Когда члены ВКУ подошли к гостье, соратники остановились чуть дальше, словно отдавая главе полномочия вести переговоры.
— Добрый день. Вы хотели меня видеть? — поздоровался с красавицей Смит, как обычно, стараясь с ней быть предельно вежливым и одновременно, попытался сформулировать фразы так, чтобы не выглядеть оправдывающейся стороной. Или просителем. И без того, до 'аборигенки' снизошли полным составом ВКУ. А 'ведьма', по традиции, не стала утруждаться с приветствиями. Лишь выдала короткое (или длинное), как посмотреть:
— Даа.
Полковника это ничуть не покоробило, но поскольку сегодня на рандеву с колдуньей присутствовали лишние — отнюдь не посторонние — 'глаза и уши', чтобы поддержать реноме, пошутил:
— Будете снова предлагать в авурхи записаться?
Юмористические потуги пропали втуне. Иронию не оценили. Ни коллеги, ни 'ведьма'. Никто не улыбнулся. А Сола покачала головой и произнесла:
— Ээтоо уужеэ неэ ваажноо. Аавуурхи боольшеэ неэ нуужныы.
— Я в курсе. Эриссксон докладывал. Значит, Ветров справился?
— Даа.
— А как у него дела? — не преминул возможностью шансом заполнить информационный вакуум Смит. Он не стал брать сразу быка за рога и выпытывать, зачем иномирянка позвала полковника на рандеву, да ещё со свитой. Сама сообщит. А вот о судьбе Антона узнать стоило. Тем более, интуиция и опыт нашептывали: ничего приятного относительно причин вызова услышать не придётся. И не ошиблись. Ни интуиция, ни Смит.
— С Аантооноом всё хороошоо... Сола сделала паузу, словно отграничивая сказанное 'до' и 'после', и продолжила: — Уу ваас иизмеэниилоось поолоожеэниеэ...
Дурные предчувствия заголосили с утроенной силой, под сердцем уже не кололо, а ныло, язык сделался шершавым, но полковник держал 'морду кирпичом'.
— Сегодняшнюю аварию имеете в виду? Какой-то сбой в энергоснабжении. Разберёмся.
— Ээтоо неэ сбоой. Преэдуупреэждениеэ.
— Предупреждение? — удивился полковник. — О чём?
— Дляа ваас.
Ответ слабо коррелировал с вопросом, и Смит на миг почувствовал себя посетителем клиники для душевнобольных. Только не понял, кем себе считать, потенциальным врачом или пациентом. Собравшись с мыслями, уточнил:
— Значит, отключение вы устроили.
— Неэ оотключеэниеэ...
— Но вы? — продолжил фразу полковник.
— Даа. Аасхииртоо реэшеэноо, чтоо наа плаанетеэ буудеэт эрхоол.
— Что?
— Неэ буудеэт... каак выы наазыывааетеэ, зоон стаабильноостии.
— То есть, как?!
Смита словно обухом по голове приголубили. Прочие члены ВКУ за спиной тоже не остались равнодушными. И застыли, испытав шок. Полковник их не видел, но внезапно ставшей сверхчувствительной шкурой ощущал ошеломление соратников.
— Что она несёт?! — не выдержал Вильмотс, но Томас дернул его за рукав, и бывший командир Пятой бригады заткнулся. Остальные 'руководители' помалкивали. Даже охранники не шевелились. Если бы не отдаленные — приглушенные — шумы, издаваемые жителями города, птицами и ветром, наступившую тишину впору называть мёртвой.
— Совсем не будет? С сегодняшнего дня? — давя нарастающую панику, спросил Смит. Он еще толком не мог оценить вероятные последствия действий инопланетян и масштабы бедствия, но от одной мысли, что зон стабильности больше не будет, прошибал пот. Отсутствие энергетических источников станет полной катастрофой для человеческого населения Лауры в целом и нового правительства в частности.
— Неэт, череэз... маалыый пеэриоод вреэмеэнии поолоожениеэ востааноовитсяа, — успокоила 'ведьма' и незамедлительно применила своеобразную мизерикордию: — Неэнаадолгоо. Аасхииртоо дааюут ваам... стоо обоороотов.
— Лауры вокруг Стеллы? — ухватился за слова Смит. Прекрасно понимая, что надежды на получение столь длинной отсрочки нет. Век им никто не предоставит.
— Плаанеэтыы воокрууг ооси, — подтвердила правильность понимания Сола.
Полный афедрон! Полнейший! Безальтернативный. Полковник немного помолчал, переваривая сообщение и стараясь справиться с эмоциями. Хотелось выразить их вслух. И охарактеризовать ситуацию. Кратко и ёмко. Абсцентной лексикой. Либо развёрнуто. С упоминанием аасхов, их родственников и предков, их неестественных форм размножения, и способов совокупления с различными животными, организмами и предметами. Наверное, соратники испытывали схожие желания. Однако никто не сорвался. Коллеги продолжали соблюдать тревожный режим тишины, а Смит откашлялся и поинтересовался:
— Насколько понимаю, вы озвучиваете коллегиальное решение? Не от имени одной Соллианы?
— Яа гоовоорюу оот сеэбяа ии оот аасхииртоо. Наашии решеэнияа... выыноосятсяа таак. Ии сеэйсаас наас слыышаат всеэ аасхииртоо. Слыышаат и виидяат.
Еще одна 'отличная' новость.
— Тогда у меня... главный вопрос. Для чего вы нам это сообщили?
— Чтообыы даать вреэмяа поокинууть плаанетуу.
— Замечательно. Ваша доброта не знает границ, — плеснул порцию сарказма в разговор Смит. Один чёрт, инопланетная 'ведьма' не оценит. Ни она, ни её соплеменники, то ли слившиеся в единый коллективный разум, то ли подключённые к разговору. — И что теперь делать? Нас тут несколько сот тысяч человек. И лететь нам некуда. Война кругом.
— Воойнаа скоороо заавеэршитсяа.
— А что толку. В Поднебесной и Халифате нас не примут. А в секторах, контролируемых Федерацией и Свободными Мирами, напротив, ждут, но что-то туда не хочется.
— Мыы моожеэм помоочь. Даадим координаатыы незааселеэнной плаанеэтыы... приигоодноой дляа проожииваанияа. В тёомноом сеэктоореэ.
— Э-э-э... — неожиданного для себя самого процитировал одного велеречивого телохранителя полковник.— Что значит в тёмном?
— Яа поокаажуу.
Смит по рассказам Ветрова и Эрикссона помнивший, что показ был особой процедурой ментального воздействия, для осуществления которой Сола обычно предлагала реципиентам лечь и закрыть глаза, огляделся.
— А где здесь ложится? Прямо на асфальт?
— Неэ наадоо. Ии заакрыываать глаазаа тоожеэ, — сказала 'ведьма', словно намекая на чтение мыслей. Полковник ничего ни сказать, ни подумать не успел. Сознание на мгновение померкло, а затем в нём взорвался шар с сотнями и тысячами образов, которые постепенно стали складываться в картину. Точнее — в знание. Образы растворились, и Смита отпустило. Он невольно вздрогнул.
— Ох, мать моя! — высказался из-за спины Вильмотс.
Другие 'участники беседы' подобного не позволили, но дышали тяжело, будто километровый кросс пробежали. Полковник оглянулся, посмотрел на коллег. Внешний вид их изменился мало, но у всех появилась некое изумление во взорах. Вкупе с пониманием. И Смит догадался, что соратников тоже привлекли к 'показу'.
— Нормально... — протянул полковник. В реальности минула пара-тройка секунд, но для него субъективно прошло не менее четверти часа. Иначе, Смит не успел бы 'посмотреть кино'. Нехилый асинхрон. Вот что значит объединенная ментальная мощь аасхов. К ней явно прибегла Сола. И их объединенный разум так по мозгам врезал, что полковник фильм увидел. Вместе с другими членами ВКУ. В вертикальном положении и с открытыми глазами. Сильны, черти. Настолько, что страшно. Смит постарался выкинуть неприятные и опасные мысли из головы и обратился к 'ведьме':
— Получается, закрытый от человечества сектор, где работают искривители пространства... А шэйду нас там точно не встретят?
— Неэт.
— Отлично. У нас есть сто суток... а что будет с теми, кто не успеет убраться с планеты за указанный срок?
— Оонии оостаануутсяа...
— И будут доживать свой век в дикости, без техники, электричества, гаджетов...
Сола ничего не ответила на этот риторический вопрос.
— Мы поняли, спасибо. — Смит повернулся к коллегам и приказал: — Господа, ждите меня в конференц-зале.
Возражений не возникло, даже у обычно строптивых Вильмотса и Томаса. Члены ВКУ безропотно отправились обратно. Они явно находились 'под впечатлением' от странной встречи. Причем — впечатлением неоднозначным. Когда коллеги покинули двор резиденции, Смит развернулся обратно к Соле, но её не увидел. Полковник покрутил головой. Ничего. Исчезла, растворилась. А ведь он упустил её из зоны видимости буквально на миг. Чертовы фокусы чертовой ведьмы! Подавив мимолетное желание плюнуть на газон, Смит задумался, а потом коротко поклонился. Окружающему пространству. Отдавать дань благодарности аасхов. Он был реально признателен им. Инопланетяне могли бы превратить Лауру в абсолютно аномальную планету и без предупреждений со сроками, что поставило бы людей в безвыходное положение. И тем более без подсказок. А так и содействие обещали, в виде координат незаселенной планеты, и ментальных ключей для проникновения в тёмный сектор.
А сейчас выход был виден. Полный афедрон сдулся, похудел и перестал пугать безнадёгой. Даже за грудиной покалывать перестало, дурные предчувствия притихли. Вспомнив, что Анри прикидывал, способен ли лаурский флот перебросить за один рейс население планеты, полковник усмехнулся. Иногда слово в руки, а порой — мысли. Смит покачал головой и отправился вслед соратникам. Некогда стоять столбом. Нужно успеть многое сделать.
* * *
Гостеприимство высоких начальников не подлежит критике. По крайней мере, не обсуждается вслух. Данное правило Антон мысленно напомнил самому себе в очередной раз, когда лифт выплюнул его на этаже, где располагалась приемная руководителя секторального департамента Бюро. Ветрова ждали личный досмотр вооруженными охранниками в бронескафах, идентификация посредством считывания рисунка сетчатки глаз и контрольный отбор генетического кода. Прелести служебной жизни.
Война утихла, но протоколы безопасности в отношении больших боссов продолжали неукоснительно соблюдаться. И на преодоление 'кордонов' приходилось тратить изрядное количество времени. Что слегка нервировало.
Раздражение развеялось за бронированными дверями в приёмной, где Антона встретила симпатичная блондинистая дамочка с лейтенантскими погонами на плечах. В прошлый визит Ветрова референтские обязанности исполнял мрачный неразговорчивый капитан. И подобные перемены Антон приветствовал. Тем более, лейтенант, увидев экса, продемонстрировала белоснежный оскал улыбки. Докладывать о прибытии и называться Ветров не стал, поскольку полная информация о нём после проверок стопроцентно оказалась на экранах секретаря, а формальностями можно было пренебречь — соблюдать правила субординации перед лицом, не превосходящим тебя по званию, не требовалось.
— Присаживайтесь. — Блондинка указала на диван у стены. — Генерал сейчас проводит он-лайн совещание, скоро освободится.
— Спасибо.
Ветров плюхнулся на предложенное место и принялся изучать интерьер. И экстерьер. Нового референта генерала. Лейтенант имела практически стандартно-модельную внешность. Экс предпочитал женщин иных форм и не очень ценил искусственность, но дама выглядела натурально. На беглый взгляд, она не прибегала к явному вмешательству биотехнологий, которые в Федерации, пусть и уступали аасховским, но отвечали самым высоким требованиям, что примиряло Антона с её модельным обликом. Услада глаз.
Лейтенант тоже поглядывала на экса. И не забывала одаривать улыбкой. Одобрительной и практически поощрительной. Мол, смотри, разрешаю. В процессе изучения экстерьера у Ветрова невольно возник вопрос о наличии отношений между лейтенантом и её начальником. В классическом, почти гамлетовском духе: спят или не спят? Выражаясь грубым слогом, дерёт или не дерёт. Недаром же генерал девушку в секретари протащил. Вполне вероятно, лейтенант была хорошим специалистом, но данный факт сам по себе не отменял классического вопроса. С такой-то внешностью.
С поверхностного анализа отношений секретарей и начальства, экс понемногу съехал на воспоминания о пролетевших с момента слива ментального кода месяцах. И мысленно пробежался по основным вехам и событиям. Ликвидация адмирала и фактическое уничтожение носителя биоискина остались для экса без последствий. Участие в этих деяниях Антона не выявили. А ведь носитель оказался относительно важной шишкой — членом какой-то парламентской ассамблеи, и его гибель стала предметом тщательнейшей проверки. Да и адмирал был не последним человеком во флотском управлении.
Копали глубоко и тщательно. Как водится, целую комиссию создали. Межведомственную. Из сотрудников БФБ, полиции, контрразведки, флотских и двух сенаторов. Однако не докопались. Ветрову, понятно, никто не докладывал, но он краем уха слышал, что причины смерти признали естественными. Невзирая на наличие на телах парламентария и адмирала синяков и ссадин. Они лишь косвенно свидетельствовали о насилии, и повреждения не сумели связать с каким-либо нападением. Вдобавок телесные повреждения явно и однозначно не состояли в прямой причинной связи с гибелью важных персон. Как ни старались господа из компетентных органов, гематомы на различных частях тел прилепить к сердечным приступам не смогли. Умер бы парламентарий от асфиксии — другое дело, есть прямая причинная связь с синяками на шее. Напали, задушили, картина ясная. А здесь локализация повреждений говорит о легком вреде здоровью. К тому же эксперты не обнаружили на предполагаемом месте преступления следов присутствия иных лиц. В кабинете не нашли ни отпечатков, ни генетического материала. Не считая перевернутой мебели и синяков на телах, ничего вообще не указывало на какой-либо инцидент в кабинете адмирала.
Тупик.
Правда, Ветров сам чуть не сглупил. И не подкинул козырей следователям специальной межведомственной комиссии. После драки с шэйду и сливом кода, находясь в сумеречном состоянии разума, экс свалил из кабинета. Забыв 'прибраться'. К счастью, сознание прояснилось, Антон вовремя одумался, успел вернуться и зачистить место преступления до... его обнаружения посторонними. Благо, в здании тогда творилось черти что. Суета, беготня и прочий раздрай. В пользу эксу сыграл тот факт, что в управлении флота, наряду с кадровыми военными в день слива кода проводились торжественные мероприятия и по этажам шлялось множество гражданских. Они добавляли бардака. Справедливости ради, 'одумался' Антон самостоятельно лишь отчасти. На остатках мегазнания его накрыло очередным озарением, и он понял: нужно уничтожить все следы своего пребывания в кабинете адмирала. От отпечатков пальцев до микрочастиц отслоившейся кожи.
Специального оборудования под рукой не оказалось, да и не могло — масштабный электроудар подобную технику точно не щадил. Пришлось побегать по окрестностям, поискать. Спасибо высшим силам, мегазнание на тот момент окончательно не потухло, и Ветров чётко понимал, куда идти и что делать. До обнаружения трупов экс умудрился покинуть здание, добыть переносной ионный дезинтегратор, вернуться и уничтожить следы в кабинете, включая геномные. Вплоть до молекулярного уровня.
Минувшее время показало, что Антон поступил разумно. И замёл следы отлично. Или превосходно. Никто действий Ветрова не выявил и даже не допросил. Точнее, имел место формальное получение объяснений, которое уложилось менее, чем в четверть часа. И содержание пояснений было соответствующим: не знаю, не помню, не видел, не слышал, ничего не делал, никуда не отлучался, разве что, туалет посетил. Посетил бегом — поскольку прижало, вы понимаете. Дополнительных вопросов у дознавателя к эксу не возникло. Запутало картину и то обстоятельство, что в день 'аварии' в здании погибли и другие люди, в виду чего проверяющим приходилась распыляться. И выдвигать разнообразные — далёкие от реальности — версии.
