Пришлось поневоле вмешиваться в процесс уничтожения заштатником свежей выпечки:
— Э-э, не налегай так! Ты что, оголодал по дороге?
— Мхгр.
Нечленораздельный рык сомневаться не позволял — проголодался сильно, не кормили, мучили, морили, готов быка скушать.
-Мне оставь, прожора!
Полковник отодвинул опустевшую 'булочную' тарелку и ловко выдернул ее товарку из-под носа Абрамяна. Вонзившись зубами в теплый бок пирожка, доверительно сообщил:
— Действительно, вкусно.
Бывший заштатник грустно посмотрел на отнятую тарелку, а затем перевел взгляд на печь. Новой партии там, судя по отсутствию суеты, в ближайшие минуты не предвиделось. Грусть-тоска Абрамяна полковника не взволновала ни на йоту, но он счел должным подбодрить подчиненного. Правда, в связи тем, что рот был набит выпечкой, не совсем членораздельно.
— Не перефыфай, фефе ефе фофтанется.
— Что? — не расслышал Абрамян.
Смит дожевал и повторил почетче:
— Не переживай, тебе еще достанется.
— Смотря что достанется, а то по разному случается, — мудро заметил Абрамян. Отобранные булочки и пирожки настроили его на философский лад.
— Не бойся, не тумаки и оплеухи, — коротко хохотнул полковник, но тотчас же посерьезнел. — Так, на чем я остановился?
— На том, что надо через Кравица связаться с Ветровым. По экстренному каналу. Оповестить Антона о произошедшем с Лурье и Бушем, — едва ли не процитировал начальника Абрамян.
— Молодец, хорошая память, — похвалил его Смит. — Пусть, помимо текущей информации, Кравиц обязательно узнает у Антона, передали ли ему мое последнее сообщение. То, которое изначально не мое. Ясно?
— Да, — сказал Абрамян, но в голосе не прозвучало уверенности.
Полковник забарабанил пальцами по столу. Что-то внутри протестовало против того, чтобы упоминать в разговоре про лесную колдунью, но без этого бывший заштатник не поймет, о каком сообщении ведется речь. А Ветров — тем более. После использования ряда посредников, даже при дословной передаче, получится игра в испорченный фон. Но произносить вслух слова 'лесная ведьма' или 'лесная колдунья' Смит не желал. Категорически. И сам не знал, почему. Будто ведьма услышать может. Полковник поймал себя на том, ведет себя странно. Как суеверный крестьянин из старинного литературного произведения, который, живя в дремучем диком углу, боится назвать имя злого духа. А то дух услышит и напакостит. Но Смит — не темный крестьянин, и суевериям чужд. Раньше был, по крайней мере. Неужели все эти случаи с явлениями и исчезновениями 'ведьмы' такое воздействие на него оказали?
Бр-р!
Не пойдет, надо взять себя в руки. Однако, бери не бери, а вещать о ведьме... язык не поворачивался. Заколдовала она его, что ли? Да нет, глупость несусветная! Немного помявшись, полковник нашел выход из положения.
— Сообщение от одной давней знакомой. Эффектной брюнетки. Сообщение сопровождалось моими комментариями, а запись должны были доставить еще до смерти Буша и исчезновения Дианы. Уяснил?
— Да, — с непроницаемой физиономией подтвердил Абрамян. И не определишь, догадался ли, о ком сейчас говорит Смит, или нет.
— Отлично. Хотя постой... — Полковник прервался и ткнул указательным пальцем на левой руке в небесную высь, а затем нацелил его на собеседника. — На кой черт я тебе поручения даю?
Бывший заштатник оставил реплику без комментария, справедливо рассудив, что вопрос относится к категории начальственно-риторических. То бишь не требующих ответа.
— С делами я тут уже закруглился, с тобой до города доберусь. И сам курьеру передам. Забудь, что я говорил.
Абрамян покорно кивнул, мол, мое дело маленькое, скажет руководство забыть — сотрем из памяти, прикажет вспомнить — быстро извлечем обратно. И тут же украдкой бросил взгляд в сторону плиты, надеясь, что повара взялись за приготовление очередной партии пирожков.
До Монтевиля доехали засветло. Полковник, помимо сопровождающей охраны в лице Вацлава, Криса и Джереми, взял с собой лишь Абрамяна. Или, точнее, Абрамян их с собой прихватил, поскольку возвращались в город они на автомобиле Абрамяна. Радулеску остался в лагере восточников. Тадеушу еще надо было закончить потрошить Кейро и Аль-Насери. Особенно — первого. Выдоить досуха. Сведения о ребятах из Халифата, о поставщиках оружия, о лесных закладках, тайниках и убежищах в Граубурге, Эльпаре и Монтевиле — не шутки, информация важная, кому попало ее не доверишь. А номера депозитных счетов в Лаурских и Ньюланских банках и соответствующие коды доступа и пароли — тем более.
Добрались без приключений, если не считать за таковое попадание в небольшой ЭМ-фронт, который заставил Смита и его людей поволноваться из-за пары близко ударивших разрядов. Хоть автомобиль и покрыт рипеллиновым составом, а нервы не казенные. Если в трех метрах от машины молния в дерево бьет, поневоле вздрагиваешь и голову вжимаешь.
Когда въехали в зону стабильности, полковник извлек из репеллинового контейнера свой коммуникатор, намереваясь позвонить в порт, договориться о срочной встрече с курьером. Аппарат тотчас же разродился очередью трелей, сигнализируя о принимаемых сообщениях и неотвеченных звонках. Один, два, три... после двадцатого, Смит перестал считать.
— Что еще за новости?
Абрамян, Крис и Джереми не расслышали, а сидящий рядом Вацлав ощутимо напрягся. Полковник же нахмурился и развернул голоэкран комма.
Картина маслом, целый список. Шестьдесят семь сообщений и звонков, причем от разных абонентов. Конечно, кто-то набирал номер коммуникатора Смита неоднократно, бесплодно пытаясь дозвониться, например, фон однофамильца Карла высветился в пяти строчках, однако большинство пробовало связаться с полковником один раз. Зато позвонили едва ли не все, кто номер данного аппарата знали. Естественно, кроме находящихся в лесу. И командование бригад отметилось, и чиновники из мэрии, и космопортовские кадры. Что настораживало и... пугало.
Не настолько Смит популярная личность, чтобы с ним внезапно стал искать связи каждый первый абонент, записанный в память комма. Отсутствовал-то полковник в городе не месяц, а лишь сутки. И ничего экстраординарного на данный период не намечалось. Ранее полковник, бывало, и неделями в лесу пропадал, и ничего. Никто его не терял. При возращении в город, комм выдавал пару-тройку сообщений о неотвеченных звонках. Или чуть больше. Но не шестьдесят семь за сутки. А если точно, то и не за сутки, а за последние два часа. Более ранних сообщений и звонков не было. Словно народ одновременно сошел с ума и принялся Смиту названивать.
— Что стряслось, мать их?!
Мысли понеслись вскачь бешенными мустангами. Извилины напряженно заработали, выплевывая автоматными выстрелами различные предположения и версии. Порой — полубредовые.
Пожар?
Наводнение?
Снежный буран?
Эпидемия?
Прорыв сепаратистов?
Свержение правительства?
Нападение пиратов?
Высадка Чужих?
Полковник тряхнул головой, отгоняя самые необузданные идеи, и ткнул пальцем в экран, чтобы открыть первое сообщение. Прочитать не успел. Сообщение свернулось, а комм запиликал и завибрировал, уведомляя о входящем звонке.
Мишель Анри. Еще одна странность. Заместитель начальника космопорта и по совместительству старинный приятель Тадеуша предпочитал не светить прямую связь с полковником и обычно они контактировали через Радулеску. По крайней мере, на комм Смита никогда не звонил. А сейчас Мишель пренебрег осторожностью. Действительно, что-то случилось. Из ряда вон.
Полковник отдал голосовую команду соединить.
— Слушаю.
— Здравствуйте, Райан.
— Добрый день.
— Не знаю, добрый ли. Не могу до Тадеуша дозвониться, поэтому набрал вас. Срочно нужно встретиться. Вы же в курсе последних новостей?
— К сожалению, нет. Только что выехали из леса, буквально пять минут назад. А что за новости?
— Война.
ГЛАВА 9
Из квартиры Дианы Антон вернулся в Академию. Едва ли не в помрачении сознания. Слава богу, что вбитые на уровне подкорки рефлексы заставили экса спрятать по пути в альма-матер вещи, изъятые из квартирной 'закладки'. Точнее — положить в оформленную на анонимного владельца банковскую ячейку. Кроме коммуникаторов. Их прятать смысла не было, это Ветров понимал и не во вполне адекватном состоянии. Тем более — в банковское хранилище. В принципе, можно было и коммы в ячейку положить, ничего страшного бы не произошло, но тогда до них быстро не доберешься, а аппараты должны пригодиться. Кроме того, Антон не хотел их прятать далеко... по каким-то невнятным соображениям. Не суеверным, не сентиментальным, именно невнятным. Иррационально-невнятным. Ведь Ветров знал, что Дианы больше нет, и дар авурха практически не оставлял и толики шанса на иной исход. Однако убирать коммы далеко не желал, словно подобное действие порвет последнюю ниточку надежды. Что-то похожее накатывало на экса в квартире Дианы, когда он яростно тискал, коммуникаторы до и после звонков. Но тогда у Антона не было столь четкой оценки ситуации знанием-пониманием. А сейчас таковая имелась. К сожалению.
Коммы Ветров забрал с собой. В ячейке остались терминал, идентификационный чип и пистолет. Вообще, данный, довольно примитивный на поверхностный взгляд, способ хранения неоднозначных предметов был проверенным и надежным. Похожими услугами Риверсайдских банков экс уже не раз пользовался и не беспокоился о 'засветке'. Уровень конфиденциальности в кредитных учреждениях Ньюланда отвечал самым высоким требованиям — возможность узнать о содержимом ячейки допускалась исключительно по специальному персональному запросу БФБ или контрразведки. Разные же продажные копы и приставы доступа к упомянутой информации не получали.
Связать же Ветрова с содержимым банковской ячейки можно было исключительно при визуальном контроле посещений. И желательно с видеофиксацией. Конечно, данный сценарий нельзя исключать. Особенно — с учетом периодических внутренних проверок со стороны безопасников Академии. Более того, конторы могли взять экса в разработку, но на практике такое развитие событий выглядело маловероятным. А случись подобное — не страшно. Наличие у Ветрова предметов, спрятанных в ячейке, не грех объяснить спецификой учебы и предстоящей службы. Тем более что держать в ячейке терминал для перевода денежных средств не запрещено никому. Хоть целую партию храни. Лишь бы в ячейку влезла.
Вопросы могли появиться у заинтересованных лиц по идентификационному чипу на 'запасную личность' и пистолету, но не более. Все же, Ветров без пяти минут сотрудник Конторы, не погулять вышел. Не занюханный субграждин — офисный служащий пятого разряда, а курсант Академии Бюро. И не младшего курса, а аперклассмен, считай выпускник. Тут статус экса работал одновременно и в минус, и в плюс. С одной стороны, за Ветровым гораздо чаще, чем за любым обычным субгражданином или гражданином Федерации осуществлялся контроль в профилактических целях.
'Хвосты' курсантам лепились с завидной регулярностью, пусть и гораздо реже, чем на младших курсах. То пара дронов приклеится, то наружка поводит пару-тройку часов, то просто передвижение отслеживается по сети наблюдения. Не при каждом выходе в город, естественно, но время от времени случалось. Это для всех курсантов секретом не было, а для Антона и подавно. После того, как у него развилась новая грань дара, он любую слежку вычислял на раз-два. Не напрягаясь.
Что же касается 'демонов', то они едва ли будут по ячейкам шариться и в Антоновых вещах копаться. Не та у Чужих цель. Не та.
Впрочем, данные размышления Ветрова тогда не занимали. Он находился в некоей прострации. Делал почти все механически. Осознание факта гибели Дианы, словно прихлопнуло экса. И не пыльным мешком, а буфетом. Или шкафом. Большим, металлическим, тяжелым. Таким, что не просто больно падает на голову, но и придавливает неподъемным весом. А про мысли и говорить нечего — их выбивает начисто. Остаются инстинкты да рефлексы. Да еще та самая пустота. Ветров и про 'демонов' не то, чтобы позабыл, нет, конечно, про этих уродов он будет помнить всегда и везде, но как-то перестал думать. Даже больше — перестал испытывать острые эмоции, бояться, ненавидеть. Попадись Антону по дороге Чужой, экс не особо остро отреагировал бы. Просто попытался бы убить 'демона'. Именно убить, а не сбежать, скрыться от Чужого. Невзирая на возможную реакцию окружающих, вероятное вмешательство копов и прочие неучтенные факторы. Просто данного алгоритма действий требовала пустота в душе Антона. И, скорее всего, убил бы. И не только оболочку, но и самого паразита. Благо, ныне появление из тела твари не станет для экса сюрпризом. И, случись встреча, клинок из хвоста свордера не должен подвести, недаром же Антон подарок друзей-разведчиков последнее время постоянно с собой таскает.
Однако Чужих по дороге не попалось. Антон автоматически проверялся, но рядом 'демонов' не чуял. Рефлексы, вообще, не подводили. Поскольку, несмотря на полный раздрай в душе, вел себя Ветров весьма адекватно. И у служащих банка при оформлении документов не возникло никаких вопросов. Хотя задай кто эксу внезапно вопрос на отвлеченную тему, о погоде, или о городских достопримечательностях, едва ли он сумел бы ответить, что называется 'впопад'. А документы умудрился правильно оформить. Пусть, их было и немного, с учетом аренды ячейки на анонимное лицо.
В Академию Антон вернулся в том же состоянии. К счастью, не встретив на территории ни Мережко, ни Хейду, ни других счастливчиков, защитивших 'полевку'. Иначе не избежать непонимания и обид. Парни ведь намерены отметить завершение защиты, оттянуться по полной программе, а Ветров совсем не настроен объяснять, почему не станет участвовать в каких-либо мероприятиях. Нет, Ян и Мартин — ребята понятливые, и скажи Ветров про гибель друга или, тем паче, любимой девушки, отстали бы, но без вопросов бы не обошлось. Слишком общительные товарищи. Еще и сочувствовать бы принялись. А отвечать на вопросы и принимать соболезнования Антон не желал. И не мог. Тем более, как объяснить то, что связано с исчезновением Дианы, и что это экс понимал? А сочинять что-что удобоваримое Ветров сейчас был просто не способен. Потому он просто заперся в собственной секции. Уповая на то, что проживающие в этом же корпусе Ян и Мартин, когда начнут собираться на сабантуй, не станут в двери барабанить. Или их ломать.
Чтобы отстраниться от всеобъемлющей пустоты, возникла идея нажраться снотворного и упасть мордой в подушку, но рефлекторная соображалка не позволила поваляться. Сначала заставила закончить с вещами из квартирной закладки. А конкретнее — просмотреть записи и сообщения на коммуникаторах. И прочую информацию, включая входящие и исходящие вызовы.
Коммы были практически чистыми. Помимо звонков, которые недавно сделал сам Ветров из квартиры Дианы, на двух аппаратах имелись лишь стандартные прошивки и пакет входящих, поступивших при активации номера. И больше ничего. Ни входящих, ни исходящих, ни фото, ни видео, ни прочих файлов. Даже неизбывные игры, в обязательном порядке заливаемые в коммы при первоначальной установке программного обеспечения и при продаже, тут отсутствовали. Коммы, наверное, вычистила Диана, но об этом Антон не думал. По уже упомянутым причинам. Просто вычищенные коммуникаторы неприятно царапнули душу. И здесь пустота. Пусть и непохожая на ту, что поселилась внутри Ветрова.
