Поведение второго инквизитора отдавало паранойей, но Радулеску начальника понимал. Любой контрразведчик, в силу профессии, должен быть немного параноиком, тем более — работающий в отделе внутреннего контроля. А в сложившейся ситуации — сам бог велел перестраховываться. Тадеуш тоже ощущал неладное, казалось, что их обкладывают, словно зверей. Иррациональные чувства, конечно, но капитан привык им доверять. И 'смешные меры' полковника одобрял. Если понадобится, и в туалете встретятся, и в бане, и в шахте лифта. Так что, услышав приказ шефа, Тадеуш только уточнил:
— Там же?
— Да.
— Иду.
Сегодня местом встречи был назначен лестничный пролет на втором этаже неподалеку от законсервированного запасного выхода. Смит выбрал его не случайно. Здесь отсутствовали камеры видеонаблюдения и детекторы. По крайней мере, специалисты из техсектора Бюро до лестницы еще не добрались — полковник знал это достоверно.
Когда лет двадцать назад здание реконструировали, то прилепили одноэтажную пристройку, соорудив там дополнительную стоянку, и запасной выход оказался замурованным. На первый этаж стало невозможно проникнуть. Однако полностью вход не ликвидировали — вырезали дверь на втором этаже, а снаружи подвели пожарную лестницу. Понятно, что в таком виде запасной выход стал невостребованным, его закрыли и опечатали. Соответственно, и на лестнице практически никто никогда не появлялся. Чем теперь и воспользовался полковник.
Радулеску ждал его на месте.
— Прискакал уже? Как ты постоянно успеваешь быстрее меня? — удивился второй инквизитор. — Бежал что ли?
— Нет, спокойно шел, — пожал плечами капитан.
Полковник недоверчиво хмыкнул, но комментировать заявление подчиненного не стал. Лишь задал дежурный вопрос:
— Чисто?
— Да, проверил. Никакой электроники тут нет.
— Далеко не факт, если учитывать, кто наши противники, — усомнился полковник. По неистребимой привычке, он покрутил головой осматриваясь, словно был способен вот так запросто — невооруженным взглядом — выявить гипотетические замаскированные камеры слежения и микрофоны. Включая те, что не могла засечь аппаратура, примененная капитаном. Не обнаружив ничего подозрительного, Смит обреченно вздохнул, извлек из кармана переносной индуктор помех и включил прибор. В это же время, с молчаливого одобрения полковника, капитан врубил 'глушилку' — подавитель сигналов. И по установившейся с недавних пор традиции, спрятали коммуникаторы в специальный чемоданчик, который принес с собой Радулеску. Чемоданчик выполнял те же функции, что и металлический шкаф в заброшенной подсобке техотдела — изолировал средства связи. Инквизиторы предпочитали перестраховываться.
— Что с нашими подозреваемыми?
— Всех ведем очень плотно. Электронная слежка реализована в полном объеме, подключили спутники, терминалы центральной базы... но людей не хватает. Моей группы мало, а сторонних вы запретили привлекать. Мне бы дополнительно пяток человек... А лучше — десять. Вон, хотя бы группы Ленца и Крамера, сами же говорили, что их подключать можно.
— Перебьешься. Своими силами справляйся. Ленца и Крамера по другим вопросам гоняй в три шеи, а тут — ни в коем разе. И так народу задействовано слишком много — не дай бог, где протечет. Я даже генералу еще ничего не докладывал — жду. А он меня дергает, результатов требует... Да, кстати, по результатам... Отсекли кого? Или наоборот, может, спалился кто?
— Пока нет. Данные накапливаем, обрабатываем.
— Мне не накопление нужно, а выводы.
Радулеску снова пожал плечами.
— Достоверных выводов мы сделать в настоящее время не в состоянии. Да и факт, что потом будет определенность. Если кто-то из подозреваемых ничего экстраординарного не совершит, то едва ли мы вычислим ренегата. Слишком хорошо маскируется.
— Ты мне давай, заканчивай тут... неопределенность разводить. Навострился, — проворчал Смит. — Конкретика нужна.
— А я предлагал обострить ситуацию — подозреваемых задержать и форсированно допросить, но вы же не одобрили.
— Естественно, не одобрил. Шестнадцать человек — у отдела синхронно сработать просто ресурса не хватит, сам жалуешься, что народа маловато для наблюдения. А тут на порядок больше людей привлечь потребуется. И сто процентов, что информация уйдет на сторону. Лови потом твоего ренегата.
Капитан хотел возразить, что 'ренегат' отнюдь не его, но благоразумно промолчал.
— Ладно, допустим, чудо свершилось, и мы сработали четко, закрыли всех поголовно и начали колоть жестко — а дальше? Есть гарантия, что расколем кого-то до тех пор, пока противник не узнает о задержании? Ага, головой мотаешь. То-то... Наоборот, я уверен, что 'демоны' в первую же минуту будут в курсе. И готов побиться об заклад — ответная реакция нас не порадует. Нет, надо вычислить персонально ренегата и действовать целенаправленно, точечно. Тогда шанс у нас появится...
— Но если не предпринимать форсированных мер, то мы можем под колпаком их и полгода держать, и год.
— Вот потому и повторяю — головой работай. Уже в сотый раз, между прочим. Ты у нас аналитик или кто?
— Ясно.
— А по святой троице что у нас?
— По ним есть подвижки. Мы получили очень интересную информацию от медиков, — продолжил доклад Радулеску. — Согласно заключению, сделанному по медицинским картам Лемке, Тротье и Сибрука, у всех троих выявлены схожие... в некотором роде, биологические аномалии.
— Что за новость?— вскинулся полковник. — Биологические аномалии? Они мутанты, что ли?
— Я, наверное, неточно выразился...
— Так точно выражайся!
— У них отмечались чрезмерно высокие показатели железа в крови. Кроме того, медицинскими осмотрами у Тротье и Сибрука в свое время выявлено содержание ряда металлов в зубах и костях скелета.
— Каких?
— Там чуть ли не половина таблицы Менделеева...— пояснил Радулеску. — Правда, в микроскопических дозах. С учетом того, что на состоянии здоровья данные показатели не сказывались — тесты были в норме — то, вопрос о лечении не ставился. Но отметки в медицинских картах остались.
— И что ты по этому поводу думаешь?
— Воларит.
— Что?
— Я еще не сказал, что у троих фигурантов в анализах в свое время обнаруживались остаточные следы воларита.
— Хочешь сказать — Лаура или Вулкан?
— Совершенно верно. В свое время все трое бывали там. И только на этих планетах имеются месторождения воларита.
— Значит, наша троица побывав на Лауре или Вулкане, подцепила... кстати, а как они подцепили? Сожрали воларит вместе с бубликами?
— К сожалению, воздействие данного вещества на организм человека клинически недостаточно изучено, и, соответственно, возникает широкое поле для разнообразных гипотез.
— Слушай, Тадеуш, — поморщился второй инквизитор, — разговаривай, пожалуйста, нормально, а то лепишь казенные обороты — слушать тошно. Аж скулы сводит, и закусить хочется.
— Хорошо, я постараюсь.
— Постарайся уж, сделай одолжение,— попросил Смит, прекрасно понимая, что капитана не переделаешь, и через пять-десять минут тот все равно скатится к неудобоваримым канцелярским оборотам. А то и через минуту. — Что ты там про гипотезы?
— Существует более десятка гипотез, как воларит может попасть в организм человека...
— Стоп! Избавь меня от этой мутотени, — выставил руку перед собой полковник. — Сам что думаешь?
— Наиболее популярная версия — комбинированное воздействие — попадание микрочастиц из воздуха, воды и пищи, а также фоновое облучение...
— Тадеуш!
— Понял, прекращаю... Нам, по сути, неважно, каким образом следы воларита оказались в крови фигурантов. Вопрос в сроках воздействия. Чем меньше времени человек проводит на планете, где есть месторождения воларита, тем ниже вероятность... обнаружить потом маркеры в крови. Если индивид находился на планете не более месяца — воздействие воларита стопроцентно не фиксируется. От месяца до года — возможны варианты. Больше года — почти всегда следы можно найти. Естественно, надо еще учитывать и привходящие факторы — расстояние от рудников, время пребывания в изолированных помещениях, режим вентиляции, одежда и другое. В этом плане сами планеты тоже отличаются. На Вулкане, в связи с частым использованием средств защиты — вплоть до скафандров, шансы подвергнуться... э-э-э... скажем так, воларитизации, гораздо ниже, чем на Лауре.
— Тебя могила исправит, — вздохнул Смит. — Тут ясно, на планетах побывал — воларита хватанул. И в крови потом найдут. Да, а что с космофлотом? Межсистемники ведь на воларите работают. Основа топлива, мать его! На кораблях тоже можно воларита хапнуть?
— Маловероятно. Жилые отсеки и даже инженерные коммуникации на кораблях межсистемного класса изолированы от топливных резервуаров. Там такая степень зашиты, что...
— Ладно, давай вернемся к нашей троице.
— Лемке был на Лауре и Вулкане в совокупности меньше остальных. На Лауре -месяц, на Вулкане четыре. Однако хватило — маркеры обнаружили... Сибрук на Лауре находился всего один день, зато на Вулкане — больше года. Тротье — и там, и там проживал примерно в течение трех месяцев.
— И к чему ты ведешь?
— Каждый из фигурантов находился на планетах Аномального Пояса в течение длительного времени, близко к критическому сроку, либо с его явным превышением.
— Это я и без тебя понял. Тадеуш, не надо мне разжевывать прописные истины и повторять одно и тоже, но другими словами, по нескольку раз. Я не насколько такой тупой, как выгляжу.
— Да я и в мыслях...
— Не растекайся, ближе к теме! — перебил начавшего оправдываться подчиненного полковник.
— Извините, увлекся... Мне думается, содержание частиц воларита в крови у фигурантов — фактор 'Х' для наших... оппонентов. Неучтенный фактор. Именно данное обстоятельство, на мой взгляд, не позволило противнику добиться в случае с Тротье, Лемке и Сибруком результатов, аналогичным инцидентам с другими потерпевшими. То есть организовать летальный исход по причине сердечного приступа. Каким образом содержание воларита в организме делает невозможным... искусственный сердечный приступ, я, естественно, не могу объяснить, механизм неизвестен, но уверен — дело именно в нем.
— То есть, хочешь сказать, нет воларита в крови — сердечный приступ тебе нарисуют в два счета, есть воларит — не выйдет? Тут уже... испарять, аннигилировать придется, так что ли?
— Приблизительно.
— Хотя бы кое-что... зацепка... — пробормотал Смит. — Ты вот что... Подними медкарты сотрудников центрального аппарата и отбери всех, у кого выявлено в крови содержание воларита.
— Уже. Поднял и отобрал. В общей сложности одиннадцать человек.
— Молодец! Умеешь же, когда захочешь. Надо будет за ними присмотреть... Потом и по филиалам то же самое сделаем.
— Людей мало, я же говорил...
— Пока электронный колпак организуй, а там поглядим.
— Хорошо. Но сразу хочу заметить — медкарты у многих со старыми данными, полный медосмотр редко проходят.
— Предлагаешь к коновалам всех загнать поголовно?
— Нет.
— Я тоже думаю, не надо — и без того народ на взводе, да и лишнюю информацию 'демонам' давать не стоит, — согласился второй инквизитор. — Ты тогда дополнительно собери сведения о тех, кто на Лауре и Вулкане бывал, независимо от сроков, пусть даже на пару часов прилетал... и на контроль. А дальше, опять же, поглядим...
— Ясно.
— По соседям есть подвижки?
— Материалы от Маруна получили, из армейской контрразведки — тоже. Из Министерства охраны порядка и от остальных пока ничего нет. Данные изучили, статистику обработали. Картина аналогичная нашей. Пострадавшие были важными фигурами в оперативной деятельности данных структур. Но сказать, что материалы нам помогли...
— Статистика — и то хлеб. Так что накапливай потихоньку... И еще... что-то гложет меня случай с Лемке... Понимаю — Сибрук, допускаю — Тротье, но наш майор... Я твою сводную справку по приступам почитал — погибли люди, завязанные на реальной работе. И у соседей умершие, как ты говоришь, важные шишки. А тут архивариус, по сути... Повторно его дела просмотри. Под микроскопом. Выясним, за что убрали майора — разгадаем ребус. Так что рой здесь. И, с учетом воларита, особый упор на Лауру и Вулкан.
— Сделаю.
— У тебя все?
— Да.
— Тогда завтра встречаемся на уровне 'минус двенадцать', там есть закуток между помещениями С 46 и С 59, вполне нам подойдет. На плане посмотришь. Время — обычное.
Радулеску спрятал аппаратуру, забрал чемоданчик и ушел. Полковник выждал пару минут и последовал за ним.
Добравшись до своего кабинета, Смит уселся за стол и облегченно выдохнул. Как ни странно, но порой второй инквизитор чувствовал себя в кабинете... чуть спокойнее. Несмотря на беспомощность детекторов-сканеров-бронированных дверей. И прочих ухищрений, которые, по здравому размышлению, едва ли способны защитить от неизвестного могущественного врага. Однако, выяснилось, эффект от брони и сканеров все же есть — психологический.
Вроде обошлось и на этот раз. Сердце не прихватило, никто его не похитил, в жерло вулкана не телепортировал, не развоплотил, как привидение. И на том спасибо 'демонам'. Хотя полковника не покидало ощущение, что он ходит по краю. По самой кромке. Откровенно говоря, полковник не мог уразуметь, почему до сих пор жив. Он ставил себя на место противника и понимал, что в сложившейся ситуации непременно организовал бы для заместителя начальника отдела внутреннего контроля Райана Стэнли Смита маленький несчастный случай. Или, что ближе к реалиям, сердечный приступ. С летальным исходом. Простая логика подсказывала, что смерть второго инквизитора отвечала бы интересам неведомого врага. Ведь глупо думать, что гипотетические враги не в курсе того, кто курирует расследование 'эпидемии сердечных приступов и исчезновений'. И, по идее, нечто подобное должно было случиться со Смитом. Минимум месяц назад. Или раньше. Невзирая на меры безопасности, предпринятые Бюро, отделом и самим полковником. Чего стоят эти меры, показал инцидент с майором Лемке.
Однако ничего не случилось. Пока. И это, с одной стороны радовало, а с другой — настораживало. Может, работа отдела не представляет никакой угрозы для противника? Не мешает особо, не напрягает. Ведь остальные явно мешали, были опасны, убийство, если называть вещи своими именами, Юнга — тому яркий пример. А суета Смита и Радулеску для 'демонов' — что-то сродни возне в детской песочнице, ничего страшного, поиграют и успокоятся. Тогда — караул, хоть в петлю лезь. От бессилия и беспомощности. Или просто они время выжидают? Но смысл?
Сплошные вопросы. И нет ответов. Ни наметок, ни догадок. Много мыслей — толку ноль.
От напряженных размышлений и самоедства полковника оторвал сигнал коммуникатора. Развернув экран, Смит обнаружил пакет с файлами — данные с трех 'металлоискателей' и записи сектора наблюдения. В целях безопасности Радулеску организовал именно такой порядок — в означенное время трижды в сутки записи детекторов, сканеров, камер и данные приборов, вмонтированных в 'металлоискатели' автоматически обрабатывались, копировались и пересылались пакетом Смиту. Подобным образом человеческий фактор при передаче данных сводился к минимуму, а вернее — отсутствовал. Плюс пакетная передача информации надежнее в плане перехвата, чем постоянная трансляция. Конечно, меры смешные, но хоть что-то.
