Замок щелкнул небеспричинно — в каюту заглянул капитан Балансиага, выполнявший функции командира группы охраны и сопровождения инспекционной бригады.
— Куомо собирайся.
— Куда его?— влез Трелли.
— Не бойся, не в пыточную.
— Никто и не боится, — фыркнул рыжий, но голос предательски дрогнул. — На инструктаж к полковнику?
— Зачем его инструктировать, у вас всех параграфы и циркуляры разве что на лбу не написаны,— усмехнулся капитан. — На собеседование к майору Дебрианн. Опрашивать будет, что видел на планете, что слышал. Заметил ли что-нибудь важное или необычное. Зафиксировать по свежим следам.
— А как с нами?
— И до вас очередь дойдет.
За тем полчаса, что Куомо отсутствовал, рыжий вынес Антону остатки мозга нервной системы. Свом непрекращающейся болтовней. Причем Трелли не просто зудел, создавая фоновый шумовой эффект, но и периодически требовал отклика. А если экс вовремя не вставлял подходящее междометие, а лучше — фразу, то начинал докапываться, почему Ветров разговор не поддерживает. А когда Антон попытался притвориться, что заснул, рыжий принялся трясти его за плечо. Тут уже Ветров не выдержал и повторно за сегодняшний день послал старшего по званию коллегу в неведомые темные глубины. Присовокупив довольно витиеватую угрозу при повторении физического контакта применить насилие. Опять же физическое.
Очевидно, что-то в голосе экса, убедило рыжего, что угроза реальна, и он внял. Не отстал, а лишь прекратил тормошить Антона. И продолжил канючить и ныть.
Ветров же валялся на кровати и придумывал пытки и казни для 'собеседника'. Желательно, покровавее. В рейтинге жестоких убийств и членовредительств второе место с небольшим отрывам занимало сдирание шкуры живьем и последующая варка в соляном растворе на медленном огне. Далее располагалось пожирание живьем крысами и подвешивание за ребро. А явным лидером была экзекуция, рожденная хорошо простимулированной фантазией Антона только что. В некотором роде новаторская и оригинальная. Мысленная картинка радовала: Трелли обездвиживают, инъекциями или путами, неважно, помещают в саркофаг, череп фиксируют зажимами. Под волосяной покров и кожу головы вживляются личинки. И в саркофаг выпускают стаю дятлов. Голодных и очень активных.
Что немного пугало самого экса — он начинал задумываться о превращении отдельных фантазий в планы. И об их воплощении.
От лютой смерти рыжего спасло возвращение Куомо в сопровождении... командира одноименной группы.
— Ну, что?! — Трелли мгновенно забыл о Ветрове и набросился на лейтенанта. — Новости есть?
Куомо лишь помотал головой.
Вместо молчуна, ответил Балансиага:
— Новости всем в региональной дирекции... пропишут.
Рыжий не нашелся, что сказать. Выпучив глаза, словно выброшенная на берег рыба, открыл рот... и лишь выдохнул.
А пока Трелли изображал карпа на песке, капитан обратился к Ветрову:
— Пойдем, тебя вызвали.
Элизабет ждала экса в своей старой каюте. Хоть тут что-то осталось незыблемым.
Когда Балансиага вышел, Дебрианн отдала голосовую команду на блокирование замка. Знание — понимание в настоящий момент было недоступно по 'техническим причинам, но Антон догадывался, зачем она это сделала, и без подсказок дара. Болваном надо быть, чтобы не дотумкать.
Ветров многозначительно покрутил пальцами в воздухе и, указав в направлении двери, спросил:
— А ничего... не обратят внимания?
— Не волнуйся, меня не скомпрометируешь, на предыдущем опросе я тоже двери блокировала. Чтобы не мешали. Так что, никто не заметит — в рамках стандартной процедуры.
— Ясно. И что дальше?
— Ты про сейчас или в целом? — улыбнулась Элизабет.
— В целом. Под арест нас посадят?
— Пока нет. Робертс переговорил с капитаном 'Сторма', и тот принял решение лететь к Поясу астероидов к флотилии Ванштейна. И коммандер в своем праве, миссия наша фактически завершилась, так что приказывать ему полковник не может, а там адмирал определится.
Экс неопределенно хмыкнул. С одной стороны приятно, что твои мысленные выкладки оправдываются на сто процентов, и что характерно без подпорок знания-понимания, а с другой — перспективы вырисовываются не очень... радужные.
— А в каютах долго нас солить будут?
— До перехода на адмиральский флагман — точно. Сохранения изоляции и коммандер потребовал.
Антон представил, сколько он еще от рыжего мозговыносных монологов выслушает, и скривился.
— Не хмурься, настроение тебе поправим.
Элизабет встала из-за стола, одернула комбинезон и потянулась. В нужных местах что-то округлилось и оттопырилось. Вдохновляюще. Антон поневоле сглотнул. Надо же так уметь: одним движением превратиться из занудной чиновницы при исполнении служебных обязанностей в... желанную тигрицу. И ведь одежда не располагает к подобным превращениям. Впрочем, одежда начала медленно расстегиваться. Элизабет подошла к эксу и провела пальчиками по шее.
— Соскучился?
Хотелось сказать что-то красивое, утвердительное, но ласковое и образное, но мозг функционировал... в ограниченном режиме. И получилось выдать лишь примитивное:
— Ага.
— Я тоже. — Дебрианн потянула Антона к дивану.
— А-а?.. — двинувшись следом, словно на привязи, экс покрутил ладонью в воздухе. Кто другой, вероятно, не сообразил бы, но взаимопонимание между ними достигло уже такого уровня, что подбиралось к отметке, за которой начинаются чудеса типа телепатии. Что пугало и приводило в восторг одновременно. И Элизабет расценила жест Ветрова правильно.
— Порядок, запись я отключила. Никто не помешает.
Мелькнула непрошенная мысль о том, что необузданная страсть его начальницы и любовницы, может сказаться на состоянии экса. Все-таки код аасхов вложен... в содержимое черепной коробки. И неизвестно, как потрясение — какое многозначное слово! — на нем скажется. И на коде, и на содержимом. Вдруг приступ спровоцирует? А, черт с ним! Антон мотнул головой, будто проверяя содержимое на сотрясаемость, и неожиданно охрипшим голосом спросил:
— За полчаса справимся?
— А кто сказал, что полчаса? Тебя нужно с пристрастием опросить. С особым тщанием.
ГЛАВА 2
Нити планетарного притяжения обрывались неохотно, но шаттл набрал высоту, выровнялся и выбрался за пределы визуального контроля. Словно сбросив незримый груз. Полковник Смит испытывал схожие ощущения. Будь здесь Ветров, он, изрек бы что-нибудь древне-фольклорное, идиоматическое. Малопонятное для современного человека, но подходящее к ситуации. Типа, с глаз долой — из сердца вон. Однако Ветров здесь отсутствовал, он как раз был на борту взлетевшего шаттла. Вместе с членами специальной инспекции БФБ. Наконец-то, выпнули конторских. Хотя прилив сил и хорошее настроение полковник испытывал, в основном, не из-за убытия 'коллег'. Безусловно, присутствие комиссии Бюро на планете — факт малоприятный; следить за ними нужно, охранять, ресурсы человеческие отвлекать, и, спровадив инспекцию восвояси, поневоле облегчение почувствуешь. Часть сиюминутных проблем отпадает. А глобальных — отодвигается. Однако главная причина воодушевления полковника крылась в ином.
Возникла определенность. Смит устал скрывать изменения, произошедшие на Лауре, придумывать новые и новые уловки для их маскировки, замучался терзать себя сомнениями по поводу времени 'явления нового государственного образования миру'. Решительный шаг сделан, карты на столе, маски сброшены. И постоянное напряжение немного отпустило.
Впрочем, маски сняты не до конца. Федерация узнала о мятеже, но сам полковник из-за кулис, по сути, не вышел. И в относительной тени чувствовал себя довольно комфортно. А на переднем плане засветились другие фигуры: Мишель Анри, Ласло Федорычев, Томас. 'Высокие переговоры' от имени Временного комитета управления с руководством комиссии вели именно они. Поначалу Смит намеревался лично с Робертсом пообщаться. Худо-бедно двадцать с гаком лет знакомы, не грех поболтать на отвлеченные темы, вдруг в беседе всплывет что-нибудь любопытное, но быстро от этой затеи отказался. Не стоит собственную персону выпячивать. Понятно, что рано или поздно тайное станет явным, и о роли полковника Смита компетентные структуры Федерации узнают достоверно, но облегчать им службу... нерационально. И непрофессионально. Потому с Дебрианн и Робертсом общался Анри. При поддержке ребят Ланге и эпизодическом участии Томаса. По той же причине Смит не привлек к участию в работе с инспекцией Радулеску. Опознать его не проблема, а дальше протянуть ниточку от Тадеуша к некоему Райану Смиту — задача для второго класса. Так что бывший инквизитор чуть ее усложнил. До уровня контрольной задачи второго курса Академии Бюро.
А толкать финальную речь перед полным составом инспекции отправился Федорычев. Официальное донельзя лицо, недаром в Канцелярии Наместника служил. Он же и вишенкой торт украсил — ультиматум Федерации выдвинул. Изначально полковник не планировал вести диалог с метрополией столь незатейливо и прямолинейно. Душа старого оперативника протестовала против топорных методов. И обзавестись собственным флотом космических кораблей Смит хотел по-иному. Его тянуло замутить какую-то комбинацию, заковыристую или не очень, провернуть операцию по захвату одного судна, тайно отжать второе, угнать третье, купить инкогнито четвертое, желательно — где-нибудь в Союзе Свободных Миров, на планете, неактивно участвующей в войне. За взятки через посредников со складов добыть запасные части и вооружение. Негласно обучить экипажи, опять же в одном из стран Свободных Миров — там полно государств, которые фактически остались в стороне от глобального конфликта. И так далее. При этом подольше оставлять в секрете для внешних игроков смену власти на Лауре. Да, перед прилетом инспекции БФБ полковники-заговорщики решили, что можно и пора выходить политическую арену, но постепенно, поступательно, методично. Не торопясь с громогласными объявлениями.
Замыслы были примерно такими.
Однако реальность не всегда соответствует планам. И прямой путь нередко является самым эффективным. После задержания членов комиссии Радулеску и Томас убедили полковника, что дальнейшее затягивание объявления независимости особой пользы не принесет. Факт захвата космопорта не утаить, изоляцией членов комиссии или даже промывкой им мозгов ситуацию не развернешь. И никакими 'диверсиями вражеских сил' или нападениями коллаборантов ее не прикроешь. О реальном положении дел на планете узнают сначала в спецслужбах Федерации, а затем и политическое руководство. А коли так, то держать в секрете смену власти на планете стало уже вопросом непринципиальным. В связи с чем Смит понял, что не грех воспользоваться оказией с прилетевшей инспекцией Бюро для придания оглашения акту о независимости Лауры некоей доли официальности. А после рассказа Ветрова о цивилизации аасхов наступила и предельная ясность по теме вероятного орбитального обстрела планеты кораблями Федерации. Данная опасность свелась к нулю. И выводы Смита основывались уже не на логических умозаключениях о невыгодности бомбардировки космопорта, ключевого, фактически единственного транспортного узла планеты федералами, и не на собственных ощущениях латентного интуита, призывающих не бояться орбитальных атак, а на знании о наличия защитной сети аасхов.
И с учетом того, что оружие аасхов не даст сработать боеголовкам, весомые аргументы в военной части у Федерации против Лауры отсутствовали. Любое соединение боевых судов, сколь крупным бы оно не было, не сможет решать военные задачи на планете. Космопорт обстреливать бесполезно. Серьезное оружие нейтрализует сеть аасхов, а с прочим легко справятся системы обороны космопорта. На остальной территории планеты тоже глухо. Сбрасывать 'умные боеголовки' — пустая затея, на поверхность упадут железные болванки. А поливать с орбиты леса, степи и горы неуправляемыми боеприпасами в надежде угодить в армейский склад или в расположение военной части — занятие еще более тупое. Все равно, что бросать камни в озеро, чтобы попасть в плавающую рыбу. С теми же шансами на успех.
И десант для Федерации — не вариант. Этот вопрос Смит ранее с кем только не обсуждал, от Вильмотса до Ветрова, и выводы всегда были однозначными — высадиться на планете федералам, кроме космопорта, фактически негде. Вероятные точки реальной высадки десанта в зонах стабильности перекрыты, включая районы переменной стабильности. Подходы к ним контролируются сводными отрядами. А выброска в высокогорных и океанических областях — практически суицид. В горах — гарантированная катастрофа, а в океане — в условиях неработающих приборов просто до берега не добраться. Особенно на современных морских судах, нафаршированных электроникой. А высаживаться на деревянных посудинах и плыть, ориентируясь по звездам, подобно далеким земным предкам, федералы вряд ли станут. Не сумасшедшие. Да и массированный десант посреди океана не выбросишь. Тем более — при таких вводных.
Соответственно, военного решения для Федерации 'Лаурской проблемы' Смит не видел. И потому поддался на уговоры соратников и решил не идти кружными дорогами, а действовать уверенно и прямо. Не заниматься грабежом и махинациями, отщипывая корабли у бывшей метрополии, а начать сразу с рэкета. Крупного рэкета. Если Федерации желает в дальнейшем получать воларит — пусть платит. Не только кредами, но и кораблями рассчитывается. А также боеприпасами, оружием и иными материальными ресурсами.
В результате бурных обсуждений главные заговорщики сошлись на том, что сильно наглеть не стоит, и выкатили требования о добровольной передаче четырех судов. Для начала. И разноцелевого оборудования в довесок. Продавить среди заговорщиков персону Федорычева в качестве спикера для оглашения ультиматума членам инспекции Бюро труда для Смита не составило. Военные и Анри сами не желали вылезать на первый план. А Ласло деваться было некуда. Он являлся креатурой Смита, продался, что называется, душой и телом. И полковник пихал чиновника куда только можно. Пусть светится, становится лицом мятежников, лидером в глазах правительственных структур Федерации и 'остального мира'.
Смиту такое положение вещей было на руку. Чем больше официальных полномочий в верхушке мятежников заберет Федорычев — тем лучше бывшему второму инквизитору. Реальные силы за Ласло не стояли. Ни военные, ни административные. Пока, по крайней мере. В отличие от других заговорщиков. Разве что аппарат Канцелярии Наместника, но там тоже поклонников новоявленного члена ВКУ далеко не орда. Его воспринимают, как выскочку.
Со временем Федорычев политического веса наберет, конечно, ресурсы подтянет, не новичок в номенклатурной жизни, сторонников выпестует, но полковник понимал, как чиновника укротить в случае чего. Если Ласло возомнит себя истинным и единственным лидером нового правительства. И в целом, Смит знал, как обезопасить себя от... поползновений соратников. Даром что ли опыт многих веков переворотов и революций на Земле изучал.
Полковник, вообще, активно пользовался методами древних революционеров, заговорщиков и тайных властителей. Масонские лидеры, Робеспьер, Марат, Ленин, Троцкий, Сталин. Особенно ценил наследие последних персонажей. Ленина и Троцкого — по части умения бить в уязвимые места прежнего государства, захватывать его ключевые инфраструктурные объекты, таланты посредством пропаганды и агитации массово обращать в 'свою веру'. А Сталина — в деле сохранения и преумножения личной власти. И укрощения амбиций старых партийных товарищей. Разве что культ личности полковнику даром не нужен, он предпочитал оставаться в тени. В этой части ему были ближе методы господина Ришелье. Того, кто кардиналом в древней Франции работал. Да и сепаратный мир с Поднебесной или Халифатом, по примеру Ленина, полковник заключать не собирался.
