Вариант тупее придумать было сложно. Антон повел себя как дилетант, забыв рекомендации инструкторов академии — курсантам вдалбливали в головы, что действия агента для постороннего взгляда не должны выделяться из общей массы. Особенно — в непосредственной близости от объекта наблюдения. А если сотрудник вынужденно выбился из общего ряда, 'требуется соответствовать стандартным психологическим установкам' — Антон запомнил речевой оборот Бертольда. Переводя на человеческий язык: не высовывайся, а коль вылез, то так, чтобы окружающие понимали — почему. Иначе заметят, могут проверить, а там недалеко и от раскрытия. А Ветров резко сменил курс и, как баран, поплелся за дамочкой. И ладно бы 'фигурой любовался', пялясь или посматривая исподтишка на... пикантные открытости, но нет — морда в сторону, обозреваем окрестности. Подобным персонажем любой случайный прохожий невольно заинтересуется. А не маньяк ли?
Справедливости ради, экс быстро сообразил, что ведет себя для стороннего взгляда слегка подозрительно, припомнил установки куратора, немного отстал и принялся изображать интерес к противоположному полу. Приклеив взгляд к тому месту дамочки, откуда... растет спина. Но, наверное, чрезмерно рьяно обозревал... достопримечательности. Потому что женщина обернулась... и тут Ветрова пробрало. По-настоящему. Внутренности мгновенно выстудило до температуры открытого космоса, а сиренным ревом в ушах впору было поднимать население мегаполисов на борьбу с пожарами. Жиденькое чувство опасности сгустилось до консистенции желе. И, что погано, оружия нет. Оттягивай карман приятная тяжесть пистолета, разрядника или виси на плече верный 'роулс' — было бы спокойнее.
Эксу потребовалось все его самообладание, чтобы совладать с нервами и обуздать рефлексы. И примитивно не бросится наутек. Что-то — и не чуйка, и не знание-понимание, а нечто глубинно-первобытное — подсказывало, тогда Антону точно несдобровать. И Ветров не дрогнул. Продолжая 'прогуливаться' по парковой дорожке, сделал морду тяпкой, выбросил из головы посторонние мысли и принялся думать о женских прелестях. Ожесточенно, неистово, не отвлекаясь... на суету. Кто пытался когда-нибудь думать лишь на определенную тему — тот поймет, чего это стоило эксу. А кто не пробовал — тому в помощь притча о Ходже Насреддине, купце Джафаре и белой обезьяне.
Главное — Антон выдержал пристальный взор шатенки. Страшный, чудовищный взор. Пронизывающий до потрохов, до мозга костей.
Помогли вывернувшая с боковой дорожки симпатичная девушка в шортиках и дар авурха. Ветров вспомнил о том, что неоднократно применял 'заклинание незаметности', уставился на ножки прохожей, обратился к дару и, слегка видоизменив мантру, взялся за мысленный бубнеж.
'Классная телка!'.
'Отличные ножки!'.
'Люблю рыженьких'.
'Я бы с ней замутил'.
'Подкатить? Нет, отошьет'.
'А телка классная'.
'И ножки — отпад'.
Мантра сработала, шатенка прекратила прожигать нутро экса рентгеновскими лучами взгляда, развернулась и пошла дальше. А Ветров осторожно, боясь привлечь внимание, поплелся за 'шортиками'. И лишь добравшись до станции монорельса, перевел дух и выпал из образа.
Мама дорогая!
Вспотел, пульс зашкаливает, сердце колотится. Словно трехчасовую тренировку в симуляторе завершил. Ветров протер лоб и грустно подумал, что в таком состоянии бежать на свидание с Дианой совершенно не хочется. Казалось бы, чего ужасного, ну, оглянулась дамочка, посмотрела недобро, с кем не бывает, но впечатление складывается — чудом спасся. Даже оставив за скобками голосящую об опасности чуйку, холод в потрохах и звон в ушах. Просто потому, что на экса смотрел... не человек. Антон готов был об заклад биться, что ему попался один из тех самых 'демонов', от которых сбежали Смит и Радулеску. И знание-понимание тому порукой.
По-хорошему, Ветрову стоило проследить, куда направилась шатенка, но это было выше его сил. Надо стряхнуть напряжение, подумать в спокойной обстановке. В кампусе академии, например. А вообще, замечательный рояль в кустах, нарочно не придумаешь. Два года Антон искал в академии и городе следы Чужих и не находил, и на тебе — нос к носу столкнулся.
Когда экс садился в вагон монорельса, мелькнула позорная мыслишка о том, что лучше бы и не сталкивался.
ГЛАВА 2
В дверь постучали. Смит поморщился, отодвинул кипу договоров подальше. И, по традиции, открыл ящик стола, положив руку на пистолет. В помещение склада посторонний за здорово живешь не проникнет, а к 'кабинету' — тем более не подойдет, но полковник предпочитал перестраховываться. Пусть его лучше считают параноиком, чем героем, погибшим от вражеского удара. Последнее время на Смита не покушались, но это еще не говорило том, что его противники отказались от планов убрать бывшего начальника отдела внутреннего контроля БФБ. За два года было с десяток неудавшихся акций. В первую очередь — Чужие-'демоны' и контрабандисты постарались. Хотя один случай — попытку отравления — организовали конкуренты.
Торговля стройматериалами неожиданно стала приносить прибыль, дело разрослось, и где-то полковник перешел дорогу местным лесным королям. Полковнику пришлось жестко отреагировать, неизвестные хулиганы сожгли магазин лесовиков, после чего конфликтующие стороны встретились и уладили возникшие противоречия. С той поры инцидентов не было, но Смит бдительности не терял.
— Войдите.
Дверь открылась, и из-за нее высунулась рыжая голова Вацлава — бойца, отвечающего за охрану Смита.
— Что?
— С дальнего поста передали — машина едет. Космопортовская.
Полковник глянул на часы.
— Знаю. Пропускайте. Это Радулеску.
— Понял.
Рыжая грива Вацлава исчезла.
Через десять минут в 'кабинет' вошел Тадеуш.
Обменявшись приветствиями и дождавшись, когда капитан, усядется, полковник спросил:
— Новости есть?
— Существенных — нет. Работаем по плану. Снабжение по графику, без сбоев. Приняли пополнение, за месяц присоединили пару мелких отрядов — теперь общая численность Волков около тысячи бойцов.
— Серьезная сила, — довольно заметил Смит.
— Смотря с чем сравнивать.
— Ты не скромничай!
Радулеску пожал плечами.
— По меркам федералов — не ахти, на уровень бригады не вышли, а по местным, наверное, серьезная... Лидеры Юго-Западного объединения, по крайней мере, уважают, оружием снабжают регулярно, к планированию совместных операций подключают понемногу. За последний месяц пару раз даже другие объединения эмиссаров присылали... для наведения контактов.
— Вот видишь. А два года назад в отряде было полторы сотни плохо вооруженных голодранцев, и вожаки Юго-Запада на команданте плевать хотели.
— Не совсем верно. Контрабандные каналы-то они вместе налаживали. И деньги делили.
— Очень правильно тему поднял, — ткнул указательным пальцем вверх Смит. — Что у нас по финансам?
С тех пор, как бывшие инквизиторы ликвидировали Лопеса — командира отряда сепаратистов 'Этанские Волки' — и подмяли под себя его бойцов, отчисления от контрабанды воларита поступала напрямую Тадеушу. А от него — полковнику. По настоянию Смита, Радулеску активизировал участие бойцов отряда в акциях, связанных с 'основным ресурсом цивилизации' — охраной мест нелегальной добычи, транспортировкой, погрузкой. Разве что нападениями на колонны федералов Волки не злоупотребляли. Да и сами нападения больше напоминали театрализованные постановки — для отвода глаз и успокоения заинтересованных лиц из штабов объединений сепаратистов. Наскочили, постреляли, скрылись. Без крови с обеих сторон.
И капитан, и полковник полагали, что по-крупному цепляться с федералами не стоит. Ни по этически-моральным соображениям — как ни крути, но десятки лет службы в конторе на благо государства даром не проходят, ни по практическим — зачем губить кадры во имя нелепой идеи и чужих интересов. К тому же серьезная атака на конвой способна обозлить командование федералов. А оно кому-то надо? Уже не говоря о том, что подобные операции могут негативно сказаться на сложившихся отношениях. С начштаба Седьмой бригады, например. Поэтому нападения были 'понарошку'. А чтобы не возникало вопросов, непосредственно в акциях задействовали узкий проверенный круг лиц, которым данную тактику объясняли мотивами выгоды и нежеланием терять людей. И находили полное ответное понимание.
Да и бонзы из Юго-Западного объединения — формальные руководители мятежников на половине континента — не шибко возражали. Поскольку, во-первых, и юго-западникам было выгодно сотрудничество с Волками, а во-вторых, в данной части Этана отряды, подконтрольные Смиту и Радулеску, с недавнего времени представляли единственную реальную силу. Не считая федералов, естественно. И начни боссы объединения качать права или урезать финансовую подпитку, Волки быстренько перекроют доступные для посадки челноков контрабандистов точки — зоны переменной стабильности — в своей зоне ответственности. И тем самым едва ли не вдвое сократят поток контрабанды. На что главари Юго-Запада пойти не могли. Чем бывшие инквизиторы нагло пользовались.
Перевод отряда с политических (и частично финансовых) на псевдо-идеологические и откровенно коммерческие рельсы не замедлил сказаться. Креды потекли рекой. Тысячами, десятками тысяч. И незаконная часть бизнеса дополняла 'белую' — по торговле стройматериалами. Смит и новые площади для складов и офисов в зоне стабильности порой приобретал с 'контрабандных' денег. Более того, проект 'партизаны на самоокупаемости' приносил все большую прибыль, уже превышающую долю от официального бизнеса. А деньги, известно, лишними не бывают. Новых нанять, транспорт, помещения купить, чиновников в мэрии, полиции и канцелярии Наместника 'подмаслить'. Потому полковник был заинтересован в успешной 'работе' отряда, что называется, кровно.
— С финансами нормально, — сообщил капитан. — За месяц поступило три транша от аффилированных предприятий Юго-Запада на общую сумму сто семьдесят тысяч. На неделе обещают дополнительный перевод на сорок тысяч.
— Отлично! — Смит рефлекторно потер руки. — Почти четверть миллиона. Можно кое-что начать... спонсировать.
Обсудив текущую ситуацию со снабжением, рекрутированием новых кадров и вербовкой агентов, бывшие инквизиторы расстались. Радулеску отправился отдыхать в принадлежащую компании Смита квартиру, а полковник поехал на деловую встречу в офисный центр. Надо было провести переговоры с владельцем предприятия, осуществляющего поставки репеллина — специального состава, которым покрывали металлические поверхности для снижения вероятности попадания молний. Первейшее средство для спасения транспорта от электромагнитных катаклизмов, именуемых на Лауре ЭМ-бурями.
Без репеллинового покрытия за пределами зон стабильности любой автомобиль превращался в своеобразную лотерейную машину для камикадзе. С гаданием: доедет — не доедет. Понятно, что безопасности передвижения недурно помогали металлические прутья-громоотводы, густо понаставленные вдоль основных трасс. Или, если желаете, молниеприемники. Однако штыри имелись далеко не на всех дорогах. И, кроме того, тут срабатывал принцип: чем больше металла — тем меньше пользы от прутьев. Небольшой легковой автомобиль массой до полутора тонн имеет высокие шансы, попав в ЭМ-бурю на трассе, оснащенной штырями, уцелеть, а тяжелый грузовик — уже нет. Как пить дать — молнией прилетит, сплавит металл в железный ком. А, допустим, бронетранспортеру или танку вообще стопроцентная хана. Обкладывай путь железными прутьями — не обкладывай, не важно.
Транспортный парк компании Смита неуклонно расширялся, автомобилей со спецпокрытием требовалось больше, а стоил репеллин... неоправданно, сногсшибательно, несусветно дорого. Если выражаться предельно мягко, без красочных эпитетов и ненормативной лексики. Ведь поставки осуществлялись с других планет Федерации, а производился состав исключительно на Вулкане. И полковник озаботился вопросом снижения затрат, одновременно подумывая, а не влезть ли в этот крайне доходный бизнес. Для того и ехал на рандеву — почву прощупать. Вдруг что-то и склеится в дальнейшем.
Переговоры прошли успешно. Нет, конкретных соглашений с Виктором Альваресом полковник не заключил. Более того, не в меру упитанный и не очень воспитанный хозяин фирмы-поставщика категорически отверг возможность появления в бизнесе новых людей и дележки репеллинового пирога. Грубо, бесцеремонно и безальтернативно. Смит и рта не успел открыть, только с мыслями собрался, чтобы тонко намекнуть, как Альварес ему в лоб высказал... соображения. Полковник быстро сориентировался и перевел стрелки на тему организации собственной транспортной компании и участия в ней репеллинового короля. По принципу: антимолниевый состав — от собеседника, деньги, оборудование, помещения и автомобили — от Смита, а прибыль делится... пропорционально.
Полковник сделал данный ход неспроста. Предварительный экономический мониторинг показал, что за двумя из трех фирм-перевозчиков Монтевиля виднеются уши толстяка Альвареса. И Смит не прогадал. Толстяк наживку заглотил. С жадностью и воодушевлением. Далее обсуждали размеры... пропорций. Консенсуса не достигли, но продвинулись изрядно и договорились о следующем 'саммите'. Полковник надеялся, что через пару-тройку встреч он придет к соглашению с Альваресом, а когда начнется совместная деятельность... информация начнет утекать, каналы поставки засветятся, а там Смит и прощупает толстяка за... финансовое подбрюшье. И дальше надо будет разобраться, подлежит дележке репеллиновый пирог или нет. Полковнику почему-то казалось, что подлежит. Просто данный вопрос стоит своевременно и, что важно, аргументировано поднимать. И хотя проблема утечек и засветок — взаимная, проколов со своей стороны Смит уже не опасался. Носителей информация о 'демонах' на сегодняшний день много, коль что-то раскопают на данную тему — орденская лента на шею копателю и вымпел в зубы. А от Смита и его людей не убудет. Тем более что на посторонний незамутненный взгляд данная тематика лежит едва ли не за гранью фантастики. Или психического расстройства. Не каждый детектив или агент в эдакую байду с Чужими, эпидемиями сердечных приступов и тайным захватом власти поверит. Скорее усомнится в адекватности источника. А если сомневающийся проверит факты и убедится в достоверности сведений — ничего страшного. Напротив, на пользу пойдет — появится еще один посвященный в истинную подоплеку происходящих в Федерации процессов.
А по части остального — вероятная утечка совершенно не вызывает беспокойства, пусть вынюхивают и выведывают. И не только Альварес — кто угодно. Узнают о 'нужных' персоналиях в космопорте, таможне, мэрии, канцелярии Наместника и полиции — к лучшему, человека со связями больше уважают. Раскопают тесные отношения с крупным отрядом мятежников — просто замечательно. Когда у персоны за спиной подобная мощь, по сути, подконтрольная армия, вдобавок и побаиваться станут. Лаура — не Марс и не Земля, тут рассадник сепаратизма. И связь с инсургентами, особенно недоказанная, не грех. Скорее баловство или даже преимущество. Просочатся сведения про добрые отношения с командованием Седьмой Этанской бригады — те же, пардон за грубость, тестикулы, но в профиль.
