в условиях атмосферных планет. Причем мотивация командования карательной экспедиции осталась для Смита загадкой. То ли господа адмиралы психанули, то ли решили не считаться с разрушениями инфраструктуры, то ли захотели проверить, а способна ли защита аномальной планеты вкупе с системами обороны космопорта переварить массированный удар разными видами оружия.
Ничего справились. Переварили. Ни один ядерный или динитовый заряд не сработал, а метки тектонических бомб при подлете к средним слоям атмосферы исчезли с экранов. Ровно так же, как и ракеты с химической начинкой чуть раньше. Хотя присутствующие в дублирующем центре управления внимательно отслеживали показания сканеров и радаров, уловить момент уничтожения боеголовок ни у кого не получилось. А просмотр записи трансляции ничего не дал. И сверхзамедленное воспроизведение ясности не добавило. Обошлось без вспышек, взрывов, ударов, колебаний и прочих спецэффектов. Миг назад носитель с боеголовкой приближался к поверхности, хлоп, и его уже нет. Точнее, без 'хлоп'. Просто нет. Словно в черную дыру провалился.
Справедливости ради, качество картинки оставляло желать лучшего. Организация видеотрансляции на Лауре — дело нелегкое. А на больших высотах — не слишком перспективное. Очень много помех даже в пределах коридора стабильности. Сложности добавляло и то, что боеголовки исчезали не одновременно. И в разных точках пространства. Иными словами, эффект уничтожения имел довольно специфические параметры, которые отметали гипотезы о существовании некоего условного аннигиляционного пояса, расположенного на определенной высоте. На последствия природного явления такое воздействие походило мало. Больше смахивало на работу оборонительных систем неизвестного происхождения.
